Удивить кого-то из старших Рысей, это высшая, хоть и неофициальная, оценка на выпускном экзамене школы клана.
Глава 5. Первое задание.
Илика с Ваном, выгуливали рысь по холмам вокруг города Призраков. Гуляли долго, Кис уже несколько раз смотрел на хозяев с укором в глазах. Наконец, Илика велела ему одному бежать домой, а сама пошла дальше с Ваном. Тема беседы была долгой и сложной. Поднималась она неоднократно и оставалась, все так же далека от завершения.
— Считаешь, что все эти игры с охраной купцов и богатых бездельников девушками клана оправданы и необходимы? — спросила Илика.
— Да, считаю. А как еще ты научишь их ответственности, необходимой жестокости, и, в конце концов, убивать при необходимости? Пойми, я человек, в прошлом военный, Рыси тоже подразделение военное. Где же тренироваться в условиях реальной опасности, не в тренировочном же зале.
— Да я понимаю, пока молоды, пусть путешествуют, знакомятся с новыми людьми, учатся отличать плохое от хорошего. Ты прав, что-то на меня находит, смотрю только на экономическую сторону дела. Клан ведь не на охране купцов в основном зарабатывает, вот я и пытаюсь увеличить доходы, забывая о сверхзадачах. Будем считать, все эти игры в бандитов и в войну, продолжением их обучения.
— Я все думаю, точно нет опасности, что девушки войдут во вкус убийства? Знал я прежде такие случаи в армии. Люди становились какими-то кровавыми маньяками.
— Не думаю, Наверно Древние специально сделали так, что убийство неприятно людям. Я имею ввиду Древних конечно, а значит, неприятно нынешним Рысям. Не только мне, остальные девушки тоже чувствуют дискомфорт, когда причиняют даже просто боль, не говоря об убийстве. Это не мешает ничему, не тормозит движения, просто на эмоциональном уровне неприятно, чувство сходное с брезгливостью. По-моему, это сделано Древними намерено, как раз для того, чтобы не возникал тот самый вкус, о которым ты говоришь. Рысь, которая любит убивать, это, наверно, самый страшный кошмар. Но пока что, ни в одной из девушек я это не замечала, заметно скорее противоположное, если есть возможность не убить, Рыси не убивают.
В приемной Тины, уже сидели Нивея и Кайса, как оказалось впоследствии, их вызвала Тина по тому же поводу, что и Майру.
— Вот и до тебя очередь дошла — с улыбкой сказала Тина — А ведь совсем недавно ты просила меня разрешить покататься на лошадке.
— А что случилось? — спросила, несколько обеспокоенная, Майра.
— С тобой не случилось абсолютно ничего экстраординарного, просто я считаю, что пора тебе уже выходить из детства во взрослую жизнь Рыси. Пока еще не одной, но уже на самое настоящее задание. Ты уже год как окончила Университет, полноправная Рысь, пора дело делать и за пределами Столицы, а не только блистать во дворце императора. Я слышала, некоторые молодые люди там уже битвы устраивают за место возле тебя.
— Ладно, давайте к делу. В Империи случилась беда.
Дело оказалось действительно очень серьезным. Дочь знатного негоцианта, владельца флота и верфей в Столице, девица восемнадцати лет, особа весьма своенравная и избалованная, упросила отца позволить ей съездить к подруге в Весейск. После долгих уговоров, негоциант дал согласие, настояв, правда, чтобы она отправилась туда не одна, а в сопровождении слуги, который должен присмотреть за ней.
В Весейске девушки времени не теряли, от души наслаждались обществом своих молодых приятелей, сорили деньгами в лучших трактирах, катались на пролетках за городом, брали напрокат парусную лодку для морских прогулок. Впрочем, они могли себе позволить такие развлечения, родители их, люди весьма состоятельные, в дочерях души не чаяли. Слугам были даны задания, следить за безопасностью, но особо не ограничивать свободу и расходы девушек.
А три дня назад, случилось несчастье. Крестьяне одной из деревень недалеко от Весейска нашли в овраге страшно избитого молодого человека. Остатки одежды на нем, говорили, что юноша из весьма состоятельной семьи. Деревенская знахарка привела его в чувство, и он рассказал свою печальную историю. На загородном пикнике, где юноша отдыхал в компании такой же, как и сам, золотой молодежи, на них напали какие-то бандиты. Всех запугали оружием, особо строптивых жестоко избили, а затем, всех вместе, куда-то повезли в закрытой повозке. Ему удалось, каким-то чудом, вылезти в окно, выпрыгнуть в сторону от дороги. Там он налетел головой на дерево, скатился в овраг уже без сознания. Что стало с остальными юношами и девушками, куда их повезли, молодой человек не знал.
Обеспокоенные крестьяне, сходили на место нападения, и нашли там трупы всех пожилых слуг, убитых с необыкновенным презрением к человеческой жизни. Все молодые слуги, вероятно, разделили участь своих господ.
Староста деревни, срочно послал весточку бургомистру Весейска, графу Нилеану. Его сиятельство тут же предпринял необходимые меры: поднял на ноги стражу и разыскал родителей юноши, которые особо не беспокоились, считая, что сын еще неделю будет отдыхать на природе со своими друзьями. Граф приказал начальнику городской стражи расследовать это дело в приоритетном порядке. Сыскари тщательно допросили ближайших родственников молодых людей, которые были на пикнике, надеясь узнать нечто такое, что позволит выйти на след похитителей. Быстро выяснили, что у многих горожан в те же дни пропали дети в возрасте от десяти до двадцати лет. Сыскной департамент городской стражи объединил все эти дела в одно и стал считать главной, версию о похищении детей работорговцами, с целью последующей перепродажи их в гаремы ханства и Южного каганата, а может быть и дальше на юг или на острова.
В Весейске у бургомистра в это время находился граф Корлган, бургомистр города Кирети. Он и посоветовал горожанам обратиться в клан Рысей за советом и помощью в поиске пропавших детей. И вот сегодня оба бургомистра, негоциант и еще трое уважаемых граждан Весейска прибыли в Столицу с просьбой разобраться в этом деле и помочь найти детей.
— Я рассмотрела их просьбу и согласилась помочь. Не знаю, как это у нас получится, но работорговля мерзость, которую нужно искоренять всеми силами. Для того и собрала вас тут. Контракт я составлю сама, и задержу в резиденции всех приезжих из Весейска до конца вашей операции. Попрошу Императора проявить беспокойство, принять участие в их деле, протяну несколько дней. На самом деле, мне просто не хочется их отпускать, у работорговцев, возможно, имеется покровитель в магистрате. Не хочу, чтобы раньше времени кто-нибудь пронюхал о том, как идут переговоры с Рысями.
— А вы трое, отправляйтесь немедленно в Весейск пешими, на лошадях слишком долго и заметно, итак уже прошла неделя, после похищения. Постарайтесь не раскрыться раньше времени, а то этих работорговцев придется искать далеко на юге, а может быть и на островах. Если детей уже вывезли, преследуйте дальше сами, по своему усмотрению. Денег не жалейте, но и не сорите ими. Дело не в экономии, а в том, что деньги оставляют след и привлекают внимание.
Старшей назначается Нивея, Майру одну не оставляйте, сами понимаете, это ее перовое задание. Надеюсь, вы осознаете, что похищены несколько десятков, а то и сотен не самых последних граждан Империи.
Уже второй день в портовой гостинице Весейска, живут две скромные очень красивые и обаятельные девушки. Они ждут ближайшее судно на север Империи, но портовые власти ничего, раньше чем через две недели, не обещают. Вот и ходят девушки ко всем капитанам в порту, робко спрашивая, не в Нордвиг ли держит путь их корабль.
Сегодня девушки залюбовались закатом и в гостиницу возвращались уже в полной темноте, да еще заблудились в портовых закоулках. Пару раз к ним приставали какие-то отвратительные типы, и девушкам пришлось убегать от них, куда глаза глядят, пока они окончательно не заблудились в портовых закоулках.
Порядком проплутав в складах, среди ящиков и мешков, они вышли, наконец, к крайнему пирсу, где швартовались суда южного направления. Одной из них, каким-то чудом, удалось пробраться на борт небольшой фелуки, хотя она находилась довольно далеко от берега. На фелуке горел фонарь, и раздавались голоса. Девушка постучала в дверь рубки и робко спросила, не помогут ли ей и ее подруге, отважные мореплаватели, добраться до гостиницы. Мореплаватели изъявили полную готовность помочь и ей и ее подруге, но завтра, а пока любезно предложили провести ночь в каюте.
Утром, девушки проснулись в запертой каюте на фелуке, которая шла на всех парусах в открытое море.
Начальнику сыскного департамента городской стражи Весейска, донесли, что в портовом кабаке, появилась некая Нивея. Девица весьма красивая и, по всему видно — "С самой верхушки столичного дна" — как выразился полицейский наблюдатель, переговорив с ней в портовом трактире. Она появилась утром, пассажиром на шхуне. Капитан шхуны, которого, уже лет десять, все скупщики краденого в Весейске знали под воровской кличкой Шкипер, намекнул своим знакомым, что эта Нивея не прочь сдать камешки, если предложат хорошую цену и "удочерить" девочку, но совсем молоденькую, не старше четырнадцати лет. По манерам, из нее такая мамаша, что не дай Вседержатель оказаться ее дочкой, но законов она пока не нарушает и на рожон не лезет. Капитан шхуны уже свел ее со всеми, кого знал, но их предложения не воодушевили девицу.
Нивея не скупилась на серебро, развязывая языки, и через два дня вышла на некого Клопа. В разговоре с ним, она вскользь упомянула несколько фамилий жителей Столицы и привела такие примеры из их биографий, которые прояснили Клопу возможное ее место в иерархии столичной воровской гильдии. По всему выходило, что место это было, то ли выше, то ли равно месту его непосредственного начальника, в той же системе. Впечатленный разговором Клоп, не мог отказать, столь высокопоставленной, в воровском мире особе, во встрече с главой местного отделения гильдии, подручным которого Клоп состоял, вот уже третий год. Встретиться решили на шхуне, которая доставит Нивею в то место, где она сможет сама выбрать будущую "дочь", а по пути туда, глава местного отделения гильдии, мэтр Гетрус, со всей почтительностью переговорит с представительницей столичной гильдии.
Утром, в порту, Нивея подошла к большой рыбацкой шхуне, на которой, впрочем, совершенно не пахло рыбой. Ее, со всей учтивостью, провели в довольно богато убранную каюту с хорошо сервированным столом, заставленным закусками и напитками, пообещав тут же отчалить, как только появится Гетрус. Каюту заперли, но, учитывая род занятий людей на шхуне, это было вполне понятной мерой предосторожности, а через несколько минут, шхуна действительно отчалила и довольно бодро пошла в открытое море.
Примерно час никто не появлялся, вероятно, хозяева судна решили проверить, не увяжется ли вслед за ними какая-нибудь лодка или корабль. С палубы за гостьей все это время незаметно наблюдал через потайное окно человек, к которому, весьма почтительно относились все члены команды. Это был Гетрус, глава воровской гильдии города Весейска, чин, в воровском мире, не меньший чем бургомистр в Империи. Он смотрел на то, как его гостья закусывает, демонстрируя провинциалам, изысканный столичный стиль поведения за столом и никак не мог понять, что его в ней настораживает. Началась небольшая качка и Гетрусу пришлось взяться за поручень, а затем он внезапно побелел, до крови закусил губу и жестом подозвал Клопа.
— Ты кого привел? — прошипел Гетрус прямо в ухо, ничего не понимающему Клопу — Ты чем думал, когда говорил с ней?
— А что такое, босс? С ней вроде все нормально, она знает всю столичную верхушку, и Шкипер ее представил мне по всей форме.
— Короче! Быстро собрал всю команду в кают-компании, всех до последнего юнги, если он тут есть — приказал Гетрус — пять минут на все тебе.
В кают-компании Гетрус, неожиданно для всех, заявил, что они влипли. Придется сдаться госпоже, и служить ей, верой и правдой, столько времени, сколько она пожелает. По некоторым признакам, о которых он, не желал бы сейчас говорить, ему понятно, что Нивея, представляет очень сильный столичный клан, ссорится с которым, у Гетруса, нет никакого желания. Команде шхуны, он тоже не советовал бы конфликтовать с госпожой.
— А кто знает, что она на нашей шхуне? — вдруг спросил капитан.
— Думаю что никто — ответил Клоп.
— Я следил за ней все время, после того как она пошла вчера в гостиницу и до ночи, потом меня сменил Попрыгунчик. Она всю ночь спала и из каюты не выходила, а утром сразу пошла в порт, даже завтракала тут на шхуне.
— Ну, так якорь на шею и в воду, никто не подумает на нас — а перед этим развлечемся со столичной дамочкой, да и вещички у нее что надо, а в кошельке денежки и камешки водятся — предложил капитан.
— Я еще раз повторяю, что категорически против любых попыток нападения на госпожу — вступил в разговор Гетрус — а тем, кто таких сложных слов не понимает, объясню проще — стремно это! Да так стремно, как у вас в жизни не бывало.
— На шхуне я хозяин — заключил капитан, вставая — краем глаза я успел увидеть, что у нее в сумочке. Такой куш нас всех до конца жизни обеспечит. Мы запрем вас тут, чтобы не мешали, а сами пойдем и свернем шею этой столичной цыпочке.
— Да она тебе специально показала зачем-то свою сумочку — начал было объяснять Гетрус, но капитан грубо прервал его.
— Ну и дура, что хвастается, нам же проще, что сама на себя наводку дает.
— Босс, я конечно с Вами,— начал разговор Клоп, когда моряки вышли — но не понимаю, на что Вы надеетесь. Их сейчас пятеро, они при оружии и боцман взял арбалет, он ее уложит через смотровое окно. Я знаю эту команду, ребята не слабые, с островными пиратами не раз бились и побеждали. В случае чего, они остальную команду с вахты позовут, а тех еще человек двадцать. А сейчас и ее утопят и нас, чтобы не болтали. Никто знает, что мы тут, а Вы так спокойны, не понимаю я Вас.
— Правильно, что ты остался со мной, не прогадаешь. Потерпи несколько минут и поймешь, что ничего с нами не случится именно потому, что мы не пошли против нее. Поверь, у этих дуралеев нет ни единого шанса в поединке с ней, а все свидетели, что я был категорически против нападения.
И действительно, не прошло и трех минут, как прибежал один из матросов, возбужденный, с выпученными глазами и скороговоркой пробормотал, что госпожа желает их видеть. Клоп с уважением, смешанным с удивлением, посмотрел на Гетруса и оба они пошли на встречу с Нивеей.
В каюте, потрясенный Клоп, увидел связанных по рукам и ногам, блестящей проволокой, капитана и двух матросов. Третий матрос, по приказу девушки, убежал на палубу, оказывать помощь раненому, своим же арбалетным болтом, боцману. Ни у кого из команды теперь и в мыслях не было ослушаться ее.
— Убедительно прошу Пресветлую поверить, что я был против этого нападения — кланяясь, с порога заявил Гетрус.
— Да я Вам верю — обворожительно улыбнулась Нивея. — Как Вы поняли кто я? Вы почти час следили за мной через потайное окно. Значит, я правильно рассчитала, что заметите, как я ловлю кнутом падающую рюмку.
