С началом боев штаб легендарного бунтаря, расположенный в старой больнице Красного креста на севере района номер два, координировал действия боевых отрядов, направленных в разные концы города с целью взять и удержать контроль над инфраструктурой, а также закрепиться для боев с силами наемников. Чтобы добраться до Аль-Йетима, врагу пришлось бы пробиться в самое сердце восстания. К тому времени неуловимый бунтарь уже успел бы добраться до побережья залива. Ограждение вокруг Зеленого оазиса превратилось в решето еще в первые минуты боев. Кровопролитные сражения шли сейчас в центре Сирта. Противостояние, в котором ни одна сторона не могла одержать верх, затягивалось, и каждая потерянная минута приближала поражение. Аль-Йетим это знал.
На первом этаже ветхой, многократно отремонтированной и перестроенной клиники, в бывшей операционной, был устроен центр связи. По периметру здания, долгие годы служившего убежищем больным беднякам, выставили часовых. В такой охране не было нужды, ибо каждый житель оазиса готов был драться за Аль-Йетима до последней капли крови, от глубоких стариков до малых детей. Однако главный враг цивилизованной Европы лично отдал приказ увести детей, женщин и стариков в безопасные места как можно дальше от краев гетто. Пациентам больницы посоветовали добраться до родных и близких.
Сам Аль-Йетим находился сейчас на втором этаже, в одной из пустующих палат. Это был старик, в котором, впрочем, никто не смог бы разглядеть дряхлости. В отличие от большинства восточных лидеров, Аль-Йетим отрицал арабский колорит во внешности и прикрывал худощавое иссушенное тело простыми брюками, рубашкой и курткой армейского образца без знаков различия. Тяжелые ботинки с высокими берцами казались слишком крупными для этого худого невысокого араба, чья седая голова была коротко острижена, а на лице вместо густой солидной бороды присутствовала лишь серая щетина. Длинный крючковатый нос, впалые щеки аскета и острый подбородок делали Аль-Йетима похожим на насторожившегося орла, когда тот оглядывался на входную дверь, полулежа на больничной койке. Несмотря на то, что среди соратников и подчиненных считался сделанным из стали и закаленным в невидимых горнилах, он все же прожил слишком много лет, чтобы обходиться без отдыха, пусть малого.
— Отряд "Баас" успешно добрался до центральной площади и ударил по противнику с северо-востока, — сообщил голос связника через наушник гарнитуры, закрепленной у Аль-Йетима на ухе. — На юге замечена еще одна группа бронетехники, в том числе боевые костюмы.
Аль-Йетим поморгал. Нужно было возвращаться к делам. Скоро наемные псы иноземцев ударят в полную силу. Оттянуть этот момент удалось, взорвав их склад боеприпасов и ангар с техникой, но целиком уничтожить военную мощь ЧВК восставшие не смогли. В перспективе следовало готовиться к артобстрелам, минометному огню, появлению множества боевых экзоскелетов и много чему еще. Предстояла трудная работа. Он поднялся с койки.
Внезапно интуиция, отточенная как меч в многочисленных сражениях, походах и интригах, больно уколола старика в печень. Что-то настораживало. Что-то было неправильным. Где? Здесь, в палате? Нет. За окном? Да.
Он снова глянул в плотно закрытое окошко посреди стены с облупленной краской. Внизу был расположен внушительный широкий плац, служивший раньше пространством для подъезда многочисленных машин "скорой помощи" или просто автомобилей людей, которым нужен был врач. Много лет назад больница Красного креста была процветающим учреждением, до нее можно было добраться, просто свернув с шестиполосной магистрали, отделявшей север Сирта от морского побережья. Однако теперь госпиталь служил прибежищем бедноты и сам был похож на бедняка. После образования Зеленого оазиса магистраль в нем перекрыли, возведя прямо поперек всех шести полос заграждение, и дорога приходила в упадок, как, впрочем, и многое другое в городе. Плац перед больницей служил сейчас стоянкой машинам бойцов Аль-Йетима, а в гараже для "скорых" дожидалось своего часа оружие, которое он пока не решался показать противнику.
Так что же было неправильно? Машины стояли неподвижно, прохожих на улицах не наблюдалось, пару минут назад прошел в поле зрения один из солдат.
Вот оно. Часовой, регулярно проходивший мимо машин. Его не было. Аль-Йетим помнил, с какой периодичностью солдат мелькал за стеклом. Сейчас он задерживался. Слишком долго задерживался.
Усталость и расслабленность как ветром сдуло. В коридор вышел подтянутый, совершенно не похожий на старика смуглый седовласый мужчина, чью шею избороздили глубокие морщины, не тронув напряженное умное лицо. Кивнув солдату у лестницы, Аль-Йетим спустился вниз. Рядом с комнатой связи, где напряженно трудился тот самый боец, что передавал сообщения, располагался "зал войны", как на западный манер назвал это помещение заместитель. Сам заместитель как раз разглядывал широкий переносной монитор, подвешенный на стену. Интерактивная цифровая карта Сирта краснела пометами боевых зон. Высокий бородатый Хасан задумчиво тер левую щеку, будто только что пробудился ото сна.
— Зачем ты жжешь лишнее электричество своими игрушками? — спросил Аль-Йетим, зайдя в помещение.
— Я всего лишь стараюсь не обрасти песком, как залежалый горшок в пустыне, — отозвался заместитель, блеснув белоснежными зубами в улыбке. — Хочется видеть наглядно, насколько плохи наши дела.
— И насколько? — старик остановился рядом с помощником, обогнув отодвинутую к центру помещения кушетку и широкий стол, заваленный оружием и боеприпасами.
— Взгляни сам, командир, — Хасан ткнул пальцем в карту. — Мы резво проскакали до центра, но вязнем там непозволительно долго. При этом в Аль-Долларе уже появились экзоскелеты и выбили половину наших отрядов. Бойцы дерутся за каждый метр, но долго мы эту часть города не удержим. Если и продержимся там до завтра, то надо как можно скорее кончать с центром.
— Я приказал всем группам затягивать бои и заставлять ЧВК распылять силы. Самое главное — не провалиться на этой стадии. Нужно отвоевать хотя бы часть территории.
— Меня волнует, как бы остаться с Оазисом к концу дня.
— Ты всегда был пессимистом. Наши люди сражаются как львы.
— Именно поэтому нас еще не смяли. Как бы мы ни старались, огневое превосходство за соперником. Да и численное.
— Кстати, о численности, — Аль-Йетим потер свой орлиный нос. — Все гражданские эвакуировались в западную часть Оазиса?
— Если кто и остался, то сидят у себя в домах тихо, как мыши.
— Ты проверял периметр?
— Проверял.
— Я заметил, что часовой у машин куда-то делся.
— Вот как... — Хасан насторожился. — Абдулла!
— Слушаю, — отозвался из соседней комнаты связник.
— Свяжись с охраной периметра. Внеочередная перекличка. Нас тоже подключи.
— Есть, — произнес связник и защелкал чем-то. — Периметр!
Спустя несколько секунд в наушниках зазвучали голоса солдат.
— Пермиетр-1, чисто.
— Периметр-2, чисто.
— Пермиетр-3, чисто.
"Периметр-4" не отозвался. Тот самый охранник, который задержался пройти под окном вовремя. Между бровей Аль-Йетима залегла морщина.
— Он вам не ответит.
Когда Аль-Йетим и Хасан услышали чужой голос со стороны дверей, они не стали картинно оборачиваться и смотреть на говорившего. Старик выхватил из расстегнутой кобуры пистолет и только потом, отступив за стол, развернулся, ловя чужака на мушку. Хасан тут же сграбастал со стола автомат и последовал примеру командира, метнувшись в угол. Оба действия заняли не дольше двух секунд.
Дверной проем, ведущий в коридор, был пуст. Два дула уставились в пустоту. Голос зазвучал снова, и стало ясно, что чужак укрылся за стеной.
— Вам не ответят и номера пять, шесть и семь.
Аль-Йетим коротко кивнул Хасану, и тот неслышно двинулся из угла в угол, обходя командира со спины.
— Кто ты такой? — спросил старик, выигрывая время.
Хасан тихо шагнул вдоль стены, приближаясь к дверному проему и страстно жалея, что не носил при себе гранат.
— Мне от вас кое-что нужно, генерал Бадр бин Шамир бин Мухаммед Аль-Назара
Брови Аль-Йетима поползли вверх. Этот человек знал его по имени! Но момента было уже не остановить.
Хасан, выйдя на удобную позицию для стрельбы, перехватил автомат. Слова неизвестного еще звучали, и мужчина понял — тот находится в очень удобном месте для стрельбы. Довольно улыбнувшись, Хасан направил дуло в стену и нажал на спусковой крючок.
Пули, не в пример своим предкам из прошлого века, прошли сквозь тонкую больничную стену и прорвались в коридор на огромной скорости. Но человеческого тела уже не было на прежнем месте. Большая темная фигура прыгнула в дверной проем и бросилась прямиком на заместителя. Старик, увидевший врага, выстрелил, но и его пуля лишь рассекла воздух. Некто большой и широкий за доли секунды преодолел расстояние от двери до Хасана. Пока тот волок автомат в сторону врага, не успевая перевести прицел, чужак резко двинул рукой, и в горле заместителя Аль-Йетима что-то громко хрустнуло. Оружие само собой вывалилось из рук, ноги подкосились. Хасан упал.
Аль-Йетим был стар, но его реакция все еще могла составить конкуренцию многим молодым бойцам. Когда тело заместителя поползло вниз, старик тут же выстрелил в фигуру его убийцы. Он целил высоко, в голову, зная, что на столь малом расстоянии не промахнется. Но случилось неожиданное: противник даже не шевельнулся, услышав выстрел. Он лишь молниеносно взметнул вверх правую руку и развернулся. Аль-Йетим с ужасом увидел, как пуля из его пистолета ударяет в подставленную ладонь, незащищенную даже перчаткой. Разрывая плоть, стремительная смертоносная пчелка вдруг замерла, издав гулкий металлический звон. Будто уткнулась в непробиваемую броню.
— Ненавижу, когда в меня пуляют, — сказал чужак, отнимая руку от лица. — Второй раз за день.
Аль-Йетим, наконец, смог разглядеть противника. Это был высокий толстый мужчина в форме того же образца, что носили наемники. Коротко стриженные волосы, бородка. И кровоточащая, но функционирующая рука, остановившая пулю.
— Трикстер, — только и произнес старик, не делая попыток стрелять дальше.
— Экий вы осведомленный, — усмехнулся Сэм Ватанабэ, сжав в кулак заживающую на глазах руку. — Но это-то мне и нужно.
И вновь разговор был бесцеремонно прерван. Абдулла, отвечавший за связь, выскочил из прохода, ведущего в комнату связи, с автоматом наперевес. С криком "Аллах Акбар!" он дал очередь по Сэму. Толстяк с выражением лица, говорившим "как же вы меня достали" бросился в сторону, падая на пол. Очередь прошлась по стене, снова пробив ее насквозь.
Аль-Йетим вовсе не горел желанием вести беседы с чудовищами. Как только он краем глаза заметил движения Абдуллы, старик напрягся, и в миг появления бойца в дверях бросился в его сторону, не распрямляясь. Очередь прозвучала над самой головой, когда Аль-Йетим с разбегу влетел в комнату связи. В следующий миг раздался гром одиночного выстрела, и Абдулла ударился спиной о срез дверного проема. Старик не стал наблюдать, как сползает на пол, оставляя кровавый след, верный соратник, спасший ему жизнь. Вместо этого Аль-Йетим выпрямился и бросился к выходу в коридор.
Там уже поджидала засада. Наемник Николас Бэйзил увидел выбежавшего из помещений старика и, прячась за углом у задних дверей больницы, дал очередь поверх головы цели. Пригнувшись, Аль-Йетим бросился вглубь коридора. Там он укрылся за расставленной мебелью и медицинским оборудованием, служащим импровизированной преградой на случай штурма. С другой стороны уже бежали солдаты, услышавшие стрельбу с верхних этажей и из дальней части здания. Они дружно рассыпались по хлипким укрытиям и прикрыли лидера огнем, заставив Бэйзила спрятаться.
Старик лихорадочно вспоминал планировку здания. Он отступил в тупиковое ответвление коридора. Здесь была только лестница наверх и врачебные кабинеты. Выходило, что остается лишь воспользоваться прикрытием своих бойцов и подняться. Аль-Йетим кинулся к лестнице, в спешке уронив с грохотом какую-то капельницу.
Из помещения, где лежали убитые Хасан с Абдуллой, выскочил прямо под огонь бойцов восстания Сэм. Держа в одной руке пистолет, толстяк почти неспешно вышел на линию огня и принялся жать на спуск. Вражеские пули не успели достичь его. Едва прекратившие кромсать стену, от которой уполз в сторону выхода наемник, солдаты начали валиться один за другим, сражаемые точными выстрелами в голову, от которых не спасало ненадежное укрытие из перевернутых коек, служивших вместо баррикад. Четыре выстрела — четыре трупа. Удостоверившись, что враги уничтожены, Ватанабэ развернулся и скомандовал:
— Транспорт!
— Есть! — отозвался Бэйзил, не знавший, что его больше поражало: сам факт нахождения в сердце вражеской территории или наличие рядом Ватанабэ, убивающего с эффективностью Терминатора. Этот гад даже автомат бросил, и видно зачем — и так прекрасно обходился! Вот и пускай обходится сам...
Наемник поспешно ретировался через больничные двери.
Аль-Йетим уже поднялся на второй этаж, где его встретила вторая группа бойцов, тут же отправленных оборонять лестницу. Старик поспешно двинулся в другой конец больничного коридора с целью спуститься вниз. Необходимо было срочно выводить на поле боя свой собственный бонус. Главное — успеть до того, как до него самого доберется проклятый трикстер.
Старик был на полпути ко второй лестнице, ведущей к служебным помещениям на нижнем этаже, когда на лестнице началась стрельба. Застрочили автоматные очереди, в ответ загремел пистолет. Невольно Аль-Йетим узнал звук — "Марк". Пистолет спецслужб. Стрелял трикстер недолго. Они всегда тратили на цель мало пуль, умея прицелиться быстро и точно. Еще до того, как тело последнего из его бойцов упало на лестничные ступени, Аль-Йетим понял, что не успевает.
Ватанабэ выпрыгнул в коридор бешеным бегемотом и, почти не целясь, выстрелил вслед старику. Пули ударили в стену рядом с головой Аль-Йетима, и тот машинально шарахнулся в сторону. Дверь в одну из палат была открыта. Старик ввалился туда, развернулся и выглянул обратно в коридор. Пистолет он все еще держал в руке. Толстяк стремительно шел от лестницы, приближаясь к палате. Ни на что не надеясь, Аль-Йетим поднял пистолет и принялся стрелять. Толстяк честно дергался после каждого попадания, но не пытался укрыться, не прекращал идти.
— Не надо от меня бегать! — почти обиженно крикнул Сэм.
Аль-Йетим видел, что спуститься вниз и добраться до остальных своих не сможет. Выбора не оставалось. Он посмотрел на пистолет у себя в руке. Одной пули хватит. Сдаваться живым трикстеру старик не собирался.
И тогда что? Конец? Столько всего сделано, столько всего еще нужно сделать.
Нет уж.
В спину Ватанабэ, приближавшегося к палате, ударила автоматная очередь. Изодрав в клочья жилет и куртку, пули утонули в толстом теле, но насквозь не прошли. Обернувшись, толстяк увидел товарищей убитых им бойцов, не желавших оставлять лидера восстания наедине с врагом. Сэм почти неохотно начал стрелять по ним.
