Девятихвостый демон, часть 1

— А? Да... Да! Гай-сенсей! Я всё понял! Двести кругов!

— Триста!

— Есть!

— А теперь бегом в палату! И не вздумай отлынивать от лечения!

— Да!

Бедный медик не успел и слова вставить, а Ли уже на спринтерской скорости выбежал за дверь, видимо, восстановиться после Лотоса он уже успел. Вот только меня терзают сомнения, что он знает, где больничное крыло... Бедные медики...

Двери за медиками закрылись, и Гай поднялся наверх. Я покосился на Саске, в глазах которого всё ещё горел шаринган. Это сколько же он чакры уже на него потратил? Не говоря уже о непривычных к такому напряжению каналах чакры. Мой локоть пихнул его в бок.

— Не трать зря чакру, — прошептал я. — Ничего интересного больше всё равно не будет. Да и каналы перенапрягать не стоит, а то с непривычки ещё ослепнешь.

— О чём ты? — так же шёпотом спросил брюнет.

— В глазах каналы чакры наиболее хрупкие и плохо тренируемые, по себе знаю, а ты уже который час шаринган используешь, ещё разорвёшь с непривычки.

— Хм... — радужка Учихи почернела, и он тут же зажмурился, начав массировать пальцами глаза. — Похоже, ты прав.

— Больно? — он кивнул.

— Пока шаринган был активен, это не чувствовалось, — вздохнул Саске, пытаясь проморгаться.

— Ясно. Ну, зато ты теперь знаешь, что нужно тренировать, — он кивнул.

Тем временем на середину раскуроченной арены вышел Хаяте и, откашлявшись, произнёс:

— Начнём последний, десятый матч! Участники, подойдите! — Досу и Чоуджи, повинуясь команде рефери, спрыгнули вниз. — Уммм... Кха... Начали! — Ино и Шикамару тут же заголосили, подбадривая толстячка.

— Ну что? Бог с этими играми, разберусь с тобой по-быстрому, толстяк, — выдохнул Досу и вытащил из-под плаща руку.

— На себя посмотри, мумия несчастная, — огрызнулся Чоуджи и сложил печать. В следующий момент я имел удовольствие воочию увидеть технику увеличения объёма клана Акимичи. Туловище Чоуджи разбухло, как воздушный шарик, а руки и ноги, вместе с головой, исчезли внутри получившегося шара. Честно говоря, до последнего не верил, что оно так и будет.

— Какаши-сан, — окликнул я нашего сенсея. — А почему у него одежда не лопнула?

— Ммма... Ммма... — судя по звуку, пожевал кубу джонин. — Ну, тут всё дело в чакре, ну и одежде клана Акимичи, правда, я точно не знаю, — красавец! А то я не понимал, что дело в чакре? И ведь не подкопаешься. Ответил же! Вот же «бобёр-трудоголик».

На арене Чоуджи уже каким-то непонятным образом раскрутился (вот как, если у него нет конечностей?) и покатился к Досу, набирая скорость.

— Давай, Чоуджи, раздави его! — неистовствовала Ино.

Звуковик пока успешно уклонялся от бешеного шарика, не пытаясь атаковать, но во время очередного захода на цель Чоуджи врезался в стену, чем он немедленно воспользовался. Как только шар остановил вращение в одну сторону, чтобы начать двигаться в другую, Досу нанёс удар. Уже через секунду техника Акимичи развеялась, и бессознательный Чоуджи принял свои естественные габариты.

— М-дя... — синхронно вырвалось из уст Ино и Шикамару, Асума с ироничной улыбкой почесал затылок.

— Победитель Досу Кинута!

— Таким образом, из первоначальных четырнадцати коноховцев осталось пятеро, и все из нашего выпуска, — вполголоса констатировал я. — Команде Ли откровенно не повезло, даже жаль их. Но тем не менее, нас всё равно больше и Коноха в выигрыше, хотя расклад уже далеко не так хорош, как в начале.

В ответ мне промолчали. Внизу уже крутилась группа медиков, осматривая Чоуджи, тот, пребывая в отключке и пуская слюни, что-то невнятно бормотал.

— Тоже мне... Его противник не особо и напрягался, — вздохнул Шикамару, оперевшись локтем о перила.

— Ну ладно, хоть он и проиграл, его я тоже сегодня угощаю, — усмехнулся Асума.

Медики всё-таки унесли Чоуджи, но сомневаюсь, что ему долго лежать в больничке. Хаяте в очередной раз откашлялся.

— Отборочные матчи третьего этапа завершены! Всех прошедших кандидатов прошу спуститься вниз, — народ оживился. Через пару минут мы выстроились в шеренгу перед Хокаге и тремя экзаменаторами, а именно Ибики, Анко и Хаяте. Я стоял между Темари, которая от такого соседства изрядно нервничала, и Саске. Рожа старика Хокаге была крайне довольной и гордой, сам он стоял за спинами экзаменаторов и обозревал нас мудрым отеческим взглядом. Заговорил опять-таки Хаяте, мне его даже жаль, с таким кашлем надо в постельке лежать и таблетки глотать, запивая кипяточком, а не оратором выступать. Совсем у нас в деревне о здоровье бойцов не заботятся, никакой профилактической службы, а медики реагируют, только когда сам к ним придёшь, то-то столько психических отклонений...

— Кха... Все вы заработали право участвовать в последнем этапе экзамена на чунина. Поздравляю! Хокаге-сама, прошу вас... — Хаяте чуть сместился, давая Сарутоби больший обзор.

— Да... — Хокаге выдержал небольшую паузу, доставая трубку (уже, видимо, набитую) и закуривая. — Итак, я хочу рассказать об основных сражениях. Как я уже говорил, ваши основные бои увидят все. Вы олицетворяете силу своего селения. Я хочу, чтобы вы продемонстрировали свою истинную силу! Поэтому третий этап начнётся через месяц. Перерыв отведён вам на приготовления. Другими словами... Помимо оповещения даймё и лидеров селений, нам необходимо подготовить всё для этого события. И дать вам шанс сделать некоторые выводы. Вы должны потратить это время на то, чтобы изучить своего противника и себя. Прикиньте свои шансы на успех... — я выразительно фыркнул, Темари дёрнулась, с опаской скосив глаза на меня. Саске, стоящий слева от меня, усмехнулся, тоже будучи полностью уверенным в своих силах. — Проанализируйте информацию, собранную вами на экзамене. Битвы, проведённые вами, могли произойти и в настоящем сражении, когда о противнике ничего неизвестно. Но решающие бои будут другими. Теперь все знают, на что способны их противники. Кроме того, многие серьёзно ранены. Чтобы всё было честно, вам будет дан месяц, чтобы стать сильнее. И чтобы прийти в себя, разумеется. Это всё. Вернее, почти всё. Сначала вы должны ещё кое-что сделать, — Анко достала из-за спины небольшую коробочку с отверстием в крышке. — Достаньте из коробки, которую держит Анко, по бумажке.

— Я всех обойду, ждите очереди, — с милой улыбкой произнесла ученица Орочимару и направилась к Саске. — По одной, — напомнила она, когда Учиха засунул руку в отверстие.

— Четыре, — буркнул Саске, достав бумажку. Следующим был я, мне достался номер два. Потом Анко неспеша обошла остальных.

— Все взяли? Теперь скажите номер, который на ней написан. Начиная слева, — посасывая трубку, скомандовал Хокаге.

— Четыре.

— Два.

— Семь, — Темари.

— Пять, — Канкуро.

— Три, — Гаара.

— Восемь, — Шикамару.

— Девять, — Досу.

— Шесть, — Шино.

— Значит, у неё один, — озвучил молчавший до этого Ибики, видимо, имея в виду Хинату.

— Да, — согласился Сарутоби, кивнув. — А теперь вы узнаете порядок боёв. Ибики, покажи им схему.

— Есть, — Морино Ибики достал из внутреннего кармана плаща небольшой планшет с рисунком. На рисунке была изображена пирамида боёв. Цифры шли в один ряд по возрастанию, каждая пара была соединена линиями, так, номер один должен был драться с номером два, номер три — с номером четыре, и так далее, вплоть до девяти. Правда, номера восемь и девять, судя по графику, должны были сразиться друг с другом, прежде чем победитель выйдет против номера семь. Это подозрительно. Конечно, можно предположить, что было заготовлено несколько графиков, на случай, если выпадет больше половины участников или ничьей, как у Сакуры и Ино, но меня смущает подбор противников. Саске против Гаары, Канкуро против Шино и даже я против Хьюги, хоть и Хинаты, а не Нейджи, всё как в оригинале, ощущение такое, как будто история сама стремится идти по проторенной дорожке. В принципе, ничего удивительного, Судьба, что бы там ни говорили скептики, существует. Она не является чем-то непреодолимым или жёстко структурированным, её можно и обойти, и поломать, но если не прилагать определённо направленных усилий, то события будут развиваться так, как им уготовано. Я подобных усилий не прилагал, наоборот, стремился не сильно менять историю, разве что в отношении Саске мои действия существенны, хотя это вопрос спорный, ничего необратимого я ещё не сделал. Так что, как я и сказал, ничего удивительного, хоть я и впервые с этим сталкиваюсь.

Изучив таблицу, Канкуро и Темари облегчённо вздохнули, причина была очевидна — со мной или Гаарой им в бою встречаться явно не хотелось. Шикамару пробурчал под нос что-то недовольное, а Саске выразительно хмыкнул и с ехидной улыбкой покосился на меня.

— Как иронично, правда? Ты в одной паре с Хинатой, что делать будешь? — язва. Вот же выучил на свою голову...

— Пф... Это судьба! — глубокомысленно изрёк я. — Тем более лучше уж я, чем ты, пучеглазое чудовище.

— Уж кто бы говорил о чудовищах, рыжее недоразумение, — высокомерно ответил брюнет, отворачиваясь и пряча в уголках губ довольную улыбку.

Вот же, вырастил язву на свою голову... Я вздохнул про себя, одновременно наблюдая за Темари, слушавшей наш короткий диалог, даже забыв о дыхании. Сколько в ней было удивления и недоверия... А ведь который раз встречаемся, хотя... Действительно, она первый раз видела, чтобы со мной кто-то так разговаривал. Дааа... С Гаарой подобная фамильярнось не прокатит, тяжёлая у них жизнь в Суне. Поддавшись сиюминутному импульсу, я хитро подмигнул блондинке, отчего та сразу смутилась и испугалась, причём в равной пропорции, и тут же отвела взгляд, даже слегка повернувшись корпусом. Порыв ущипнуть её (может быть, даже за попку) я подавил в зародыше — как-никак, с балкона за нами Сакура и Ино наблюдают, да и Анко рядом, а я не мазохист, но ехидная улыбка на лицо всё-таки всплыла. Наверное, она была очень похожа на улыбку Орочимару, потому как, скользнув по мне случайным взглядом, вздрогнула уже Анко. От этой мысли моя улыбка стала ещё шире, что окончательно добило бедную девушку.

— Теперь можете отдохнуть или приступить к планированию, — вытряхнул перегоревшую трубку на разбитый пол Хокаге. — Или у кого-то есть вопросы?

— У меня! — поднял руку Шикамару.

— Да?

— Здесь, как и в любом турнире, тоже будет только один победитель? То есть только один из нас станет чунином?

— Отнюдь, — улыбнулся Сарутоби. — Судьями будут я, Казекаге, даймё, которые нанимают шиноби на задания, и прочие лидеры. Во время сражений мы будем оценивать ваши способности. Чунинами станут те, кто обладает должными навыками. И они смогут получить это звание, даже если проиграют в первом же матче.

— Это значит, что чунинами могут стать все присутствующие? — спросил Саске, скептически глядя на Хокаге.

— Да. Или... — дед выдержал драматическую паузу. — Может статься, что не изберут никого. Продвижение по турнирной таблице просто даёт вам больше шансов впечатлить судей. Ну а теперь... Благодарю за упорные сражения. Увидимся через месяц!

Шеренга разбилась, генины потянулись к своим наставникам и товарищам по команде, рядом с нами приземлился Какаши, Сакура тоже уже спешила вниз.

— Ну что ж, вы всё слышали, — улыбнулся глазом Какаши. — А теперь, Саске, нам с тобой надо отойти, это не займёт много времени.

— Зачем? — нахмурился Учиха.

— Мы просто, — Какаши наклонился прямо к уху Саске и положил руку на место, где располагалась проклятая печать, — закроем эту печать, — Саске вздрогнул, но кивнул. — Отлично. Наруто, позаботься о Сакуре, мы с Саске догоним вас в медицинском крыле, ты же сейчас там?

Я кивнул и создал теневого клона, чтобы он проводил Сакуру в больничное крыло, а сам, улыбнувшись подходящей куноичи, развеялся.

Вынырнув из воспоминаний, я улыбнулся. От плохого настроения не осталось и следа. Забавно получилось, значит, где-то здесь носится Ли, что ж, хорошо, по крайней мере, одной проблемой меньше. Не то чтобы я испытывал к нему особую симпатию, но он всё же свой, и хорошо, что он выжил. Хм... Скоро здесь будет Сакура, а потом и Какаши с Саске, пожалуй, следует прогуляться до палаты Нейджи, пока есть время. Улыбнувшись спящей Хинате и слегка поправив сбившийся на лицо локон, я встал со стула. Аккуратно выйдя за дверь, кивнул клону на палату, а сам пошёл на маячок эмоций несчастного Хьюги. Нужная палата нашлась быстро, благо Нейджи, в отличие от Хинаты, не спал, что позволяло легко отследить его эмоции.

— Привет, Нейджи. Всё ещё считаешь, что судьба — это нечто неизбежное? — спокойно спросил я у лежащего парня, войдя в палату.

— Ты?

— Да, я.

— Это судьба младшей ветви — быть слабее старшей. Я был слишком самонадеян. Оковы судьбы, опутавшие младшую ветвь, нельзя преодолеть, — говорит-то он уверенно, вот только во всей его позе и голосе сквозит, что он пытается убедить в своих словах самого себя.

— Да ты что? — в фирменной высокомерной манере Саске произнёс я. — Тяжёлая у тебя судьба, я погляжу. А хочешь, я расскажу тебе одну историю? — Нейджи демонстративно отвернулся, что я решил истолковать как знак согласия. — С чего бы начать? Хм... Ну, пожалуй, начну с того, что когда Девятихвостый Лис напал на Коноху, Четвёртый Хокаге, чтобы спасти деревню, был вынужден запечатать демона в новорождённом ребенке. С той поры судьба этого ребёнка была предрешена. Джинчурики Конохи. Или, как считали простые жители, новое воплощение Кьюби. Они боялись и ненавидели его. Не став рассказывать мальчику о его сущности, чтобы он не узнал своей силы, они побоялись убивать его, потому что тогда лишились бы оружия. В результате он рос, ненавидимый и презираемый всеми, кто его окружал. Простой ребёнок, желающий того же, что и все обычные дети, никогда не знал материнской любви и ласки, не знал он также и отцовской защиты, когда другие дети избивали его, собравшись в ватагу. Будучи идеалистом, он считал, что сможет повернуть мир к лучшему и обратить ненависть и презрение к себе хотя бы в элементарное уважение. Но на все попытки видел, в лучшем случае, безразличные взгляды. Но однажды мир перевернулся. Один предатель, которому уже нечего было терять, рассказал ребёнку, что в нём запечатан Лис. И вот тогда, исследовав печать, сдерживающую Кьюби, и поговорив с Лисом, ребёнок многое понял. Он понял, что дело не в нём, а в людях вокруг него. Людях, которые видели в нём только оружие, слишком опасное, чтобы его по-настоящему учить или открывать ему правду. А знаешь, что самое весёлое в этой истории? — Нейджи уже не отворачивался, он смотрел на меня широко открытыми, потрясёнными глазами и очень внимательно слушал. — Самое весёлое, что Четвёртый Хокаге взял не первого попавшегося ребёнка из деревни, а своего собственного сына, рождённого в этот же день, буквально в тот же самый момент, когда напал Кьюби. Минато Намикадзе и его жена Узумаки Кушина отдали жизнь, чтобы спасти деревню, а деревня, в качестве благодарности, лишила их ребёнка родового имени, всего наследства и памяти о своём происхождении. А теперь скажи мне, Нейджи, какой ты видишь судьбу этого ребёнка? — ууууффф... Ну я и выдал... Не зря заранее эту речь готовил. Уж если это его не проймёт, то клиент безнадёжен.