— Что?
— Нам не доверяют. Не смотря на желание, которое ты в нем вызвала, он продолжает наблюдать за нами. Хотелось бы верить, что он настолько воспылал, но кайзер не таков. Это очень умный и очень жестокий человек. Ох, халари, скорей бы уже увезти тебя отсюда.— он взял меня за руку и посмотрел в окно.
А я вот не спешила. Вернуться, значит, окунуться в душевные терзания и объяснения с благородным ледийцем... надеюсь, что Лин все еще благороден, иначе... Я не хочу в нем разочаровываться, пусть уж лучше он во мне. А Линка? Что я ей скажу? Но разве она не знала заранее, что такой поворот возможен? Моя подруга умней и прозорливей меня. Сколько намеков она мне сделала, когда я не готова была слушать. Что ж е, если она мне и правда подруга, то поймет меня. Если нет... В конце концов, стараться над рождением дочери я должна не для нее. При этой мысли я улыбнулась, на душе вдруг стало тепло и уютно. Я положила голову на плечо моему дорогому желтоглазому чудовищу и счастливо вздохнула.
— Люблю тебя,— сказала я одними губами.
Дайанар, конечно, не услышал, но обернулся на мое движение и ласково улыбнулся. Ох, и как он так долго мог претворяться редкой сволочью? Хотя, это же Дайанар, никем он не претворялся. Но странное поведение для влюбленного мужчины, согласитесь. Потом как-нибудь обязательно расспрошу, а сейчас не осталось времени. Особняк герцога был уже виден в окно. Карета неспешно въехала в открывшиеся ворота и покатила по подъездной аллее к особняку.
Я обернулась к моему барону, на его лице появилась нездоровая бледность.
— Тебе нехорошо?— встревожилась я.— Ты так побледнел.
— Все отлично, малышка,— он ослепительно улыбнулся и подмигнул мне.
Ах, да, мы же маг, можем и бледнеть без повода. Тьфу, на него. Герцог лично встречал нас. Он сам открыл дверцу, и я первая вышла, приняв его руку. Барон вышел следом, бледный и несчастный. Ольвар задержал мою руку в своей дольше, чем следовало бы, и я аккуратно вернула ее себе обратно.
— Как же я рад видеть вас, друзья мои,— сказал он, не сводя с меня взгляда.— Вы сегодня восхитительны, Лонель, впрочем, как и всегда. Не устаю поражаться, как Светлая Богиня смогла создать такое совершенство.
— Ах, ваше высочество,— потупила я глазки,— вы слишком добры ко мне.
— Ничуть, милая баронесса, я уже говорил вам, что я не делаю вам комплиментов, я всего лишь подтверждаю очевидное.— ответил сладкоголосый льстец. Потом, наконец, обратил внимание на барона.— Что с вами, дорогой Эржен? Вы нездоровы?
— Пустяки,— слабым голосом отозвался этот актеришка.— Со мной все в порядке, благодарю за заботу.
— Может вам стоило остаться дома?— с тайной мыслью в глазах спросил его высочество.
— Ну, что вы, разве я мог расстроить мою супругу, она так хотела поехать,— возразил барон.— Моя Нель не выезжает одна к постороннему мужчине, это неприлично.
— Понимаю,— улыбнулся герцог.— Я бы тоже ее одну не отпустил.— он снова поцеловал мне руку, пристально глядя в глаза, и я кокетливо опустила ресницы.— Ну, пойдемте же, друзья, мне не терпится показать вам моих актеров. Кстати, у меня гостит сама Орния Рордан.
— О!— не удержалась я от восклицания.— Сама блистательная Орния?! Я обожаю эту актрису!
— Вы видели ее игру?— еще больше оживился Ольвар.— Она бесподобна.
— О, да! Она лучшая,— восторженно поддакнула я. Знаете кто это? Так это за ней ухлестывал мой дед, не при мне, конечно. Но я всегда много знала... врожденное любопытство, знаете ли. А актриса и в самом деле прекрасная.— Обожаю ее. Правда, давно не видела. Очень любопытно, какова она сейчас.
— Я счастлив, что могу удовлетворить ваше любопытство, Лонель. После представления я приглашу ее к нам, и вы сможете лично с ней пообщаться.
— Это просто замечательно!— я не удержалась и весело подпрыгнула, хлопнув в ладоши, и герцог засмеялся.
— Вы такая необыкновенная.— сказал он.— Ваша непосредственность подкупает.
— Кхм,— не выдержал барон, напоминая, что он все еще здесь.
— Ах, простите, дорогой барон,— спохватился нахал герцог.— Я просто очарован баронессой, веду себя невежливо. Не обижайтесь на меня.
— Я постараюсь, ваше высочество,— ответил барон, а я представила, что за показушной бледностью, он должен быть сейчас багровый от ярости. По крайней мере, в глазах было бешенство, которое он усиленно пытался погасить.
Герцог этого не заметил, приписав блеск темно-карих глаз лихорадочному состоянию. Он провел нас в правое крыло, торжественно открыл большую резную дверь, и мы окунулись в мир театра. Здесь все было по настоящему. Быть может не такой большой зал, да и не было лож и галерки, но сцена была большой, под потолком висела люстра со множеством свечей, и ровными рядами стояли стулья с мягкой обивкой. Мы оказались единственными зрителями. Первый раз я должна была смотреть пьесу, которая шла только для меня.
— Как блестят ваши глаза,— одновременно сказали барон и герцог и недовольно посмотрели друг на друга.
— Я дрожу от нетерпения,— ответила я, ни к кому не обращаясь.
— Чувствую себя волшебником,— тихо засмеялся Ольвар.
— Тогда творить скорей ваше волшебство!— воскликнула я и пошла ближе к сцене, выбирая самое удобное место, на мой взгляд.
Герцог и барон заняли места по обе стороны от меня. Ольвар дал отмашку, и свечи одновременно погасли, маленькая магия. Занавес начал подниматься, и я, уже не отрываясь, смотрела на сцену. Ольвар решил порадовать меня комедией. Это была веселая история любви. Орния, кажется, стала еще великолепней, или просто я уже забыла насколько она хороша. Я смеялась до слез, когда ее героиня попадала в забавные ситуация, плакала от умиления, когда она признавалась в любви, вскрикивала, когда ее героине грозила опасность, я жила вместе с ней, дышала вместе с ней, страдала и любила.
Барон взял меня за руку и нежно поцеловал пальчики, я улыбнулась, не отрывая взгляда от сцены. А через некоторое время, пользуясь темнотой в зале, герцог завладел второй рукой, и я напряглась. Прошло еще немного времени, и я почувствовала, как Эржен сжал мою ладонь и застонал.
— Что с вами, дорогой?— тревожно спросила я. Тревога была неподдельной, он готов был начать.
— Вам нехорошо?— подал голос герцог.
— Простите, меня ради всех Светлых,— почти простонал барон.— Я хотел бы ненадолго покинуть вас. Я ведь могу вам доверить мою Нель?
— Что за вопрос!— воскликнул Ольвар, чуть не сбив актеров.— Может вы хотите полежать? Я распоряжусь, чтобы вам выделили комнату, где вы отдохнете.
— Нижайше благодарю, ваша светлость,— с явным облегчением ответил Эржен.— Простите меня, любовь моя,— обратился он ко мне.
— Ну, что вы, дорогой, раз вам плохо, тогда надо обязательно воспользоваться милостью его высочества.— дрогнувшим голосом ответила я, отчаянно хватаясь за его руку.
— Все будет хорошо, любимая,— он нагнулся и поцеловал меня.
И мужчины оставили меня одну. Я сидела, практически утратив интерес к происходящему на сцене. Вскоре вернулся герцог, успокоив меня, что с бароном будет все хорошо, и о нем позаботятся. О, Светлые, помогите ему! Умоляю, сохраните его от беды. Я чуть не расплакалась от страха за моего милого наглеца. Но рядом был герцог, и я взяла себя в руки, рассмеявшись невпопад, потому что потеряла нить происходящего на сцене. Впрочем, герцог вообще перестал следить за пьесой. Он снова завладел моей рукой, уже откровенно целуя ее, совсем не вежливо, знаете ли. Ольвар перецеловал каждый пальчик, покрыл поцелуями ладонь, тыльную сторону, запястье, двинулся к локтю. Я сидела ни жива, ни мертва, боясь даже дышать.
— Как же вы хороши, Лонель,— прошептал герцог,— как долго я мечтал о вас, Лонель. Вы фея, вы колдунья, вы сама весна. Такая же свежая, такая же пьянящая. Лонель...
— Ах, ваше выс...
— Ольвар, зовите меня просто Ольвар,— рука моего воздыхателя обвила мою талию, притягивая к себе.
— Ольвар,— я попробовала отодвинуться.— Это все так быстро... Так неожиданно...
— Неожиданно? Вы не могли не понять, что я схожу по вам с ума, Лонель. Вы стали моим наваждением.
— Правда?— я развернулась в его сторону, приглядываясь к блеску его глаз.— А ваша дама в театре не выглядела аксессуаром,— усмехнулась я.
— Лонель,— герцог начал неожиданно оправдываться.— Но я же взрослый мужчина, у которого есть желания и потребности, а многие дамы готовы их удовлетворять,— как знакомо звучит, не находите?— Что вам та дама, она не стоит ни единого вашего волоска.
— Я так сильно нравлюсь вам?— ну что ж, поиграем.
— Безумно, дорогая, я влюблен, я совершенно потерял голову.
— Все вы мужчины так говорите, а сами только и думаете об одном,— ответила я капризно.
— Как вы можете обо мне так думать?! Вы делаете мне больно, прекрасная фея,— ага, именно ты-то и не такой.
— Но разве я не права? Вас влечет мое тело, Ольвар?— по моему, он смутился, потому что хватка немного ослабла.
— Я не могу забыть ваша изумительные глаза, — начал он.— Но ваше тело лишило меня покоя.— и всего делов.
Время шло, барон все не возвращался, и наша пикировка с герцогом продолжалась. С переменным успехом, надо признать. Он то распалялся, то успокаивался, то снова кидался в бой, вопрошая, что же я с ним делаю. Что, что? Время тяну, вот что. В любом случае, исцеловали мне пока только руки и шею, губы я упорно берегла, не говоря уже обо всем остальном арсенале. Вдруг открылась дверь, луч света упал в проход, и я радостно дернулась, ожидая увидеть барона. Герцог досадливо крякнул и выпустил меня из объятий. Но это был лакей. Он нагнулся и что-то зашептал Ольвару на ухо.
— Что?— тон у него был такой, будто не он только что задыхался от страсти.— Я сейчас вернусь,— сказал он мне, и я запаниковала.
— Вы покидаете меня, Ольвар?— воскликнула я и демонстративно обиделась, произнеся вполголоса.— Как слабы ранкардские мужчины, не выдерживают игру совершенно.
— Лонель!— герцог тут же отмахнулся от лакея и стремительно вернулся ко мне.— Мне кажется, вы усомнились...
— В вашем желании, да.— холодно ответила я.
— Вы сомневаетесь в моем желании?
Меня рывком подняли с места, до боли сжали в объятьях и жадно впились в губы. Это Дани, это Дани, это Дани... Я вцепилась в него, собрав в кулак и камзол, чтобы спрятать дрожь в руках, и застонала от тихого ужаса, потому что его руки начали смело шарить по моему телу, слава Светлым, спрятанному в платье. Впрочем, нет, мой подол упорно тянули вверх. Ма-ама-а! Я целовалась с ним как сумасшедшая, потому что у меня начиналась истерика. Герцог застонал, его тяжелое дыхание обжигало, губы уже плотно поселились в моем декольте. Где же ты, сволочь желтоглазая?!! Если ты сейчас же не объявишься, первым у меня уже никогда не будешь! Дайана-а-ар!!! Дальше я уже падала на пол, увлекаемая туда страстным сластолюбцем.
— Лонель, Лонель, Лонель...— повторял он снова и снова, шаря своими ручищами под моими пышными юбками.— Моя Лонель... Как же я хочу тебя, тигрица.
И тут пьеса закончилась.
— Браво!— истерично заорала я из-под герцога.— Браво! — и начала остервенело хлопать.— Ольвар, ну похлопайте же актерам, они великолепно отыграли. Вы же любите театр!
— К темному актеров, к темному театр,— прорычал разгоряченный герцог.— Я еще никогда и никого так не хотел. Моя, моя!
— Браво!— перешла я на визг, чувствуя, что его пальцы приближаются ТУДА! СВОЛОЧЬ ЖЕЛТОГЛАЗАЯ!!! Если я сейчас потеряю свою девственность, то ты лишишься своего достоинства, жеребец поганый!
И вдруг дверь снова открылась. Я неимоверным усилием скинула обезумевшего герцога и вскочила, одергивая многочисленные юбки. Спешно поправила волосы, ну., мне так показалось, по крайней мере, когда я совершала хаотичные движения по собственной голове. По проходу к нам шел барон, ну надо же какие люди! Ненавижу гада!
— Вам лучше, дорогой?— снова взвизгнула я и кинулась к нему, с трудом переводя дыхание.
— Да, значительно,— ответил он и остановился как вкопанный, глядя на меня.— Чем вы тут занимались?!— ой, что буде-ет.
— Пьесу смотрели,— зло рявкнула я.— Все, закончилось, поехали домой.
— Где герцог?— зашипел Эржен ядовитым гадом.
— Ушел! Живот скрутило, не вы же один расстройством маетесь,— ядовито ответила я. Герцог, похоже, так и остался на полу.
— Я хочу с ним попрощаться,— зарычал разъяренный барон.
— Домой!— завизжала я.— Быстр-ро, я сказала, или вы еще два года меня в своей постели не увидите!
— Нель!
— Да пошел ты!— заорала я и рванула прочь из этого пристанища разврата.
— Нель!— Эржен кинулся за мной.
В карете он сунулся ко мне, но тут же получил по рукам и насупился, глядя на меня исподлобья.
— Как прогулялся?— нервно спросила я.
— Чисто,— коротко ответил он.
Мы еще немного помолчали.
— Да обними ты меня уже,— психанула я и тут же оказалась в железных объятья.
* * *
По особняку князя Клосара я пронеслась ураганом, игнорируя вытянувшиеся лица самого князя и, намеренно оставленной здесь Тэрин. Следом плелся Дайанар, который тоже отмахнулся от жадных до новостей Мертая и девушки.
— Нель,— крикнул он мне вслед.
— За мной! Быстро!— рявкнула я и понеслась дальше.
Спорить и возмущаться он не стал, наблюдая перепады моего настроения всю дорогу. От затихающего "Пожалей меня, любимый". До истеричного: "Отвали, сволочь желтоглазая". Меня трясло, как в лихорадке, до такой степени я себя накрутила. И теперь меня поглотила самая идиотская идея за всю мою жизнь. Но я настолько преисполнилась решимости, что остановить меня могло только чудо. Я обернулась на пороге гостиной, убеждаясь, что Дайанар следует за мной, и понеслась в спальню.
Он зашел следом, закрывая нас от всех. Правильно, свидетели мне не нужны. Я решительно повернулась к нему спиной, потребовав расшнуровать платье. Наставник машинально подчинился, находясь в явном состоянии отупения. Я скинула платье вместе со всеми юбками, оставшись в нижнем белье, которое тоже начала решительно стягивать. Потом рванула шпильки, удерживающие волосы в аккуратной прическе. Дани в карете все поправил. Он зачарованно следил за моими манипуляциями. Когда из одежды на мне остались только волосы, он гулко сглотнул и вопросительно посмотрел на меня.
— Дэла?— хрипло спросил он.— Ты чего?
— Бери меня,— решительно сказала я.
— З-зачем?— идиот что ли?
— Для дела,— рубанула я.— Если кайзер все-таки доберется, задание из-за девственности не провалим.— о, завернула.
— Ты совсем с ума сошла?— побагровел Дайанар.
— Ты же сам хотел! Бери.— я все так же решительно подошла к нему.
— Дэл!— он сделал шаг назад.
— Бери, говорю,— угрожающе надвинулась я на него.
— Не буду!— чего?!
— Быстро бери меня, пока даю!— заорала я.
— Да не хочу я... так.— Дайанар снова отошел от меня.
— У тебя же уши уже пухнут,— возмутилась я.
— Пока не жена, не притронусь,— он решительно замотал головой.
— Да как мы поженимся, когда за нами слежка?
— Обмануть хвост легко,— вздохнул наставник.
