Впрочем, со вторым маршрутом тоже все было не так просто. Дело в том, что в Самире процветала работорговля. Причем так пышно, что многие одинокие путешественники заканчивали свой вояж, становясь бессловесной скотиной на одном из множества рудников или карьеров этого королевства. В Картуке дела с этим обстояли получше, но шанс получить ошейник был и там. Если верить слухам, в Астаре таких проблем быть не должно, но, в отличие от Самира и Картука, Фалкон в нем никогда не был.
Очевидным решением было прибиться к какому-нибудь каравану с собственной охраной. Но караван каравану — рознь. И дело тут не в размерах обоза, а в надежности тех, кто берет тебя под свою защиту. Попадались и такие, кто принимал к себе разных бедолаг за умеренную плату, а потом сдавал попутчиков скопом прямо в руки работорговцев.
Надежнее всего прибиться к уважаемым купцам, которые зарабатывают на купле-продаже действительно ценных грузов и не готовы рисковать свой репутацией, связываясь сомнительными сделками с работорговцами, поскольку навар от перепродажи у них столь значителен, что делает "левый" приработок скорее проблемой, чем профитом. Но тут была одна проблема: такие караваны стараются не брать к себе попутчиков на дороге. Попасть к ним можно только в точке отправления и в очень редких случаях — в больших городах, где есть связи с местной стражей и можно "пробить" попутчика на предмет причастности к криминалу.
Фалкону же ничего не оставалось, как попытать счастья "на дороге". Но до нее, точнее до основного такта, еще нужно было добраться. На это у него ушло еще шесть дней.
Путешествовать в одиночку гораздо сложнее, чем с добрым попутчиком — эту истину Фалкон в очередной раз почувствовал на собственной шкуре. Полночи сторожишь, полночи спокойно дрыхнешь. Сейчас же ему приходилось спать в полглаза. Один раз, когда он провалился в глубокую дрему, на него решила устроить налет стая диких собак. Зубастые твари порвали его сумку и умудрились покусать ему ноги. Во второй — на его тушу решил открыть сезон охоты какой-то местный вид кошки. Котяра по размеру в три раза превышающий среднего хвара подкрался незаметно. Тогда Фалкона спасло чудо, точнее — треск полена. Услышав резкий звук, хищник непроизвольно мявкнул, чем и обломал себе охоту. Не будь Фалкон одаренным, от второй атаки он бы не отбился.
В отличие от болот, где экосистемы лесных массивов всегда защищали магика, охраняя его сон, здесь деревья росли маленькими островками и не могли предупредить загодя о приближении хищника. К тому же древесные шли на "контакт" явно хуже, чем на болотах, у них были слабые биополя, и Фалкон не был до конца уверен в своей безопасности. Как оказалось — не зря, лучшим примером тому послужило нападение кошки.
Тем не менее, две из шести ночей он смог провести в относительной безопасности, останавливаясь на ночевку в небольших хуторах.
На седьмой день путешествия по Сарленду Фалкон оказался у транспортной артерии, по которой тянулись бесконечные караваны купцов. Маленькие и большие, хорошо экипированные и те, в состав которых поостерегся бы войти даже бедняк — все эти обозы ползли по выцветшему полотну дороги, поднимая столбы пыли не оседавшие здесь до самой ночи.
Иногда попадались разъезды местной стражи. Служивые хмуро косились на одинокого путника, но вопросов пока никто не задавал. Как рыбешке легко затеряться среди косяка, как птице легко затеряться в стае, так и человеку, решившему не привлекать к себе внимания, лучше всего раствориться среди себе подобных. Эту неписанную истину Фалкон усвоил давно, и сейчас было самое время начать реализовать ее на практике.
На этой транспортной артерии он был не единственным одиноким пилигримом. Вот впереди идет древний старик, прихрамывая на правую ногу, и постоянно сплевывает въедливую взвесь, забивающуюся ему в рот и нос. Еще дальше шкандыбают два субчика в какой-то дрянной одежде, постоянно о чем-то переговариваются и оглядываются назад.
"Никак на меня смотрят. Так: надо притормозить. Не зря же и стража именно на меня коситься, как и эти двое. Одет я конечно не богато, но по меркам тех, кто путешествует на своих двоих я фигура зажиточная. Положение надо исправлять. Во-первых: менять одежду, во-вторых, воспользоваться тем, что пилигримы порою сбиваются в группы, которые им дают иллюзию защищенности.
Что же делать с одеждой? Может этого деда, отоварить по голове и, пока он находится в беспамятстве, устроить честный обмен его шмотья на пару моих медяшек? Ладно: шутки в сторону".
Размышления мага были прерваны окриком:
— Эй ты, путник! — один из всадников, что сопровождал проходящий мимо караван, соизволил обратить свое внимание на пожилого человека задумчиво бредущего по обочине дороги.
Фалкон поднял голову и вопросительно посмотрел на охранника каравана.
— Больно ты на моего батю смахиваешь — пусть будут ему королевским замком небесные чертоги. Так уж и быть найду для тебя место. Всего три имшарские серебрушки и провезем тебя через Сарленд, Самир и Картук, можно и дальше, можно и ближе.
Предложение было заманчивым, но вот лицо говорившего не вызывало особого доверия. Кустистые черные брови, глубокие глазные впадины, со дна которых смотрят на мир с вызовом темно карие глаза, двухдневная щетина и щербатая фальшивая улыбка довершали портрет "благодетеля".
— Ехай себе дальше "сынок", я тебя не останавливал — махнул рукой Фалкон, давая понять, что предложение отклонено.
— Не жмись отец. Так и быть — уговорил: за две серебрушки подбросим — не отставал охранник.
Фалкон окинул быстрым взглядом проезжающий рядом караван. Пять крытых телег, в качестве защитной ткани используется дорогой "штремп" — непромокаемая и очень крепкая ткань. Но та, что была натянута на телеги, явно знавала лучшие времена: этот штремп уже давно выцвел и местами истерся. "Покупали бэушный" — мелькнула мысль — "Явно хотели создать видимость богатого обоза, но денег не хватило". Восемь охранников на лошадях, еще три открытых телеги с попутчиками. В одной сидит семейство то ли зажиточных крестьян, то ли средней руки ремесленников, во второй молодые парень и девушка — судя по еле уловимому сходству некоторых черт лица: брат с сестрой, в третьей — мужчина, женщина и маленькая девочка.
"В третьей телеге — скорее всего зазывалы претворяющиеся семьей, именно благодаря им, заполнилась первая и вторая открытые телеги.
Перед глазами развернулась воображаемая картинка: мило улыбаясь "мать" произносит: "мы уже ездили с ними через Самир, поверьте, они надежные люди, один из охранников — мой племянник. Купцы, снарядившие караван в нашем городе на хорошем счету и берут за проезд недорого..." тут "отец" приобнимает жену, а "дочурка" весело крутиться у их ног — ведь для нее это всего лишь игра, за которую она сегодня вечером получит свою порцию сладостей, и главное, она теперь всегда сыта и ее никто больше никогда не будет мучить. Прямо семейная идиллия: ведь у них у самих дочь — разве могут такие обмануть?
Те, кто едет во второй и третьей телегах — скот на продажу, они не смогут оказать никакого сопротивления восьмерым охранникам. Если караван пересечет границу с Самиром ночью, то лошади не пройдут и лага как "охранники" начнут разрабатывать девушке все дырки кроме носа и ушей прямо на этой телеге, впрочем, ее брат тоже от этого не застрахован. Женщиной во второй телеге, скорее всего, побрезгуют, что лишь оттянет для нее неизбежное, ей в лучшем случае наверняка светит карьера кухарки на каком-нибудь карьере или руднике. Может и главу семейства определят на этот карьер, но, судя по хлипкому телосложению, он не протянет там и цикла. О детях вообще лучше не думать".
Фалкон понимал, что всем на этом свете не поможешь и всех мразей не перебьешь: если он начнет спасать каждого встречного, то не доберется не то что до мага, но и до Форлана. Однако совесть не позволяла просто так отойти в сторону, не попытавшись сделать этот мир хоть и чуточку, но лучше.
— Эй, молодежь! — обратился он к брату с сестрой — Молодым да красивым лучше пешком идти, чем в телеге себе геморрой зарабатывать!
— Ты чего нас приработка лишаешь, дед! — ощерился еще секунду назад лучившийся доброжелательностью охранник — Они уже оплатили свой проезд!
— Эк, ты меня с "отца" до "деда" сразу повысил — не преминул вставить шпильку Фалкон — Я не говорю, что им деньги вернуть надобно. Просто, как по мне, для здоровья молодым лучше ноги тренировать, чтобы кровь не застаивалась. Ты то чем недоволен? За проезд уже оплачено, а на свободное место новых попутчиков набрать можно — охрана с того, что они с обоза сойдут, ни медяшки не потеряет.
Охранник покраснел от гнева, его глаза метали молнии, но по существу сказанного Фалконом возразить было нечего и он, лишь злобно цыркнув слюной в сторону, умчался вперед.
"Постарается ускорить движение обоза, чтобы шляющиеся у дороги пилигримы не забивали головы будущим рабам всякими неправильными мыслями" — подумал маг.
Парень, казалось, совсем не обратил внимания на полушутливую реплику шедшего рядом старика, а вот девушка, судя по ее глазам, переваривала содержимое только что состоявшегося разговора. Ее задумчивый взгляд преследовал Фалкона даже после того, как караван стал ускоряться, и повозка с братом и сестрой стала превращаться в уменьшающуюся точку на пыльном горизонте.
Еще до того как этот обоз нагнал мага, а увиденное испортило ему настроение на сегодняшний день, одаренный снизил темп своей ходьбы, чтобы увеличить разрыв между собой и двумя подозрительными личностями, что шли впереди. Как оказалось, этот прием не сработал: старик ушлепал вперед, а вот спины этих двоих по-прежнему маячили перед глазами мага.
Фалкон прекратил движение вдоль дороги, направившись в сторону от нее, прямо в объятия чуть колышущегося на ветру желтовато-грязного ковра из худосочных трав, едва достававших ему до верха сапог.
Отойдя на локтей пятьдесят от транспортной артерии он решил немного перекусить. Лучи клонящегося к горизонту светила, проходя сквозь тучи из пыли висящие на дорогой, приобретали зловещий красноватый оттенок, заставляя окружавшую путника траву гореть оранжевым.
Впившись зубами в корку получерствого хлеба Фалкон повернул голову направо. Двое его заочных знакомцев тоже расположились на перекус. Теперь в их намерениях можно не сомневаться. "Каждую неприятность человек волевой, сильный способен обратить себе на пользу" — важно вещал с кафедры магической академии Имшара много лет назад один из его учителей. Весьма спорное утверждение преподавателя в данном случае могло быть применено в практической плоскости.
В полутора лагах от дороги находилась небольшая рощица деревьев, стоящая одиноким островком среди безбрежной, колышущейся от ветра степи. Покончив с едой, Фалкон неспешным шагом направился в ее сторону.
Краем глаза он успел подметить как двое удивленно переглянулись и также неторопливо двинулись вслед за магом. На полпути к рощице парочка сообразила, то их намерения раскрыты и играть в кошки-мышки дальше бессмысленно.
"Эй, старик!" — весело окрикнули его — "Если ты хотел от нас сбежать, тебе лучше было оставаться у дороги — там хоть иногда попадаются патрули".
Фалкон бросился к роще, сзади до него тотчас же донесся топот сапог преследователей. Чем ближе он подбегал к островку из деревьев, тем глуше звучали шаги двоих, что были сзади. "Выдыхаются" — подумал маг. Впрочем, в его игре это ничего не меняло.
Когда маг очутился в роще он по инерции еще пробежал локтей сто и, наконец, остановился.
Вскоре его настигли двое потенциальных грабителей. Оба представляли из себя жалкое зрелище: пот капал с них градом, один держался за живот, дышали они как загнанные лошади.
— Меньше пива пить надо, ребята! — весело произнес мужчина — Вам же еще и сорока нет, а за пожилым человеком угнаться не можете.
— Мне с тобой шутковать некогда! Снимай с себя все барахло, бегун хренов! — тяжело дыша, произнес один из преследователей, схватив за грудки мага.
Фалкон не прекращая улыбаться, врезал своей головой по лицу грабителя. Когда лоб одаренного соприкоснулся с носом обидчика, раздался хруст ломающейся кости. Грабитель разжал руки и схватился за свое лицо, постояв так секунду, он как-то медленно стал заваливаться назад. Прошла еще пара секунд и лежавшее теперь уже на земле тело, дернувшись несколько раз в конвульсиях, затихло навсегда.
— Ты чего, дед! — удивленно таращась на пожилого мужчину так, словно он только сейчас увидел его по настоящему, произнес второй — Мы же тебя убивать не собирались! Только ограбить!
— Не поверишь — продолжая улыбаться, ответил Фалкон — Я вас тоже только ограбить хотел, да хлипковат твой товарищ оказался: не рассчитывал я, что такой квелый грабитель теперь пошел, а теперь вот придется снимать одежду с твоего трупа! Его то размерчик — кивнул маг на лежащее на земле тело — Мне будет великоват.
— Да бери мою одежду — с трупа то зачем? — затрясшись от страха, отвечал мужчина. Сбежать он явно не подумывал, трезво оценив свои шансы в этом деле после только что проделанного спринта.
— А откуда мне знать, что это не корешь твой закадычный, или родственник там какой был? Вот встретимся, не ровен час, где-нибудь, ты и припомнишь мне этот день. Нет — "хвостов" я не оставляю — жизнь научила.
— Да я его на прошлой делиме только встретил — голос грабителя предательски затрясся — Зачем мне мстить?
— Может и не зачем. Но как проверить? К тому же ты ведь уже почти плачешь: а взрослый мужчина в любом случае такого унижения никогда не простит.
— Да я ... — начал говорить горе-экспроприатор, потом, сообразив, что разговоров больше не будет, кинулся на негнущихся ногах из рощицы.
Выглядело это со стороны комично, если бы не так печально. Фалкон все сделал быстро и бескровно: в результате одежда оказалась не испачканной и не порванной.
Ближе к вечеру одетый в грубую и дешевую одежду мужчина присоединился к группе стихийно сбившихся пилигримов. Заночевать решил тоже с ними, но чуть в стороне. Гнать из общества его никто не собирался и, заработав лишь пару заинтересованных взглядов, он таким нехитрым образом влился в разношерстный коллектив.
Следующий день принес две неожиданности. И обе были приятными. Когда солнце стояло в зените, и сборище временно объединившихся пилигримов решило остановиться на обед, взгляд мага зацепился за две точки впереди — на обочине дороги.
Подойдя поближе, он понял, что не ошибся в своих предположениях. Расцветку платья девушки ехавшей в телеге трудно было с чем-то спутать. Она сидела на выцветшей траве и сосредоточенно рассасывала сухарь. Брат был при ней.
Сначала они его не узнали. Нищенская одежда, сдобренная толстым слоем умышленно не убираемой пыли маскировала не хуже спецсредств, применяемых силовыми структурами.
— А ну пошел отсюда, бродяга! — парень схватился за сучковатую палку, намереваясь отогнать не в меру любопытного старика. Однако, замахнувшись, наконец-то узнал шутника, из-за которого они покинули караван — Вот и твой благодетель объявился, сестренка — ядовито произнес защитник и, усевшись обратно на траву, зло сплюнул.
