— Можешь отказаться, — Кёрнчи добавил в голос немного "обреченной наглости".
Тысячник еще колебался, и Вако решил усилить натиск. У Нуена вполне могло хватить глупости или показушной доблести отказаться от нового предложения, точно также бессмысленно и легко, как он уже проделал это однажды.
— Не забывайте еще об одном, — хищно прищурился командир галеры. — Все ваши драгоценные свитки и прочие чертежи все еще там, на борту моего судна, и только на нем они смогут в ближайшее время оказаться в Юнь. И ты это знаешь!
— Твои условия? — почти угрожающе прошипел тысячник.
— Мои люди сдадут оружие, а ты и остальные офицеры дадите слово, что солдаты не станут нас вязать и резать при первом удобном случае. Мы мирно возвращаемся в Юнь, высаживаем вас в любом указанном порту, оставляем себе половину добычи из трюмов и копии всех чертежей. После этого, "Ненасытный" отходит от причала, и обе стороны вольны делать все, что им заблагорассудится. Никаких лишних смертей, а у вас полно возможностей сообщить о нас и броситься в погоню. Годится?
— А если вас все же догонят или остановят в приграничных водах? — уточнил Басо.
— Значит, мне действительно не повезло с этим рейдом, — повел плечами Кёрнчи.
— Копии чертежей вы не получите, — тысячник прикинул еще что-то и добавил, — и добычи от набега тоже.
Вако притворно насупился, на самом деле он потребовал кальки с рисунков Нуена исключительно потому, чтобы было от чего отказываться при торге. Но вот вся добыча...
— Оставь нам хотя бы треть. Не вынуждай начинать грабить купеческие корабли, не выходя из порта. Так мы, по крайней мере, уберемся в случае чего из Жемчужного моря, а если нас схватят, то и трофеи целиком уйдут в казначейские хранилища Ляоляна.
— Ладно, — молодой командир обвел остальных собравшихся взглядом и, не видя у них на лицах какого-либо сильного негодования или иных протестов, решительно мотнул головой. — Уговор в силе, даю свое слово. Развяжите его.
Спустя пару минут Кёрнчи, растирая багровые запястья, вышел из штабного шатра в сопровождении группы офицеров.
— Позвольте мне самому переговорить с экипажем, — улыбнулся капитан.
— Конечно, — кивнул ему Басо. — Но только под нашим пристальным наблюдением.
Проблем, как Вако и ожидал, не случилось. Хоть матросы и косились подозрительно на мечи панцирных пехотинцев, но привычка доверять своему командиру взяла верх над ними. Абордажные сабли, палаши, копья и кинжалы сложили в один из трюмов, возле которого тут же был выставлен усиленный караул из четырех стражников. Незанятая на вахте команда перебралась на ночь на берег под надзор царских латников, а на галере также было выставлено в дозор четыре дюжины бойцов сотника Зошу. Кёрнчи оставалось лишь потянуть время до следующего вечера.
Мелкие задержки, которым Басо поначалу не придавал особенно важного значения, происходили одна за другой, и планируемый выход в море пришлось отложить еще почти на сутки. Сначала задержались со своим возвращением отряды панцирников-фуражиров, разосланные по окрестным хуторам и деревенькам. Зошу предполагал, что они соберутся к полудню, но последняя группа вернулась лишь в сумерках. К тому же на "Ненасытном" произошла какая-то неприятная поломка, и без того сделавшая скорое отправление невозможным. По опыту Нуен уже подозревал какую-то хитрость со стороны Кёрнчи, но вычислить капитана было непросто. Из его объяснений Басо не понял и половины, но в результате матросы до темноты перебирали такелаж, а идти только на веслах Вако упорно отказывался, ссылаясь на особенности береговых течений и ветров.
Когда наутро встревоженные наблюдатели с поста, выставленного на дальнем мысу, примчались докладывать о трех "синих знаменах", идущих с северо-востока, Басо почти не удивился. Собравшись у большого костра, командиры и капитан "Ненасытного", доставленный сюда под конвоем, выслушали доклад часовых еще раз. Тем удалось разобрать, что два корабля, скорее всего, относятся к числу средних мику-дзё, обычных патрульных судов Империи для этих мест, а вот с третьим вышла заминка. По описанию выходило, что этот корабль был примерно тех же размеров, но гораздо массивнее и шире, с высокими крутыми бортами, а на носу у него имелась внушительная крытая надстройка непонятного назначения.
Секрет "уродца" быстро раскрыл всем Кёрнчи.
— Это имперский огнеметный корабль. Их еще мало, и большая часть ходит только под вымпелом Центрального флота, но уже третий год как имперцы вводят их по одному в составы малых эскадр.
— Ты знал об этом, — Басо смотрел на капитана немигающим взглядом, но тот, как обычно, и не подумал смущаться.
— Предполагал. Вообще-то в этой части побережья их не должно было быть, но вероятно это "Пламенный вихрь" из Цзя-Цзы. Я видел его там, когда стоял на рейде в гавани во время своего последнего "торгового похода". У этих плавучих горнов не слишком-то резвый ход, и добираться досюда ему пришлось бы достаточно долго. Если бы мы вышли вчера, как я и планировал до нашего маленького взаимного недопонимания, то нам оставалось лишь помахать команде "Вихря" на прощание. За "Ненасытным" ему не угнаться, а мику-дзё сами не решатся атаковать такой корабль, как у меня.
— Значит, мы еще можем просто уйти?
— Ветер благоприятствует им, к тому же нам нужно выйти сначала к северу, чтобы обойти мель, запирающую этот порт с восходного юга. Так что теперь, мы столкнемся с ними лоб в лоб в любом случае. В артиллерии преимущество за нами, но огнеметному судну будет вполне достаточно подойти к нам на пару сотен шагов, а дальше неважно — потопим мы их или нет. Я видел, как однажды их центральное орудие залило огнем лохань сиртакского пирата. Корабль был большой, почти как царская ударная галера, но пламя покончило с ним за какие-то полчаса. Тушить это бесполезно, и вариант только один — держаться на расстоянии.
— Которого у нас нет, — буркнул сотник Зошу.
— Есть, — самодовольно улыбнулся Кёрнчи, окончательно убеждая Басо в его темных подозрениях. — Но это сложный маневровый бой, и без опытной команды и надежного капитана, вам никогда не удалось бы его провести. Надеюсь, вы уже рады тому, что заключили нашу последнюю сделку.
— Раз мы не будем уходить, а в битве будет важна скорость, предлагаю выгрузить с "Ненасытного" весь лишний "балласт", — сразу же предложил Нуен, с удовлетворением подмечая, как сползла улыбка с лица Вако. — Трофеи оставим в лагере.
— Но хотя бы верните моим людям оружие, — натянуто вежливо попросил Кёрнчи.
— До абордажа дело не должно дойти, ведь так? — изменить сложившегося положения тысячник уже не мог, поскольку сам дал Кёрнчи возможность довести его такой ситуации, но, по крайней мере, он еще обладал достаточными возможностями и властью, чтобы не позволить капитанскому плану осуществиться в полной мере. — Но на крайний случай, мы посадил на галеру сотню латников. Да и я сам совсем не против, увидеть сложное морское сражение вблизи.
Вако лишь поджал губы и вежливо кивнул.
— Как вам будет угодно, уважаемый тысячник.
Десантная галера южан встретилась с защитниками имперских берегов именно в том месте, где и запланировал капитан Юнь. "Ненасытный" как раз успел выбраться из ограниченного пространства на входе в бухту, но сильный ветер, поднявшийся с моря, дул тяжелому судну в нос, заставляя команду полагаться только на силу и умение гребцов. Суда Империи предсказуемо разделились — мику-дзё, действуя парой, заходил со стороны отрытой воды, "Вихрь" держался заметно дальше и поближе к берегу, его экипаж должен был действовать только наверняка.
Вако Кёрнчи, замерший у рулевого рычага на капитанской площадке, спокойно изучал панораму предстоящей схватки через линзы "зоркого глаза". Под его ногами, отделенный от капитана и верхнего яруса лишь деревянной решеткой, замер один из надзорных офицеров, дублировавших команды командира для нижних палуб. Поблизости пристроилась еще пара вестовых. Обещанная "охрана", разумеется, тоже была тут, как и тысячник Нуен, постоянно находивший у Вако где-то за спиной. Молодой десятник с приметным изувеченным лицом, которого Кёрнчи запомнил еще по первому собранию в штабном шатре, тоже топтался все время рядом с Басо, не убирая пальцев с рукояти своего меча, и это, следовало признать, нервировало капитана больше всего. Лучше бы тысячник прихватил с собой кого-то из своих уцелевших помощников, они бы наверняка чувствовали себя рядом с Нуеном гораздо спокойнее и в результате, расслабившись хоть на немного, дали бы Вако идеальный шанс. Впрочем, сначала следовало позаботиться о вражеских мику-дзё.
— А теперь мы просто попытаемся от вас убежать, мы просто кучка трусливых юнь и ничего более, — пробормотал капитан и, перехватив горизонтальную планку рычага обеими руками, дал небольшой крен вправо. — Левый борт — зарядить орудия! Веслам по правому — ритм два!
Зычные голоса офицеров и морских старшин один за другим, как повторяющееся эхо, разнесли приказ Вако над палубой и в глубину корабельной утробы. Через пару мгновений глухие удары барабанов в отсеках гребцов сменили темп, и "Ненасытный" все быстрее начал разворачиваться на восход. С имперских кораблей было хорошо видно, как противник пытается встать по ветру, чтобы, пройдя по краю мели, попытаться уйти вдоль берега. На "Вихре" взметнулся вымпел "к атаке", и огнеметное судно, добавив парусов, заметно ускорило ход. Мику-дзё ринулись наперерез галере, их задачей было теперь просто удержать судно врага как можно дольше на одном месте.
— Вот и молодцы, — хищно оскалился Вако. — Левому борту — стрелять по готовности!
В какой-то момент приближающиеся мику-дзё оказались точно напротив широкого борта галеры. Расстояние было еще весьма приличным, но прислуга у метательных машин на всех трех судах принялась за дело. Для имперцев представшая мишень была достаточно крупной, чтобы попытаться рискнуть. Механизмы же, которыми располагали юнь, были гораздо массивнее, а, следовательно, и более дальнобойные. Носовые баллисты мику-дзё сделали дружный пристрелочный залп, и корабли стали выполнять разворот, что бы обсыпать противника "подарками" из бортовых машин. Артиллеристы Империи уже делали поправки с учетом первых снарядов, плюхнувшихся в воду в сотне локтей от борта галеры, когда "Ненасытный" сделал свой ответный ход.
Пять каменных ядер, выпущенных с верхней палубы, и шесть обтесанных бревен с железными наконечниками, вылетевших из бортовых портиков, тяжеловесной тучей устремились в сторону ближайшего имперского корабля. Цели достигли лишь три, но обломки дерева и бронзы, полетевшие в разные стороны от пробитых бортов и перекрытий, матросы-юнь встретили с радостным ревом. Парусная джонка нефритового флота, вынужденно сбавив скорость, хоть и ответила собственным залпом, поддержанным ее боевой товаркой, но все их десять снарядов, да еще и более легких, чем те, что метали юнь, на фоне возможностей "Ненасытного" выглядели довольно жалко. К тому же большая дыра возле "высоко вздернутого" носа имперского судна была прекрасно видна сейчас царским матросам даже невооруженным глазом.
"Ненасытный" практически не пострадал от обстрела, несколько вмятин и сеть трещин от впечатавшихся в обшивку снарядов были смешной проблемой даже для корабельных плотников. По счастью, шаров с взрывающейся начинкой имперцы не использовали, или, что более вероятно, они все попросту ушли по воду, так и не достигнув галеры. Умелые артиллеристы перезаряжали машины на всех кораблях довольно быстро, поэтому между повторными залпами минула едва пара-тройка минут.
Судно капитана Кёрнчи как раз начало заканчивать свой "разворот к бегству", а "Пламенный вихрь", прижимаясь к берегу, подходил все ближе. Толстостенная медная труба на носу огнеметного корабля, медленно вращаясь, начинала вытягиваться вперед.
— Весла по правому борту — ритм пять! Поставить малые "кся" и "рёу"! Балласт — четыре! Правому борту — заряжать!
Быстро пролаяв команды, Вако навалился на рычаг всем телом. Нос "Ненасытного" заметно дрогнул и еще быстрее двинулся вправо.
— Стрелять всем! Прицельно! По готовности!
То, что что-то пошло не так, императорские хайтины поняли практически сразу. Корабль Юнь вместо того, чтобы попытаться поймать прибрежный ветер, развернул лишь косые треугольники маневровых парусов и резко накренился влево. Если бы не прилив, капитану Кёрнчи никогда бы не удался этот рискованный поворот. Киль "Ненасытного" глухо заскрежетал по морскому дну, цепляясь за мель, а корма галеры, подталкиваемая течением, все быстрее стала загибаться вокруг судовой оси.
"Вихрь", сокративший к тому моменту, половину дистанции до вражеского корабля, оказался в зоне обстрела его правого борта. Ни времени, ни места для разворота у огнеметного судна не было. Каменные шары и тяжелые бревна обрушились на чудо военно-инженерной мысли Империи, ломая борта и перекрытия. Один из снарядов буквально снес угол носовой надстройки, два проделали пробоины в киле, а еще один угодил в переплетения такелажа, перекосив главный парус и рухнув куда-то на верхнюю палубу. Мику-дзё рванулись на помощь, и их собственные заряды застучали о корму "Ненасытного", но галера упорно удерживалась в своем положении — идеальном для повторного залпа по "Пламенному вихрю".
Руль дрожал все сильнее, вырываясь из рук Кёрнчи и желая поддаться воле морской стихии. Капитан вцепился в рычаг всем телом, стиснув зубы и не в силах сейчас даже выругаться. Каблуки сапог Вако медленно заскользили по решетчатой палубе, и громада галеры содрогнулась вновь. Командир корабля был уже почти на грани отчаяния, когда рядом с его руками на рулевой рычаг легли чужие. Тысячник Нуен навалился всем телом с другой стороны, а спустя мгновения к нему присоединились десятник панцирников и матросы-вестовые.
— Так держите, так, — задыхаясь, прохрипел Вако. — Где чертов залп?!
Орудие "Вихря" успело первым. Тугая спиральная струя рубинового пламени вырвалась из медной трубы, раскрываясь огненным цветком, грозящим захлестнуть собой весь правый борт "Ненасытного". Но, видимо, нервы сыграли дурную шутку с кем-то из имперских механиков. Лишь несколько язычков багрового пламени сумели дотянуться до обшивки галеры в бессильной попытке вгрызться в мореное дерево. Если бы кто-то повременил со стрельбой еще пять-семь секунд, то исход мог бы быть совсем иным. А так все завершилось новым залпом юньских артиллеристов, и, учитывая сократившуюся дистанцию, с которой они стреляли на этот раз, результат был вполне предсказуем.
Тучи обломков и щепы полетели от "Вихря" в разные стороны. Крыша надстройки, расположенной на носу, со скрипом накренилась и рухнула в воду, увлекая вслед за сбой еще и не малую часть всего сооружения, включая огнеметное орудие. Имперский корабль заметно просел вправо, а болтавшийся парус окончательно отвалился, накрыв палубу одеялом из белого полотна и узких реек.
Яростный огонь двух мику-дзё, приблизившихся к "Ненасытному" настолько же близко, как и огнеметный корабль, быстро отрезвил экипаж галеры, обрадованный первоначальным успехом. Один из вытянутых снарядов проломил портик по правому борту и разнес на куски третью баллисту, не пощадив и большую часть ее обслуги. Каменный шар оставил на верхней палубе широкую борозду, буквально пропахав толстые доски, и застрял в перекрытиях левого борта. На корме вспыхнул пожар — туда угодил одни из зажигательных "подарков" имперцев.
