А через мгновенье приятный сон сменился ужасным кошмаром. Все тело заболело, кости начало ломить, я заорал, люди вокруг шарахнулись и застыли в шоке. Они не в силах были поверить глазам: ведь парень рядом стал изменяться, превращаясь во что-то донельзя страшное. Сам я словно вырос на полметра, на голове вытянулись два огромных загнутых рога, череп удлинился, из глаз полыхнули струи огня, за спиной парусами раскинулись перепончатые крылья. Я набросился на замерших людей, могучими ударами убил трех подвыпивших парней, и не давая другим бежать, принялся догонять и терзать их плоть.
Ужасные вопли, крики, поднявшаяся паника и давка — будоражили сознание. Теплая кровь, красное мясо, отчаянный страх — питали тело. Толпы людей идущих на праздник не могли понять, что происходит впереди, почему вдруг возникла такая давка и паника, они не бежали сами и не давали другим убежать от меня. И это тоже веселило...
Салюты ярко полыхали в ночном небе, колесо обозрения продолжало крутиться, где-то играла музыка, пели о чем-то пьяные голоса, а я купался в крови и ужасе. Какой-то ребенок уже потеряв родителей, вопя пытался забраться и спрятаться за ногами пытающихся вырваться из плотной толпы взрослых. В один прыжок я догнал его, и когтями разворотив грудь, вырвал красный бьющийся комок и отправил в рот...
Я подскочил на кровати, тело заливает холодный пот, едва успев перегнуться через постель опорожнил содержимое своего желудка на пол. Слава Богу, там нет ничего красного...
— Что милый, приснился кошмар?
— Угу... проклятые демоны, — произнес я умываясь из тазика на столе. — Слушай Кас, ты конечно хорошая и все такое, но я решил, что когда вернем тебе тело, расстанемся навсегда.
— Почему? — спросила она, как показалось с обидой.
— Просто я скоро окончательно спячу. Мне нужно вернуться в свой мир, подальше от императора, демонов и прочего. Ой черт за окном уже ночь! Почему меня никто не разбудил? Где нафиг, этот Бриан?!
Последний вопрос я задал вслух. Дверь распахнулось в комнату вошел гвардеец со странным шлемом в руках...
— Бриан это ты?! — воскликнул я, узнав рыцаря. — Ну и напугал же!
— Простите милорд. Я готов к бою.
Я оглядел идущие каскадом металлические пластины панциря, чешуйчатую кольчугу под ним, толстые плиты ворота из вороненой стали, чуть потертый широкий ремень, и красную материю опоясывающую талию. Гвардейский доспех, поблескивающий в свете очага в камине, внушал уважение даже мне, навидавшемуся в музеях родного мира всякой оружейной мысли древности. Но вот в руках у него был вовсе не тот шлем, который вытянут к горлу, с открытыми на пол-лица дырами для обзора и высокой стрелкой на переносице, а другой, весьма странной формы. Шлем-горшок из неровного листа стали, образовывал ниже узкой смотровой щели забрало в виде пятнадцати сантиметрового конуса на подобие рыла свиньи. Сам шлем такой неровный, а конус-рыло, казалось настолько тяжел, что было похоже на то, что Бриан его выковал сам.
— Поначалу я хотел заставить черного мага сотворить привычные мне доспехи, — ответил он на мой невысказанный вопрос, — но посмотрев на этот шлем, согласился на его идею. Кстати эти доспехи тоже неплохи, правда тяжеловаты... Эх коня бы!
— А зачем вы выходили из крепости?
Он дернул наплечником:
— Черный маг сказал что не в состоянии создать из ничего столько материала, и повел меня к каким-то ржавым железным телегам посреди поля. Я вообще мало, что понял из того, что там было. А из его объяснений не понял вообще ничего.
— Ладно, ты ходить то в них можешь?
— Обижаете милорд, даже пробежаться чуть-чуть могу.
— Верю, бери свой меч и пошли. А то глядишь, скоро рассветет...
Дверь в комнату распахнулась без стука, на пороге объявился Анх. Аскетическое лицо выражает удивление, в глазах застыл испуг:
— Лорд Альтаир! Вы выходите из крепости посреди ночи?!
Я кивнул высокомерно. Интересно, чего хочет этот старый лис?
— Но как же так! Ночь опасна даже для архонтов. Вы погибните!
— Анх успокойся, я как раз иду, чтобы никто больше не умирал. Ночь принадлежит людям, а не демонам. Ты кстати стоишь у меня на пути.
Анх посторонился, давая мне пройти, и проводил глазами полными безнадежности и отчаяния. Лорд, на которого он возлагал такие надежды, скоро умрет по собственной глупости. Эх, дурак!
— Пожелай нам удачи! — крикнул я, уже спустившись на этаж вниз.
— Удачи мой лорд! — крикнул он в ответ, и добавил тихо, но я почему-то расслышал: — Но и она тебя не спасет...
Глава 14
Одинокий рыцарь сидит у костра в черном лесу, и в его свете металл на доспехах отблескивает багряно-рыжим. Ночной лес его нисколько не пугает, разумные деревья ничего не имеют против огня, а стайка кружащих над ним нетопырей даже подбадривает своим писком. Летучие мыши умные твари — им начхать на свет, но зато комары и мотыльки которых он привлекает, не могут оставить их равнодушными.
Время от времени рыцарь подбрасывает в огонь хворост и тогда искры костра вздымаются до вершин деревьев, голова в вытянутом конусом вперед шлеме смотрит туда несколько мгновений и будто разочаровываясь вновь опускается. Еще бы, темная, едва заметная пелена облаков скрыла почти все звезды и луну — смотреть просто не на что.
Но вся эта картина лишь взгляд сложившийся бы у стороннего наблюдателя — а я не был наблюдателем. Сидя опершись на ствол дерева и замаскировавшись скошенными ползучими растениями, я смотрел на Бриана совсем по другому. Под скорлупой уверенности чувствовал в его душе страх, за невинными движениями — растерянность. Каждый раз глядя в небо, он ожидает увидеть там крылатую фигуру мчащегося на него демона, а когда увидит... У него останется только две надежды: надежда на силу воткнутого клинком в землю двуручного меча и на своего милорда — на меня...
— Кас, он потеряет сознание при приближении твоего демоса? — спросил я у личности что временно во мне обитала.
— Демос не мой... Альтаир может пойдем отсюда а? Я уже никак не смогу повлиять на него, он нас порвет в клочья!
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Он не выдержит близкого присутствия ауры сильного демона, разумеется лишиться чувств, — объяснила она обиженным тоном. — Сергей, я прошу! Пока не поздно уйдем отсюда.
— Кас, если мы сейчас уйдем — ты погибнешь.
— Но... если не уйдем погибнем мы оба!
— Кассия не дрейфь, я придумал оружие с помощью которого его завалю. Лучше скажи, я сам-то точно не потеряю сознания?
— Не потеряешь, ты же теперь обладатель защиты воинов... Милый, расскажи что придумал!
— Помнишь, ты говорила что ему сможет повредить только прямое попадание шаровой молнии?
— Я так же говорила что он легко от нее увернется, а на ее разряды не обратит внимания.
— Верно. Значит проблема заключается в точности наводки. Электричество в отличие от стихии огня неуправляемая сила — я могу направлять и корректировать полет пламенного шара, а ту же шаровую молнию, хотя летит она в десять раз медленней, не могу сдвинуть усилием воли ни на йоту!
— Ну и?
— Кас! Я создам два контура — оболочки удерживающие стихии! В первый контур заложу шаровую молнию, сверху него создам новый контур в который вложу море огня. Я буду управлять только огнем, а он будет таскать в сердцевине молнии. Как только мой шар столкнется с демоном, огонь рассеется, а шаровая молния оставит от него только рога и копыта.
— Альтаир... — изумленно "выдохнула" она, — но ведь это... невероятно тяжело. Я конечно с трудом осознаю твои способности, но удерживать два контура, управлять полетом шара... да и сил это потребует немереных... А ты даже не испытывал эту задумку на практике! А что если ничего не выйдет?!
— Не испытывал, потому что копил силы в браслете. Две души даже сейчас не заполнили его наполовину. Но я уверен что все выйдет как....
— Слышишь?! — спросила она паникующим тоном. — Он приближается!
Гул действительно нарастал, кажется что деревья покачиваются и морщатся, совсем как люди из-за неприятного и пронизывающего тело скрежета по стеклу. Бриан забросив весь оставшийся хворост в огонь, вскочил на ноги поднимая для обороны двуручный меч. Гул и вибрация воздуха усиливалась, рыцарь шатался, но гад такой, не хотел падать. Я успел поразиться его выносливости — сам то в прошлый раз потерял сознание мгновенно, но увидел как на фоне темного неба возникла широко раскинувшая крылья фигура и позабыл обо всем.
Демон камнем упал с огромной высоты, земля задрожала от удара, гул и вибрация оборвались. Чешуйчатый и увитый роговой вязью демон голодными глазами смотрел на упавшего на колени рыцаря. Бриан кажется все же потерял сознание, лишь воткнутый в последний момент в землю меч, не давал ему разложиться на земле: сработал извечный боевой кодекс рыцарей — упадешь самостоятельно уже не поднимешься.
Но похоже двухметровый демон не сообразил что замерший на коленях человек уже без сознания. Это было в новинку — обычно при его появлении люди либо лежат не шевелясь, либо разбегаются с воплями, или на худой конец бросаются на него с железками на руках. Именно по этому он вместо того чтобы атаковать сразу, распахнул пасть пошире обнажая клыки с капающей с них тягучей слюной, раскрыл вширь гигантские крылья за спиной и зарычал так ужасно, что казалось вздрогнула даже Кассия внутри меня.
Однако на человека демонстрация его мощи не произвела никакого впечатления, и демос сделал то, чего не делал уже давно — глубоко задумался. Этим я и воспользовался. Пока он перебирал мысли в своем скудном уме, я успел создать большой контур, закачал его под завязку электричеством и обмотав вокруг получившийся шаровой молнии огненным одеялом, выскочил из кустов и ускоряя волей движение огненного шара, направил его в грудь замершему монстру.
Как бы не был он потрясен мгновенной сменой боевой обстановки, но тысячелетний опыт и развитые рефлексы сделали свое дело. Левое крыло извернулось, привычно подставилось под удар отмахивая назойливый огненный шар боевого мага... Полыхнуло красным, резануло синей вспышкой, и лишившийся половины крыла демон страшно заорал от дикой боли. Оставшаяся часть перепонки и маховых стержней был похож на изжеванный кем-то куском куриного крылышка к тому же изрядно подпаленного.
Светящиеся ярким фиолетовым светом глаза, глянули на меня наполняясь кровью. Бычьи рога казалось удлинились от злобы, исходившие от всей его фигуры волны ненависти сделались осязаемыми и давящими. Осознавая сердцем что я действительно просчитался, наколдовать вторую шаровую молнию не успею, да и не в силах, и значит настал последний миг моей жизни, разум все еще боролся, искал варианты выискивал уязвимые точки противника. За те несколько секунд что предоставил мне шокированный от боли демон, я разглядел что часть чешуи на теле обгорело и частично опало — видимо остатки шаровой молнии разворошившей крыло, сумели нанести приличный урон его туловищу. Я начал собирать все оставшиеся силы и вкладывать ее в единый удар...
Обозленный оказанным, сильнейшим за последний годы, сопротивлением, демон прыгнул на меня со всей мощью и свирепостью, и если бы не разделяющие нас расстояние в десяток метров, и не разорванное в клочья крыло, я бы просто не успел выпустить из рук широкую молнию и одновременно с грохотом отскочить в сторону.
Молния вместо туловища угодила ему в голову, он пролетев мимо закатался в траве оглушительно ревя. Через мгновенье поднялся отдернул когтистые пальцы от лица, демонстрируя мне единственный оставшийся налитый фиолетовым свечением глаз и широкую в девяносто шесть зубов ухмылку.
— Да не стой же ты столбом! — орала на меня Кассия. — Стреляй хоть чем-нибудь!
— Я пуст! Все что было вложил в молнию!
— Хватай меч Бриана дурак! Не стой!
Израненный, уже не ревущий демон двигался с поразительной скоростью, однако я хотя и отягощенный великим страхом, двигался куда быстрей. Вырвав из рук упавшего рыцаря двуручный меч, ударил им назад с разворота. Желаемого добился — движение чешуйчатой стокилограммовой туши остановилось. Удар по плечу покачнул его, а ответный удар когтей монстра был отбит подставленной полосой стали. Она кстати, даром что закаленная, чуток изогнулась, когти одноглазого демоса оставили на ней выбоины и борозды, но мне было не до них. Я отражал сыпавшиеся удары закованных в роговую чешую когтистых рук. Хорошо знал что первый же пропущенный удар не смотря на мою "защиту архонта" окажется для меня фатальным. А когда через несколько секунд, монстру наскучило играть с жертвой, и он ослабив напор прыгнул на меня подгребая своим телом, я все же успел уронить неудобный меч, и вонзить свой черный кинжал в его обоженную грудь.
Упав на меня он ревел и рвал в агонии мое тело, но я почти не чувствовал боли. Я знал что умру, но поглощал душу давая Кассии шанс воскреснуть...
— Не поглощай, а пей его суть! — кричала она. — Выпей его суть до конца и оставь кусочек мне!
Не в состоянии дышать от навалившейся на грудь тяжести сотни килограммового тела, я почти терял сознание, но делал как она говорила. Моя душа словно оголодавший хищник с упоением пожирал то струящиеся черное, что высасывал мой растущий из руки кинжал. А потом стало полегче. Тушь демона растворялась как краска в ацетоне, материя нарушая законы Эйнштейна исчезала не оставляя после себя ничего...
Я поднял голову, глянул на грудь и радостно улыбнулся: то что принял за смертельные ранения нанесенные агонизирующим демоном, было лишь неглубокими порезами. И хотя кровь густо окрасила мой белый камзол, боли почти не ощущал.
— Видимо, — сказала Кассия, — Император все же успел забросить суть моей матери в колодец к демону дарующему защиту воинам. Иначе бы перед смертью он успел вырвать тебе сердце...
Не смотря на эйфорию от победы, ее слова заставали меня задуматься.
— А зачем заключенному демону суть твоей матери?
— Ну как же... Архидемоны чтобы увеличить свою мощь, часто поедают демонесс... Поэтому кстати демонессы и жаждут оказаться под защитой Повелителя.
— То есть все эти зеки в колодцах архидемоны, а демонессы только их закуска?
— Именно.
— Не хочу быть демоном...
— Люди ничем не лучше.
— Ты просто не видела мой мир! Кстати Кас, ты уже говоришь сильным и не размытым голосом. Скажи еще что-нибудь, мне приятно вслушиваться в твой грудной голосок...
— Я не Касс! Не смей звать меня собачьим именем!
Вместо ответа улыбнулся — она все равно не увидит. Рыцарь у разбросанных тлеющих головешек зашевелился, тяжело вздохнул. Я помог ему подняться, попытался подержать, но он яростно отверг мою помощь.
— Где демон?! Где мой меч?!
Я поднял легкий двуручник с земли, протянул ему. Он взял нерешительно, повертел его с трудом, широко распахнутые глаза внимательно осматривали изогнутое почти как штопор, и зазубренное, как края открытой консервной банки, лезвие. Потом перевел на мой разодранный и окровавленный камзол.
— А где демон? — спросил он скрывая потрясение в голосе.
