| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Оскалившись, Сандро мигом восстановил щиты, а изумленные валлийцы, забыв о нападении, окружили себя плотными дополнительными защитами, израсходовав на такие предосторожности немалое количество силы. Некромант демонстративно покрутил в руке змеиный крест, снимая с него блокирующие чары и показывая, что помощью проводника он еще не пользовался, а в посохе после прохождения купола аккумулировалось немало свободной энергии. Нахально ухмыльнувшись, мол, не зря укрепили защиту, юноша атаковал.
* * *
Зарахат был предупрежден заранее и, уже заняв место на башне среди лучников, ожидал появления обещанного ему дракона. Он облачился в зеркальные доспехи, захлопнул забрало с демоническим лицом, отчего сейчас походил на уродливого фомора. За спиной у него висел меч с резной цапой и рукоятью, перетянутой черной драконьей кожей. Он ждал с нетерпением, и, когда увидел в небе последнего представителя могущественного племени, азарт, первобытная радость и упоение скорой битвы затеплились в душе драконоборца. Он вырвал из рук солдата лук, натянул тетиву, не озаботившись взять стрелу, и выстрелил. Игла льда, возникнув из ниоткуда, унеслась к гордо размахивающему крыльями существу. Дракон нырнул вниз, ушел от ледяной стрелы, обдал огненным дыханием пятерых магов, стоявших на мосту, не нанеся им, впрочем, никакого вреда, а затем вновь взметнулся к небесам и поспешил к тому, кто был для него особо опасен.
Увидев на спине исполина девушку, Зарахат криво улыбнулся. Когда есть наездник, сражаться с огнедышащим гораздо интереснее. И опаснее. Как в давно забытых войнах. Драконоборец вновь натянул тетиву, спустил ее, и новая стрела льда понеслась к исполину, на этот раз — уж точно последнему представителю этого рода.
Обычные стрелы беспомощны перед твердой, чешуйчатой драконьей кожей, но зачарованная стрела Зарахата навылет пробила крыло Айрону. Дракон на миг потерял равновесие, из-за чего Лайра с трудом удержалась в седле, но быстро выровнялся и в три взмаха оказался у башни.
Лучники со всех сторон обстреливали Айрона, но стрелы не могли ему навредить и лишь беспомощно отскакивали от непробиваемой кожи. Зарахат в третий раз натянул тетиву и мысленно соткал необходимую магию, но не успел ею воспользоваться. Дракон изверг из пасти пламя. Смертоносное дыхание поглотило башню в едком огне. Зарахат в последний момент закрылся волшбой, и из всех солдат лишь он уцелел в бушующем пламени. Когда стихия утихла, рядом с ним рдели угли, оставшиеся от лучников, но человеческие жертвы не интересовали драконоборца, на войне никогда не обходилось без трупов.
По приказу ск'йере Айрон одним ударом снес крышу башни и вновь взмыл в небо, готовясь к новой атаке. Зарахат, выругавшись, отбросил в сторону лук, тетива которого прогорела, и окружил себя ледяной аурой. Дракон возвращался, но герой Огнедышащих войн не оголял сталь клинка, покорно ждал, когда исполин приблизится, и даже расслабился, будто не была его жизнь в опасности.
Лайра не участвовала в упомянутых войнах и клюнула на уловку Зарахата. Она приказала Айрону атаковать огнем, повела его в опасной близости от драконоборца, чтобы ударить сильнее и на этот раз уничтожить не только щиты, но и человека.
Зарахат воспользовался оплошностью феи и прыгнул на дракона, когда последний был достаточно близко. В огненном дыхании он уцелел даже без помощи магии. Зеркальные доспехи защищали надежнее любой волшбы. Зацепившись за мощное тело врага при помощи специальных крюков на латных перчатках и ботинках, Зарахат, быстро и ловко перебирая руками и ногами, добрался до груди исполина и, прежде чем сорваться вниз и сгинуть в быстротечных водах Ситха, пронзил сердце последнего дракона. Айрон дико взвыл, выталкивая из пасти столб магического огня, несколько раз судорожно взмахнул крыльями, все еще удерживаясь в воздухе, но быстро потерял силы и в крутом пике рухнул вниз.
* * *
Это было невероятно. Несмотря на богатый магический опыт, многовековую практику и отличные теоретические познания, Клявиус Кляй даже представить себе не мог, что в одно заклинание кто-то способен внедрить сразу четыре плетения. Если верить древним хроникам, Альбер Трисмегист обладал такими навыками, но ни до него, ни после никто не совершал подобного. А вот некромант, который стоял сейчас перед архимагом, совершил.
Анирилла умерла мгновенно, даже не почувствовав боли. Энергия из ее амулета разлилась по округе, сделав оставшихся четырех магов сильнее, но это было слабое утешение. Живой фон Дер Бик принесла бы Клавиусу большую пользу. И не только потому, что Кляй считал ее перспективной магичкой, которой уготовлено место в Капитуле, но и по той причине, что привык видеть ее в своей постели как лучшую из любовниц.
Неожиданная множественная атака заставила архимага забыть о мыслях и вернуться в реальность. Некромант воистину оказался серьезным противником. Намного серьезнее, чем все другие чаровники, с которыми Кляю приходилось встречаться за последние несколько столетий. К тому же в предыдущих поединках, никакие купола не мешали пользоваться магией и не ограничивали в силе. Сегодня было все намного сложнее, а множественная атака, которая подразумевала наличие у колдуна нескольких сознаний, безапелляционно доказывала, что перед ними не простой некромант, а самый настоящий лич, умерший и воскресший в образе скелета. Значит, враги нашли-таки способ проникать через купол. Значит, не миновать войны.
Некромант без передышек атаковал сразу всех противников. Магические щиты валлийцев ощетинивались снопами разноцветных искр, громко звенели, разнося окрест мощные эманации, крошились и трескались. Чародеи из последних сил восстанавливали разрушаемые структуры. О контратаках не шло и речи. Даже Кляй не находил ни времени, ни сил, чтобы соткать более-менее достойное ответное заклинание. Он недооценил врага и загнал своих подопечных в ловушку, из которой нельзя бежать, ведь стоит выйти за границу, где были принесены жертвы, и магия оставит валлийцев.
Первой не выдержала защита одного из близнецов. Секундой позже защита рухнула и у второго. Обоих Гешеров сперва окутало пламя, а затем неведомая магия разорвала их опаленные тела на мелкие части, расшвыряв внутренности по мостовой. Запах крови и шлаков проник даже через магические заслоны, отчего Аларию Гри чуть не вырвало. Энергия, освобожденная из амулетов погибших, нахлынула на архимага, дав ему недостающие для поединка силы.
— Заслоны! — крикнул Клавиус, заметив, что некромант сконцентрировал волшбу на девушке, которую, скрутив в спазме, все-таки вырвало на брусчатку моста.
Кляй не успел помочь магичке. Ее ослабевшие щиты раскололись на мириады светящихся осколков, а направленное заклинание некроманта, которое архимаг лишь смягчил, не сумев блокировать, отбросило девушку далеко назад, прилично протянув по бугристой мостовой. Клавиус не знал, выжила Алария или нет, но магия ее амулета досталась ему.
Некромант почему-то не нападал. И лишь спустя необъяснимо долгое мгновение, Кляй понял, что его противник ослаб и шансы на победу уровнялись.
— Пропусти людей, — властно приказал некромант, но архимаг не стал размениваться на беседы. Он вообще не имел привычки вступать в диалоги с врагом и, не произнося ни слова, пошел в атаку.
Быть может, Кляй оказался менее искусным, нежели его противник, и не мог запечатать в одно плетение четыре заклинания, но с тремя справлялся весьма уверенно. Чернокнижник умудрился нейтрализовать два заклинания до того, как они достигли его скрупулезно выстроенной защиты, последнее, третье, разбилось о непроницаемые щиты. Клавиус несколько раз повторил попытки, каждый раз подбирая новые комбинации формул, но враг неизменно разрушал магию. В последний раз он отбил тройное заклинание с такой простотой, что волшба даже не коснулась его щитов. С трудом справившись с ответными выпадами противника, Кляй понял, что витиеватостью магического искусства не победить в этом поединке. Оставалось только прямое противостояние силы, на которое идти не хотелось, но за неимением выхода — пришлось.
Клавиус аккумулировал всю энергию, доступную ему, зачерпнул часть из собственных жизненных резервов, сконцентрировался и ударил грубой, необработанной мощью. Силовая волна, от колоссальной подпитки обретшая визуальную форму, в виде пучка бледно-желтого света обрушилась на некроманта, заставила его согнуться под невероятной магической тяжестью и едва не свалила с ног. Но чернокнижник устоял, выставив перед собой руку, на которой засияла ярким черным светом латная перчатка, выпрямился и, приняв игру, ответил чистой, матово-черной силой.
Два потока ударили друг в друга, загромыхали при столкновении так гулко, что у зевак-наблюдателей как со стороны Валлии, так и со стороны Хельхейма заложило уши. У Клавиуса от напряжения носом пошла кровь, заложило барабанные перепонки. Некроманта перекосило, в глазах полопались капилляры, а во рту поселился стойкий металлический привкус.
Противостояние длилось бесконечно долго. Маги неуклонно слабели, но, глядя со стороны, никто не смог бы угадать, кто из чаровников все-таки победит — силы были равны. И все же у некроманта их оказалось меньше.
Кляй чувствовал, как слабеет напор чернокнижника. В последние секунды боя, вложив все свои внутренние и внешние резервы в волшбу, оставив себе лишь маленькую крупицу, достаточную только для того, чтобы умертвить уже поверженного противника, Клавиус швырнул чистую энергию в колдуна, и защита лича не выдержала. Черный поток погас под давлением бледно-желтого. Защитные сферы некроманта звонко звякнули, осыпаясь на брусчатку невидимыми осколками.
— Пропусти людей, — выдохнул чернокнижник, чудом удержавшийся на ногах.
— Нет, — отчеканил Клавиус, собирая силы для решающего удара и прикидывая в уме, есть ли у его оппонента другие накопители или же теперь некромант стал совершенно беспомощным?
Лич все-таки огрызнулся. И то, как он это сделал, повергло архимага в шок. Течение времени замедлилось, секунды превратились в вечность. Клавиус умом понимал, что его противник не может двигаться так быстро, что это нарушает все законы мироздания, но некромант стремительно приближался, выставив перед собой посох и напитав его умертвляющей магией. Архимаг осознал суть происходящего, когда от неминуемой гибели его отделяло сущее мгновение, и в последний момент сотворил рассеивающее заклинание. В тот же миг наваждение разрушилось. Колдовство некроманта сошло на нет. Чернокнижника отбросило в сторону.
— Зря, — прошептал Клавиус, понимая, что ошибся в своем противнике. Тот не был личем. Последние попросту не имеют души, чтобы сотворить Темный Салютарис, а именно этой магией воспользовался чернокнижник. Значит, перед ним живой некромант, из плоти и крови. Но это не меняло сути. Враг должен быть повержен.
— Очень зря, — устало согласился некромант, глядя куда-то архимагу за спину.
— Со мной этот фокус пройдет. Не думаешь же ты, что я настолько глуп?
— Как знать, — пожал плечами чернокнижник и с неожиданной прытью скакнул к перилам моста, рухнув под них и закрыв себя никчемно слабыми магическими щитами.
Сперва Клавиус увидел огромную тень, упавшую на мостовую. Затем услышал суматошные хлопанья крыльев. В последний миг нутром почувствовал стремительное приближение сильного магического существа, но уже ничего не мог изменить. Даже для того, чтобы обернуться, у него не осталось времени. Ударом его пригвоздило к брусчатке, вывернув внутренности наизнанку. Он был еще жив, когда под внушительным весом и инерцией драконье тело несколько секунд волокло его по шероховатым плитам, но с моста архимага сбросило уже замертво.
* * *
Марк принял неслыханное для себя решение: отправиться в бой и своим примером вдохновить солдат. Сейчас он стоял в первых рядах войска, наблюдая за магическим сражением. Его сердце обливалось кровью, когда он видел, как валлийцы теряют одного чаровника за другим. Но неожиданно ситуация изменилась и Клавиус Кляй перешел в серьезное наступление. Если бы не туша поверженного исполина, обрушившаяся с неба и буквально слизавшая архимага с Великого моста, победа была бы за ним, но и без этого некромант уже не представлял никакой угрозы.
Ящер был уничтожен. Некромант повержен.
Колдовство иссякло. Пришел черед звонкой стали.
— А ну, братцы, зададим этим треклятым мертвецам трепку. От души. В бой! — завопил Марк и первым помчал на стан врага.
— В бо-ой! — с диким, многоголосым ревом пехота бросилась за предводителем.
* * *
В решающий миг, когда от быстроты реакции зависит жизнь, Лайра спрыгнула с дракона, ласточкой распластавшись в воздухе. Опасные шпили каменных построек форта стремительно приближались, вселяя страх перед неизбежной смертью. Падая, фея помянула нелестным словом Тир Тоингире, сбежав из которого потеряла крылья, столь сейчас необходимые. Атрофированные магические отростки все же смягчили удар. Лайра рухнула на крепостную стену, не справившись с инерцией, понеслась вперед, скатилась со ступенек, ушибла при падении правый бок, подрала локти и колени и на некоторое время даже потеряла сознание. Придя в себя, попыталась восстановить сбитое дыхание, но воздух глотала с трудом и не могла выдавить из себя ни звука. Вскоре прошло и это. Осталось только боль от удара.
Оглядевшись, Лайра поняла, что находится на внутренней площади форта, вдали от сражения. Вокруг не было ни души. Хотя нет. Напрягая зрение, фея всмотрелась в пролет между двух зданий и в густой тени заметила человеческий силуэт. Он стоял без движения, прислонившись к стене, и неотрывно наблюдал за Лайрой. Фея насторожилась, вытащила меч и шагнула в сторону неизвестного. Тот перестал скрываться и, ловко оголив сталь катаны, вышел на свет.
От неожиданности Лайра отступила на шаг и с трудом подавила в себе желание спрятать меч в ножны. Хананк, стоявший напротив, всем своим воинственным видом показывал, что поединка не миновать.
— Ты хочешь сражаться? Со мной? — дрогнувшим голосом спросила фея.
Кхет лишь неопределенно пожал плечами и шагнул вперед.
— Не делай этого... Послушай меня. Я должна сказать тебе нечто важное...
Глядя на очаровательную девушку, Хананк терял уверенность. Еще несколько секунд лицезрения могли настолько смягчить его черствое и бескомпромиссное сердце, что он опустил бы меч. Чтобы этого не произошло и честь воина не познала стыда слабости, кхет незамедлительно напал.
Лайра любила поединки с Хананком. Этот боевой ритуал напоминал ей беседу, когда, сражаясь, познаешь друг друга, учишься понимать без слов. То, что происходило сейчас, нельзя было назвать ни беседой, ни даже ссорой. Сейчас шел поединок, в котором люди не познают друг друга, а убивают. От понимания этого Лайре было так обидно и горько, что она не могла сдержать скупых слез отчаяния.
"Дружба превыше всего". "Честь превыше дружбы". Хананк жил лишь этими двумя девизами и никогда не ведал о том, что такое любовь. Со слов тех, кто попал в обманные сети, он понимал, что это чувство — слабость. И не хотел быть слабым. Не хотел любить. Поэтому никак не мог разгадать причины, по которой рука отказывалась доводить движения до конца, соскальзывала с намеченной траектории и рассекала не плоть, а воздух. Не понимал, почему слезы феи заставляют замирать его воинское сердце, вынуждают натренированное тело совершать ошибки. Так не должно быть! Но так было...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
