Нинка посмотрела на друга странным взглядом, а Сержио Моретти — недоумевающим. Степан же заметно повеселел:
— Детишки! Кончайте прикалываться. Нет, я понял бы выступление Нах-Наха, но ты, Мелкая, человек совсем другого склада. В чём дело? Почему такие иголки из тебя полезли?
— Да учёный это... — бросился защищать подругу Федька.
— ...Наши брачные танцы исследует... — добавила Нинка.
— ...Танго ему особенно нравится... — продолжил парень.
— ...А я тебя хотела на "пассадобль" раскрутить... — перебила его сговоренная.
— ...А я тебя на "ча-ча-ча", — сознался Нах-Нах.
Ребята глянули на следящих за их перепалкой высоких гостей и синхронно ухмыльнулись.
— Мне хотелось этого Минатора порасспросить о разумных роящихся и о биоценозах с участием членистоногих, — созналась девочка. — А тема технологии полупроводников мне незнакома.
— А мне про мегакотов, — добавил мальчик. — Думаю, интересующие вас вопросы нам не потянуть — мы ещё даже школу не закончили. А ни с кем другим этот чудик говорить не станет. Хотел бы — сам позвонил бы, — добавил он добивающий аргумент.
— Про мегакотов — это интересно, — оживился Степан. — Нам на планете народу не хватает, а этим существам нужны кормильцы-защитники. Ты рассуждения Арбузова на эту тему читал?
— Нет.
— А мои соображения?
— Нет. Вообще — давненько не заглядывал на тот сайт. А в чём идея?
— Да простая идея. Создавать адаптированное оружие и инструмент, проводить обучение, и встраивать их в наши производственные цепочки на те уровни, которые осилят.
— По-людски, то есть, хочешь обойтись с хвостатыми, — почесал затылок Федька. — Так чо, Нин?
— А я, как ты, — откликнулась Мелкая.
— Вот, — подбил итог Нах-Нах. — Контакта я вам, мужики, не дам, потому что тогда он просто пропадёт. А как дело какое будет — обращайтесь, — где-то на самом краю памяти у него промелькнуло любопытное впечатление. Мимолётное и неотчётливое. — Так нам можно идти? — вопросительно посмотрел он на визитёров.
— Да, конечно.
* * *
Когда за ребятами закрылась дверь, Моретти чуть заметно улыбнулся:
— Знаешь, Кузьмич. Ребятишек в ту группу, где прошлым летом готовили девочку, отобрали самых сообразительных из лучших школ. Вообще-то их планировали отправить на запад, чтобы при самом ужасном варианте развития событий с них могло начаться новое человечество Прерии. Элитный, так сказать, генофонд. Собственно, не ошиблись — они и во время боевых действий оказались на высоте. Но ты скажи мне, что это за охламон вдруг среди них затесался? По отзывам учителей — середнячок.
— А это Нах-Нах, Серджио! К сожалению, не могу в явном виде выделить наиболее яркие черты этого легендарного персонажа — мне, чтобы врубиться пришлось выслушать целую череду детских сказок. Но, если не усложнять, — с ним не пропадёшь. А девочка, как ты заметил, умная. И пропадать не собирается. Поэтому будет с ним.
— Легендарный? Да он всего год на Прерии.
— За это время посвящённый ему раздел фольклора обогатился пятью новыми притчами. Правда, в них действует не кабан, а человек. Но имя народная молва сохранила. Так что, если не сломает себе шею, будет видной фигурой, как и Цикута, который сейчас принесёт нам чаю из трав, какие сам любит.
Открылась дверь и впустила старосту саскачеванов, обряженного в белый китель стюарда. Он быстро захлопотал у пыхтящего на сервировочном столике самовара, заливая кипятком шепотки сушёных трав.
— Подслушивал? — спросил Моретти.
— Ни одного слова не пропустил, — согласно кивнул парень. — Только канала слежения со стороны Минатора так и не засекли. Но нюхом чую, был он сегодня.
* * *
Плавание по Янтарному морю проходило совершенно не так, как вдоль восточного побережья материка. После Лесопилки заходили только в Лагерное, Чёрное и Винниково, каждый раз делая длинные переходы. Везде принимали и ссаживали пассажиров и выгружали пиломатериалы. Визиты на берег для членов команды продолжались недолго и для Федьки прошли в ожидании Мелкой, которая быстренько отыскивала пасеку и проводила всё отпущенное для прогулки время "прислушиваясь" к пчёлам.
Деду в Чёрном она указала на улей, из которого вот-вот вылетит рой. Права ли была? Да кто же знает? Ребята торопились на "Перкаль" и дожидаться предсказанного события не могли.
— Знаешь, Федя, я действительно и от насекомых могу кое-что воспринимать, — сказала она после этого. — И нашего таракана теперь слышу уверенней.
— А разве он всё ещё поблизости? Мне казалось, что он куда-то запропал с той ночи, когда наши товарищи так и не дождались от нас воссоединения,.
— Во-первых, их двое. Во-вторых, время от времени один кормится в море, пока второй прячется на корабле. В принципе, я, наверное, смогла бы даже отыскать его, но мне кажется, что это неправильно.
— А почему неправильно?
— Какие-то они не такие, как мы. Не знаю, как это назвать, но для них превыше всего — долг. Или можно это назвать поведенческой программой. И, если случай их обнаружения в ней не предусмотрен, предугадать поведение этого создания невозможно. При таких размерах тела вариант замереть и прикинуться сухим сучком вряд ли даёт заметный маскирующий эффект. Поэтому — даже нападение с их стороны возможно.
— Если трупы нападавших, найденные на шлюпочной палубе, считать их рук делом, ну, когда те бандиты пытались ограбить наш корабль, то мне совсем не хочется обнаруживать этих тварей, — согласился Федька.
В последнем на их маршруте порту Янтарного моря в Винниково на борт судна взошло несколько семей — люди за тридцать с кучей детворы. После этого стало весело и очень беспокойно — эти ребятишки не походили на городских, не было в них ни капризности, ни заносчивости. Знали они толк и в оружии, и в том, как себя вести. Но и организованности аборигенов Федька в них не заметил. Той, что царила в Плёткино, или у саскачеванов, не говоря о группе стюардов. Вежливые, но своего не упустят — как-то так про них, можно сказать.
— А это и есть куркули, — объяснила Мелкая. — Я воспитана точно также. Мы же с тобой учимся в школе у беспортошных, у тех, что живут хорошо, потому что у них всё есть. Вот ты и отвык от проявлений прижимистости. А нам, куркулям, всё время чего-то хочется, или не хватает.
— Не понял, — тряхнул головой мальчик. — У нас что, самая богатая школа на планете?
— Нет, конечно. Не знаю, как объяснить. В общем, это связано не с достатком, а с отношением к нему. Беспортошные довольны тем, что у них есть, а куркули — нет. Даже, если у них всего поровну.
На этом Федька расспросы закончил — незнакомы ему те понятия, которыми оперирует подруга: опять он почувствовал себя маленьким неискушённым и отсталым.
* * *
У стюардов прошло занятие по изучению мёда. В Винниково приняли на борт изрядное количество хмельного напитка с таким названием. Причём имели место два сорта: "Правильный" и "Неправильный". Так вот, в кладовые нагрузили "Неправильный", а бутылочку "Правильного", далеко уже не полную, достал из своих запасов пассажирский помощник, чтобы курсанты могли сравнить и никогда эти продукты не путали.
Оказывается, в краю виноградников, где содержащие сахар вещества доступны пчёлам в больших количествах поблизости от давилен, они делают просто огромные сборы, куда настоящего цветочного нектара попадает сравнительно немного. То есть — мёд получается неправильный. Зато из него выходит вполне себе ничего медовуха и так называемый хмельной мёд, про который в старину говорили: "Мёд стоялый".
В тонкости технологии ребят не посвящали, сказали — имеются справочники, если будет нужно — сами найдут. А вообще-то технология сложная, длительная и связана с тщательным соблюдением темпа брожения. Ребятам же следовало научится правильно определять качество и учитывать особенности опьянения — в большинстве случаев у перебравших сильно заплетались ноги до самого протрезвления, зато язык молотил без умолку. Хотя, встав из-за стола, большинство просто засыпало. Это же свойство значительно сильнее проявлялось у напитка приготовленного из мёда редких на планете и очень опасных чёрных пчёл. Буквально после глотка человек получал полную анестезию на всё тело, оставаясь в сознании. Как-то к слову пришлось — помянули и золотистых пчёл, и седых. Это местные виды, живущие на свободе. А на пасеках разводят привезённых с Земли.
Забавно, но не многие из ребят, хоть они и местные, знали об этом.
Глава 26. Разведка боем
Оказывается, для того, чтобы выйти в планетарную сеть, совсем не нужны визоры. Трофейных шлемов более чем достаточно. Более того — начинка этого предмета экипировки, вроде бы имеющего одну цель — "защитить мозги", оказалась еще той головоломкой. Никак она в нужную Федьке конфигурацию не складывалась, но — "не имей сто рублей...". Для одного знакомого саскачевана все потуги техники сохранить военную тайну оказались на пару "хмыков". Уважительных, впрочем.
Как пояснил, возвращая шлемы, Цикута — если есть прямой доступ "к железу", то от вскрытия любой защиты может помочь только приведение этого "железа" в полностью неработоспособное состояние. Например — зарядом взрывчатки. Или термитной шашкой. Но умельцу, который заблокировал большую часть функций, по уверению саскачевана, не понадобился даже прямой доступ. Обошелся дистанционным. И, кажется, Федька догадывался, кто это мог быть.
Но, так или иначе, "чудо враждебной техники" сдалось перед применением неконвенционных мер и покорно открыло доступ к благам цивилизации. Цикута (вопреки собственным словам) уверял, что надежно защитил устройство от внешнего вмешательства, и теперь можно смело пользоваться всеми имеющимися в нём функциями.
Не за просто так он это сделал, разумеется. Хотя от денег отказался наотрез: его интересовало другое — информация. Так что посетив персональную страничку и с трудом пережив приступ ностальгии — все его "сетевые друзья" остались в другой галактике, отчего место, в котором он раньше отдыхал душой, теперь напоминало осенний лес, где под ногами шуршала листва прошлогодних фраз, Федька на скорую руку набросал сообщение родителям и ломанулся на один неприметный сайтик — отрабатывать наладку оборудования. Не любил он это дело — быть должным.
Сайт оказался, как и предупреждали, игровым порталом. "Он там только "для своих", — рассказывал Цикута, — в основном вояки балуются. Игра "с полным погружением" — типа для поддержания формы, а вот нам туда хода нет. Уж не знаю, как они умудряются определить кто логинится, но никак не удаётся прорваться, а ты у них сойдешь за своего. И землянин, и повоевал. А без пригляду такое подозрительное место оставить ну никак нельзя".
На вполне логичный (и ехидный) вопрос — "Так вы, вроде, тоже не грибы собирали. За что ж вас оттель попёрли, а?", — саскачеван шмыгнул носом и буркнув — "за багюзерство, за что ж исчо?". И разразился полуторачасовым инструктажем: как отвечать на вопросы анкеты, обходя все заложенные в тексте ловушки, как выбирать параметры персонажа, как вести беседы в логе игры и прочее. Завершалась лекция неожиданным, — "Ты, это, береги там себя", — после чего Цикута отвел виноватый взгляд.
Вот теперь, стоя возле массивной виртуальной двери с бойницами по краям, Федька неожиданно вспомнил эту странную виноватость, и по сердцу пробежал неприятный холодок предчувствия. Идти определённо не хотелось. Но и отступать было никак нельзя. Разумеется, понятно, что его банально взяли "на слабо", но что это за взрослый мужчина, если отступает по столь мизерной причине?
Внутри все ожидаемо пошло не так, как думалось. Из рассказанного Цикутой верным оказалось только присутствие покрытого шрамами сержанта-ветерана за таким же старым регистрационным столом — исцарапанным и со следами ожогов. Да рык — "Звание, фамилия, номер части, место последней боевой операции?!"
Слегка присев от акустического удара, Федька только и смог проблеять — "эээ... доброволец... наверное...", и полностью потерявшись, вместо попыток сформулировать ответы на остальные вопросы, банально "слил" нужное место из "черного ящика" шлема.
Совершенно зверская морда лица сержанта вдруг приобрела человеческое выражение, а глаза вроде как даже стали виноватыми:
— Шуруй в раздевалку, шкафчик М-24, там разберешься, — буркнуло это чудовище, зарываясь в разложенные на столе бумаги.
Не понял, а где обещанное душемотательство на полтора часа, для определения пригодности кандидата? Но Федька отчего-то был уверен, что через миг сержант восстановит душевное равновесие и рявкнет что-то вроде: "Ты еще тут малек?!", поэтому задерживаться не стал и на максимальной скорости умёлся в указанном направлении.
Внутри "раздевалки" всё было более-менее ожидаемо — удивила только детализация мелочей. Разработчики не поленились даже прорисовать на петлях шкафчика пятна ржавчины, причём, не повторяющиеся. И паучка в углу.
Федька подул на это зыркающее из угла девятью глазенками чудо. "Чудо" в ответ скукожилось, поджав лапки, и рвануло искать себе более спокойное место, переждав "порыв бури".
Восхитившись уровнем проработки игровой логики, осмотрел внутренности совершенно пустого "шкафчика" (размером он был с хорошую комнату). Искомое обнаружилось на открытой дверце. Обычный сенсорный дисплей, на котором висело меню персонажа. В качестве такового там была, кстати, знакомая по зеркалу в душевой фигура с вполне узнаваемой физиономией...
Странно, он ведь своей фотографии не присылал, про рост, вес и прочее и вовсе речи не шло. Откуда? От неразрешимого вопроса отвлекли настройки параметров персонажа — потянул пальцем в сторону ползунок "сила", и фигурка мигом покрылась бугрящимися мышцами. Вышло гротескно. Пришлось заодно тянуть и ползунок "рост", а потом процедура просто захватила так, что кажется на время "выпал" из реальности.
Раньше он не сильно увлекался играми, не до того было. Марина не слишком уважала людей стремящихся добиться превосходства над другими в придуманном мире, оставаясь при этом полными ничтожествами в настоящем. Фёдор большей частью разделял это убеждение, но относился к игроманам скорее с жалостью. Как к пьяницам. Человек вроде и может ещё сам взяться за ум и направить свою жизнь в другое русло, но не хочет, и от этого дальнейшая его судьба совершенно ясна всем, не исключая его самого.
А тут вдруг оказалось, что ему самому очень не хватало этой возможности — уйти от реального мира с его неумолимыми законами в мир выдуманный, сбросить, казалось бы, незаметный груз собственной "взрослости" и просто... поиграть. Забыться? Да, пожалуй. От этого понимания стало резко не по себе — именно с такого желания начинают свой путь алкоголики и наркоманы. Тем тоже сначала хочется избавиться от окружающего хотя бы на время, уверяя себя, что "один раз можно, брошу, как только захочу". Но если ты не в силах справиться с внешними проблемами и ищешь в забытьи убежища от реальных забот, то преодолеть тягу к стакану или, тем более, к дозе, не сможешь. Ни-ког-да.
Федька усиленно затрусил головой, выгоняя оттуда неприятно взрослые и вообще-то какие-то "не его" мысли. Вот какие только формы порой не принимает банальный страх! Как оказалось — трусость может прикинуться даже глубокомудренной рассудительностью и подвести под нужный ответ целую философскую базу. Только бы не делать то, что страшно! А ведь он тут, вроде как, на задании? Вот и нужно делать то, за чем пришел! — а не изобретать обоснования для сачкования.