Мошо сглотнул. Внутри как будто пришел в действие какой-то здоровенный, плохо смазанный, но готовый к работе механизм. Медленно-медленно завертелись шестеренки, зашевелились цилиндры, застучали клапана и внутри стала разливаться странная, жгучая и яростная волна какой-то лихой изощренности. Мошо почувствовал в себе силу и уверенность уболтать практически кого угодно в чём угодно. Вот это мощь! Вот это сила!
— 8 часов? — ещё шире улыбнулся парень. — Тогда мне долго ещё предстоит тут сидеть. Я только-только пришел. И удило здесь нашел. А как начал на него рыбу ловить, так вот и остановиться не могу.
Глядя на широко улыбающееся и как-то по-детскому наивное лицо Ипака Мошо грешным делом подумал сначала, что тот просто дурак. Но держался парень спокойно, уверенно и с достоинством. Тупых вопросов не задавал, чушь не порол, да и действия его были адекватны ситуации. Ругнувшись сам на себя за то, что на здравого парня навел напраслину, Мошо елейно улыбнулся и спросил.
— А что это за удило такое интересное? Как ты им рыбу ловить умудряешься?
Парень молча вынул из воды похожую на удочку конструкцию, где вместо лески с крючком и поплавком змеились два серых стальных щупальца и протянул Мошо, сам, дескать, посмотри.
Взяв рыболовное приспособление в руки Мошо от удивления присвистнул.
Удило щедрости. Будучи помещенным в речную или морскую воду само приманивает и захватывает рыбу или иное водоплавающее существо весом до 15 килограмм. Радиус манка — 50 метров. Специальных умений не требует.
Мошо не знал, что такие вещи называются артефактами, но то, что владение чем-то подобным выгодно и полезно, сообразил сразу. Иной бы на его месте захотел бы присвоить себе артефакт, но Мошо мыслил гораздо шире. Он захотел присвоить себе самого Ипака. Со вновь открывшимся умение убеждать сделать это было не так уж и сложно.
— Друг мой, — возвратил он удило Ипаку. — Неспроста эта вещь оказалась у тебя. Угоден ты Великому Крышеню. И ниспослал он её тебе для того, чтобы трудом своим и усилиями своими кормил ты братьев своих и сестер. Не зря же ты сел здесь и наловил кучу рыбы.
— А кто это, Великий Крышень? — парень с любопытством уставился на Мошо.
Ответ на этот вопрос Мошо не знал. Зато глубинным чутьем, послушавшись к которому получил +1 к интуиции, он знал одну простую вещь — говорить надо не задумываясь, первое, что приходит тебе в голову. Поскольку, первое, что пришло, оно самое чистое по смыслу.
— Крышень. — подняв указательный палец вверх, назидательно произнес Ошо. — Это наша "крыша". Он покровительствует достойным и оберегает любящих его. Святость его безгранична и всеобъемлюща. Он присутствует везде и нигде. Он перенес нас в этот мир, где даровал вечную жизнь. И если мы будем славить его в его храме, то щедротам его не будет конца.
Интерфейс снова мигнул, сообщая Мошо, что крутость его вновь возросла.
Открыт доступ к ранее освоенному навыку "Религиозная пропаганда". Текущее значение 92%
Мошо про себя улыбнулся. Непростая он, оказывается личность, весьма непростая.
— А где же мы его храм найдем, чтобы славить его? — глаза Ипака загорелись.
— Я только что оттуда. Да ты сам погляди. — Мошо махнул рукой в сторону развалин, где он очнулся. — Это и есть его храм. Только его восстановить надо.
— Так что же мы стоим? — уставился на него удивленный Ипак. — Раз храм рядом, то надо идти туда и там славить Крышеня. Сейчас только с рыбом разберусь.
Экий ты прыткий, подумал про себя Мошо, наблюдая, как Ипак хватает рыбину за хвост, со всего размаху бьет головой о выпирающий из-под земли круглый камень, выбивая из неё жизнь, а потом готовую бросает в серый пакет.
— Ты не переживай так, не гони лошадей. — как можно ласковей сказал он парню. — Я уже за всех нас успел Крышеня в его храме восславить. Так что всё в порядке. Спешить некуда, людей других нужно найти, открыть им знание о "крыше" нашей, о Крышене! Ты кого-нибудь ещё встречал?
— Нет.
— Плохо. Очень плохо. — сделал вид, что расстроился Мошо. — Люди храму нужны. Чем больше людей Крышеня славят, тем сильнее и чище свет Его любви к нам. Ты, кстати, давно очнулся?
— Не знаю. Пожалуй, что и пару часов назад. — Ипак ударил последнюю рыбу об камень и вдруг застыл с какой-то дурацкой улыбкой на лице.
— Ты чего? — испугался Мошо. Если парень вдруг непонятно на почве чего свихнулся, то плохо дело. А вдруг и его это тоже коснется?
— Уровень дали! — улыбка Ипака стала ещё шире, растянувшись буквально до ушей. — 5 свободных баллов для распределения. Сейчас ловкость с силой как повышу!
— Ты это.. — погрозил ему пальцем Мошо и, сам не зная зачем, продолжил. — Баллы пока не трожь. К чему они тебе сейчас? Правильно, ни к чему! А восславим Крышеня, может он знак какой подаст что с баллами делать, куда их направить. Так что не спеши.
— Ну ладно. — немного расстроился Ипак, но спорить не стал. — Оно и верно, каши не просят, так что пусть лежат. Рыбу-то есть будем?
— И как ты её есть собрался? — скептически взглянул на чешуйчатые тела Мошо. — Она же сырая. К тому же, вдруг мы с тобой в каких-то прошлых жизнях были рыбами? А? Как мы её тогда есть сможем? Ох и трудно будет это сделать. — сказав это, Мошо наигранно схватился обеими руками за голову и стал раскачиваться словно в трансе.
Ипак растерянно застыл на месте, переводя взгляд то на новоявленного духовного гуру, то на наловленную рыбу. В руке он держал странный цилиндрический предмет оранжевого цвета длинною в локоть.
— Что это у тебя? — прекратив шоу, Мошо с любопытствовал уставился на предмет.
— Я называю его огневик. — Ипак сделал неуловимое движение пальцем и из оранжевого цилиндра вылетело 4-дюймовое узкое белое пламя. — Думал с его помощью разжечь костер и в углях испечь рыбу.
— Костер — это хорошо. — Мошо на секунду задумался. — Увидев дым от костра сюда пойдут люди. Ведь всё живое тянется к живому и подобное к подобному. Так и мы с помощью костра притянем к себе людей. А потом, так уж и быть, запечем в углях рыбу. Я думаю, что Крышень прикроет нас в этом вопросе, ведь голодными его славить получится плохо, да неискренне, а фруктов и ягод мы пока не надыбали.
Услышав решение гуру, Ипак обрадовался и стал спешно сооружать костер.
— Подбрасывай траву, мох и сырых веток. Только не переборщи. Дым будет белым и клубящимся, хорошо заметным со стороны. — давал профессиональные советы Мошо, наблюдая как языки пламени жадно стали лизать сухой кустарник и высохшие ветки. — Видно далеко будет. Те, кто вдоль реки пойдут обязательно на огонёк заглянут. Не пройдут мимо.
Хитроумные расчёт Мошо оправдался на все 100. В течение того времени, что они сидели у костра к ним вышли четверо.
Первой появилась яркая черноволосая женщина слегка за тридцать с тяжелым бульдожьим подбородком и ястребиным носом, чем-то неуловимо похожая на сову. Представилась Шиксой и тут же набросилась с расспросами на новоявленных адептов Крышеня.
Вербуя её в члены своего культа Мошо поднял "красноречие" и "религиозную пропаганду" на единицу, дополнительно восстановив навык "манипуляция". Шикса оказалась крепким орешком и вербоваться за здорово живешь не собиралась. Но прослушав грамотно выстроенные речи гуру, что быть под "крышей" Крышеня куда выгоднее и перспективнее чем без оной, в итоге дала себя уговорить и приняла "Крышеня в сердце". Мошо же, оценив её напор и темперамент, тут же предложил ей пост своего личного секретаря. В культе начала складываться структура.
Шикса оказалась способной ученицей и исполнительным секретарем. Чётко усвоив основы проповедуемой Мошо шизы, следующих визитеров она взяла в обработку самолично. Тощий, истеричный мужик, сначала кричавший, что в гробу он видел всех этих крышеней, уже через 10 минут был готов убить любого, кто посмеет усомниться в силе их "крыши".
Явившиеся позже других, когда костер уже погас и Ипак в углях начал печь рыбу, тетка под 50 и прыщавый оболтус с глуповато-детским лицом лет тридцати, оказались для Шиксы и Мошо ещё более легкой добычей. Они без всякого сопротивления приняли "крышу" Крышеня и согласились пойти в храм славить его сколько будет нужно. На самом деле им было всё равно, хоть крышень, хоть вышень, хоть стенышень, лишь бы нашелся хоть кто-то, кто бы выразил готовность думать и принимать решения за них.
Мошо довольно потирал руки. Не успело зайти солнце, вернее солнца, а он уже "запилил" собственный культ. Покопавшись в памяти, он сумел собрать и склеить в единую картину обрывки образов. Выходило, что разного рода предприимчивые люди, преуспев в деле генерации разного рода эзотерической шизы, делали на этом неплохой бизнес, создавая разного рода тусовки, где успешно окормляли биомассу, превращая слабых, несвободных и инфантильных людей в преданных последователей и личных слуг.
Правда государства и крупные религиозные корпорации, видевшие в такой деятельности конкуренцию, старались преследовать и притеснять всех этих разномастных "гуру". Однако к середине 21-го века, когда государства одряхлели и ослабели, а религиозные корпорации договорились между собой и поделили рынок, "гуру" стали чувствовать себя лучше, вот только паствы перестало на всех хватать. Уж больно много стало желающих окормлять.
В мире Беспределья, где пока ничего не было слышно ни о государствах, ни о других культах и "гуру", Мошо имел все шансы очень круто развернуться. Люди растеряны, дезориентированы, готовы схватиться за любого, кто подарит им надежду, пообещает защиту и еду, и поверить в любую шизу, которую тот будет толкать. А что тут удивительного? Раб не может без хозяина. Потеряв одного, он, испытывая жесточайшую духовную пустоту, тут же мчится на поиски другого, кто даст ему "смысл жизни" и всё остальное для верного служения.
Подобные мысли, как бы сами собой возникшие в его голове, принесли ему +1 к осознанности. И именно это заставило его немного забеспокоиться. Ведь если осознанность отвечает за способность адекватно воспринимать, то есть отдуплять, реальность и, приходя к истинному пониманию происходящих в ней процессов, ты получаешь рост этой самой осознанности как своей характеристики, то не получится ли так, что, повысив осознанность как характеристику персонажа за счёт свободных баллов, новый житель Беспределья станет лучше понимать, что вокруг него происходит? А ведь такое вполне возможно. И если те, кого он сейчас окормляет так сделают, то всё, прощай тогда идея культа. Осознанным людям шизу не толкнешь.
Мошо внутренне похвалил самого себя за то, что не дал Ипаку распределить свои баллы. А ну как кинул бы он хотя бы один в осознанность ради интереса? Что тогда? Выкупил бы он его, Мошо, с потрохами, да и послал бы куда подальше. Нда, засада. И что делать пока непонятно. Ну да ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, может и не так велика угроза от этой самой осознанности, как сейчас кажется.
Прежде чем вся честная кампания приступила к поглощению приготовленной Ипаком печенной рыбы, Мошо призвал всех помедитировать, сосредоточившись на выражении любви Крышеню за предоставленную пищу. Проблема оказалась в том, что никто, в том числе и сам Мошо, не имел представления о том, как этот Крышень выглядит.
Выручила Шикса, которая призвала закрыть глаза и сосредоточиться на свете. Сделать это, когда свет солнце бил даже сквозь закрытые веки, было делом нехитрым. Поэтому все смогли честно помедитировать-помолиться.
37
В храм Мошо повел всех на правах хозяина. Ещё бы, ведь он первый в нём очнулся. А как известно даже самому глупому дураку, кто первым встал, того и тапки. Конечно, в своем текущем состоянии храмовый комплекс представлял из себя жалкое зрелище. Но при развитой способности генерации шизы подобный недостаток легко было превратить в преимущество. Например, объявить развалины священными или мобилизовать биомассу на восстановление храма. Правда, без соответствующих материалов и технических приспособлений, сделать это было бы проблематично.
Остановившись возле древней, полуразрушенной арки, щедро украшенной оспинами выбоин, Мошо поковырял ногой в груде щебня возле грустно осыпавшейся стены. Пусто. Хрен без масла. Никаких ништяков. Видать, Беспределье не тот мир, где халява разбросана везде и всюду толстым слоем. Но ведь нашел же Ипак артефакт?! Может стоит обыскать здесь всё? В шесть пар рук это сделать куда проще, чем одному.
Храмовый комплекс представлял из себя окруженный стенами неправильный корявый пятиугольник, вершина которого скрывалась за храмом, в котором очнулся Мошо. Сами стены наполовину развалились, осыпались, сократившись где до двух метров, а где и до метра. Помимо самого храма виднелось несколько башенек и небольших построек, видимо, вспомогательного назначения. Общая площадь комплекса составляла, на вскидку, 4-5 гектар. Можно при желании вместить 6-7 футбольных полей. И всё в зелени.
Только сейчас Мошо заметил, что вход в то место, откуда он, собственно, вышел или вошёл в этот новый мир, представляло собой гигантский пролом, лишенный каких-либо признаков ворот. Такое впечатление, что нечто огромное и сильное тупо ударилось в строение, снеся всё, что было на его пути. В общем, интересные дела тут творились.
Ступая во главе процессии с Шиксой за спиной, он вошел в полусумрачное пространство храма. Всё тот же самый разрушенный временем и, возможно, людьми зал. Сейчас Мошо осматривал его более внимательно и вдумчиво. Как никак, теперь это место является своеобразной "штаб-квартирой" его, "сделанного на коленке", культа. Как минимум тут нужно было всё тщательно исследовать. А как максимум — убраться, вынеся весь мусор и прополов растительность.
В самом конце зала на широком постаменте высотой в полтора метра располагался алтарь. По крайней мере именно алтарям полагалось находиться в этом месте. Дав Шиксе указание, взяв остальных, внимательно осмотреть всё пространство храмого зала на предмет всяких интересных находок, сам Мошо уверенно направился к алтарю.
Быстрые шаги по пустому залу, подъем по едва угадывающимся полуразрушенным ступенькам. И вот он. Алтарь.. Круглый цилиндр высотой и диаметром в метр, окрашенный в необычный белый цвет Metallic Ghost Silver. И небольшое углубление посередине. Для чего?
Мошо наклонился и стал исследовать пространство вокруг. Упорные поиск принесли неожиданный результат. На его ладони вольготно разлеглась серебристо-фиолетовая фигурка женщины с развевающимся плащем, которая едва ли не летит. Основание, на котором стояла фигурка, идеально подходила к углублению в алтаре. Приложить? Мошо замер на несколько секунд, глубоко вздохнул и шумно выдохнул. Краткий миг и фигурка женщины плотно встала в центре алтаря.
Резкая белая вспышка перед глазами. Невероятной мощи, буквально оглушающий звон. Завибрировавший под ногами пол. Посыпавшиеся мелким градом сверху осколки, один из которых больно ударил Мошо по макушке. И словно взбесившийся интерфейс.
