Волк.Юность.

Глава 27.

— Сьере граф! Там, внизу — обоз!

— Большой?

Я вскакиваю с грубого стула, находящегося в комнате бывшего коменданта крепости Ридо. Сотник кивает:

— Около пятидесяти саней. Охрана... Где-то человек двадцать. Идут со стороны Тушура.

— Как думаешь, что это?

Парнишка пожимает плечами, потом выдаёт мысль:

— Судя по возам — либо продукты, либо снаряжение для гарнизона.

— И твои дальнейшие действия?

Парень помялся:

— Брать надо. Нам то всё сгодится.

Улыбаюсь.

— Верно, брать. А как? С шумом и топотом, или тихо и незаметно?

— Сейчас разницы нет. Только там это...

— Чего?

Опять мнётся.

— Да не похоже, что солдаты обоз сопровождают. Там кто-то важный едет. Сани уж больно... Красивые...

— Ладно. Важного гостя берём живым. Посмотрим, что и с чем его едят. Относительно прочих...

Провожу ребром ладони по горлу. В ответ — понимающий кивок. Добавляю:

— Имя?

— Марг.

— Так вот, впредь, Марг, у тебя привилегия. Обращаешься ко мне с этого момента 'командир'. Просто и коротко. Понял?

— Да, сьере... Командир!

Поднимаюсь из-за стола:

— Пойдём, глянем...

...Глаз у сотника острый. Точно угадал. Гружёные под завязку сани с уныло застывшими возницами, и вес немалый. Лошади еле тянут. Ну, тут ещё и в гору... И аккуратные закрытые санки, возле которых два десятка разряженных в разукрашенные одежды охранников.

— Сотник!

Тот отзывается из-за спины:

— Да, командир?

— Возьми пяток орлов поздоровее, пусть быстренько накинут на себя тушурскую сбрую, будем брать.

Парнишка понятливо кивает, уносится. Спустя мгновение внизу короткая суета, а потом из башни выскакивают не пять, а десяток здоровых парней, облачённые в грубые вражеские тулупы и доспехи. Пятеро бегут к воротам, торопливо поднимая решётку, а остальные начинают слоняться по двору со скучающим видом. Вижу, как Оника, лучший снайпер, занимает место со своим карабином в комнатке под чердаком надвратной башенки. Удовлетворительно киваю головой. Будем брать... Со скрипом опускается мост, и обозники, ничего не подозревая, въезжают во двор... Но едва выползают из-под стены, как сразу становится видны следы разрушений: уничтоженная казарма, вместо которой груда камней, следы разрывов гранат в виде закопчённых пятен на камне и следы осколков... Тишину разрывают крики, сервы прячутся под свои сани, лошади бесятся, а два десятка охранников пытаются развернуть разукрашенные саночки, но поздно. Гремит залп, спустя несколько секунд, нужных, чтобы открыть затвор и вложить на месте вылетевшей гильзы новый патрон, второй... Гулко стреляет Оника. Не девчонка, а какой то Зверобой из древних книг! С трёхсот метров отстреливает у мишени уши. На заказ, хоть левое, хоть правое. Да и остальные ребята и подруги её не уступают. Два залпа, всё кончено. Ругаю себя. Надо было оставить на дело два десятка народа. И хватило бы. А так — патроны зря пожгли лишние... Спускаюсь со стены — враги валяются в живописных позах. Кони отличные, откормленные, даже жалко их под нож пускать...

— Командир, лошадки то... Может, оставим?

Хм... Мысли у нас сходятся.

— А фураж?

— На месяц хватит... Думаю...

— Вот сначала проверь, а потом решим. Тягловых то точно под нож придётся пускать. Всё мясо, хоть и конское.

— А что? Конина, она ещё какая вкусная!

Удивляется уже спустившаяся со стены Оника. Подходит к саням, откуда за всё время ни звука, ни движения, берётся за кожаную дверцу, и... Едва успеваю отшвырнуть девчонку прочь.

— Сьере...

— Дура!

Рычу со всей способной только для меня, злостью:

— Ты за дверь, а оттуда — арбалет или меч! Забыла науку?! Расслабилась?!!

Поднимается, виновато опускает голову:

— Простите, сьере граф... На радостях...

Мгновенно преображается:

— Эй, в санях! Вылезай, а то сейчас копьями начнём дырявить твою поклажу, и тебя вместе с ней!

Пару секунд ничего не происходит. Потом покрышка шевелится, оттуда появляется... Твою ж мать!.. Две девчонки. Ровесницы моих диверсантов. Одна — явно госпожа. Вторая, поскольку одета похуже, да и выглядит забитой, либо служанка, либо раба.

— Кончить их, командир?

Девчонки осматриваются, потом служанка, до которой, наконец, доходит, что вокруг или враги, или мертвецы, с тихим всхлипом валится на камни. Вторая бледнеет, словно снег вокруг, смотрит на своего ровесника с ненавистью. Потом цедит сквозь зубы:

— Я дочь коменданта крепости Ридо, баронесса Ума дель Арр, вы не посмеете, грязные свиньи!

— О, как...

Презрительно сплёвывает на её расшитые сапожки с загнутыми носками Марг.

— Хочешь, значит, с папочкой повидаться? Легко.

Показывает на стену, выходящую к Пропасти. Презрительно усмехается:

— Он там. Помочь поискать?

— Марг, потише...

Задумчиво бросаю я.

— Кто ещё в санях?

Девчонка молчит.

— Проверить.

Шитая покрышка летит на камни, ребята быстро перерывают поклажу.

— Ничего такого, сьере граф. Тряпки, немного еды, денег чуть, украшения.

— Граф?!

Выдыхает дочка коменданта, глядя на меня. Делать нечего:

— Граф Атти дель Парда, доса. Впрочем, уже не доса... Марг, сколько тебе лет?

— Шестнадцать, командир.

— Значит, пора.

Протягиваю руку, цепляю девчонку за воротник, и швыряю на камни к его ногам:

— Голова у тебя на плечах есть. Забирай. Твоя собственность. И если к утру не попробуешь — я тебя не пойму...

Парень краснеет, а все вокруг ржут:

— Командир!

— Чего? Законная добыча.

— Так она же из благородных, а я...

— А ты, Марг, отныне барон. Ровня ей. Так что забирай, ищи себе каморку, и пользуйся, сколько влезет. Это она теперь крепостная. Даже хуже — раба. Потому что пленная.

— Вы, как вы...

Лепечет девица, сообразив, что шутки кончились, и теперь в её жизни наступает переломный момент. Марг успокаивается, поняв, что я серьёзно. Нагибается, вздёргивает тушурку на ноги, та пытается отпихнуть его, но не тут то было.

— Позвольте приступить, командир?

— Не позволю. Сначала дело, развлечения потом. Запереть её и служанку в камеры в подземелье, потом оприходовать груз, а вечером, как наступит время отдыха, будешь развлекаться.

— Есть, командир. А со второй что делать?

— На кухню. Пусть посуду моет. А к еде её и близко не подпускать.

Кивок. Короткая команда. Девиц — одну утаскивают волоком, вторую уносят. Начинаем потрошить возы. Уцелело человек пять возниц, успевших воовремя прикинуться ветошью и не отсвечивать. От них узнаём, что это — плановая поставка продовольствия. Вино, масло, мука, сушёное мясо, копчёности. Ещё — дрова. Как нельзя вовремя. Но вот то, что следующий обоз должен прибыть через неделю, меня огорчает. Впрочем, этого вот, пропавшего каравана тоже хватятся, и пошлют проверить, что за ерунда. Значит, спокойного сидения в крепости нам осталось дня три, может, четыре, если тушурцы неразворотливы. А вот и узнаем.

Возвращается Марг.

— Сделано, как приказано, командир.

— Отлично. Всё имущество на склад.

— А пленников куда?

Не раздумывая, приказываю:

— На заготовку дров. И своих отряди половину. Их нам много понадобится...

Парень сопит, явно хочется задать пару вопросов, а поскольку настроение у меня выше среднего сейчас, настроен я вполне добродушно:

— Давай, только быстро.

...Сразу видно, толковый малый. Всё понимает с полуслова:

— Насчёт барона...

— Будешь. Крепость отобьём — дам тебе титул. Это не шутка.

— А по поводу...

Пожимаю плечами:

— А чего тут? Просто так отпускать её к папочке, как то... Сам понимаешь. Ну а почему бы не предоставить удовольствие своему подчинённому? Так что делай дела, что приказаны, а вечером можешь наслаждаться.

— Ну допустим. Потом что с ней что делать?

— Хм... Действительно... Дома у тебя ведь нет? И семьи тоже...

Кивает, насупился.

— И убивать после такого рука не поднимется. Тоже верно. Деваться некуда. Придётся тебе замок давать.

У парнишки отвисает челюсть:

— За-замок?!

— Замок. Вот возьмём пару-тройку — выберешь себе по нраву. А девчонка пока... Не возражаешь, если она пока в Парда побудет, под присмотром? Глядишь, ты к тому времени успокоишься, поостынешь, а может, и кого лучше найдёшь. Ладно. Дела стоят, а у нас три, в лучшем случае, четыре дня осталось.

— А потом?

— Потом тушурцы подойдут. А возможно, и мятежники.

У парня снова суровое лицо. Пряники кончились. Наступает реальность. Злая и беспощадная.

— Верно, командир. Ведь предав страну, они стали мятежниками. Против народа, против земли нашей, городов и сёл! Эх, был бы у нас король! Настоящий! Как ты, командир!

И тут до него доходит, кто может дать титул барона. Ни граф, ни герцог, ни маркиз. Лишь Совет Властителей, или... Действительно король! Марг смотрит на меня расширившимися глазами, потом вдруг выдыхает:

— За короля и Отчизну!

Становится по стойке смирно. Хлопаю его по плечу:

— Вольно. Вперёд.

Киваю на сгрудившихся в кучку погонщиков, охраняемых парой ребят. А топлива нам действительно нужно много. Снарядов у нас мизер. И бить из орудий придётся мне, да, пожалуй, нашему отрядному снайперу, Онике. Всего то сорок штук. Патронов гораздо больше, но и их нужно экономить. А потому, надёжным дедовским способом — кипящая смола, расплавленный свинец, да крутой кипяток. Ну, естественно, камни, стрелы, и, как самый последний аргумент — мечи и копья... Эх, где там наши? Им то тяжелее придётся. Пусть пока феодалы и спят, но у каждого есть дружина, в смысле — личная гвардия, и если что, кликнуть сервов с дубинами могут быстро. Другое дело, что моим парням всё это будет на один зубок, но вот время потеряют, а возможно, и обоз. И опять же — боеприпасы потратят, а они в Ридо на вес золота...

...Утром встречаю Марга, довольного, словно кота, объевшегося мышей с валерьянкой. На щеке здоровенные царапины, в глазах этакая очумелость и отстранённость. Ничего не спрашиваю. Настоящие мужчины обычно о таком не треплются. Но, похоже, пареньку понравилось...

Работа в его руках кипит. Растут горы дров, все при деле. Даже служанка, которой сохранили жизнь, сидит у дверей кухни, заплаканная, правда, и драит большой котёл с песочком.

— Чего ревёшь?

— Доса Ума...

Хлюпает носом.

— Жива твоя доса.

Вскидывает, наконец, глаза, пугается до дрожи, как бы не обмочилась.

— Не хнычь. Тебе больше, чем ей повезло. Не тронули?

Соображает, о чём я. Краснеет, словно цветок, потом тихо шепчет:

— Не-а...

Хмыкаю. Видать, не поднялась рука, точнее, то, что в штанах у пацанов. А может, пожалели. Их дело. Я, лично, слова не скажу...

— А можно её увидеть?

— У Марга спрашивай. Она — его собственность.

Снова хлюпает носом. Потом с ожесточением начинает тереть железную стенку котла дальше.

Враги появляются на третий день к вечеру. Довольно много. Около полусотни. Меня зовут на стены, сотник хмурится:

— Пришли, командир.

— Ради такого мог бы и не звать. Всего то пятьдесят покойников.

Его лицо озаряет злая улыбка.

— Понял, командир. Пока больше сотни не будет — тревожить не стану.

Киваю в знак согласия, ухожу. Утром любуюсь, как со стены, раскинув конечности, летят в бездну уже замёрзшие голые мертвецы. Во дворе куча кольчуг и броней. Осматриваю. На них знак территориальной армии. Значит, наместник провинции послал проверить, в чём дело, и куда делся обоз. Пустые сани ведь не вернулись? Вот же дубина! Замечаю у одного из выходов большого здания, где квартируют мои воины, сгорбившуюся девичью фигурку в обносках, и на цепи. Ба! Да это же бывшая баронесса! Однако, Марг не промах! Видно доса дель Арр вызвала неудовольствие своего повелителя и хозяина, и потому наказана. А на улице холодно. И на девчонке, насколько я вижу, всего лишь один мешок с дырками. Босые синие ноги с... Так-с... Это уже лишнее.

— Сотник!

— Да, командир?

Нижайший! Как он умудряется быть всегда поблизости, когда нужен. Маню его за собой, веду на угол стены, где никого нет.

— Рассказывай, за что?

Показываю на сгорбившуюся фигурку. Парень мнётся, потом выдаёт:

— Принёс ей воды, чтобы сполоснулась, а она её выплеснула...

— При себе мыться хотел заставить?

Кивает. Краснеет.

— Болван. Ты же её взял? Девушка хоть?

Опять кивает.

— А теперь ещё и унижаешь.

— Таких ломать надо! Наглая! Обзывает бастардом!

— Угу. Раскис? Доброту проявил? Она и подумала, что из тебя можно верёвки вить. Ладно. Смотри, чтобы не заболела. Бани у нас тут нет. Лечить нечем. Лучше отправь её на кухню, к служанке на пару. Днём пусть вкалывает, а ночью тебя ублажает. Так лучше будет.

— Спасибо, командир!

— Беги.

Уносится вихрем, а я погружаюсь в расчёты: гонец должен будет явиться с донесением сегодня к вечеру. Рискнут тушурцы пойти в ночь? Будем исходить из худшего. Значит, к завтрашнему утру. Сколько у главы провинции войск? Учитывая пограничье — достаточно много. Это плохо...

— Марг!

— Слушаю, командир!

— Надо поставить пару растяжек внизу. Вместо поста.

Улыбается:

— Уже готово, командир. Заложили двадцать кило взрывчатки, да обложили её камнями и всяким дерьмом. Ахнет — мало не покажется.

...Точно толковый парнишка растёт!.. А сколько у нас времени до прихода к нам подкрепления? Прикидываю — ещё примерно пару дней, как минимум. И это — в идеале!.. Вот же... Впрочем, ладно. Будем драться. В любом случае, до нас никто не мог взять Ридо. А мы это сделали.

Утром меня будит взрыв. Мощный, протяжный... Моментально оказываюсь снаружи. Спал, естественно, одетый, а ноги сунуть в сапоги — секундное дело. Вихрем взлетаю на стену — внизу, где-то там далеко, к небу медленно поднимается облако чёрного, быстро рассеивающегося дыма. Все диверсанты уже на своих местах, готовы к бою. Слышу резкую команду Марга, и внизу вспыхивают костры. Не рано ли? Впрочем, пока загорается лишь два. Понятно — от них, в случае чего, запалят и остальные. Горящими углями намного легче разжигать, чем молотить по кремню куском железа. Ладно. Бдим... Ого! Просто не верится! Внизу громадное пятно копоти, перекрасившее снег, и возле него, да и в самом чёрном круге, угадываются трупы. Разной степени сохранности и укомплектованности. А на улице мороз...

— Марг! Ну-ка, быстро строй цепочку до колодца!

...Пока внизу не очухались, быстро приступаем к заливке катка. То есть, дороги. Выплёскиваем ведро за ведром так быстро, как успевают их наполнять. А враги после взрыва не торопятся. То ли в шоке, а может, опасаются, что такая вот страшная штука на дороге не одна... Между тем укатанный узкий путь быстро покрывается корочкой тонкого льда. Хе-хе... Милости прошу! Привыкли, понимаешь, летом воевать, а в холод можно такой панцирь на ворота и стены и наморозить! Да ещё попробуй утверди на гладком льду стенобитные машины или катапульты. Или просто сам попробуй устоять. А тут не стоять, бегать и прыгать надо. Ещё и уворачиваться! Пальнуть из пушки? И хочется, и колется. Успеем. Но у подножья серпантина уже начинается шевеление. Видимо, народ пришёл в себя. А может начальник разозлился... Осторожно приближаются к воронке, неглубокой, как я вижу, поскольку земля хорошо промёрзла. Может, хватит воду лить? Нет. Пусть продолжают. Как останется им два пролёта серпантина, так и закончим. А то у стрелков руки дрожать буду. А за десять, или больше минут, всяко отдышатся... Увы. Повоевать сегодня не пришлось. Отряд внизу подбирает тела, раненых, их относят в сторону, и... К моему величайшему удивлению, тушурцы медленно уходят восвояси, откуда пришли. Что за чудеса? Хотя удивлён не только я. Милость Высочайшего? Да ну... Скорее всего, трезвый расчёт. Диверсия показала, что крепость-ключ в чужих руках. Стоит ли класть жизни на заведомо невыполнимом дел? Наверняка многие из них помнят, сколько времени фиорийцы пытались взять Ридо, и какие потери при этом несли, да ещё и без толка. Значит, либо грамотный командир, либо они уже выполнили приказ — выяснили всё. И это мне очень не нравится... Получается, что тушурцы не чета нашим доморощенным фиорийцам, которое мне сильно напоминает мне Польшу до того, ка кона вошла в состав Русской Империи. Когда каждый её житель считал себя дворянином, а король вообще не имел никакой власти, как у нас Старейший в Совете. Следовательно, дворянство, как я и решил, будем прореживать...