— Не убивай Дануджя. — Попросил меня Сарутоби. — Он очень долгое время отвечал за внешнею разведку. Если он умрёт может вспыхнуть война. — (Подстраховался? Логично.)

— Если он останется жив, то это рано или поздно повторится. Как с Сукумо, Наваки, Орочимару. — На последнем имени Хирузен вздрогнул. — Не так, так иначе. Кто следующие? Хъюги? Акимити? Нара?

— Я прослежу за тем, чтобы этого не повторилось вновь. — Пообещал мне старик. — (Должен ли я верить?... Врач лезущий в политику, это главврач. Но лечить он, как правило, больше не может).

— Знаешь старик, вы потеряли моё доверие. Я не пойду умирать за вас. Но я буду спасать людей из-за ваших ошибок, и мне решать, когда вы умрёте. — К чести Хирузена, я разговаривал всё ещё с ним, а не с копией или подменой, хоть и к бою он был готов. Кажется он даже искал смерти, сейчас. Не важно, мне хватило времени с головой, на внедрение своих паразитных клеток. Я умру и он умрёт.

— Жаль, что ты ещё так юн Акира. Ты бы мог занять место Симуры в "Корне". — Покивал чему-то Сарутоби. А в душе у него расцвело облегчение. И вывод, что нечто, когда-то он сделал правильно.

— Я подумаю над этим.

— И Акира, мне кажется, что ты — Он показал глазами за стену. — Доказал, свои силы, как дзёнин.

— Не стоит делать для меня исключений. Я пройду практику, как и все. — Не поддался я на уговоры.

— Будь по твоему. — Медленно кивнул Профессор. — Знай, я Сарутоби Хирузен должен тебе, если ты спас даже одного ребёнка из клана Учиха.

— Значит вы должны мне, как минимум три раза. — Решил я выделить ещё одну порцию доверия для Третьего. У Хирузена и правда, как гора с плеч упала, и боль ещё раз полоснула по сердцу от того, что так мало осталось Учих. — Скоро люди проснутся. Наверно стоит усилить охрану, чтобы дети не могли прийти убивать Хокаге.

— Я подумаю над этим. — Даже чуть повеселел дед. На микроскопическую долю. — И ты знаешь, что покушение на Хокаге карается смертью, несмотря на возраст?

— Знаю, Сандамье.

— Хм. — Уверился в чём-то Сарутоби. — Пообещай мне, что не будешь пытаться убить Дануджя.

— Почему?

— Ты и сам знаешь мой ответ.

— ... До свидания, Хокаге-сама.

От планов по устранению Данджя я не отказался, но этой крысы не оказалось в деревне, от слова вообще.

Эм. Я Сейчас ходил убивать Хокаге, без плана, без подготовки. Нагло в открытую. И он меня даже не убил за дерзость... У меня кажется с головой не норм. Возможно это вообще был глюк. Я точно выбрался из транса?

Девять испытаний из десяти показали, что я не в медитации. Десятым была потеря сознания. И очнулся я под кустом в парке, где и вырубался. Ладно, замнём для ясности.

Лаба всё ещё была на уровне безопасности Красный-Красный. Анбу уже отозвали. Но это не отменяло проблемы входа в здание. И хорошо, что в подвале была свободная капсула, иначе пришлось бы очень попотеть, чтобы попасть туда.

Призыв завершился, капсула открылась.

Всё дома. Можно выдохнуть.

На полу была покрытая коркой лужа моей крови, с клоком волос на корне одной из капсул Рейрей. — (Будь бы я в скафандре биологической защиты, такого бы не было.) Мелькнула мысль.

Я огляделся и только сейчас принял одну простую истину. Я спас тридцать два человека. Вытащил их из-за грани. Я учился и старался всё это время не зря.

Это было... особым чувством.

Нужно было вытереть влагу с лица.

Голова чуть-чуть болела. Почесал я зудящий висок.

— Сисуи. Проснись, Сисуи. — Теребил я Учиху за плечо.

— А? Что? Где? Кто? Темно... Я на яву. — Чуть погрустнел парнишка. — (Кажется он подсел на мир снов, как на наркотик.)

— Через пару дней сможешь видеть. И хочешь ты того или нет, ты теперь глава клана.

— Клана из двух человек? — С печалью в голосе спросил меня Шисуи.

— Клана из одного взрослого... и тридцати детей. — Блин, голова уже раскалывалась.

— Ты... я.. это... — Из под повязки на глазах у Учихи проступила кровь. — Ты врёшь, говори правду.

— У меня в подвале тридцать маленьких Учих и две молодые куноичи. Я не вру. — Это, что сейчас было, его ген? В висок кто-то вбил раскалённый гвоздь. Кха. Ноги опять начали подкашиваться.

— Это, что сейчас было?! — Сквозь зубы прошипел я.

— Прости, — поклонился парень. — Я должен был удостоверится, что это не обман. — Наивный, была бы это многоходовка... Эх, тыж, старая! Попалась! Но позже с тобой...

— Не... делай так на мне больше, если... сам не попрошу. А то ведь могу и обидеться. И... что это было? — Чёрт, что же так больно то?

— Это Котоаматсуками. Я его могу использовать не чаще раза в десять лет. — Сила разграничения Богов? Серинган, что же ты такое? Или это просто название классное?

— И у Данзо, твой глаз. Что он может? — ИИИИИИ, пищало в ушах.

— Сила моих глаз в убеждении. Я мог внушить любую мысль человеку, и он считал бы это своим решением. — (Сильно, что тут скажешь.) В уши начали пихать вату. — Но на это нужно очень много чакры. И если нет легендарной жизненной силы, как у Первого, то мой глаз нельзя использовать часто.

— Ть, я прям счастлив тебя обрадовать. — Раскалённый гвоздь начал увеличиваться. Тц. — Прости... Сисуи. Каге бунсин. Развейся. Я тебя не слышу. — Поднялся монотонный визг в голове отражающийся от ваты. — Я опять исчезну сейчас. Если не вернусь через три дня... Действуй сам. Но постарайся дождаться.

— ...о...ти... — Не смог я ничего разобрать уже стоя перед дверью вниз. Блин, к Дзиро бы, но чувствую не дойду.

В Долине приключились изменения. Озеро нашей с лисёнком смешанной чакры было почти пустым, и всё стекало в трещину. Как я понял, я стоял на ногах исключительно благодаря этой чакре.

За резными воротами поредел туман. Но транс видимо помог выровнять ситуацию. Раньше было по любому хуже.

За дамбой незначительно упал уровень.

Ну и где ты?

— Ты совсем дурак мальчишка? Сперва лечишь мозг не пойми в чём. Потом только встав на ноги, будто не знаешь о последствиях мозговых травм несёшься убивать старичка...

— Что тебе тут надо старуха? Твоя жизнь уже кончилась. Иди устрой чайную церемонию с королём и не отсвечивай.

— Был бы ты умнее... Ты бы направился не к каге, а в госпиталь. — С очень серьёзной рожей покивала старушка в монотонном кимоно. Волосы были уложены в сложную причёску, и я точно знал, что там больше тридцати спиц. На висках были футуристические рожки нейроимплантов.

— Я сказал исчезни. Это больше не твоя жизнь.

— Какой же ты ещё ребёнок. И страхи у тебя глупые. — Я кажется, глазами сверкнул. — Уйду, я уйду. Это и правда, твоя жизнь, и нет в ней места старой опытной женщине, поднявшей клан из небытия. Но запомни недоросль, если у тебя травма головы, твоя деревяшка не может её вылечить без оператора, да ещё и за пару дней! А после этого "гениально" принять решение повалятся в обмороке в парке! У тебя инфаркт сосудов в мозгу, эпидуральная гематома, тромбы... Ты жопой Дзиро-куна слушал?

Что в таких случаях должен делать ниндзя медик?

Что-то мне поплохело малясь.

— Да! Он, грёбанный ты имбецил, должен брать ноги в руки и идти убивать каге! Потому что, либо это, либо успеть до операционной добежать!

— Но Рейрей... — Попытался хоть что-то промямлить я.

— Твой тупой кусок дерева, знать не знает, что делать. И через месяцок ты вылезешь целый, здоровый без единого шрамика, потому что эта деревяшка будет лечить тебя от ВСЕГО!

— Но вылезу же. — Как-то совсем жалко огрызнулся я в сторону. Вот поэтому я и боялся, что она вылезет. Старуха точно авторитет, она до старости единственная из нас дожила, и в коме всего разок валялась... в отличии от некоторых.

— Мальчишка, ты не дурак. ТЫ ИДИОТ! У тебя выпуск через неделю. Раз.

Дзирайя просто таки мечтает о таком засранце, который не заставляет его отвлекаться от "сбора материалов" Два.

Куда пойдут твои подопечные? Три.

Твой клон, который должен был Сарифути отдать письмо? Ты же не отправил ему сигнал. А потом решил прикорнуть в парке.

Бляяяя... я идиот. Это же ядерный, ити его мать, фугас, а не письмо... Это же пи*дец...

— Осознал? — Спросила меня старуха сверкнув серыми глазами. — Будешь должен.

Я вместо тебя, пока ты опоссума в парке хотел изображать, отправила сообщение твоей копии и держу твоё сознание на поверхности. Нас уже призвали в реанимацию, и готовят к срочной операции.

Возможно через пару дней придёшь в себя.

За мою помощь с тебя чайная церемония... С Кохару-чан. — О нееет. Только не снова. — Ты чем-то недоволен, юноша?

— Я всё сделаю, Юля-сама. — Поклонился на девяносто градусов себе прежнему. — Благодарю, что предотвратили столько смертей. — Снова принял я вертикальное положение. — А теперь свалила в туман, пей там свой чай с венценосным мной и не лезь в мою жизнь.

— Ха-ха-ха, ты такой забавный Акира-тян. Ты же знаешь, что рано или поздно, но тебе придётся принимать все части своей личности?

— Вот после шестнадцати, когда моя личность уже не будет настолько подвластна изменениям и поговорим. А становится вновь тираном, или узурпатором мне не улыбается. — Я лучше побуду народным мстителем.

— Ладно-ладно. Но мальчик, не делай больше таких глупостей, твоя совесть тебе не простит.

— Я услышал ваш совет. Спасибо за мудрость.

— Да не парься. Это из-за травмы головы, её вылечат и всё пройдёт. — Сложила знак мира старушка.

А после во всём Мире исчез свет.

— Ты меня вообще слушал на протяжении этих лет? — Нависал надо мной мой учитель. — Нинмедик лечит себя сам, только, и исключительно тогда, когда у него нет возможности обратится за помощью к другому нинмедику. Акира, ты в Конохе не смог найти квалифицированной помощи?

— Я, эм, головой был стукнутый, гоменасай, Джиро-сенсей.

— И какие действия при травме головы нужно предпринимать? — И так круг за кругом в течении трёх часов. Любимый вид наказание Джиро-сансея... Жесть.

— Я всё понял, Томокава-сенсей! Я больше никогда так не буду, Томокава-сенсей! Когда меня выпишут, Томокава-сенсей? Я жить буду, Томокава-сенсей? Я обязательно исправлюсь. Томокава-сенсей!

— Шут. — Потрепал меня за плечо учитель, так как голова была перевязана. — Знаешь, когда ты ко мне вбежал и потребовал срочно организовывать операционную... Я подумал ты шутишь. Но когда появилась твоя, эта штука, с тобою внутри, очень бледным и не реагирующим на раздражители, я испугался. Но должен признать, твой клон очень дельно всё объяснил.

И нам бы в госпитале не помешал такой помощник, как эта твоя...

— Капсула ускоренной биорегенерации тканей. Прототип Рейрей. — В очередной раз повторил я. Джиро не нравилось название и он таким нехитрым способом хотел заставить меня его изменить.

— Да, да, эта штука.

— Я обязательно предоставлю для госпиталя один... — Посмотрел я в полные боли глаза наставника. — Два экземпляра.

— Вот и договорились. Напрягаться тебе нельзя. Выписка через две недели. — Порадовал меня Джиро.

— А клонов можно? — С надеждой спросил я.

— Создай одного. — Попросил он.

— Каге буншин ... — Появился ещё один я в пижаме и с перебинтованной головой, но в теле разлилась слабость.

— Ну как? — Осведомился об ощущениях нинмедик.

— Трёх не потяну. Но одного терпимо. — Признался я.

— Значит одного и не дольше часа. Отправляй уже, куда тебе там надо. — Разрешил Джиро.

— Дуй домой, покорми саламандру. Куда в пижаме?! — Крикнул я клону выпрыгнувшему в окно. Саламандры дома уже давно нет, так как я чаще в лаборатории, чем где либо и дома ночую раз в неделю, после бани. Зато Учиха должен быть ещё в подсобке. Вот пусть и порешают, как наша Корпорация может им помочь, где он предпочтёт залечь, и как с ним связаться, когда мне понадобится помощь в обустройстве новых маленьких Учих.

А ещё, надежды правда мало, но вдруг, клон попросит научить нас шуншину.

Через час, часть сознания бывшая клоном, вернулась с полученной памятью.

Шисуи рассказал о мангёку шарингане. О том, что частое использование шарингана ведёт к слепоте. И о том, что это очень редкое явление, в клане за последние двадцать, а может и тридцать пять лет не было ни одного мангёку.

Я же порадовал его, что у Итачи мангёку шаринган пробудился.

Сколько оказывается сведений можно собрать за хороший рамен. Жаль без недельной диеты на пищевых капсулах не всегда работает.

Чуть позже прибежали друзья и сообщили, что они слёзно умаляли хогаге сделать для меня исключение, и позволить сдать экзамен, после выписки. Он обещал подумать.

Первому было не просто. За час успеть сделать важные дела, это нетривиальная задача.

В тот же день, когда я пришёл в сознание клон отметил, что у Окане спал уровень саботажа, что убрало деструктивные действия из ген. Было важно, чтобы он сам пришёл к некоторым выводам. Что и случилось, не пришлось даже в капсулу биорегенерации укладывать.

Потом успеть дать ребятам доступ в лабораторию, выдать план занятий. Отправить свою копию на минус второй, а после и минус третий.

Опять же моей единственной копии пришлось сдавать экзамен, экстерном. Так как приёмная комиссия могла не понять юмора, когда экзамен сдаёт клон, а потом развеивается.

Благо хоть к экзаменам время существования копии поднялось до часа сорока, ну точнее удалось Джиро уговорить на увеличение времени.

Радость со всеми разделил тоже клон. Зато хокаге не остались должны. А я получил грамоту о завершении академии и бандану, вместе с воспоминаниями об обнимашках всех со всеми на выпускном. Долго потом ещё хихикал.

И на знакомство с нашим капитаном, что логично, явился тоже Первый.

Мужик оказался Робином Гудом. То есть джёнином использующим лук. И звали его...

— Моё имя Ите Меисай. — Представился мужик смотря на нас карими глазами. Постоянно в лыжной маске из которой на затылке торчал хвост длинных, тёмных волос. — Я капитан четвёртой команды. Сензо Аса, Кемури Касай и Сато Акира. Вы со мной. — Вызвал он нас из аудитории.

— Фуууууф — Выдохнула Аса.

— Яха! — Подпрыгнул на месте, обычно застенчивый Касай.

— Зашибись. — Не то чтобы я не доверял в подобных делах Сарутоби, но покушение, всё такое.

Мы поднялись на трений, там была смотровая площадка с креслами, расположенная над переходами из корпуса в корпус. Довольно уютное местечко.

— Расскажите о себе, чего хотите, к чему стремитесь. — Скучающим тоном спросил нас джёнин.

— Сначала вы. — Поставила условия Аса.

— Мне двадцать семь. Люблю удон. Не люблю промахиваться. — Посвятил нас в сокровенное джёнин, самым серьёзным тоном.

— ... Это многое объясняет. — Прокомментировала Утречко. — Я Сензо Аса, позывной Утречко. Люблю прыгать с парашютом. Не люблю когда запасной не открывается. Акира третий раз уже, сделай с этим, что-то. — Переключилась с неинтересного типа на меня Аса.