— Чем ты вообще занималась, можешь сказать? — не дождавшись реакции на свой глупый вопрос, человек повысил голос.
— Работала с личным составом, — злиться на его наглость сил тоже не было.
— Ты что, с каждым кораблём своего флота пообщаться успела?!
— Нет, с каждым не успела, — она устало поморщилась. — Через сутки подойдёт Ударная эскадра. Мне надо поговорить с Хиэй.
Ещё только планируя алгоритм сбора информации, разговор с сестрой она решила провести в самом конце, когда наберётся больше статистики и будет закончена первичная обработка. Тогда это решение казалось разумным. Сейчас... не очень. Но менять что-либо было уже поздно.
— Вот прямо сейчас, сию минуту... — поднявшийся с кресла человек, подошёл вплотную, требовательно глядя на неё, — решается вопрос жизни и смерти?
— Нет, — нехотя признала она.
Даже по самым худшим прогнозам при текущей динамике было три-четыре месяца, прежде, чем ситуация начнёт выходить из-под контроля. Точнее, прогностический анализ давал от восьми до двенадцати, но... Конго уже на собственном опыте убедилась, что самое худшее происходит намного раньше любых прогнозов.
— Тогда. Тебе. Надо. Поспать, — произнёс человек раздельно, выделяя каждое слово.
— Мои корабельные системы в норме, — буркнула она, выпрямляясь.
— О, так ты воевать собралась? — фыркнул человек язвительно. — С кем, позволь узнать?
Конго недовольно поджала губы, промолчав.
Увы, сражаться не требовалось, необходимо было снова общаться, анализировать поведенческие реакции, обрабатывать отклики сенсорной сети... В общем, заниматься тем, что выматывало куда сильнее любого боестолкновения.
— Красноречиво молчишь, — хмыкнул человек и, ухватив её за руку, бесцеремонно вытащил из такого уютного кресла. — Лестница вон там, твоя каюта уровнем ниже. Прямо и сразу налево.
Да что он себе позволяет?!
В этот раз злость таки пробилась через усталость.
Вырвав руку, Конго пронзила его ледяным взглядом и, надменно вскинув подбородок, направилась к лестнице. В конце концов, время у неё есть, а отдохнуть перед разговором с Хиэй будет разумно.
Добравшись до своей каюты, Конго запредельным усилием воли сменила повседневное платье на спальную одежду и, рухнув на кровать, ужом ввинтилась под одеяло.
Отдых. Наконец-то. Несколько часов сна, а затем... затем... Но сон не шёл. Совершенно. Даже резкое снижение нагрузки на ядро не помогло — в сенсорной сети всё равно плавали фантомные отклики, какие-то обрывки данных, выстраивались совершенно дикие ассоциативные цепочки, а сознание упорно цеплялось за реальность, отказываясь переходить в фоновый режим.
Перевернувшись на спину, Конго уставилась в потолок невидящим взглядом.
Дурацкое состояние — жуткая усталость, когда даже для простейшего движения рукой приходится прилагать сознательные усилия, и едва не лопающиеся от энергии накопители. Может, разрядить?
Но против подобного решения немедленно восстали и прошитые глубоко в матрице базовые инстинкты, и здравый смысл. Не хватало ещё без энергии остаться!
Сидящий в боевой рубке человек поднял взгляд, склонил голову к плечу...
— И чего не спим?
— Я сплю, — ответила она механическим тоном, эмулируя работу подсознательных алгоритмов. Эмулировать работу эмулятора... какой бред. Но объяснять что-либо не было ни сил, ни желания.
С тяжёлым вздохом закатив глаза, человек буквально простонал:
— Ты хоть ГЭУ из режима выведи! Спит она... Симулянтка, блин.
Конго почувствовала, что неудержимо краснеет. Так глупо попасться!
— Не могу, — буркнула она, уже не пытаясь притворяться.
— В смысле? — встревожился человек.
— Уснуть не могу.
Человек нахмурился, потёр лоб, внезапно спросил:
— У тебя в каюте душ есть?
— Да. — Душ в её каюте действительно присутствовал. Правда, неизвестно зачем. Лезть в воду только для того, чтобы очистить аватару... более бессмысленную трату времени трудно было даже смоделировать. Ведь полевые структуры справлялись с этим на порядок эффективнее.
— Отлично! — непонятно чему обрадовался человек, вскакивая с кресла.
Конго тихо вздохнула. Несмотря на проведённое вместе время, она так и не научилась его понимать. Вот, как сейчас — стоит перед дверью в её каюту и... в эту самую дверь барабанит! Зачем?! Зачем стучать в дверь, если она его прекрасно видит и слышит?
Вошедший в комнату человек, остановился рядом с кроватью и решительно протянул руку:
— Подъём.
— Зачем?
— Надо.
Наградив его хмурым взглядом, Конго натянула одеяло по самый нос. У неё сил нет уснуть, а он предлагает выбираться из постели и формировать одежду? Сумасшедший.
— Не хочу.
— Ладно, как скажешь, — неожиданно покладисто согласился человек, но, вместо того, чтобы оставить её в покое (как она втайне надеялась), сгрёб вместе с одеялом в охапку и потащил в ванную комнату.
— Ты сошёл с ума, — устало констатировала она, когда он поставил её на ноги рядом с душевой кабиной.
— Спать хочешь? — спросил он, возмутительно игнорируя факт собственного помешательства.
— Хочу, — Конго механически кивнула. Может, обратно унесёт?
— Но не можешь?
— Не могу.
Человек ткнул пальцем в душевую кабинку.
— Раздеваешься, включаешь воду. Сначала тёплую, потом горячую, потом холодную, затем снова горячую и снова холодную. Короче, контрастный душ. Только никаких твоих суперспособностей.
Конго печально посмотрела за его плечо на виднеющуюся в открытую дверь кровать. То, что обратно не унесёт — она уже поняла, и сейчас раздумывала: самой его временно нейтрализовать или вызвать ремонтных ботов?
Человек, перехватив её взгляд, сдвинулся, заслоняя дверной проём.
— Конго... у тебя переутомление. А душ поможет. Честно. Иначе полдня, как привидение болтаться будешь. По себе знаю.
Она невольно заинтересовалась его последними словами. То есть, предлагаемую методику он опробовал лично? И та дала результат?
— Ладно, — сдалась она. В конце концов, до кровати отсюда восемь с половиной метров, а до душевой кабинки всего один. И не придётся тратить силы на нейтрализацию.
— Отлично! — снова обрадовался человек, выскакивая из ванной. — Я пока за полотенцем сбегаю. И чаю налью.
Проводив его тоскливым взглядом, Конго сбросила одеяло прямо на пол и, деактивировав бельё, вошла в душ. Включила воду, постепенно повышая температуру до уровня дискомфорта... Сорок четыре градуса, пожалуй, достаточно, дальше уже есть риск повреждения кожного покрова. Теперь, резко понизить... От получившегося контраста едва не взвизгнула. Проклятый человек со своими безумными методиками! Ёжась под льющимися из колонки ледяными струями, быстро восстановила предыдущее значение... Кожу обожгло. Но болевой порог словно бы увеличился, поэтому тактильные ощущения критических значений не превышали.
Шипя сквозь зубы проклятия, Конго повторила цикл несколько раз и перекрыла воду.
Усталость действительно отступила, и теперь она злилась. По-настоящему.
Стоит в этой дурацкой душевой кабине, без одежды, мокрая, замёрзшая... Если человек сейчас ещё заглянет полюбоваться — ему конец. Стопроцентно.
Но тот, — словно предчувствуя свою безвременную кончину, — вошел, держа перед собой на вытянутых руках огромное, размером с простынь, полотенце. И раньше, чем она успела хоть что-то предпринять, закутал её в мягкую ткань, пробормотав:
— Волосы, вообще-то, можно было и не мочить.
— Ты... ты...
— Виноват, признаю, надо было предупредить. — Он снова подхватил её на руки и, вынеся на балкон, опустил в легкое кресло рядом со столиком, на котором уже исходила ароматным паром чашка горячего чая.
— Я могла и в спальне климат отрегулировать, — буркнула Конго, торопливо удаляя влагу с волос. — И полотенце — далеко не лучший вариант одежды!
— Извини, предлагать свой банный халат не решился. А что до климата... свежий воздух лучше.
— Чем?
— Натуральный.
Люди!
— Ты не логичен, — буркнула она, уткнувшись в чашку с чаем.
— Почему?
— Говорил про отдых, а подобные процедуры, наоборот, — вызывают всплеск активности.
— Это временно.
Конго хотела было съязвить, но неожиданно для себя зевнула.
Человек улыбнулся.
— Вот-вот. Такое бывает при переутомлении. Словно зависаешь в состоянии полубодрствования. Вроде и спать не можешь, и делать что-то сил нет.
— А контрастный душ сдвигает точку восприятия, после чего следует быстрый откат?
— Ну да, что-то вроде того. Так что, сейчас чай допьёшь — и спать.
Человек оказался прав — когда она допивала последний глоток, глаза уже сами собой закрывались.
— Знаешь... — он посмотрел на неё с какой-то непонятной улыбкой, — иногда вы такие беспомощные, что просто диву даёшься.
Конго беззвучно фыркнула. Вообще-то, даже сейчас, несмотря на расслабленное состояние, боевые возможности её аватары превосходили человеческие многократно. Но... демонстрировать их было лень. Настолько, что когда человек, в который уже раз за сегодня, подхватил её на руки, она лишь сонно возмутилась:
— Почему ты меня постоянно на руках носишь?
— Я так самоутверждаюсь, — хмыкнул он в ответ.
— Каким образом? — непонимающе заморгала она.
— Чемпион по тяжелой атлетике выжимает жалкие пятьсот килограмм, а я сейчас держу на руках тридцать тысяч тонн!
— Тридцать одну тысячу семьсот.
— Хм... неужели ты поправилась?
Конго безмолвно вздохнула — одна из его самых раздражающих черт — "юмор", глупый и бессмысленный.
Но последнюю фразу она ему припомнит. Завтра. Как проснётся.
Эпизод 44. Рутинные обязанности
Понятно, что туманница не человеческий корабль, где дизеля грохочут, корпус трясётся, а лебёдки громыхают так, что птицы на берегу с гнёзд падают, но всё равно... Едва слышное пение турбин и генераторов, ощущаемая каким-то шестым чувством вибрация палубы под ногами... В общем, по изменению режима работы корабельных механизмов можно было определить, чем именно Конго занимается: спит, бодрствует, работает... или треску со скуки гоняет. Вот в данный момент, судя по ощущениям, моя блондинка даже не спит, а бессовестно дрыхнет. Умаялась.
Хм... пожалуй, стоит и мне последовать её примеру.
Но едва я взялся за ручку двери в свою каюту, как возникшая прямо перед носом голограмма в виде сигила Конго механически прошелестела:
— Поступил запрос на соединение.
— А-аа... — не успел я открыть рот, как голограмма всё тем же механическим тоном добавила:
— Соединение установлено.
Блин, Конго даже во сне ни капли не меняется. "Запрос на соединение" — это же вроде мелодии на телефоне, мол, вам звонят — ответьте. А если я, к примеру, трубку брать не хотел?.. Но когда мою блондинку интересовали подобные мелочи. Хотел — не хотел... "не гребёт, уплочено".
— Акаси... — устало поприветствовал я возникшую на голоэкране аватару ремонтного судна.
— У тебя проблема, — ехидно сообщила ремонтница, вместо "здрасьте".
— У меня?! — несказанно удивился я.
Акаси с каким-то нездоровым энтузиазмом закивала:
— Хьюга же сейчас в твоей вертикали, значит, у тебя.
— О, Господи! Что она ещё натворила?!
— В том-то и дело, что ничего...
Кратко обрисовав ситуацию, Акаси отключилась, оставив меня озадаченно скрести в затылке. Вот же...
— "Симакадзе" проинформирована, время её прибытия: девять минут, — прошелестел над ухом бесстрастный голос Конго.
— Это же не срочно, а я вообще-то спать собирался, — попробовал я отбрыкаться от необходимости нестись куда-то вот прямо сейчас. Ну, в самом деле, какого хрена?! У Хьюги очередной заскок, а мне на ночь глядя...
— На борту "Симакадзе" присутствует отдельная каюта, — в голосе блондинки отчётливо звякнул металл.
Блин, как она умудряется даже спящей столь доходчиво недовольство выражать?
— Но...
— Поддержание боеспособности вверенной эскадры — базовая функция лидера.
Я отрыл рот... и молча закрыл. Очередная попытка отмазаться умерла, так и не родившись.
До меня как-то внезапно дошло, что веду себя сейчас, как либераст отечественный. Который абсолютно уверен, что его призвание — всем указывать и нихрена не делать. А уж за что-то отвечать... да боже упаси! И дело даже не в том, что тут нам не здесь, а Конго ни разу не расейское правительство, чтобы подобных персонажей кормить только за то, что они существуют... просто, ну, самому стрёмно как-то.
Машинально потерев обвивающий предплечье браслет квантового коммуникатора, я вздохнул. Стрёмно-то оно стрёмно, но даже у закоренелых трудоголиков есть рабочие часы, приёмные дни, выходные там, да прочие отпуска. А тут — никаких прав, одни обязанности. Исчез в Тумане — называется.
— Всё, понял, осознал, собираюсь.
Подавив очередной вздох, заглянул к себе в каюту, по-быстрому собрал сумку в расчёте на пару дней, прихватил ноут и, забежав по пути в кают-компанию, выскочил на палубу.
Когда уже поднимался на борт "Симакадзе", в голову пришла мысль: раз пошла такая пьянка, надо бы тревожным чемоданчиком обзавестись. Положение, блин, обязывает.
* * *
— Лезь, говорю! — рык человека метался под сводами сухого дока ремонтной базы.
— Тебе надо, ты и лезь! — ничуть не тише огрызалась в ответ Хьюга.
— Это тебе надо!
— Мне — нет!
— Да!
— Нет!
— А я говорю: да!
Сидящая на безопасном отдалении от орущей друг на друга парочки Акаси с откровенным любопытством наблюдала за происходящим, одновременно пытаясь решить сложнейшую проблему. А именно: где взять попкорн? Ведь люди же всегда при просмотре шоу кукурузные хлопья жуют. Значит, это как-то способствует восприятию. Жаль, что на ремонтной базе ничего даже близко похожего нет. А то когда ещё подобное увидишь: человек пытается запихать линкор в корпус, а та упирается. Прямо как кот в прикольном ролике, где его в ванну запихивают, а он, растопырив все четыре лапы, упирается и истошно вопит.
Причин подобного поведения со стороны Хьюги Акаси не понимала совершенно, но это ничуть не мешало ей наслаждаться зрелищем. В конце концов, она свою задачу выполнила, линейный корпус класса "Исэ" собрала, корабельную сеть настроила... Ну а то, что ядро в корпус лезть категорически отказывается — уже не её проблемы. Технически всё в норме, а эмоциональные аспекты вообще вне её компетенции, пусть вон лидер с этим разбирается.
Ого, человек от прямолинейных угроз перешел к убеждению! Пытается использовать логику! Круто! Акаси даже заёрзала в предвкушении... Но, прислушавшись к его аргументам, лишь разочаровано хмыкнула. Слабенько, слабенько... Логическая компонента малосвязанна, предпосылки для анализа откровенно хромают... Нет, логика явно не его конёк. А вот жестикуляция на уровне, — вон с какой амплитудой руками машет. Но на одной жестикуляции не вытянет, нет. Хьюга, конечно, чокнутая, но этим её не проймёшь, линкор всё-таки.
Кажется, человек и сам это понял. Сплюнув в сердцах на пол (отчего Акаси возмущённо фыркнула — эмоциональный посыл, конечно, впечатляющ, но в доке плеваться...), он поднял взгляд к потолку, простонав:
