Такие как мы_1ч.

Девушки из артели "Эдем", что должны были вселяться в этот дом, похоже, были со мной согласны, и Ева это чувствовала. Но, нельзя допустить, что бы подчинённые думали о начальнике плохо.

— Делай ставни.... Плетите щиты, на пару сантиметров больше окон, и обейте по краям кусками шкур. Одной стороной крепи к стене.... Туда, с внутренней стороны, — я показал где, — не забудь вплести толстую жердь. Сделаешь, меня позови, крепить буду.

Вот так, мы с Лёнькой, и работаем на сквозняке. Ева, ещё доделывает хижину охотников, и до ставней доберётся не скоро.

Лёнька, шустрый парень, не смотря на то, что дикарь, в моё отсутствие не только мешал цемент, но и употреблял его по назначению. Труба стала выше. Всего на пару кирпичей, зато кладка была не кривее моей. Именно не кривее. Не смотря на наличие инструментов, типа уровнемера и отвеса, отсутствие опыта привело к тому, что моя кладка напоминает кладку кубиков сложенных ребёнком. И цемент положен не так как надо. Местами его не хватает, и меж кирпичей зияют дыры, в других местах всё наоборот, цемент выползает из-под кирпичей. Мне ещё учиться и учиться....

— Лёнь, куда Борис делся?

Лёнька, положил последний кирпич под крышей, смахнул выступивший по бокам цемент на подставленную дощечку и, спустившись с маленькой приставной лесенки, повернул ко мне измазанное лицо. Подняв "мастерок" к потолку, он медленно опустил руку и, стал похож на Ленина на броневике, т.е. на печке.

— Там, — указал он направление где должен находиться брат. Потом подумав, довернул руку чуть в сторону. — Там.

Близнецы! Что с них взять. Они и под землёй покажут, где находится другой, но мне нужна конкретика.

— Там, это где?

Лёнька почесал грязным "мастерком" затылок.

— В кузне, — нашёл он ответ и с грустью посмотрел на законченную, внутри хижины, трубу.

То, что у Кондрата появился помощник, это хорошо. Но вызывает определённое беспокойство. По неопытности, и по не знанию примитивных вещей о горячей обработке металла, можно запороть много хорошего железа, которого у нас и так не хватает. В последнее время я начал подумывать о замене металлического забора на плетёный, чтобы выгадать ещё тонну металла. При рачительном использовании, этого должно хватить на год, а то и на два. А если Кондрат, в процессе обучения, будет его портить? Нет, надо идти смотреть. Класть трубу выше сегодня всё равно нельзя, так, что время есть.

— Всё Лёнька, здесь на сегодня закончили, теперь надо ждать, когда цемент застынет.

Лёнька, спрыгнул с метровой высоты печки, сложил деревянный инструмент в ведро с неиспользованным цементом и, посмотрев на свою работу, недовольно покачал головой.

— Что-то не так? — заинтересовался я поведением мальчишки.

— Не так, — сознался Лёнька и, достав из ведра "мастерок", в несколько взмахов нарисовал на земляном полу, ту часть печной трубы, которая находится в моём доме. — В доме так. Щелей нет, не дует. Дождь не капает.

А ведь прав пострел. Я с самого начала думал, как закрыть дыру между крышей и трубой, но всё откладывал этот вопрос до окончания работ. А мальчишка, не думая, подсмотрел готовое решение, запомнил, нарисовал. И хорошо нарисовал. Дикари, однако! Если не надоест парню возиться в грязи и с тяжёлыми кирпичами, будет у меня первый каменщик. Теперь надо думать, как подогреть у мальчишки этот интерес, к очень нужной и очень востребованной профессии. К сожалению, в моих произведениях, нет ни одного педагога. Придётся идти на ощупь.

— Лёнь, завтра, когда цемент застынет, я дам тебе сделать, так как ты захочешь. Если не передумаешь. И если всё получиться хорошо, следующую печь, будешь класть самостоятельно.

И что я делаю? Десятый год пацану... А где выход? Взрослых охотников к этому делу не приставишь. Они уже не перестроятся. Да и нельзя пока. Животноводством я ещё не обзавёлся. Вот когда обзаведусь, и охотники будут не так востребованы, тогда займусь ими вплотную.

Лёнька был доволен. Идя вприпрыжку рядом со мной он завалил меня кучей вопросов, на некоторые из которых я не мог ответить.

— А почему в доме печь, до крыши,... — Лёня замялся вспоминая незнакомое слово, — до потолка, а здесь маленькая?

— А, правда, что наш дом каменный?

Ну, да, дом покрыт сайдингом и кирпичных стен не видно, а внутри обклеены обоями.

— А можно построить дом больше нашего?

И так до самой кузни. Хорошо, что близко идти, иначе я бы взвыл как саблезубый волк.

Около кузни на маленькой скамеечке сидела Алёна и, подобрав ручки на колени, прищурившись, смотрела на сваленную кучку железа. При нашем появлении она вздрогнула, но узнав меня, снова перевела взгляд на железо и, замерла.

За всё время, что эта девочка находится в Ауруме, я не слышал от неё ни одного слова. Бедняга, всё понимает, на тарабарском, но не говорит. Вообще. Её бы к хорошему психиатру сводить, да где ж его возьмёшь?

Погладив девочку по головке, я пропустил вперёд Лёньку, и пошёл вслед за ним.

Первое, что мне захотелось сделать, это прибить Кондрата на месте. Горна не было! С тяжёлой кувалдой в руках Кондрат доламывал то, что от него осталось. Земляной пол кузни был завален битым кирпичом, перемешанным с углём. Я непроизвольно потянулся к поясу, на котором, обычно, висят деревянный меч или мачете.

Повезло парню. Оружие я оставил дома, чтобы не мешало во время строительства.

— Всем стоять, — рыкнул я и, подпрыгнув к Кондрату, выхватил из рук занесённую вверх кувалду. От неожиданности, Кондрат по инерции продолжил движение, и чуть не налетел носом на остатки разбитого горна...

Налетел, гадёныш. Я ему пинка дал.

Кондрат поднялся быстро и, развернувшись в мою сторону, сжал кулаки... и тут же расслабился.

Поигрывая кувалдой, я посмотрел ему в переносицу.

— Я жду.

За зажатой в распорках трубой, послышалось шевеление, и на свет божий выбрался... чёрт. Весь в саже и копоти, с всклокоченными волосами, осторожно перешагивая босыми ногами через груду битого кирпича, ко мне пробрался... Борька!

— Не так, — сказал он загадочную фразу. — Не правильно.

Этот тоже здесь? Спелись, значит, у меня за спиной.

— Вы что тут натворили, сволочи? — я схватил мальца за ухо и поставил рядом с Кондратом. — Вы зачем кузню разгромили?

Потирая покрасневшее ухо, Борька начал что-то бубнить себе под нос.

— Что ты там булькаешь? Говори громче, и моли всех своих духов, чтобы я не всыпал вам обоим батогов.

— Не правильно, — повторил Борька. — Здесь всё сделано неправильно.

Во, блин, молокосос даёт! Дикарь, десяти лет нет, а меня учить начал как делать. И что? Кузнечный горн, который он только здесь и увидел.

— А вот я сейчас сниму ремень, и посмотрим как правильно или неправильно. И вообще, что ты понимаешь?

Борька поднял опущенную голову, и пожал плечами.

— Не знаю, оно само приходит. Закрываю глаза, и вижу как надо.

Это уже интересно. Неужели поганок наелся, и видения уже начинаются?

— Ну и как надо?

Борька развернулся на месте, и пошёл к стене за горном.

— Это делать надо так, — он показал на груду обычных, гранитных камней, с которыми у нас в последнее время напряг.

— Что надо делать? — не понял я.

Борька покачал головой.

— Та печь не ломается.

— Какая ещё печь?

— Ну, та. Где кирпичи делают.

Ой!

Продвинутый мэн, то есть я, дорвавшись до таких же "продвинутых" кирпичей... заменил ими, с дуру, более стойкий к высоким температурам камень. За красотой погнался, за прямыми углами. И теперь каждый раз перед началом работы занимаюсь заменой лопнувших кирпичей, и перевожу дефицитный цемент. И делать это надо за день, а лучше за два, до начала работы. Влага, сохранившаяся в цементе, при нагреве разрывает его вместе с кирпичами.

— Ну, ну... — я посмотрел на ничего непонимающего Кондрата и, протянул ему кувалду, — доделывай то, что начал.

Кондрат взял инструмент и вопросительно посмотрел на Борьку. Борька перевёл.

Всего один взмах и удар, понадобилось квадратному мальчишке, чтобы закончить разрушительное дело.

Я вздохнул. Моё детище, сделанное собственными руками, ломает какой-то дикарь. А я стою и смотрю. Ужас!

— Борис, здесь всё убрать. Кирпичи отнесите к Наде, и скажи Кондрату, чтобы раздробил их в пыль. А сам приступай к строительству нового горна, и смотри у меня... Лёньку в помощь на сегодня оставлю.

Я повернулся к Лёньке.

— Справитесь, или мне с вами остаться?

Близнецы переглянулись. Какой раз замечаю, как они "разговаривают" между собой. Телепатия у них, что ли?

— Справимся, — одновременно ответили мальчишки и выжидательно замерли.

— Хорошо, но чтобы к вечеру, здесь всё было чисто. Людей размещать негде.

Близнецы опять одновременно кивнули головами. Кондрат повторил их жест и, схватив большой обломок, потащил к выходу.

* * *

(348 день)

У дома царил форменный бардак. Уютное местечко под каштанами превратилось в скотобойню и мясокомбинат.

Застоявшиеся без охоты охотники дорвались. И новое оружие, которое мы им подарили в замен утраченного, тоже сделало своё дело. Добычи было много.

В последнее время, привычки охотников, немного изменились.

Плохонькие кривые копья с каменными наконечниками, не давали такой отдачи как то, которым мы их вооружили. Редкую и скудную добычу, охотники разделывали сами, и делили её между членами рода по своему усмотрению. Сейчас всё до наоборот. Копьеметалка и дротики, позволяют бить зверя, на таком расстоянии о котором охотники раньше и не мечтали. И копья с прямыми древками, и с тяжелыми стальными наконечниками, лучше пробивают толстую шкуру многих представителей местной фауны. И... разделывать стало слишком много и муторно. А учитывая моё требование к сохранности шкур, долго. Проще было отдать тушку женщинам, и бежать за следующей, пока зверь не ушёл на зимние пастбища.

Уж, как я был рад такому повороту... до тех пор пока это не повернулось против здравого смысла. А как повернулось, так теперь хожу с зажатым носом. Дышать нечем.

У нас под окнами, и перед крыльцом расположился зоомузей местной фауны, мечта таксидермиста, мясника, колбасника и продавца шаурмы с вокзала. Мне бы впору пускать слюни, да что-то кроме тошноты ничего не пускается. Вонь от сваленных большой горой кишок, пропитала покрытые пластиковым сайдингом стены дома, въелась в кору каштанов. По тротуарной плитке и по щелям между ними текут потоки крови и прочих нечистот, на что так обильны внутренности убиенных животных.

Тьфу, гадость какая.... Опять вляпался!

Гнать надо в шею этот "Армагеддон" зоофильной наружности. За забор, подальше в степь, пока не утонул вместе с домом.

Всё, решено. Сейчас скажу дамам пару веских слов, а буде заартачатся, Немо под раздачу попадёт, за то, что не следит за своими женами.

Я вздохнул. Всё равно переселю.

От кухонного стола, который превратился, не по своей воле, в разделочный, шёл грохот, стук и лязг затачиваемых ножей. Пять барышень, утопая в жиру и крови, вели бурную заготовительную деятельность. Три разделывали освежёванные туши неопознанных мной животных, и двое скоблили разложенные на плитке, перевёрнутые мездрой вверх, шкуры.

— Верка, вы что творите? Какого рожна, вы устроили здесь? Вы зачем около дома это делаешь?

Отрезав большой кусок жира от куска, Верка порезала его на несколько частей и запихала в большой горшок, шкворчащий на плите.

— Алекс, строй другую печь. Мы уйдём.

Ага, а дворец ей сразу не построить? Да раз плюнуть. Только все удобства во дворе будут.

— Вер, ты меня пугаешь. Да ты ли это? Или тебя подменили, и со мной разговаривает поглупевшая скво, очень на тебя похожая?

Верка остановилась уперевшись руками о стол, и вопросительно посмотрела на меня.

— Что ты хочешь?

Что я хочу? Ну, если коротко, то...

— Брысь отсюда. Собирай все, что здесь есть, кроме печки и к реке бегом. Вычистить здесь всё до зеркального блеска, и чтобы ни одной мухи не было. Вот, что я хочу. А ещё хочу чтобы Юлька шла к Машке.

Верка постояла для порядка, потом молча оттяпала следующий кусок от туши и, покромсав его на части разложила по разным бадейкам. Жир к жиру, мясо к мясу.

Звать Немо, не звать? Верка его жена, ещё и беременная, пускай сам разбирается.

Не успел подумать о новоиспечённом князе, как он тут как тут.

— Немо, забери свою жену, и научи ее, как правильно разговаривать с главой рода. А я здесь порядок наводить буду.

— Не подходи, — завизжала на русском языке Верка, размахивая приличным шматом сала, стоило Немо сделать к жёнам первый шаг. Растерянная Дарья, делающая до этого непонимающий вид, вооружившись истекающим кровью куском мяса, быстро спряталась за спиной подруги и, показала Немо язык.

Немо остановился, и с видом побитой собаки, повернулся ко мне, ожидая дополнительных инструкций.

— Не теряйся, князь. Женщин надо держать в строгости. Вот и держи их, как глава рода велит, — подбодрил я молодого князя.

Верка повизжала ещё немного, пока её отрывали от стола, в который она уцепилась мёртвой хваткой но, оказавшись в цепких объятиях мужа, затихла. Дарья, оставшись без поддержки, освободилась от "оружия", которым так ни разу и не взмахнула и, замерла в выжидательной позе.

— Куда? — Немо переложил Верку на плечо, как я ему показывал, когда учил переносить раненых, и замер в ожидании.

— В доме запри, и зови своих бойцов. Тяжести переносить будем.

В отсутствии строптивой Верки, мы за час перенесли к реке, провонявшие кухонный стол со стульями, остатки неразделанных туш с неочищенными шкурами, и закопали подальше за северными воротами горы валяющейся перед домом требухи и прочих нечистот.

— Ну-с, барышни, — обратился я к запыхавшимся женщинам, пока они не расслабились после тяжёлого трудового часа, — а теперь вяжем пучки травы, несём воду и, отмываем всё, что успели загадить. Через час приду, проверю. Пока вы не закончите Верка будет сидеть взаперти, так что, торопитесь.

Верку выпустили из "заключения", через два часа, когда около дома всё было убрано и отмыто, и только на плите в большом горшке шкварчало растапливаемое сало, и в большом оцинкованном баке закипала вода.

Не обращая внимания на обиженную мордочку, под моё бормотание о недостойном поведении некоторых членов младшего рода, Немо дотащил её до нового места работы.

— Здесь, — я обвёл небольшую площадь, находящуюся в северо-восточном углу Аурума, — будет мясная площадь. Сюда охотники будут приносить добычу, и здесь вы будете её разделывать. Заготавливать мясо, чистить шкуры, и отправлять на хранение. Здесь и к воде ближе, и от домов дальше.

— Отсюда до погреба носить далеко, — возразила Верка

— Держи, — по моему знаку, Юрка подкатил ей тележку заполненную ножами, горшками и прочим кухонными принадлежностями. — Пока этим обойдётесь. Когда забор перенесём, здесь ледник построим.

Верка не обращая внимания на "подарок", подтянула к себе плетёный стул и, забралась на него с ногами.

О леднике здесь слыхом не слыхивали, и Верке было наплевать на непонятное слово, она была погружена в свои переживания и достучатся до её здравого смысла, очень сложно. А я и не собираюсь. Меня две корзины неочищенной соли ждут и один заброшенный электролизёр с самогонным аппаратом. Без мыла, вонь от немытых тел, преследует меня повсюду.