Виновен!

Долорес поднялась со своего места и принялась убирать со стола, раздумывая над всем, что произошло, а мужчины неспешно разговаривали. Маркус задавал Северусу вопросы о родовой магии и тот рассказывал все, что знал. Впрочем, беседа длилась не долго и была прервана звуком открывшейся и закрывшейся входной двери.

— Доброе утро, — поздоровался вошедший в кухню Драко, сопровождаемый Гермионой. Он нес в руках небольшой ларец, сделанный из светлого дерева и украшенный витиеватой резьбой и позолотой. — Меня посвятили в вашу ситуацию и я искренне поздравляю вас, — сказал он, усаживаясь за стол и ставя свою ношу перед собой.

Долорес вытерла руки и уселась рядом с супругом, а Гермиона, прислонившись к кухонному столу, приготовилась наблюдать. Малфой же открыл ларец и достал оттуда необычного вида пергамент, небольшую емкость, больше всего похожую на пиалу из прозрачного материала, почти прозрачный небольшой нож, яркое кроваво-красное перо и фиал с зельем пурпурного цвета.

— Что нам нужно делать? — спросил Маркус, наблюдая за манипуляциями.

— Нужно нанести порез на руке и капнуть в эту плошку несколько капель крови, — объяснил Малфой, протягивая вопрошавшему нож и придвигая емкость, о которой шла речь.

Маркус спокойно порезал палец и накапал своей крови в плошку, а когда ее оказалось достаточно, Северус быстро залечил порез.

Драко же, тем временем, расстелил на столе лист пергамента, а потом влил чуть-чуть пурпурного зелья в кровь будущего тестя и, произнеся нужное в таких случаях заклинание, обмакнул кончик пера в получившиеся своеобразные чернила. Смесь крови и зелья поменяла цвет, став золотистой, как только ее коснулся кончик пера, а потом письменный прибор вырвался из рук Малфоя и совершенно самостоятельно принялся рисовать на расстеленном пергаменте, быстро перемещаясь по нему и при этом, на вид, не оставляя за собой следов. Действо продолжалось минут пятнадцать и вся компания с интересом наблюдала за ним. Закончив работу, перо само вернулось в опустевшую чашку и замерло, а на пергаменте стали проступать пурпурные линии, складывающиеся, на взгляд всех присутствующих, кроме Малфоя, в странный, но довольно гармоничный орнамент.

— Посмотрим, — протянул Драко, вглядываясь в лист, расстеленный на столе. — Маркус Астинус Грэйнджер... — Малфой, по мере того, как разбирал полностью проявившийся узор, удивлялся все больше и больше. — Очень интересно, — бормотал он, водя пальцем по витиеватым линиям. — Колдомедицина, зелья, чары... неплохо... Артефакторика... В общем, понятно. Ты, Маркус, последний представитель рода Хэрриот. Последний волшебник в этом роду был рожден в 1473 году, и он был проклят. Дальше — рождались только сквибы. Родовые дары, собственно, целительство, зелья, чары и артефакторика, думаю, с уклоном именно в эти области. Проклятье прекратило действие за семь лет до рождения Гермионы, правда, я не могу понять почему.

Потом аналогичная процедура повторилась с Долорес и лицо Малфоя, разглядывавшего второй свиток, стало еще удивленнее.

— А ты, Долорес, последняя из рода Авес-Абу-Адди. Род был также проклят в 1473 году. Твои дары: некромантия, опять же — зелья, боевые чары, и менталистика. Судя по этим двум свиткам, представительница твоего рода, прокляла кого-то из Хэрриотов, а тот, умирая, проклял ее. Проклятье рассеялось, когда вы полюбили друг друга и заключили брак. Вы венчались в церкви? — задал он вопрос и Грэйджеры синхронно кивнули. — Ну вот. Магия, видимо, восприняла венчание за брачный обряд... Теперь понятно, откуда у вашей дочери столько силы, правда непонятно, как некромантия совмещается с целительством.

— Ты еще Северуса проверь, на всякий случай, — подала голос заинтересованная Гермиона.

— Хорошая мысль, — кивнул зельевар, придвигая к себе плошку и надрезая руку.

Перо забегало по новому листу пергамента и через некоторое время Малфой погрузился в изучение очередного свитка.

— Северус, магия считает тебя лордом Принцем, — выдал он, бегло оглядев проявившийся рисунок. — Дары: зелья, менталистика, боевые чары и темные искусства. Отец твой, кстати, вообще не магглом был...

— А кем? — насторожился зельевар.

— Посмотрим, — отозвался Драко, водя пальцем по витиевато переплетенным линиям. — Снейп... Фамилия возникла в семнадцатом веке и это ветвь Принцев, пошедшая от сквиба, рожденного от брака Анелины, в девичестве — Соррес и Даниэля Ансельмо Принца. Похоже, они по-тихому избавились от неудачного ребенка как только поняли, что он сквиб, при этом, больше детей у них не было.

— То есть, мои мать и отец были родственниками? — приподняв бровь, уточнил зельевар.

— Седьмая вода на киселе, — ответил Малфой. — Но ты унаследовал все дары, свойственные твоему роду.

— Все, что мы сейчас выяснили, не помешает нам троим заключить союз? — спросила Долорес.

— Давайте еще на Гермионины дары поглядим, тогда я смогу сказать точнее, — ответил Драко, протягивая молодой ведьме плошку и нож.

Пока та сцеживала кровь, он расстелил новый лист пергамента, а когда все было готово, отпустил перо.

— Ага, — сказал он, когда линии проявились. — Ты получаешься полновесная леди Авес-Абу-Адди, леди Хэрриот. В качестве даров тебе достались: зелья, боевые чары, менталистика и родовая магия. Проклятий нет... По статусу ты получилась выше родителей и, кстати, вполне подходящей невестой и для нашего Короля, и для меня.

— А откуда взялась родовая магия? — удивилась Гермиона.

— Видимо, из смеси некромантии и целительства, — пожал плечами Малфой. — По идее, это два несовместимых дара, но, так как твои родители, будучи последними представителями своих родов, исполнили условия снятия проклятья, искренне полюбив друг друга, несовместимость оказалась скомпенсирована. Правда, этот дар у тебя довольно слабо выражен, — уточнил он, вновь поглядев на свиток с результатами теста Гермионы. — Не факт даже, что он достанется Бенедикту. Возможно, этот дар получит ребенок, зачатый от меня, так как у меня в крови есть аналогичный и он довольно ярко выражен. А что касается вашего триумвирата, думаю, никаких препятствий нет, только лучше, видимо, вам войти в род Принц, чем образовывать новый род. Это должно усилить дары, да и силу магии. Статус детей, зачатых в этом браке будет очень высок.

— Как ты все это узнал? — задал вопрос Маркус, беря один из пергаментов и внимательно вглядываясь в него.

— Это один из моих родовых даров, плюс знания и умения, которые были переданы отцом, — просто ответил Малфой. — Из всех присутствующих только у Гермионы есть небольшой шанс научиться читать эти узоры — у нее есть склонность к родовой магии, а они результат работы заклинания именно этого раздела.

— То есть, леди Лонгботом нам в качестве консультанта не подошла бы? — заинтересованно спросила Долорес.

— Малфои в дальнем родстве с Лонгботомами, — задумчиво протянул представитель славной фамилии. — Если очень интересно, то можно поглядеть, есть ли у них дар к родовой магии, но, если мне не изменяет память, ничем подобным они не обладают. Их специализация это гербология, разная живность, языки, в том числе и способность общаться с животными на их наречиях, и магия земли.

— Очень интересно! — воодушевленно воскликнул Маркус, радующийся проявлениям магии, словно ребенок рождественской елке. — Но нам еще столько всего нужно узнать... Аж дух захватывает!

— Ничего, освоитесь, — утешила отца Гермиона.

— Тем более, если все-таки решитесь влиться в род Принц. После бракосочетания магия сама поможет новым членам рода прийти в соответствие с новым статусом, — поддержал ее Малфой. — Запредельной силы не обещаю, но что многое станет понятнее и новые знания и умения будут усваиваться легче — гарантирую.

— Это была попытка склонить моих жениха и невесту к принятию решения? — ехидно поинтересовался Северус.

— Между прочим, такой брак несет выгоды и твоему роду, крестный, — фыркнул Драко. — Подумай: к склонности к темным искусствам добавится еще и некромантия... А уж таланты зельеваров и менталистов, и так неслабые у Принцев, усилятся еще больше. Про то, что роду давно требуется вливание свежей крови, я и вовсе молчу, а ведь ни с Хэрриотами, ни, тем более с Авес-Абу-Адди, Принцы никогда ничего общего не имели: ни вражды, ни дружбы, ни даже нейтралитета. Так что, это хорошая партия. Кстати, советую не слишком затягивать с решением, — прищурившись и еще раз окинув пергамент с результатами теста Долорес, добавил Малфой.

— Для ускорения процесса есть объективные причины? — насторожился Северус.

— Видишь, вот эти несколько завитков? — Драко ткнул пальцем в рисунок, который разглядывал. — Они говорят о том, что у твоей невесты скоро появятся дети...

— Это точно? — удивленно спросила Долорес, с интересом поглядев на свиток.

Малфой взял свитки крестного и будущего тестя, и еще раз их оглядел.

— Абсолютно, — вынес вердикт Драко. — Более того, могу сказать, что детей будет сразу двое. Один твой, Маркус, другой твой, крестный. А, насколько я помню кодекс Принцев, там все как-то недружелюбно в отношении бастардов.

— Откуда ты взял кодекс рода Принц? — поинтересовалась Гермиона. Она в последнее время столько читала о родовой магии, что хорошо представляла, что сей манускрипт никак не мог попасть в руки кому попало.

— Сам кодекс я, разумеется, в глаза не видел, — пожал плечами Драко. — Но я видел список с него. Не полный. Как, впрочем, и списки кодексов еще очень многих чистокровных родов Британии и не только ее.

Долорес тяжело вздохнула, осознавая насколько далеко ее магическое образование даже от базового школьного, а Гермиона, поняв расстройство матери, погладила ее по плечу.

— Кодекс, это свод правил, по которым живет род. Правила довольно жесткие и регламентируют многие области жизни, в том числе и, грубо говоря, на ком представитель рода может жениться или выйти замуж, как избирается наследник, какие отношения у этого рода с другими, кто кому чего должен, кто друг, кто враг, кто в нейтралитете и так далее. Очень познавательное чтиво, надо сказать. Я видела несколько списков кодексов и была очень удивлена, — объяснила она родителям.

— Я хочу это изучить, — подал голос Маркус. — Если мы действительно вольемся в древний род, то следует заранее знать правила. А то мало ли, вдруг они нам покажутся напрочь неприемлемыми?

— Это очень правильное желание, — чуть улыбнувшись, согласился Северус. — Я в самое ближайшее время раздобуду сей труд и дам вам возможность его изучить, — пообещал он. Выглядел зельевар при этом довольным, словно кот обожравшийся сметаны.

Драко сложил принадлежности, которыми пользовался для тестирования обратно в ларец, оставив на столе лишь пергаменты, изукрашенные витиеватыми узорами, поглядел на часы и устало провел по лицу руками. Этот вид колдовства отнимал у него порядочное количество сил, а ему еще нужно было проведать Гарри.

— Если в моем присутствии больше нет необходимости, то я откланиваюсь, — сказал он, закрывая ларец. — Свитки советую сохранить. И лучше, чтобы они не попались случайно на глаза никому постороннему. Вообще, вам следует знать, что такие вот тесты... По ним можно узнать практически что угодно, вплоть до того, сколько пломб было у человека и чем он болел. Поэтому, обычно, обращаются за таким делом либо к кому-то, кому безгранично доверяют, либо к специалисту, беря с него непреложный обет о неразглашении.

— Спасибо вам, лорд Малфой, — поднявшись со своего места, тепло поблагодарил Северус. Он догадывался, что для крестника процедура была куда тяжелее, чем он показывает, с одной стороны, а с другой знал, что такие услуги, при определенных обстоятельствах, могли вылиться во что угодно, вплоть до долга роду Малфой.

— На здоровье, крестный, — ответил Драко, давая понять, что не будет ничего требовать взамен и помог по-родственному.

— Укрепляющего? — предложил зельевар.

— Обойдусь, — покачал головой Малфой, тяжело поднимаясь со своего места. — Я в Англию. Завалюсь под теплый бок его величества, посплю часов десять и буду как новенький.

Распрощавшись со всеми присутствующими, Драко ушел.

— Про братиков и сестренок я как в воду глядела, — протянула Гермиона, обнимая мать.

— Вот уж точно, — хохотнул Маркус.

— А ведь я, вообще-то, пришла, чтобы сообщить, что здание, которое планировалось отвести под школу и детский сад, полностью приведено в божий вид. Можно хоть сегодня детей туда запускать. Правда, думаю, вам, дражайшие мои родители, сегодня не до того...

— Почему же не до того? Очень даже до того, — уверила дочь Долорес. — Вот только обсудим все, что узнали и придем, — пообещала она.

— Ладно, — согласилась Гермиона. — Тогда я пошла, обрадую Молли.

И, чмокнув отца в щеку, молодая женщина покинула родителей.

Глава 28

С момента появления Де Вера жизнь Гарри сделала еще один крутой вираж. Лорд-камергер с потрясающим терпением и, пытаясь не просто вдолбить, а показать зачем все это, принялся объяснять сюзерену дворцовый церемониал, ритуалы, которые положено проводить именно Королю, и прочие подобные вещи.

Поттер слушал внимательно, но части всех этих премудростей постичь, казалось, был просто не в состоянии. Он списывал это на маггловское воспитание, а Де Вер лишь вздыхал и вновь объяснял то, что не было понято или было понято не так.

— Вам бы в школе преподавать, — пробурчал в один из вечеров Гарри. Очередное занятие закончилось и он ощущал себя выжатым лимоном, настолько устал. — Этикет, скажем.

— Если вы посчитаете необходимым — могу и преподавать, — невозмутимо откликнулся его собеседник, довольно улыбнувшись. Он увидел, что его ученик, хоть еще и не до конца проникся нюансами преподаваемого предмета, но уже уловил общую суть и смысл, а это, как известно, самое главное. В многократном повторении с разных точек обзора одних и тех же истин, казавшихся самому Де Веру очевидными, а для молодого Короля представлявшие коан(1), был и свой плюс: пытаясь донести необходимость тех или иных действий до ученика, наставник и сам начинал лучше понимать зачем производить эти действия. Многие из них, на поверку, имели корни в древней как мир Родовой Магии, знания о которой за века порядком растеряли стройность и связанность. Сейчас они, по сути, восстанавливали подзабытое и выстраивали в понятную маггловоспитанному Поттеру концепцию.

— То, что вы объясняете мне, на мой взгляд, должен знать каждый, — поделился мыслью Гарри. — По сути, сейчас мы получили очень интересный расклад: прошлая Большая Игра закончилась и начинается новая. Люди должны знать правила этой Игры, они должны иметь представление о том, к чему приводят их действия и поступки.

— Они не знали этого раньше, почему что-то должно меняться? — поинтересовался Де Вер. Не то, чтобы он был против озвученной идеи, но ему было крайне интересно выслушать мнение собеседника.

— Это просто не честно! — вскочив со своего места, выпалил Поттер. Он принялся мерить малую гостиную, которую они оккупировали для своих занятий шагами, по привычке помогая себе думать движением. — Я понимаю, кто-то должен хлеб сажать, кто-то воевать, кто-то заниматься наукой, а кто-то управлять всем этим. Это, по сути, кастовая система, но между кастами самой Магией заложены лифты и люди должны знать об их наличии. За нарушение правил следует наказание и, по-моему, правильно, чтобы люди знали о них и имели возможность выбора: следовать или нарушать, поступая в соответствие с ними осознанно. Тем более, что у каждого из правил есть исключения и Магия предусматривает возможность исправить ошибку. Если люди будут все это знать, они, возможно, примут правила сердцем, а не из-под палки, просто потому, что другого выхода нет. Что толку от совершения предписанных действий, без осознания зачем ты их совершаешь? — спросил он, остановившись напротив собеседника и пристально поглядев на него. — Вот вы три дня объясняли мне зачем необходимо поминать предков. Почему это правильно, чем полезно и какие приносит дивиденды, в конце концов. Теперь я, хотя бы, знаю, что получу, совершив это действо. Оно перестало вызывать у меня протест и скепсис. Корыстный интерес в соблюдении правил, по-моему, не самый плохой мотив.