-Лорд Грегори! В этом городе живут бессовестно жадные люди! Цены на мясо, зелень, хлеб и эль просто грабительские! Чтобы прокормить всю вашу свиту потребуется не менее ста дукатов в день!

-Спокойно, Сэррей! На эту жертву я могу пойти....Турнир продлиться всего неделю и денег хватит.

Но кипящий Серрей не мог долго успокоиться и отправленный к поварам, узнать про обед, размахивая руками, все возмущался вслух жадностью горожан.

Я расстегнул камзол и бросил его на траву. В рубашке было легче переносить летнюю жару. С удовольствием я наблюдал за суетой в лагере. Люди двигались в разных направлениях, но никто не ленился и все были заняты делом. У костров суетились повара, горцы вели коней на водопой. Оруженосцы чистили коней и снаряжение. Служанки выкладывали парадную одежду из сундуков и заносили в палатки. Слуги в моей палатке сервировали стол для обеда.

Насколько я помнил правила, завтра утром торжественный въезд в город, потом обедня в соборе, а затем вечер с танцами, вином и первым объявлением судей турнира.

Растерянный Майк явился с известием, что единственный деревянный чан в нашем обозе отнесен в палатку миледи, а в ведрах носят воду для приготовления обеда.

Опять я оказался у палатки Адель. Джени не дежурила у входа, и я решил зайти без предупреждения. Адель совершенно обнаженная, расчесывала волосы, стоя ко мне спиной. За высокой ширмой раздавался плеск воды.

-Адель...

Она обернулась через плечо без тени смущения. Бернадетта?!

-Грегори, ты хочешь освежиться? Я уже заканчиваю... — раздался голос Адель из-за ширмы.

Бернадетта улыбнулась. Ее фигура сзади была такой же, как у Адель. Даже две симпатичных ямки на пояснице точно там же и такие же.

Мы смотрели друг другу прямо в глаза. Стеснения и робости в ее глазах я не увидел. Бернадетта знала чего хотела. Смелый взгляд зеленых глаз пообещали мне все, что я пожелаю.

Я поклонился своей "сестричке" и первым отвел взгляд.

За ширмой Джени уже укутала Адель в простыню и помогала высушить волосы.

-В такой жаре я не смогу уснуть! — пожаловалась супруга.

-До ночи еще далеко и жара после заката обязательно иссякнет. Обед будет готов через час, прошу леди в мою палатку.

-Как мне надоели физиономии наших рыцарей, Грегори! Я так жажду увидеть новые лица!

-С завтрашнего утра такая возможность у вас появится, моя дорогая.

Женщины вышли и я, сбросив одежду, погрузился в освободившийся чан. Воды было по грудь и она не была холодной,но огромное удовольствие я все же получил.

После омовения появился аппетит, и я с удовольствием пообедал в компании Адель, Бернадетты и рыцарей. Тыквенный суп,жареная курица и бокал охлажденного вина порадовали мой желудок.

После обеда все отправились подремать в тени.

К неудовольствию моему и Адель нам помешали насладиться послеобеденным отдыхом. В наш лагерь приехал барон Джаред в сопровождении десятка вассалов.

Барон отказался от обеда и предложил мне беседу наедине.

Мне оседлали коня и мы с бароном медленно, шагом проехались до березовой рощи и вдоль нее до ручья.

Говорил в основном барон, а я слушал.

Завтра вечером король принимает у себя во дворце всех участников турнира и поскольку архиепископ как церковный иерарх, не одобряющий такого мероприятия как турнир будет отсутствовать всем будет заправлять королева-мать. Она настаивает на встрече со мной и на моем лечебном воздействии на короля Руперта в этот же вечер. В противном случае, послезавтра, когда по турнирным правилам все участники турнира выставят свои шлемы в дворике монастыря Святой Екатерины, меня объявят рекомендованным, обвинив в несдержанных словах против дам и мезальянсе.

Из турнирных правил следовало следующее:

Судьи обычно размещают шлемы на ограде внутреннего дворика в определенном порядке, над каждым из шлемов — знамя рыцаря. Затем появляются дамы, девицы и все общество, собравшееся по случаю турнира. Судьи несколько раз проходят по галереям, и один из герольдов выкликает имена участников турнира, которым принадлежат выставленные шлемы. Если дама коснется гербовой фигуры, то рыцарь, которому принадлежит шлем, может быть объявлен рекомендованным, что дает право другим участникам турнира его безнаказанно избивать. Помимо приведенной неприятной рекомендации дам, было еще несколько случаев, считавшихся более тяжкими: не сдержанное слово, ростовщичество, мезальянс (неравный брак). Два первых — непростительны. Если участник турнира, обвиненный в них, все-таки выходил на ристалище, его можно было бить до тех пор, пока шлем его не упадет на землю.

В первых, самых тяжких случаях (нарушение данного слова и ростовщичество) все рыцари и оруженосцы должны поносить рекомендованного, став к нему лицом, и бить его до тех пор, пока он не скажет, что согласен отдать свою лошадь, что равносильно признанию собственного поражения. Тогда участники приказывают слугам обрезать подпруги седла и посадить рекомендованного верхом на барьер; в таком положении, не слезая, он должен находиться до конца турнира. Лошадь же отдают трубачам и менестрелям.

Наказание дворян, замеченных в мезальянсе, менее жестоко. Их должны бить, пока они не согласятся отдать лошадь; но их оставляют на своих конях и отправляют в пространство между барьерами, где, отдав меч и булаву, они находятся под охраной герольда. Если наказанные дворяне попытаются вырваться на свободу, их усаживают на барьер.

Представив себя в полном доспехе, в синяках, сидящем на барьере весь жаркий день, всю неделю я расхохотался.

-Лорд Грегори, вам смешно?!

-Дорогой барон, я представил себя в этом дурацком положении, верхом на барьере и просто не смог сдержаться!

-Это вовсе не смешно!

-Вы вытащили меня на этот турнир, для того чтобы напугать и заставить излечить короля?

-Вас вызвал на турнир герцог Давингтонский!

-Который по странному совпадению является конюшим его величества и кузеном герцогини Бронкасл? Хорошо, вы рассказали про кнут, а где же морковка?

-Морковка?

-Да, что предлагает королева-мать в обмен на излечение короля?

-Земли севернее Клайва переходят вам вместе с городом Корнхолл и титулом графа Корнхоллского.

-То есть мне отдают, то, что я и так имею?

-Герцогиня Бронкасл умоляла ее величество взять вас под стражу как мятежника и держать в заточении до возврата ей сына и всех ее владений. Ее величество не пошла навстречу мольбам герцогини, но все может повернуться и по другому.

-Добавьте к моим графским владениям еще город Гартунг и закончим на этом.

-Мне передать ее величеству, что вы склонились к ее мольбам и завтра вечером исцелите короля?

-Я попробую его исцелить, ведь я не маг, я только сын дракона....

-Ваша скромность делает вам честь, лорд Грегори!

Проводив барона я вернулся в лагерь.

Адель дремала на походной постели в моей палатке под занавесом из тонкой кисеи. Надоедливые мухи и комары ее там не беспокоили.

Сняв сапоги и камзол я осторожно пробрался к супруге под этот полог и лег рядом.

-О-о-о, Грегори! Не обнимай меня, ты весь просто огненный и я буду потеть...

Пришлось отодвинуться от нее подальше. А потом я уснул.

Глава 19

КОРОЛЕВСКИЙ ПРИЕМ

Въезд в город происходил торжественно и в определенном порядке: во главе кортежа-мой боевой конь Малыш с плюмажем на голове и бубенцами на шее, в попоне, на которой над каждой ногой нашит мой герб золотой дракон на голубом поле. Верхом сидел малолетний паж, самый младший из моих пажей двенадцатилетний Кайл Граветт — непосредственно на попоне.

Рядом не менее богато украшенный выступал конь герцога Давингтонского. Затем шествовали кони участников турнира, по два в ряд, в попонах, украшенных гербами. Далее — трубачи и герольды со своими помощниками; замыкали процессию участники турнира, каждый со своей свитой. Я ехал во главе своих пяти рыцарей.

Герцог Давингтонский во главе своей пятерки. Мы с ним раскланялись из седел, не подавая руки. На вид ему было около сорока, его грузность увеличивала его возраст. На самом деле герцогу было тридцать, но неумеренное пристрастие к элю и жареной кабанятине добавило ему лишнего веса. Под солнцем он обильно потел, беспристанно промокая лоб огромным кружевным платком.

За нашими свитами следовало более двух сотен аристократов явившихся для участия в турнире.

Казалось весь город выбрался на улицы и в окна домов, чтобы полюбоваться на это красочное шествие. Развевались знамена, трубачи трубили, что есть мочи. В глазах рябило от разноцветных костюмов и пестрых гербов.

Войдя в город, каждый сеньор занял апартаменты, где поселяются также не менее пяти участников с его стороны. Постоялый двор "Королевская милость"— трехэтажное здание, в сотне шагов от центральной площади было не новым сооружением, но в прекрасном состоянии, во всяком случае, его фасад чисто выбелен, опорные балки прокрашены, а стекла окон сияли чистотой.

Предводители турнира обычно разворачивают в окне, выставляя на улицу, свои знамя и велят разместить внизу на специальном полотнище свой герб со шлемом. Другие участники также разворачивают свои знамена и помещают свои гербы под окнами. Так что и я велел "дать свой герб в окне".

Хозяин постоялого двора, лысеющий мэтр Окшотт, встретил нас очень подобострасно, прижимая руку к жирной груди и постоянно кланяясь.

Мои апартаменты и комнаты рыцарей располагались на втором этаже. На первом этаже разместились слуги. Пажи и оруженосцы отправились на третий этаж,в мансарду.

Сюда же, в этот постоялый двор, со своими служанками и камеристками явились чуть позднее Адель и Бернадетта, после обедни в соборе Гвинденхолла.

Закипела подготовка к вечернему приему у королевы-матери. Служанки сбились с ног. Леди нервничали, это был их первый прием в королевском дворце. Когда леди нервничают-мужчинам лучше быть подальше. Я спустился на первый этаж в большую комнату и потребовал самого лучшего вина.

Бутыль в плесени и паутине принес из подвалов сам хозяин.

-Мэтр Окшотт! Вы нашли эту бутылку на помойке?

-Это местная традиция, приносить грязную бутылку из подвала! — в двери стоял незнакомый мне дворянин примерно моих лет. Лицо чисто выбрито. Волосы его цвета воронового крыла были коротко подстрижены, на голове берет с пером, заколотый брошью с драгоценными камнями.

Зеленый камзол с красными полосами и такого же цвета короткие штаны, открывавшие его стройные ноги, обтянутые белоснежными чулками. В разрезах камзола виднелось белоснежное белье. На ногах короткие сапожки со шпорами. На широком поясе с золотыми медальончиками кинжал в серебряных ножнах и меч-бастард.

Я поднялся из-за стола.

Дворянин, изящным жестом снял, берет и поклонился.

-Честь имею, барон Хэрри Эльсинер!

-Грегори, лорд Холлилоха.

Я предложил гостю кресло и сел напротив. Карие глаза выдавали уроженца юга.

-Прошу простить, Грегори, что я явился без приглашения, но я ваш сосед и признаться, любопытство было невыносимым! Весь город говорит только о вас!

-Хэрри, вы, входя, что то сказали о местной традиции?

-Вот именно! Грязную и пыльную бутылку приносят из подвала, даже не стряхнув паутину, для того чтобы вы убедились в том, что она действительно содержит выдержанное вино! Бутылка-грязь, вино— рубин! — так говорят в наших краях.

Этой же бутылки не касались, по меньшей мере, лет двадцать — вино наш ровесник!

Вы колеблетесь?! Позвольте мне его откупорить?

-Прошу.

Барон ловко и быстро откупорил бутылку, понюхал пробку, закатив глаза вверх.

-Отменное! Из подвалов монастыря Святой Жильберты?

-Вы правы, сьер барон. — подал, наконец, голос мэтр Окшотт.

Барон разлил вино по прозрачным стеклянным бокалам, совсем понемногу. Сощурившись, он осмотрел вино на просвет, остался доволен его рубиновым цветом, потом отпил глоток и несколько мгновений гонял вино во рту. Было очень забавно наблюдать за этими манипуляциями.

Наконец вино проглочено. Приоткрыв рот, барон прислушался к своим ощущениям.

-Лучшего не найдете и в подвалах короля! Пробуйте, Грегори!

Я отпил глоток. Вино было не сладким, скорее пресноватым, с легкой кислинкой и неожиданным послевкусьем орехового ядрышка.

-Оно отдает орехом? Я прав?

-Странный ореховый привкус!

-Только на виноградниках монастыря Святой Жильберты выращивают это виноград и заметьте, Грегори, только на южных склонах!

Барон болтал без умолка и вскоре я уже знал о нем массу всяких вещей.

Хэрри был средним сыном барон Эльсинер и его отправили в Конфландию в Вилларский университет. По дворянским традициям старший сын наследует титул и имущество отца, средний получал образование или отправлялся в монастырь, а младший нанимался в услужение крупным зелевладельцам-герцогам или князьям церкви. Старший брат Хэрри погиб на охоте и отец спешно вернул сына из университета и теперь прилагал много усилий, для того чтобы воспитать своего преемника из этого шалопая. На турнир Хэрри явился во главе трех рыцарей и ему был отведен под апартаменты соседний с постоялым двором дом.

В отличие от моих рыцарей Хэрри был поглощен флиртом с любой, попавшейся на пути юбкой и дегустацией вин. Предстоящие на ристалище рыцарские сражения его совершенно не интересовали.

Под его болтовню мы допили бутылку и отправили мэтра Окшотта за второй.

Выпить вторую бутылку нам помешали леди.

Со второго этажа спустилась Адель под руку с Бернадеттой.

Глаза Хэрри заблистали, и он понесся мести пол перед дамами своим роскошным пером и целовать ручки. Я представил его и меня отправили наверх, надевать парадную одежду.

Когда я спустился вниз уже готовый к приему, мои леди с улыбкой до ушей таяли перед Хэрри, который осыпал их комплиментами и бисером лести.

-Грегори, представь себе, Хэрри советует ехать на прием не в седлах, а в его носилках!

-Носилки?

-Это сейчас здесь самый модный способ передвижения. Я заказал себе двухместные и вчера мне их доставили. У меня имеется восемь крепких парней — вы доберетесь до дворца в комфорте, под крышей, укрытые от нескромных взглядов!

-Грегори!

-Пожалуйста, Грегори, позволь нам?!

Леди повисли у меня на руках, строили глазки и ворковали, как голубицы. Им до смерти хотелось проехаться в носилках.

-Барон, в ваших силах осчастливить леди.

-Через несколько минут носилки будут у ваших дверей!

Раскланившись, Хэрри исчез за дверью.

-О, Грегори, закажи нам носилки!

-Может стоит сначала попробовать этот способ передвижения?

Но леди были твердо уверены, что носилки — это именно их способ передвижения.

В сопровождении рыцарей и оруженосцев мы вышли на улицу. Слуги с фонарями стояли вдоль мостовой. Уже стемнело. Кони мотали головами и звенели удила.

Хэрри появился из арки ворот соседнего дома в сопровождении своих рыцарей и оруженосцев верхом. Восемь дюжих молодцов в ливреях с гербами рысью принесли носилки. Между двух длинных ручек располагалась кабинка с крышей и мягкими сиденьями на двоих. Покусывая губки, чтобы не пищать от восторга, мои леди разместились в глубине носилок. Слуги подняли носилки. Мы расселись в седла и поехали.