— Корпорация была, есть и будет. Я, Каннингем, создал вечность, и подарил людям Вселенную!
— А я попробую прожить остаток жизни человеком. И... угадай, кто из нас будет счастливее?
Матиаш стоял перед бело-синим зданием сложной формы, с множеством граней и выступов. Металл, керамика и атомарное стекло блестели в лучах солнца. Тысяча этажей вверх, и ещё полтысячи — вниз. Квантовый генератор, заключённый в силовые поля, вырабатывал достаточно энергии, чтобы зажечь маленькое солнце — если кому-нибудь, конечно, пришло это в голову. Грей прекрасно знал планировку сооружения, в котором уже много лет располагалась штаб-квартира Корпорации — его приглашали ещё на стадии проектирования, как специалиста по безопасности.
Сейчас он медленно опустил задранную вверх голову, и резко дёрнул шеей, до хруста. Сколько раз Грей подтрунивал над обалдевшими провинциалами, замиравшими в этой позе, но никогда даже не задумывался, что может оказаться одним из удивлённых гостей Центрополиса. Только один момент отличал его от туристов, впервые увидевших символ могущества Корпорации и Линии Ноль — Матиаш прощался.
Он прощался со своими надеждами, верой и многими десятилетиями жизни. "Отданными служению мечте, — подумал Грей, и скривился от горечи пафоса, заключённого в этих словах. — Черти драные, совсем разучился по-человечески говорить, без канцелярщины. Эх, капитан-капитан, укатали Бурку крутые сявки..."
Повернувшись спиной к циклопическому зданию спиной, он медленно направился по пешеходной дорожке к флай-станции. Идти было порядка километра. В меру прохладное весеннее утро, наполненный запахами распускающихся листьев садов городского кислородного резерва воздух, и мягко пружинящее под тяжёлыми ботинками-универсалами биопластиковое покрытие дорожки, тем не менее, располагали к неспешной прогулке. И размышлениям.
Наплевав на квоту загрязнения воздуха, Матиаш достал из нагрудного кармана "вечной" форменной куртки пачку сигарет, и сжал зубами плотный мундштук одной из них, активировав поджиг курительной смеси. Выдыхая ароматный дым геномодифицированного табака, бывший начальник штаба отдела силовых взаимодействий перешёл на неспешный прогулочный шаг, упорядочивая мысли.
"Когда всё начиналось, я поддержал Герниха, потому что ему был необходим хоть кто-то, не объявляющий сходу его идеи ересью. Я ни хрена не смыслил ни в генетике, ни в биомедицине, ни в науке... — Грей вспомнил давным-давно ставшие историей годы, и улыбнулся. — С тех пор ничего не поменялось, в общем-то. Капитан штурмовиков, с руками по пояс в крови невинных ибатальских младенцев, с "волчьей головой" в личном деле и без выходного пособия. Знаки различия перед строем не срывали, и на том спасибо. Никаких перспектив, семьи, родных и близких, кроме полоумного учёного зазнайки с головоломными фантазиями о квантовых суперструнах, порталах и взаимодействием человеческого разума с силовыми полями Вселенной".
В памяти всплывали лица, фамилии, прозвища, даты из личных файлов. В основном даты гибели. Грей привычно проклял свою память, усиленную ещё в Лаборатории, и выдавил всплывавшие перед внутренним взором списки прочь из сознания. Он не забыл ни одного из солдат, испытателей или разведчиков, которые служили под его началом. И последний декагод в буквальном смысле жёг его изнутри, пополняя списки едва ли не ежедневно.
"Суки. Создатель всемогущий, какие сволочи сидят в координаторах... Почему всегда на вершине оказываются самые подлые и хитрые? — Матиаш сплюнул, ощутив укол "Совести" — штраф-системы, вживлённой в затылочную кость, рядом с внешним разъёмом нейроконтакторов. — А честных, или хотя бы достойных всегда оттирают вниз, спихивая на минорные должности и места"...
Мысли перешли к следующему вопросу. Почему-то Каннингем не стал стирать память своему старому другу, лишь заблокировав выдачу информации вовне слегка изменёнными психоблоками лояльности, и повторно активировав "мёртвую руку". Эта система из нескольких независимых микрозондов должна была сработать при угрозе разглашения секретов "под давлением внешних обстоятельств". Проще говоря, под пытками и наркотиками мозг превращался в кусок плохо пропечённого микроволнами белка. Всех офицеров и солдат ОСВ, кто решил поддержать своего командира, прогнали через серию понижающих операций, вывели из организма почти все наны, даже стандартные, и лишили памяти полностью, сформировав ложные воспоминания. Особо упорным подправили личности, создав лояльных Корпорации граждан "общества нового типа". Грею оставили все не нанитные модификации тела, в том числе и боевые...
Вдоль мягко прогибавшейся под ступнями дорожки были высажены кусты вереска, модифицированного на повышенное выделение кислорода, и в их ветвях, чирикая, ссорились мелкие серые птицы, радуясь, наверное, наступлению тёплых дней и появлению клейких молодых листочков. Грей какое-то время полюбовался живностью, которой становилось с каждым десятилетием всё меньше, и уже собирался идти дальше, когда система оповещения кольнула его в затылок. Микрофлайер красного цвета, свистнув плазмодинамическими двигателями, опустился на пешеходную дорожку.
Из раскрывшейся, как бутон цветка, кабины Матиашу махнул рукой человек, которого уж точно он не ожидал тут увидеть. Андреас Гнейес собственной персоной перемахнул через низкую подволоку своего экипажа, и стремительно приблизился к Грею, который отметил про себя, что его старый знакомый и бывший подчинённый стал пошире в плечах, поуже в талии, и двигается, как сытый хищник. Остановившись перед ним, Гнейес улыбнулся, и протянул руку в приветствии:
— Здравствуйте, капитан Грей. Агент Дрезина прибыл. Разрешите доложить?
— Докладывай, чего уж там... — Матиаш замаскировал удивление под кашель, и пожал протянутую руку. — Как ты здесь оказался, Дрезина? Тебя же услали к чертям на закорки...
— Да, услали. Но я прибыл в Ноль, как только узнал о вашей отставке. Немного опоздал, но так даже лучше... — Гнейес виновато улыбнулся, и указал на свой летательный аппарат. — Подвезти вас до порта?
Грей подумал немного, для вида, и, нахмурившись, ответил:
— Да, пожалуй. Только не в порт, а к портальному хабу. Но сначала мне нужно забрать кое-какое имущество в... одном хитром месте.
— Никаких проблем, капитан! — Андреас понимающе подмигнул, и быстро занял место водителя. — Следующая станция — Хаб, просим пристегнуть ремни!
Взлетев и набрав эшелон транспортного коридора Корпорации, флайер влился в поток таких же машин, различавшихся только формой и цветом, и Андреас отпустил рукоять управления, втянувшуюся в подлокотник. Коснувшись нескольких сенсоров, он включил систему подавления сигналов, и обернулся в Грею, который в это время изучал что-то на экране планшетника.
— Теперь можно говорить, не опасаясь прослушки. Квантовый барьер поставлен.
— Вряд ли я что-то смогу сказать такого, что ты сам не знаешь... — Грей покачал головой, и постучал себе по виску. — Да и блоков мне поставлено от души, сам понимаешь, поговорить особо не выйдет.
Андреас задумчиво обхватил подбородок пальцами, и взмахнул рукой по направлению к синим огням сферической громады Хаба, висевшего над южной оконечностью города.
— Капитан, я не смог быть на заседании совета... Но я не согласен с вашей отставкой!
— Твоё согласие или несогласие ничего не изменит, — Матиаш постучал по тонкому экрану своего компа. — Особенно — положения дел в Корпорации и основных Линиях. Бунты. Мятежи. Восстания. Сопротивление и саботаж.
— Да, я знаю, — Гнейес напряг челюсти, и поиграл желваками. — Исследователи часто сталкиваются с неприятием со стороны местного населения, не входящего в Паутину. Пока не входящего. Взять хотя бы Икстлан...
— Дело не в этом. Мы где-то свернули не туда, чтоб меня разорвало! — Матиаш стукнул кулаком по подлокотнику, выплёскивая раздражение. — Ты можешь счесть меня трусом, который стремится сбежать от ответственности, забиться в норку и переждать бурю... или прожить остаток жизни в сытости и покое.
— Никогда, капитан, — обиделся Гнейес. — Уж кого, а вас подозревать в трусости я не мог никогда. Скорее, я бы подумал, что у вас есть план.
— Возможно. В любом случае, изнутри изменить систему уже невозможно — она слишком хорошо поддерживает равновесие, и противится любым переменам.
Внизу, под прозрачным полом флайера проплывало большое озеро, усеянное плавучими платформами наноферм и биоплантаций.
Андреас помолчал, пожевав губами, и нахохлился в кресле. На пару секунд Грею показалось, что его ученик смертельно устал от всего происходящего, как и он сам. Но Гнейес взглянул на него, и в его взгляде читалась твёрдая уверенность.
— Капитан, я хотел сказать ,что вы можете на меня рассчитывать. И — я привёз запас нанов. На какое-то время хватит, а там посмотрим...
— Оставь, Дрезина, — скривил губы Грей. — Наны — это только костыли. Человек может жить и без них. И достигнуть не меньших высот за счёт своих собственных резервов. Мне предоставляется шанс попытаться. И сыграть против системы.
Металлическая сфера Хаба, достигавшая в диаметре два километра, уже занимала половину обзорного экрана флайера. До посадки на приёмную полосу оставались считаные минуты, и Гнейес, вздохнув, извлёк из подлокотника манипулятор. По старой привычке Андреас всегда заходил на посадку сам, не доверяя автоматике.
— Куда вы направляетесь, капитан? — спросил он, меняя курс, и сосредоточившись на управлении.
— Если ты о том, встретимся ли мы ещё с тобой, или нет, то мой ответ тебе не понравится. Скорее всего, не встретимся. Такими, какие мы сейчас — точно нет, — Грей ободряюще улыбнулся Дрезине. — Но это не означает, что мы не увидимся никогда, агент. Миров много...
Глава 43
Удалённая от всех секторов Параллель. Здесь нет пустынь, пересыпающих песок, повинуясь ветрам. Нет холмов и гор, только плавные изгибы маленьких подъёмов и спусков, покрытых мхом, похожим на траву. Моря наполнены жизнью, которая когда-то давно упустила свой шанс выползти на поверхность земли, и только отдалённые предки этих нехитрых растений рискнули. Но развиваться не стали.
Исследователи не почтили этот мир своим вниманием — мало ли на свете пустых параллелей с эволюцией, свернувшей не туда, или вовсе никогда не начинавшейся. А удалённость от основных узлов Сети давала почти стопроцентную уверенность в невозможности случайной встречи.
Кловис поправил свой стетсон, по такому торжественному случаю сделанный из практически неуничтожимой и стойкой к загрязнениям балеритовой ткани, и сверился с показаниями приводного устройства. Выходная точка портала располагалась в небольшой низине, между оплывших на гранях останцов. Окружавшие её равнины не отличались разнообразием деталей рельефа, и даже обладавший хорошим чувством направления Инульгем предпочитал полагаться на технологии.
Пробивавшиеся через низкую облачность лучи здешнего солнца освещали плоскую землю, зелёно-рыжую от зацветающего мха, редкие валуны и неглубокие бочажки застоявшейся воды, оставшейся после прошедшего дождя. "Тоска зелёная, — поджал губы Кловис, счищая с сапога ком жирной серой грязи. — Как же хорошо, что в последние несколько столетий не практикуется ссылка в подобные места. Я бы, наверное, сошёл с ума окончательно, чем изрядно посмешил одного мохнатого бога."
Где-то на задворках сознания послышался тихий смешок, похожий на кашель. Койот всегда присутствовал внутри, но не всегда давал это понять. Сегодняшний день был ему очень интересен, иначе Кловис объяснить ощущение щекотки в мозгу не мог.
Пункт назначения он заметил издалека — в этой местности искусственный купол из синего металла выделялся, как бородавка на лысом черепе. Инульгем прикинул, сколько его визави заплатили портальщикам за переброску, и только недоумённо хмыкнул. Дешевле выходило бы арендовать торговую станцию, а потом взорвать её со всем персоналом. Впрочем, кому ведомы извилистые пути мысли ксеносов?
По нервам ощутимо мазнуло волной холода, и Кловис поёжился. Где-то поблизости сработал портал, и большой. Инульгем почесал себя за ухом, и порадовался, что его индивидуальная реакция была именно такой — в пустынях, где ему приходилось работать чаще всего, это было даже приятно. Его не просто передёргивало, словно электрическим разрядом, или окатывало жаром. Даже иллюзия прохлады в раскалённой печи из песка, неба и солнца помогала выжить... Но сейчас, в довольно холодном и влажном климате этого мирка, Инульгем не испытал особой радости, только запахнул пончо поплотнее, чтобы не тратить тепло понапрасну.
"Наверняка это прибыли мои сегодняшние собеседники, — подумал он, ускоряя шаг. — Странно, что такое сильное квантовое эхо. Либо портал не настроен, либо он нестандартный, а это уже интересно. Не думал, что секрет Корпорации так быстро сможет уйти "наружу".
Если говорить про наносоставляющую, то она тайной не была — любая ксенораса, стоящая на уровне технического развития, позволяющего осваивать космическое пространство и перемещения в гипере, могла разобраться и в наномашинах. Теоретически. На деле всё обстояло не так радужно — некоторые ксеносы предпочитали не заниматься такими тонкими материями, выбирая экспансию вовне, иные предпочитали путь духовного совершенствования, и отвергали чужие технологии. В итоге из почти десятка известных человечеству рас только одна или две пытались двигаться в том же направлении, что и Корпорация. Попытки приспособить портальные наниты к чужому генотипу продолжались уже не одно столетие, но, насколько было известно Кловису, неизменно завершались неудачей. Словно сами наны противились этому. Какие-то субатомные последовательности, неразличимые даже учёным Корпорации, не говоря уж о чужих... Не помогла даже имплантация человеческой кровеносной системы в качестве дублирующей, как попробовали выйти из сложившегося положения рептилоиды. Наны работали, но порталы не открывались. Ксеносы умели путешествовать через "дырки" и без нанов, но отчаянно хотели сэкономить на энергии, громоздких станциях обслуживания и персонале этих станций.
В синем куполе, матовом и шершавом на вид, медленно появилось круглое отверстие, расширяющееся по мере того, как Инульгем приближался. Внутри виднелось скудно освещённое помещение с выростами синего металла на стенах, потолке и полу. Агент, как мог, отряхнул сапоги от грязи и налипших веточек мха, и, поправив сползающую на глаза шляпу, вошёл внутрь.
Его уже ждали три человека в серебристых моносиловых костюмах. "Три существа", — поправился Кловис, различив особенности анатомии. Слишком широко расставленные глаза-фасетки, треугольные лица, напоминающие сказочных эльфов, слишком тонкие руки...
Инульгем поприветствовал ждущих его, согласно протоколу дипломатических миссий совершив наклон корпуса под углом примерно сорок градусов. То, что все ксеносы были одной фазы развития, и, скорее всего, происходили из одной семьи, свидетельствовало об определённом уровне доверия к нему, как к участнику переговоров. И, вместе с тем, их бескрылость и мутации, выраженные в слегка искажённых пропорциях фигур, меньшем размере фасетчатых глаз, и увеличенным, нежели у большей части их собратьев, размером тела, словно говорили: "это расходный материал, выведенный из размножения, и использовать его для допросов и манипуляций бесполезно".
