Фэнтези 2016 Кинопольский Волк

Я помню, дед мне рассказывал про одного из своих, который сначала долго в Уругвае под прикрытием был, а потом, уже с другой легендой, переехал в Гватемалу. И там его пытались убить один раз, но только ранили в голову. Очнулся он нормально, и говорить мог, и прекрасно помнил, что он шпион и под прикрытием. Легенду тоже не забыл и даже знал, с кем нужно встретиться. Он только не помнил своё прошлое. Детство, разведшкола — эти страницы словно вырвали. Не был даже уверен, на разведку какой страны он работает. Первое время он думал, что это ерунда и восстановится. Нормально жил, работа, сведенья добывал. А чуть позже он начал медленно сходить с ума. Сначала просил Центр, чтобы те сообщили — кто же он такой. Потом начал посылать по два отчёта, подписывая один старым псевдонимом. А потом и вовсе отбил что-то в духе: "А с кем вы говорите? Я ведь кто угодно!".

— Что с ним теперь?

— С кем?

— С тем резидентом.

— Тот резидент умер, когда его ранили. Появился другой человек. И этот человек был кем угодно.

— Шиза...

— Да чушь на самом лучше! Я вот Бирюкевича вспомнил и понял, что какую-то чушь говорю, — Лакс замолк и обиженно посмотрел на деревья, — Всё у них было. И форма, и характер, и мысли внутри головы... Это я их просто не понимаю.

— А что про второе поколение скажешь?

— Ничего. Я же про первое уже всё перепутал. Нету у нас никаких поколений, — Лакс постучал по папке, — и не было никогда. Все отдельно живут. Поэтому все войны случайны. Перед Бурым и Ельником были споры и потому все стали бояться спорить. А потом пришёл Кинель и начал всех как щенять топит. Они тонули, но не спорили.

— Жуть.

— Самая жуть — что я бы на его месте вёл себя точно так же.

Копи посмотрел на него с ужасом.

— Ты это серьёзно?

— Да.

— Я тебя боюсь.

— Не надо. Я никогда не займу это кресло. Это ведь должность влияет, ничего личного. И мысль так убивать — она простая. А значит, рано или поздно придёт ещё в чью-то голову.

— Но насмерть-то зачем?

— Человек — животное слабое, — Лакс развёл руками, — потому и жестокое. У него нет волчьих зубов, оленьих рогов и львиных когтей. А значит, он и силу не умеет рассчитывать. Сразу по голове, желательно атомной бомбой.

Копи полезла в сумку.

— Чуть не забыла. Смотри, что я тебе сделала. Будешь лекции записывать.

Она достала большую, ещё советского изготовления тетрадь для конспектов. Страницы уже пожелтели и были похожи на древний пергамент.

Лакс открыл тетрадь. Изящные чёрные линии на форзаце сплетались в каллиграфически выписанную фразу: Il est permis d'etre un loup, mais il est interdit d'agir comme tel.

— Красово, — произнёс Волченя. И добавил: — А как это переводится?

— Сам придумал и не помнишь, — пристыдила его Копи, — "Можно быть волком, нельзя вести себя как волк!"

Конец

Судак — Витебск — Калининград — Одинцово