— Ни хрена себе, медалька за щедрость!
Вместо привычной татушки размером с сигаретную пачку, от запястья и почти до самой шеи переливался рисунок, состоящий из множества драконов, но только вместо туши он был сделан из камней, и они совсем не были стразами. Выплюнув кровь изо рта и утеревшись рукавом платья, я подпрыгнула как дикая кошка и стала целиться Дракону в глаза повизгивая:
— Ты охерел? Ты что резиновое изделие N 2 не мог ничего попроще придумать? Ты что, в натуре, король всех идиотов?
Дракон начал пятится, а я как блоха скакала возле него и верещала как резанная:
— Что это за хрень такая у меня на теле?? Ты, млять, чем думал, когда решил меня так наградить?! Мне что теперь в Форд Ноксе жить с таким Алмазным фондом на руке?!
И окончательно выйдя из себя, затопала ногами:
— Твою мать, даже Папа Римский не устоит перед желанием отпилить мне руку при виде этого Эльдорадо!!!
— Успокойся, — в примирительном жесте поднял лапы хреновый благодетель. — Никто, кроме тебя и дракона не увидит этот знак для всех остальных это просто обычная татуировка.
И поспешил уверить, пока я не перегрызла ему горло:
— В каком мире ты бы не была, если попадешь в беду, драконы узнают об этом и придут к тебе на помощь, и никто не потребует за это плату.
— Уф, успокоил, а то перспектива сталь в лучшем случае одноруким бандитом, а в худшем — кормом для червей, мало способствует спокойной жизни, — проворчала моя осторожность.
Я же все еще кипела негодованием:
-А просто там кинжальчик очередной или колечко вручить нельзя, обязательно так мучить было? И вообще, чем это заслужила такую честь, тем что обеспечила большинство из вас регулярными приемами пищи или даровала вам Землю Обетованную?
Дракон принял свой обычный вид и подойдя ко мне спокойно ответил:
— Об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз, а сейчас тебе пора работать санитаркой, — косясь на еле передвигающегося на брюхе Сосискина, начал уходить от ответа гад ползучий, — а мне надо начать составлять списки личного состава, поработать интендантом и принести согражданам благую весть.
После этих слов он фактически вытолкал нас взашей и в сопровождении обалдевшего от всего происходящего Попандополы удалился. Сосискин не подавал признаков жизни, я подхватила его на руки и, сопя, потопала до дома до хаты. Через пару кварталов пес отмер и начал возбухать:
— Что обязательно было мирами на ветер швыряться? Деньги черт с ними наживем, но вот как ты про Цветной мир пронюхала, я же тебе о нем не говорил, хотел сюрприз сделать, готовил нам с тобой дом престарелых, куда мы переселимся, когда отойдем от дел. Ну, на хрена им целый мир, они же все там сожрут и загадят, чем они там торговать будут драконьим навозом, а главное с кем?
— Аха, — улыбнулась я и, щелкнув пса по носу назидательно изрекла:
— Не надо дорогой мой нечистоплотный партнер, считать себя умным, а всех остальных держать за идиотов.
И ласково потрепав его по голове, проинформировала о его проколе:
— Ты хоть и теперь сам ведешь деловые переговоры с Эдиком, но все бумаги мы подписываем вдвоем, вернее я ставлю подпись, а ты прикладываешь свою лапу, и сколько бы ты мне их на подпись не подсовывал, я все равно читаю каждую.
Убедившись в том, что Сосискин проглотил свой язык, я рубанула с плеча:
— За жалкие полпроцента Эдик мне докладывает обо всех ваших с ним махинациях и дает подробный отчет по каждой сделке. А что касается Цветного... неужели ты думаешь, он мне не доложил, что его так называют не за цветочки, которые там произрастают, а за камешки и полезные металлы, которые валяются практически под ногами? — Пес дернулся открыть пасть, но я ее захлопнула рукой и, придерживая фонтан красноречия в заткнутом состоянии полоснула как бритвой:
— Пока ты не начал сокрушаться о моем дилетантстве в финансовых вопросах, сообщаю, что я специально отдала этот Клондайк драконам. Мы бы разорились на его охране от желающих поковыряться с кайлом на нашей территории. Я пообещала им любую помощь, а это значит, что мы поможем и добывать и реализовывать эти самые камешки и минералы, а так же обеспечим туда гастарбайтеров из других миров, потому что у драконов лапы под решето старателя не заточены, да и поднимать целину и развивать скотоводство им кто-то должен помогать.
Пес возмущенно мычал, рука затекла, в горле пересохло и я, убрав импровизированный намордник подвела итог дискуссии:
— Можешь связаться с Эдиком, все выкладки сделанные мной по Цветному должны быть готовы.
Пока Сосискин телепатическим путем общался с нашим экономическим советником, я молча шла и любовалась делами своих рук и лапами моего неугомонного друга.
За те пару месяцев, что мы тут находились, Столица разительно изменилась. Вместо грязных кабаков кругом широко распахнули двери приличные рестораны, куда можно было прийти всей семьей и не бояться, что тебе перережут глотку. Призывно покачивались на ветру вывески казино, зазывая оставить свои капиталы за их зелеными столами в приятной атмосфере. Из всех улочек тек поток нарядно одетой молодежи и исчезал в дверях многочисленных ночных клубов, из окон которых уже доносились звуки музыки. Я, может, и лишила доброй половины заработка свах, но зато тинейджеры и те, кто постарше, теперь имели больше возможности выйти замуж или жениться по любви, а не по велению родителей, да и им было где покрасоваться в обновках и потратить деньги.
Не смотря на глубокий вечер, магазины и салоны красоты не спешили закрываться. Из маленьких кафешек, до недавних пор ориентированных на богатых и от этого находящихся в плачевном состоянии, раздавался радостный детский смех и добродушное ворчание матерей: 'Вот опять перемазался мороженым как гоблин'. Да, я ориентировалась на средний класс, мне хотелось, чтоб как заграницей, любая семья могла прийти пообедать или поужинать в любое заведение и не считать это праздником, при этом не забывала про лардов. Для сливок общества были закрытые клубы, фешенебельные рестораны, ночные показы мод и многое, многое другое. Еще помня наши с Сосискиным мытарства, связанные с покупкой совершено ненужного нам дома, мы скупили ряд зданий и переделали их в апартаменты на любой вкус и кошелек, а на окраинах спешно возводились коттеджи на несколько квартир.
Благодаря стараниям знатока оптовой и розничной торговли, везде колыхались перетяжки о распродажах, скидках, сновали специально оборудованные кареты инкассаторов торопящиеся сдать деньги в банк. На улицах ходили люди-бутерброды и приглашали в стоковые магазины и в секонд-хенды (богатые дамочки очень охотно продавали свои старые наряды, половину которых перешивали крысюки, а мы сдавали их в магазины эльфов, а половина продавалась как комиссионный товар). Да много чего было сделано для народа, может быть я не войду в их историю как победительница Темного Лорда, но и не стану еще одной безымянной Избранной, потому что такие перемены будут у всех прочно связаны с моим именем, и, в сущности плевать будут меня вспоминать как Дарию или как Наследницу.
От этих в чем-то невеселых мыслей меня отвлек раздавшийся сзади голос:
— Здравствуй, Избранная.
Выпустив пса из рук, я резко повернулась, и мой взгляд уперся в Императора, заочно знакомого мне по виденным мной многочисленным портретам, и выглядывающего из-за его спины Сивку.
— Ну вот ты какой, северный олень, — отрешенным от всего земного голосом вяло промолвил поднимающийся с земли Сосисискин.
Но тут видимого до его носа долетел запах амбре, всегда сопровождающего единорога, и он пулей взвился и, вложив всю душу в призыв:
— Колись гнида, за сколько литров ты нас продал, — и вцепился зубами в задницу Сивки.
Если бы не давивший мне на психику Император, сверлящий меня взором, похлеще, чем следак на допросе, я бы от души бы посмеялась над попытками нашего старого знакомого сбросить с себя вгрызающегося в его плоть агрессора. А так мне пришлось делать невинное лицо и по щенячьи предано смотреть в венценосные очи и делать вид, что я буквально задыхаюсь от восторга от встречи.
— Жаль, что нельзя притвориться типа я не я и рожа не моя, — разочаровано завздыхало чутье на неприятности.
— Угу, и под дуру не прошарить, этот конек-горбунок уже все поди растрепал, — согласилась с ним моя досада.
Руки самопроизвольно сжались в кулаки, кто бы только знал, как мне хотелось подойти и свернуть Сивке и Императору шеи, первому за наводку, второму — за то, что нарисовался не к месту. Но вместо этого я приторно улыбнулась и присев в реверансе выдавила:
— Здравствуйте Император.
-Дура, ой дура, ты хоть бы узнала, как к нему принято обращаться, отрубят тебе голову за непочтение будешь тогда этикет учить, — всплеснуло руками воспитание.
— Если мне голову отрубят, то не придется зубрить, как ему задницу лизать согласно правилам, отвали мне не до приседаний в его честь как-то было, — огрызнулась я в ответ, и выжидательное уставилась на владетеля Светлой империи.
— Что же вы, Избранная, или как вас теперь все называют, ларда Наследница, все по балам моих подданных вытанцовываете, а ко мне на огонек даже не заглянули? — Сладко пропела коронованная сволочь.
Я все же решилась попробовать прокатить на шару:
— Ой, ну что вы, сиятельный вы мой, как можно отвлекать вас от дел Империи, уж прям и неловко право доводить вас до головной боли бабской трескотней.
Император вмиг посуровел, и слегка дергая глазом, отдал распоряжение:
— Уберите своего зверя от друга Империи и, прошу вас следовать за мной, — и не оборачиваясь посмотреть иду я за ним или нет, направился к стоящей неподалеку роскошной карете с гербом.
Я матернулась, подощла к беснующемуся Сивке, молча оторвала от него висевшего клещом пса и на несгибающихся ногах проследовала к воронку.
— Мы же тебе доверились, а ты... что б тебе, уроду моральному, твой рог обломали, — крикнул на прощание пес, а единорог дернулся как удара.
Я даже не посмотрела в сторону Сивки, в тот момент, когда я его увидела, он просто перестал для меня существовать. Сунувшихся было за мной охранников, я остановила движением руки и еле слышно прошептала:
— Если не вернусь через два дня, сообщите об этом Правителю и Дракону, а пока никому ни слова, узнаю, что кто-то проболтался, лично продам на опыты колдунам, и вприпрыжку побежала за удаляющейся императорской спиной.
Всю дорогу Император молчал, глядя мимо нас. Мы же с псом, ощущали себя пойманными в мышеловку, боялись даже пикнуть, поэтому вместо слов приходилось друг другу семафорить через подмигивания и переглядывания. Въехав в ворота замка, Император, не меняя выражения лица обронил:
— Вы напрасно так думаете о Сфэвертаиле, он очень волновался за вас, тем более, когда узнал что вы связались с дроу.
— Связывают преступников, а с дроу мы сотрудничали и вообще, благими намерениями выстелена дорога в ад, — выстрелил в ответ Сосискин а я кивком подтвердила, что полностью его поддерживаю и считаю Сивку Иудой.
Мне плевать, чем он там руководствовался, для меня он ренегат, а их я не прощаю, потому что кто предал раз, предаст и второй.
— Надеюсь, вы еще измените свое мнение о нем, — неодобрительно качая головой, печально вздохнул он и начал вылезать из кареты.
Нам ничего не оставалось делать, как последовать его примеру. Едва мы вылезли, как попали в кольцо охранников, и нам пришлось проследовать в этом окружение в распахнутые ворота жилища нашего внезапно исчезнувшего хозяина.
— Обложили, гниды казематные, носом чую живыми отсюда не выйдем, — заскулил перетрусивший пес, а я, отчаянно бравируя, кинулась успокаивать его:
— Не мандражируй, что нам этот Бова-королевич после разноса мамы когда мы с тобой ушли гулять и зависли у хозяев твоей бульдожки на два дня пиво пить, так фигня изподногтевая!
Нас привели в небольшую комнату и оставили одних. Я обессилено села на один из стоявших стульев и тоскливым взглядом обвела нашу камеру. Хоть на окнах и не было решеток, и уютное помещение не находилось в сыром подвале, а в башне, но прыжок с такой высоты был чреват многочисленными переломами и ушибами. Ни одного из моих кинжалов при себе не было, так что копать подкоп как Монте-Кристо было нечем и главное куда, а от подарка Владыки пользы было примерно же столько, сколько от дырки от бублика. Оставалось только ждать прихода конвоиров и узнать, зачем нас сюда притащили и уговаривать пса не поднимать лапу на каждый предмет мебели, которую он норовил окропить от нервов.
Слегка успокоившись, я разглядела в углу манекен с платьем, которое мной планировалось одеть на завтрашний день на бал у одной важной шишки, обещавший мне помочь в открытии стриптиз-бара. Только вот у платья была открытая спина и к нему полагалась накидка, но ее вот как раз забыли прихватить. К моей радости за манекеном обнаружился туалетный столик, укомплектованный моей шкатулкой с драгоценностями и косметичкой размером с хороший мешок (видимо ее собирал невежа и по причине не знания предмета, сгреб в нее все, что находилось в баночках, включая воск для эпиляции).
— Ого, Дашка, нас позвали на прием в верха, — увидев в моих руках наряд,— хотели бы посадить или казнить, то робу арестантскую предложили или бы отправили в камеру священника с мылом и веревкой, — моментом оживился пес.
— Могли бы прислать приглашение, а не хватать нас на улице как террористов и не рыться в моих вещах, — держа платье на вытянутых руках, скорчилась в муках моя брезгливость.
— Давай не кочевряжься, как девица на выданье, не будем заставлять людей нас ждать, — начал поторапливать меня вернувший бодрое расположение духа почти не унывающий пес.
Под его крики типа "Кто тебя там увидит, давай уже быстрей накладывай штукатурку", "что ты присоски свои мажешь все равно, поди, придется в дёсна с кем-то биться или монаршую руку лобызать", я быстро закончила переодеваться и наводить красоту. Требовалось срочно посмотреть на себя со стороны, женщина я или нет? Но мужики во всех мирах одинаковые, о вещах и косметике позаботились, а о самом главном враге женщины нет. На мое счастье в пудренице не разбилось зеркало, а то нарисовала бы себе глаза в районе подбородка. Закончив посылать проклятия на голову идиота, недодумывавшегося снабдить меня трюмо, я, вертясь из стороны в сторону спросила:
— Ну как? — И замерла в ожидании модного приговора.
— Как капуста, — убийственно честно ответил пес.
— Что так платье полнит? — Не на шутку переполошилась борьба с лишним весом.
— Не-а, — хихикая, отозвался пес, — ты лысая, а платье внизу пышное, вот твоя головенка и торчит как кочан.
На его собачье счастье за нами пришли стражники, в противном случае я бы попортила ему шкуру свои чудесными ногтями.
Перед огромными дверьми конвоиры перестроились из кольца в почетный караул и пропуская нас вперед, остановились. Двери распахнулись, и чей-то голос оглушительно возвестил:
— Ларды-маги и ларды-волшебники, Глава Ковена, прошу встать и поприветствовать Избранную и ее священного зверя!
