Жреца моментально прошиб пот. Надо же, к ним пожаловал бог-пакостник со странным именем. Такого, наверное, еще не было. Нужно срочно уведомить Его благочестие и господина! Хотя, наверное, они уже в курсе. Подобные новости разносятся быстро.
— А вы распорядились никого не выпускать из города? — с тревогой поинтересовался Аренеперт. Еще не хватало, чтобы Посредник ускользнул.
— Все ворота заперты, ваша благость, и с ночи не открывались, — отрапортовал Укреа. На его простоватом лице отразилось небольшое облегчение. Если они поймают наглеца, то начальство смилостивится. — Нуараа распорядился запечатать город до вашего возвращения.
— Это правильно, — кивнул жрец.
Внезапно двери в палатку колыхнулись и за ними раздался зычный голос Винста, одного из сотников.
— Ваша благость, — закричал он, — почти все готово. Мы можем начать штурм еще до полудня!
Аренеперт криво усмехнулся. Если бы он не вырос в хорошей воспитанной семье, то сейчас бы разразился площадной бранью. Какой, к демонам, штурм! Главный жрец хорошо понимал, что случится вскоре. И Его благочестие и господина будет интересовать один-единственный вопрос: если Посредник находится в Парреане, то что человек, ответственный за его поимку, делает в захолустье, рядом с замком какого-то жалкого барона?
Глава 25.
В Парреане росло мало травы, поэтому утренняя роса оседала бесконтрольно и где угодно. На стеклах богатых особняков, медных ободках ведер, наконечниках копий, даже на шлемах дремавших стражников. Росе сопутствовал запах, непередаваемый аромат города, который уже не спит, но еще толком не проснулся. Ночной прохладный ветер пытался разогнать человеческие запахи, заменить их сухим воздухом полей или влажным и терпким леса, но рассвет неизменно показывал, насколько напрасны эти старания.
Виктор не обращал особого внимания ни на росу, ни на городской аромат, усиливающийся по мере пробуждения жителей. Он очень торопился, пытаясь прийти первым к своему новому учителю фехтования, Пексте. Сегодня должно было состояться первое занятие.
Антипов ехал не с легким сердцем, а очень волновался по поводу произошедшего в храме Зентела. Нет, со стороны Ареса недовольства не ожидалось. Бог войны во время последней встречи заявил однозначно:
'Я не могу и не хочу контролировать все сферы. Любовь, мудрость, торговля, глупые шутки — это все вне моей компетенции. У меня нет никакого желания запрещать тебе любить или развлекаться. Главное — придерживайся плана. Стань хорошим воином, а то сейчас твой уровень все еще столь низок, что я не советовал бы принимать участие в серьезных сражениях. Хочешь сбежать от осады? Беги. От тебя пока что никакого толка не будет. В бегстве от неминуемого поражения нет ничего позорного, я тоже, бывало, бе... отступал. Даже считаю, что тебе лучше попробовать себя в турнирах. Кое-что закономерно проиграешь, кое-что случайно выиграешь, хорошо для начала. И учись. Учись!'
'А разве бог не чувствует обиды, если его последователь хотя бы в шутку обращается к другому богу?' — интересовался Виктор.
'Ты совсем не понял, что я сказал, — ответил Арес. — У богов могут быть какие угодно отношения между собой, плохие или очень плохие, но разделение по сферам деятельности — это незыблемая часть гармонии мироздания. Я не запрещал и не мог запрещать своим жрецам обращаться, например, к богине любви в поисках ее милости. Каждый из моих людей имел право поклоняться кому угодно в мирное время, но сражения — это моя вотчина! Все, что с ними связано, — мое! А остальное меня не интересует'.
'Но здесь ведь не так, — справедливо возразил Антипов. — В этом мире боги ревнуют своих верующих к другим богам, они даже четко разделились по территориям!'
'То, что здесь происходит, загадка для меня самого, — сообщил Арес. — Может быть что-то прояснится, когда я сумею проникнуть на местный Олимп. А пока что не знаю. Это выглядит странно'.
С последним утверждением Виктор был полностью согласен. Конечно, он не жил в Древней Греции, но все же ему казалось, что должно быть как-то иначе. Не столь агрессивно и непримиримо. Поэтому причина волнения Антипова крылась вовсе не в Аресе, а в местных жрецах. Ему казалось, что он недостаточно замел следы. Конечно, идея с кувшином была хороша, теперь после небольшого расследования подозрения в первую очередь падут на графа или его челядь, но ведь есть ниточки, за которые можно потянуть и выйти на сына лесоруба. Во-первых, продавцы масла и краски, а во-вторых, хозяин постоялого двора и трактирщик. Если последних опросить и сопоставить показания, то выяснится, что щедрый молодой воин имеет два разных имени и служит двум баронам. Однако Виктору хотелось верить, что до этого не дойдет. Хозяин постоялого двора и трактирщик плохо знали друг друга, с чего бы им болтать о нем, Ролте? Должно произойти нечто невероятно несчастливое, чтобы их показания легли рядом. Хорошо еще, что в свой первый визит к Пексте Антипов не назвался. Теперь он с легким сердцем мог считаться Миратом в местных фехтовальных кругах. А вот продавцы черной краски и масла — это уже серьезно. Осквернитель храма надеялся лишь на то, что еще не существует хороших следователей. Уверенность в этом была велика, но все равно не снимала тревогу полностью.
'Итак, господин Торквемада, — размышлял Виктор, — что они сделают со мной, если поймают? Принесут в жертву? Сожгут живьем? Сварят в кипящем масле? Или придумают что-нибудь эксклюзивное, специально для меня? Понимаю, конечно, что преступление и наказание изредка бывают взаимосвязаны, но я вообще-то на лобстера не похож'.
Иногда волнение Антипова усиливалось настолько, что он всерьез думал о немедленном возвращении к барону. Но здесь наблюдались трудности. Потому что ворота были заперты с той самой ночи, наполненной дымом, криками и сладостным ощущением небольшой мести. Парреан теперь можно покинуть, только имея специальное разрешение. Иными словами, всех пускали, но никого не выпускали.
С этими неспокойными размышлениями Виктор подъехал к знакомому светло-коричневому дому. В самый первый визит сюда молодой человек не заметил въезд во дворик, зато сейчас проехал под небольшой аркой с правой стороны дома и оказался перед коновязью. Оставив здесь лошадь, Антипов распахнул широкую дверь, покрашенную в темно-зеленый цвет, и проник в тренировочный зал под открытым небом. Бывший студент уже знал, что в доме имеется и другое помещение для тренировок, под крышей. Но его, видимо, использовали лишь в плохую погоду.
Пекста, одетый в черные штаны и куртку, уже находился в зале. Он опустил деревянный меч, которым примеривался к бревну, висящему на веревках и посмотрел на вошедшего.
— А, это ты, — голос учителя был тих. — Ну-ка, иди сюда, посмотрим, на что ты способен.
Виктор вчера, после суетливой ночи, заплатил за пять занятий вперед, выторговав три серебряных монеты. Поэтому в этом дворике он находился по праву. А ничто так не укрепляет веру в себя, как обладание значительным имуществом или мало-мальскими правами.
— Бери свой щит и вот этот меч, — продолжал Пекста. — Готов?
Виктор кивнул и принял стойку 'борона'. Учитель оглядел его и одобрительно кивнул. А потом взял себе щит и другой тренировочный меч. Посмотрел немного на ученика, пружинисто покачиваясь на полусогнутых ногах, а затем внезапно приблизился и нанес прямой удар. Антипов парировал щитом, не задумываясь. Пекста отпрыгнул и после небольшого промедления провел серию атак. Виктор, руководствуясь наукой Нурия, старательно защищался.
Учитель снова отступил, взял в правую руку щит, а в левую меч, и пошел на сближение, пытаясь зацепить своим щитом край щита противника и 'поразить' правую руку ученика. Виктор тут же сделал шаг назад, закрылся и даже обозначил атаку сбоку.
— Хм, однако, — произнес учитель, оглядывая стоящего перед ним, — помню, что в самый первый раз ты мне говорил, что совсем ничего не умеешь. Соврал?
— Нет, господин Пекста, — Виктор с жаром отверг несправедливое предположение.
— А как тогда такое может быть?
— Научился.
— Научился? Этому? — на носатом лице учителя возникло неописуемое изумление. — За три-четыре недели? Занимался все дни напролет, что ли?
— Жить захочешь, еще не так раскорячишься, — пробурчал Виктор некстати вспомнившуюся цитату.
— Что? — не услышал собеседник.
— Ночей не спал, все тренировался, господин учитель! — громко и внятно доложил Антипов.
— Ну-ну. Ладно, проверим вот что, — Пекста отложил в сторону меч и взял короткое копье, стоящее в высокой корзине среди прочего инвентаря. Конец копья был обмотан тряпками.
— Этим владеешь? — поинтересовался учитель.
— Копьем в одной руке? Нет, — честно ответил Антипов. — Я и двумя руками с ним не справлюсь.
— Сейчас одноручное копье редко используется, — пояснил мастер, медленно выводя оружием круги. — А жаль. В среднем сочетание 'щит и копье' уступает щиту и мечу, но не на высших уровнях владения ими. Ты должен знать три правила, если вооружен копьем, неважно для одной или двух рук. Во-первых, никогда не выходи против щитоносца с мечом, если не знаком с его стилем. Во-вторых, рубящие удары копьем можно и нужно наносить, используй для этого широкое лезвие. Но только против копейщиков и воинов с двуручными топорами! Щитоносцев просто коли, если сможешь. В-третьих, никакой инициативы, просто используй ошибки противника. Помни эти правила не только, если копье в твоих руках, но если ты с мечом и щитом сражаешься против копейщика. Учись сразу же определять его опытность, иначе подколет как щенка, глазом не успеешь моргнуть. Защищайся!
Учитель мгновенно перешел в атаку. Виктор сосредоточился и, как ему показалось, отбил первый натиск. Но быстро выяснилось, что нет. Пекста закрутил копьем меч воина, а потом неожиданно поразил плечо, причем удар оказался продолжением вращения.
— Вот так-то, — сказал он. — Когда сражаешься с копейщиком, бойся этого. Вращение на два-три оборота и удар — основной прием. Ну ладно, с тобой все понятно уже. Знаешь основы работы со щитом и мечом, а больше ничего.
— Господин учитель, а вы, что, владеете всеми видами оружия? — поинтересовался Виктор.
— Всеми известными мне, — кивнул Пекста. — Какими-то лучше, какими-то хуже, но научить могу чему угодно. Если знаешь меч, двуручный топор, копье и цеп, то сможешь быстро освоить самое странное оружие.
— А никогда не встречали топора на длинном древке, которым можно колоть и цеплять? — Антипову не давала покоя мысль об алебарде.
— Нет, не встречал, но у меня есть нечто похожее. Пойдем, покажу тебе оружие. Думаю, что это входит в курс обучения. Или твой барон уже показывал? — учитель внимательно посмотрел на подопечного.
— Ничего не знаю, ничего не видел, — Виктор был сам в восторге от своей откровенности.
— Следуй за мной.
Пекста развернулся и пошел в дом, демонстрируя гибкую и тренированную спину. Антипов побежал за ним, потому что шаги учителя были слишком уж широки.
Хозяин открыл входную дверь, свернул направо по коридору, облицованному черным деревом с узорами, распахнул еще одну дверь и приглашающим жестом показал ученику 'заходи'. Антипов смело проследовал внутрь, прошел пару шагов и остановился, пораженный. Вся немаленькая комната от пола до потолка была увешана оружием. Чего здесь только не было! Мечи самой разнообразной длины и формы, копья со странными наконечниками, железные щиты с непонятными выступами, топоры, ничуть не напоминающие орудия труда лесоруба.... Плотность висящих предметов была настолько высока, что светло-желтая стена местами полностью затенялась.
— Здесь висят все типы оружия, которые мне известны, — сказал Пекста, обводя рукой стены. — Еще мой прадед начал собирать эту коллекцию. К сожалению, не все предметы настоящие, а некоторые из них сделаны по подобию. Вот, например, это копье. Ты видишь, какой длинный и широкий наконечник? Им можно и колоть и рубить. Но железо, из которого оно сделано, плохое. Копья такого типа изготавливаются на севере из специального железа. Твердого и гибкого. У нас такого нет.
'Он о стали, кажется, говорит', — подумалось Виктору.
— А что, это специальное железо в рудниках добывают, господин учитель?
— А где же еще, парень? — удивился Пекста.
— Ну, может быть, его сделать самому можно? — прозвучал невинный вопрос.
Мастер с подозрением посмотрел на собеседника, но быстро расслабился. Ученик казался обычным баронским подданным, хоть и был выдающимся болтуном. Такой вряд ли будет задавать вопросы с какой-то задней мыслью.
— Понимаешь... Мират, да? Понимаешь, сделать возможно, но запрещено законом, к сожалению.
— Запрещено? — теперь и голос Виктора был полон удивления.
— Да. Все, что найдешь в рудниках или еще где, то твое. Но чтобы что-то сделать самому, требуется разрешение жрецов. Вот еще мой прадед, тот самый, который начал коллекцию, попытался с приятелем-кузнецом усовершенствовать железную руду для оружия. Добился кое-каких результатов, но когда об этом узнали жрецы, то запретили категорически. Прадед отошел в сторону, а кузнец не послушался и вскоре пропал. С тех пор его не видели. И так во всем.
— Как во всем? — не понял Антипов.
Пекста вздохнул, выглянул в решетчатое окно и, не увидев других учеников, продолжил:
— Если ты придумал что-то новое, то обязан показать жрецам и получить разрешение на изготовление этого. Если разрешение дано, то продолжай. Не дано — ни-ни! Схватят и убьют.
'О, господин Галилей, тут, кажется душители прогресса собрались', — вывод был очевиден.
— А с этим... изобретением что случится, господин учитель? Заберут?
— Ну почему заберут? Оставят. Пользоваться можно тем, что есть, а повторять, копировать нельзя. Например, ты нашел такое вот копье, только настоящее, можешь оставить себе. Даже если кузнец, его выковавший, пропал бесследно, как и приятель моего прадеда.
— А если просто руду найти подходящую? — Виктор пытался понять логику странных законов.
— Тогда можно. Бери руду, плавь и делай копье. Но не вздумай руду изменять без разрешения!
'Изобретать нельзя, — догадался Антипов. — А все остальное можно. Вот маразм!'
— А маги, господин учитель? Разве они не могут сделать руду или даже доспехи лучше?
— Могут, Мират. Магам, как раз, этого никто не запрещает. Но желающих находится мало. Потому что почти никто из магов не знает, что и как нужно делать, а те, кто знает, не хотят тратить на это своего времени. Это же недели и месяцы работы над одним доспехом. Кто может это оплатить? Однако мы отвлеклись! Посмотри сюда. Видишь вот эту штуку? Это глефа. Похоже на копье, но вместо наконечника клинок. Может снабжаться и крючком.
Виктор воззрился на интересную вещь: к длинному древку было приделано легкое лезвие то ли топора, то ли чего-то типа этого.
— Оружие исключительно пехоты, с моей точки зрения, — продолжал учитель. — У нас не пользуется интересом, а вот западнее встречается часто. Там же есть и редкая разновидность для всадников, на которой режущая кромка не столь широка, а вот колющая часть очень хорошо сделана. Но это для одиночных наездников-умельцев. В строю лучше использовать обычные копья. То, о чем ты говорил, выглядит как глефа, должно быть.
