Точки бифуркации

Памятуя "железное" правило — не выделяться "Фёст" подошёл к толпе, визуально отметился, послушал о чём говорят и не прощаясь тихо и спокойно прошёл на соседнюю улочку. И, буквально нос к носу столкнулся с мальчишкой — газетчиком!

— Экстренный выпуск! Экстренный выпуск! В Санкт-Петербурге взорван Зимний дворец! Много погибших среди них участники последней войны — Георгиевские кавалеры! Покупайте! Читайте! Покупайте!

Автоматически сунув монетку мальчишке и развернув газету он увидел набранный крупными буквами несколько искажённый латиницей список фамилий погибших:

— фельдфебель Кирилл Дмитриев,

— унтер-офицер Ефим Белонин,

— горнист Иван Антонов,

— ефрейтор Тихон Феоктистов,

— ефрейтор Борис Лелецкий,

— рядовой Фёдор Соловьёв,

— рядовой Владимир Шукшин,

— рядовой Данила Сенин,

— рядовой Ардалион Захаров,

— рядовой Григорий Журавлёв,

— рядовой Семён Кошелев.

................................

Не досмотрев перечень до конца потому что на глазах появилась предательская влага, когда взгляд остановился в самом его начале на знакомом с детства имени, написанном теперь, как "погибший унтер-офицер Ефим Белонин". Вместе с будущим подпрапорщиком Белониным они вместе мечтали сходить на рыбалку. — "Фимка" — брат, а как же я теперь?!

Горечь пустота и какое-то отчаяние возникло в голове, вполне состоявшегося и уже взрослого человека. Как будто из-под дома выдернули фундамент на котором он покоился! То ли сказалась подготовка, то ли характер, но вдруг появилась ярость, ясность и всепожирающая жажда мщения.

— Ну, сэры! Ну, джентльмены! Ну, гады — сволочи! Я вам устрою! — эти мысли возникшие в голове молодого человека стали выкристаллизовываться в некий план. План был пока ещё зыбкий, чем то сродни утренней дымке, но постепенно стал наполняться конкретикой и уже через некоторое время стал чуть ли не на ощупь осязаемым.

В 1834 году в Лондоне сгорел почти дотла, кроме башни Стефана, старый Парламент. Почти двадцать лет назад построили новое здание, которое стало витриной Британии, демонстрирующее величие прошлого и бесконечность ее будущего. Там собираются те люди, которые погубили брата. Через несколько дней открытие очередной сессии. Об ошибках Гая Фокса мы знаем. Самое главное успеть, всё надо сделать быстро, никого не посвящая в задуманное.

Основной целью станет башня Виктории и примыкающая к ней палата лордов, там соберутся все виновники гибели брата. Это только для туристов башня — шедевр архитектуры. Это действительно шедевр, но не только архитектуры, это прежде всего, вытяжная труба, вентиляция и отопление всего здания. Её даже проектировал не Чарльз Барри, её спроектировал Девид Рид Босуэлл. Под всем зданием Вестминстерского дворца более 15.000 ярдов коммуникаций, тоннелей и вентиляционных коробов, большинство которых сходятся здесь!

Есть где развернуться и есть что применить.... А поможет мне отомстить покойный англичанин Уильям Бикфорд со своим огнепроводным шнуром, вот только горит стопин быстро, два с половиной фута в минуту, а у меня его и осталось то, всего десять, двенадцать футов. Значит, за четыре минуты надо будет убраться как можно дальше, что весьма непросто в узком тоннеле, а позже в трубе канализации.

* * *

*

В Соединённом королевстве Церемония открытия парламента — ежегодное шоу! Праздничное политическое мероприятие, обычно проводящееся в октябре или ноябре и отмечающее начало сессии парламента. Оно проходит в Палате лордов в Вестминстерском дворце. Церемония открытия всегда очень торжественна, там традиционные жесты и ритуальные речи, не меняющиеся веками, принимая подчас гротескно-символический характер. Театрально-цирковое зрелище для плебса!

Традиционно, перед началом церемонии, подвалы Вестминстерского дворца обыскиваются ряженными алебардщиками с фонарями, для того чтобы помешать любой попытке порохового заговора — заговор 1605 года, в самом деле, имел целью разрушение Дворца. Сейчас, спустя четверть тысячелетия, этот осмотр производится, как дань традиции, вот я её и поддержу.

* * *

*

В этот раз всё было как обычно, королева Виктория прибыла в Вестминстер из Букингемского дворца в карете, запряжённой лошадьми, в сопровождении королевской конной гвардии. Он прошла внутрь через специально отведённый для неё вход под Башней Виктории.

Над зданием взвился, вместо "Юнион Джека", королевский штандарт! Викторию по традиции встретили лорд великий камергер с длинным деревянным жезлом в руке и герольдмейстер несущий на плече трость с металлическим наконечником. Втроём они идут дальше по коридорам, а впереди них движется парламентский пристав который несёт церемониальную булаву и выкрикивает фразу: "Hats off, Strangers!" ("Гости, шапки долой!"), — чтобы присутствующие обнажили головы перед Её Величеством.

Так как королеве запрещено входить в палату общин, герольдмейстер ведёт её в палату лордов. Входя туда, она приветствует присутствующих, затем садится на приготовленный для неё трон и приглашает всех последовать её примеру фразой: "My Lords, pray be seated" ("Милорды, прошу садиться").

Пэры, напоминают попугаев ару, по традиции, они одеты для церемонии в свои парадные красные мантии и светлые длиннолоконые парики.

Затем герольдмейстер отправляется в палату общин, чтобы пригласить депутатов присутствовать на королевской речи. Но едва он входит на порог зала заседаний этого собрания, депутаты захлопывают дверь прямо перед его носом, чтобы показать ему превосходство нижней палаты и её независимость от королевской власти, посланцем которой он является. Вот оно — главное достижение британской демократии!!!

После того как герольдмейстер трижды постучал в дверь своей тростью, ему разрешают войти в зал в сопровождении парламентского пристава, который должен забрать из палаты общин булаву.

Допущенный после этой цирковой клоунады герольдмейстер, приветствует поклоном спикера, а затем депутатов и следующей фразой официально извещает их о том, что королева ожидает их в палате лордов.

Депутаты поднимаются со своих мест и идут вслед за парламентским приставом, несущим булаву на плече.

Когда собирается весь парламент (депутаты от общин, однако, остаются в зале стоя — демократическая недоработка, лет через сто это исправят и вознесут славу демократии), время подбирают так, что обычно звучит Биг-Бен на башне Елизаветы и монарх начинает излагать — Тронную речь....

* * *

*

Удары часов на башне Елизаветы хорошо слышны даже в подвале Вестминстерского дворца. Пора!!! Слабенький огонёк коснулся стопина, раздалось чуть слышное шипение и огонь побежал к уже закрытым в связи с осенней прохладой, вентиляционным нишам, в которых разместился груз последней фуры с надписью "Фарфор". Теперь делаем "ноги" и чем быстрее тем лучше!

Почти бегом, если передвижение на корячках можно назвать бегом, огибаем фундаменты башни Стефана. Затем тоннель под палатой общин и вот наконец, люк-решётка в канализацию. Чёрт здесь замок, ещё вчера его не было. Видимо "ряженные" постарались, не зря свой хлеб едят!

Несколько выстрелов из револьвера, всё равно уже никто не успеет помешать, и замок сдался. Решётка открыта и мститель проскальзывает в вертикальный колодец канализации. Наверное даже не тренировках "Фёст" не демонстрировал такой скорости передвижения на четырёх конечностях.

Вдруг, сотрясение, удар, да такой силы, что поднятая решётка упала на плиты подвала! Что случилось? Почему так быстро?! В тоже время этот подрыв явно не здесь?! А если стопин погас? Надо вернуться и проверить. Упираясь спиной в стенки колодца Белонин полез наверх.

Вот его голова показалась из колодца, ухватившись рукой за упавшую решётку он подтянулся и бросил взгляд в тоннель под палатой общин. Никого....

Ву-Ух-Ух!!! Почти одновременно с донёсшимся грохотом, взрывная волна и сотрясение всего фундамента дворца от подрыва двадцати ящиков изделий фабрики Нобеля швырнули его в небытие....

* * *

*

Когда к вечеру дым и пыль от обломков Вестминстерского дворца и здания Скотланд-Ярда на площади Уайтхолл, чатично снесло в Темзу штатные зеваки от прессы и просто любопытствующие на набережной, смогли увидеть странную женщину, некоторые её знали как бедную Бэтси, другие под именем сумасшедшая Бэтси и иногда даже кидали ей мелкие монетки.

Бэтси издавая какие-то заунывные, печальные звуки разбрасывала вокруг оцепленного полицией района, где ещё курился дым и горбатились руины зелёные листики сделанные из бумаги, когда листики закончились она продолжила ходить вокруг и стала кидать кусочки зелёных тряпочек, а когда и они подошли к концу их старого кошеля стали падать на мостовую обычные зелёные листья.

"Клан-на-Гейл", "Клан-на-Гейл", раздались в толпе выкрики названия запрещённой ирландской экстремистской организации. Полицейские даже хотели арестовать сумасшедшую Бэтси, но прибывший к месту происшествия чиновник, махнул рукой и местная достопримечательность продолжила свои хождения распевая всё тот же никому непонятный гимн, пока какие-то люди в котелках не отвели её в сторону и посадили в кэб....

Вторая лаборатория Громова

Красноярск 26, наше время

Вот это новости! Срочно надо найти Анатолия! Вот только где он сейчас? Отправляю короткое сообщение:

— "Псих", там это — взорвали Зимний и Вестминстер! Что делать будем?!

Похоже что произошедшее меня сильно достало. Ишь как разволновался, вон даже текст какой-то корявый вышел, надо успокоиться. При таком обилии событий сначала хорошо подумать надо.

То что, вероятно фениями, взорвано здание Скотланд — Ярда, это просто! Здесь всё случилось так же, как и у нас было, только на шесть лет раньше! Хорошо, проехали. Неурожай в Европе 77 года, у нас зафиксирован, причём в тоже же время. Значит различаются только события вызванные человеческой деятельностью. Это и доложу Громову, но надо будет всё ещё раз проверить!

Что-то долго приятель не отвечает, позвоню-ка я Татьяне.

— Танюша, привет! Ты не знаешь где Анатоль?

— ..............

— Что, уехал? А когда будет? Сама не знаешь, хорошо, спасибо всё.

Интересно, сколько ещё времени у меня есть до ухода спутника. О, более получаса........

Петербург Зимний Дворец.

левое крыло здания. 1877 год

Наверное сколько лет жить буду, никогда не забуду этой душераздирающей картины. Сашка — внук самодержца стоит на коленях по среди комнатёнки и толи, молится, толи о чём-то просит. Пока настроились, пока включили систему и дали звук, удалось услышать, только концовку:

— Дмитрий Иванович, (откуда малец мой НИК знает?) помогите деду, я вам все свои игрушки подарю, ну пожалуйста!!

В нарушение всяческих инструкций и предупреждений моего приятеля, решаю проявиться, хотя помочь смертельно раненому человеку даже наша медицина бессильна. Можно только немного уменьшит боль, да если организм справится, привести его на несколько минут в сознание.

— Здравствуй, Саша! Извини малыш, но я не всемогущ, хотя и врач по профессии. Возможно, смогу только немного снять болевой синдром, да и то до конца в этом не уверен.

— Пойдёмте, скорее, скорее!

— Подожди! Иди один. Скажешь Александру Александровичу, естественно его высочеству, пусть все посторонние выйдут из помещения, а я пока, перенастрою аппаратуру.

Вот уже начала проявляться картинка где умирающий Александр II, в окружении нескольких лекарей и родственников, борется со смертью. Похоже его уже соборовали, священников рядом не видно, а возможно их просто будущий царь удалил. Вот вбегает его младшее высочество и утянув отца за рукав в сторонку, что-то начинает ему шептать на ухо. Похоже, нашёптывание воспринято благоприятно....

Распрямившись во весь свой богатырский рост и возможно случайно взяв в руки и немного согнув стойку канделябра его высочество Александр Александрович громовым голосом просит всех удалиться. Несмотря на недопонимание возражать никто не рискует и в комнате остаются только дед, сын и внук.

Пора проявляться. Круговое свечение воздуха вокруг моего абриса быстро исчезает и вот уже я, а не голограмма, в состоянии дотронуться до руки самодержца. Пульс нитяной, наполнение слабое! Как он ещё держится до сих пор?

— Здравствуйте, господа. Чуда не обещаю, но болевой синдром уменьшу, а возможно удастся привести его ненадолго в сознание. Решение за вами, ваше высочество!

— Действуйте, сделайте всё что можете!

— Да, дядя, Дима, пожалуйста!

Делаю приготовленные инъекции. Пошло несколько минут. Дыхание раненого стало ровнее, видимо боль от многочисленных переломов, разрывов, кровоизлияний и ушибов купирована, пульс — пустой, плохо пальпируемый, но уже, слава Богу не нитевидный, а ещё через минуту Александр II открыл глаза.

Лёжа на высокой подушке он сосредоточил взгляд на сыне, потом на внуке. Мне даже показалось что увидев мальца, он попытался улыбнуться. Лёгкая гримаса мелькнула на лице самодержца — когда он увидел меня.

— Ты, кто такой?

Негромко, но твёрдо произнесли его губы.

— Я врач, Ваше величество, по просьбе вашего внука стараюсь снять или хотя бы уменьшить болевой синдром.

— Вылечишь меня?

— Нет, не смогу, я не господь Бог!

— Смотри не врёт. А то мне все больше врать стараются.

Умирающий скосил глаза и обратился к сыну.

— Сашка, там в кабинете, в сейфе папка и ещё документы. Ты их никому не показывай, но сам каждый листик перечти и содержание на всю жизнь запомни. Да, княгиню не обижай, и другим не позволяй этого делать.

— Всё сделаю, как вы сказали, отец!

— Этого сорванца и его приятеля, двоюродного братца береги. Головы у них светлые, ты их в университет отдай, пусть наукам обучаются, им в будущем веке жить и трудиться!

Столь длинная фраза утомила императора и он сделал паузу.

— Жаль, что не успел открутить бошку Дизраэли, ну да на это ты есть.

— Ваше величество, извините. Примерно час, полтора назад, во время открытия сессии парламента произошёл взрыв Вестминстерского дворца. Накрыло представителей обоих палат и вероятно зацепило королеву Викторию.

— Так ей и надо, старой вешалке. А ты-то всё это, откуда знаешь?

— Французы эти новости телеграфом в своё посольство передали, так случайно и нам стало известно.

Врать я научился почти профессионально, думаю что эту реплику о французах их величество и высочества примут без сомнений. Не объяснять же им что и как в реальности.

Совершенно невовремя в этот тревожно-торжественный момент, пришло сообщение, что через несколько минут спутник скроется за горизонтом, поэтому требуется срочное завершение сеанса связи.