— Попалась, — тяжело дыша, прорычали мне в затылок.
Теперь знаю, как чувствуют себя черепахи. Усиленно перебирая руками и ногами, у меня ни как не получилось, ни вылезти из этого "панциря", ни сдвинуть его с места. В голове вертелась, картинка, как меня сейчас ткнут носом в землю. Я даже попыталась швырнуть в своего потенциального убийцу песком, но только сама наглоталась пыли.
Женишку тоже не понравился вариант моей смерти от пыли, и чуть отстранившись, он перевернул меня на спину, тут же схватив за запястья, чтоб не брыкалась.
— Молилась ли сегодня, Дезденома? — осведомился довольный увиденным результатом юноша. Слегка исковеркав крылатую фразу моего мира. Толи с прошлого раза запомнил не правильно, толи изменил смысл специально.
— Такой большой, а с маленькой справился, да?! — извиваясь ужом, крикнула я. — Теперь гордись до старости!
В ответ Ринар закатил глаза, и устало выдохнув, сильнее прижал к земле мои руки.
— Ну и что ты мне теперь сделаешь?! — искренне надеялась, что вопрос прозвучит гордо, а не пискляво, но испуганная интонация явно всё портила.
Похоже, блондин не успел заранее придумать, как будет меня убивать, сконцентрировавшись только на желании поймать. И теперь с прищуром изучал взглядом моё горло, как объевшая собака кусок колбасы. Вроде и вкусно, но уже даже смотреть противно.
Я тоже перестала брыкаться, ограничившись злобным сопением. Всё равно бесполезно. Наверно, мы так и лежали бы тут до вечера, если бы не преподаватель:
— Ребята, давайте вы отложите ваши любовные игры на другое время и более уединенное место.
Мы с женихом, с одинаковым ужасом уставились друг на друга. Ринар, отпустил мои руки и, наконец-таки слезая с меня, резко сел, звучно треснувшись головой о деревянный мостик. Распухнув рот, он схватился за голову, а я, воспользовавшись моментом, ударила его коленом по бедро. И перевернувшись на живот, поползла, а потом и побежала назад к людям.
— Разговор ещё не закончен, — крикнул мне в след жених.
— Да, он ещё и не начинался, — отозвалась я.
И фиг я его продолжу в ближайшее время.
— Адель, — окликнул меня преподаватель. — Поздравляю. Ты великолепно справилась. Через два дня ребята уезжают, и я предлагаю Вам с Ореном прийти вдвоем для индивидуального занятия по самообороне. Согласна?
— Я подумаю, — подхватывая с земли свои вещи и не замедляя шага, отозвалась я. Сейчас мне наоборот хочется поскорее убраться отсюда.
— Калиса, проводи девушку, — зачем-то попросила преподаватель.
— Адель, стой, — уже за углом здания общежития, окликнула меня однокурсница Ринара. — Да, стой же ты, наконец.
— Ну, что ещё? — развернулась я. — Думаете, с перепугу, дорогу до собственной комнаты не найду?
— Посмотри на себя, — указал та на мою одежду.
Видок и в правду был впечатляющий. Вся в песке, волосы всклокочены, лицо по ощущения тоже со следами подсохшей грязи. Красотка. Вот народ у главного входа сейчас бы повеселились.
— Замечательно, теперь ещё придется в юбку переодеваться, — забухтела я, отряхивая штаны и рукава куртки. Я настолько привыкла к джинсам в своей мире, что и здесь платье надевала только на уроки, в остальное время отдавая предпочтение брюкам.
— Давай, помогу, — девушка, поставила меня спиной к стене и заставила выпрямиться. — Не двигайся.
По моим ощущениям, ничего не произошло, но одежда стала выглядеть значительно чище, а вокруг моих сапок образовался кружок из песка.
— Вот так-то лучше, — удовлетворившись результатом, Калиса тщательно отряхнула руки. — Ты вообще, как себя чувствуешь?
— Нормально, — отмахнулась я.
— Может, стоит всё-таки сходить к лекарям?
— У меня ничего не болит, кроме ущемленного самолюбия.
— Ты в следующий раз так не рискуй, — замялась девушка. — Люди от страха иногда такие глупости делают... Тут несколько лет назад девушка из окна аудитории выпрыгнула, когда на уроке естествознания змею увидела. Месяц потом в коме лежала.
— Я просто увлеклась и не подумала, что нам придется прыгать, где-то на высоте, — объяснила я. Да и не замечала я раньше за собой такого панического страха.
— Ринар пытался тебя предупредить, — пожала плечами Калиса.
— Плохо пытался, — фыркнула я. — Что ему мешало прямо сказать: с твоими страхами туда лесть нельзя. Слишком высоко.
— Наверно, он не хотел дискредитировать, рассказывая о твоих фобиях?
— Как же. В итоге всё равно прокричал об этом на всю округу.
— А что ему надо было сказать? Что у тебя резинка на штанах лопнула? Думаете, чем подвязать?
Я не выдержала и прыснула от смеха. Тогда сама бы его вниз скинула за подобные остроумные высказывания.
Несмотря на магическую очистку, я едва промыла волосы, после этой злосчастной физкультуры. Когда вода закончилась, на полу осталось такое количество мокрого песка, что можно лепить куличик. Моя московская ванна точно бы засорилась. А тут ничего, канализационная система справилась.
Кстати, интересно, почему на территории Академии нет ни одной сточной канавы. А в самом городе неприятный душок преследует повсюду. Не представляю, как там люди открывают окна, которые выходя не на главные улицы, а в удушливые дворы со сточными канавами.
— Тебе тут письма принесли, — зайдя в комнату, Луиза бросила на стол стопку конвертов.
Почтовые совы в отличие от мира Гарри Поттера тут в окна не залетают. Чаще почту приносят курьеры, и оставляли на охране у главного входа. А домовые в первой половине дня подсовывали конверты под дверь. Ещё можно было спуститься на первый этаж и спросить про свою корреспонденцию лично.
Не отвлекаясь от сушки волос, я перебрала конверты. Два с гербами семьи Моренро — моя главная головная боль. Снова мучиться, подделывая подчерк под аккуратненькие буковки Адель. Удовольствие то ещё, долго и муторно. Два простых конверта с названиями городских лавок. Значит, готово что-то из моих заказов, пора идти на примерку. А вот последнее письмо, в украшенном синими узорами конверте, заставило отложить все дела на потом.
— От кого это? — подсела ко мне приятельница.
— Понятия не имею, — принялась я разрывать письмо по краю.
"Здравствуйте, Уважаемая госпожа Адель.
Смею надеяться, что моё письмо не оторвало Вас от важных дел.
Если бы в моих силах было передать его Вам в определенное время, когда Вы сможете его прочитать, я бы выбрал закат. По крайней мере, именно в свете заходящего Солнца пишу Вам эти строки...".
И ещё пол страницы подобных высказываний о природе, погоде и настроении писавшего.
— Это от кого? — опешила Луиза.
— Кажется, я догадалась.
"... Надеюсь, Вы не посчитаете моё письмо дерзостью, достойной впечатлительного юнца, но я действительно позволил себе поддаться порыву. Сегодня мне стало известно, что в начале следующего месяца, мне будет позволено присутствовать при дворе Короля Альберта. А, значит, я буду находиться в том же городе, что и Вы. Возможность нашей новой встречи заставляет меня улыбаться.
Смею надеяться, что Вы и Ваша компаньонка окажите мне честь отобедать в любом, выбранном Вами месте.
С уважением и надеждой на Вашу благосклонность,
Леон Энзо"
— Как он смеет писать подобное девушка, давно обрученной с другим мужчиной? — возмутилась моя приятельница.
— Наверняка не без молчаливого согласия господина Моренро, — отозвалась я, убирая письмо обратно в конверт. Только этого мне ещё не хватало.
Глава 15. Камень любви.
Вопрос о речных русалках так и завис в воздухе. Я понимаю, что нам с Ринаром надо как-то объясниться, но случая не представлялось. В коридорах мы не пересекались, на улице не увиделись, а идти лично на разговор у меня не было ни малейшего желания. Получится, что я оправдываюсь.
Преподаватель по физкультуре сдержал своё слово и начал со мной заниматься. Пришла я туда, правда, не когда меня об этом просили, а сдалась под натиском Орена, где-то через неделю. Ни на какие препятствия нас не отправляли. Занятие состояла из разминки с пробежкой по стадиону и обучения самообороне.
Магистра очень заинтересовала исполненная мною "вертушка", и пришлось показывать ему ещё несколько блоков и ударов. Взамен, меня научили обращать силу превосходящего меня противника себе во благо.
Орен же с горящими глазами впитывал и то, и другое. Его энтузиазму оставалось только позавидовать.
После, спровоцированного мной полета, он быстро пришел в себя, но при определенных движениях, у него, то и дело простреливало плечо. В эти момент парень замирал на месте и резко бледнел. Лекари, уверяли, что ничего страшного. Но я всё равно настаивала на покое для пострадавшей руки.
Повидала в своё время, такие незначительные травмы, которые при повторном повреждении выливались едва ли не в инвалидность. Но с врачами спорить сложно, а с упрямым, как баран, парнем ещё сложнее.
Вопреки моим ожиданиям, он ни словом не обмолвился о моей причастности к его падению и не самым приятным последствиям. Я извинилась, а он только улыбнулся:
— Сам виноват, — отмахнулся юноша. — В следующий раз не позволю тебе прыгать.
— Надеюсь, следующего раза не будет, — ужаснулась я.
Ответ Леону, я садилась писать несколько раз, но так и не придумала, что должна ответить. Сейчас речь шла даже не о предпочтениях Адель. Будь она сейчас на моём месте, тоже не стала бы ссылаться на ревнивого жениха, как предлагала Луиза. Тут всё сложнее. Мне срочно требовался совет от кого-то постарше и поопытнее в таких щекотливых вопросах.
Идеальным вариантом представлялась только Амелия. Но мачеха слишком далеко для личной беседы. А на письмо именно с этим вопросом почему-то не ответила. У меня даже закралось подозрение, что вся домашняя корреспонденция проходит жесткую цензуру со стороны господина Министра.
Занятия в Академии затягивали не хуже болота. Для освоения даже простой темы, мне зачастую приходилось перелопачивать аховое количество ранее изученной другими литературы. Идея взять на себя обязательства для подготовки какого-нибудь доклада, требующего спуска в архив отодвигалась всё дальше.
Окончательно одуревая от учебы, я при первой же возможности сбегала на улицу, погреться под осенними лучиками солнца, что всё сильнее раздражало Луизу.
— Знаешь, для других это может пока и не заметно, но у тебя всё ярке появляются... как лучше выразится?.. замашки не этого мира.
— О чем ты?
— Я, конечно, всё понимаю, но все эти пробежки, тренировки, дружба с Ореном, разборки с Ринаром. Ещё и ходишь вечно в брюках, как Калиса. Не правильно это. Обычные девушки так себя не ведут. А Адель и подавно.
— Пожалуй ты права, — согласилась я.
После возвращения в школу я действительно расслабилась. И подделка Адель всё больше стала превращаться в меня настоящую.
— Ещё этот Орен, — нахмурилась девушка.
— Чем он тебя опять не угодил? — застонала я, — Хороший, добрый, заботливый парень. Ни намёка на пошлость или что-либо подобное. Зря моя предшественница выбрала Ринара, а не его.
— А ты заметила, что он поощряет изменения в твоём повелении?
— Да, что за глупость?
— Сама подумай, — не унималась приятельница. — Он составляет тебе компанию на пробежках, он подговорил тебя пойти на занятия по физкультуре, он занимается сейчас с тобой в паре и даже разучивает эти твои размахивания ногами.
— Он просто составляет мне компанию.
— Только без этой компании ты была бы больше похожа на обычную Адель.
— Ему просто хотелось со мной общаться, и он нашёл общие интересы, вот и всё.
— С тобой или с Адель?
— А в чем разница? — не поняла я вопроса.
— В первую очередь в Вас.
— Интересно, а что бы он сделал, если узнал правду? — усмехнулась я.
— Не вздумать никому ничего говорить! — ужаснулась девушка.
— Не волнуйся, я и не собиралась. Просто интересно, кто бы и как отреагировал?
— Надеюсь, что большинство просто не поверили бы, — надулась Луиза. — По крайней мере, я бы на их месте, предпочла бы посмеяться и сократить общение до минимума. На всякий случай.
* * *
Четвероногий транспорт для нашей грандиозной школьной поездки привезли не за две недели, как обещали, а дней за десять. К конюшням выстроилась очередь желающих посмотреть на закрома, так называемого королевского гаража особого назначения, причем стояли по большей части ребята. Девушек, желающих попытать счастья с выбором спокойных кобылиц и посмешить народ первыми попытками верховой езды, в толпе заметно не было. То есть, кроме меня желающих не нашлось.
Расступаясь передо мной и гаденько подхихикивая в спину, народ начал предвкушать грандиозное представление. Главный конюх, хмуро оглядел толпу и отправил меня в конюшню, выбирать четвероного товарища.
Мне понравился высокий черный конь. Правда, когда, того вывели из стойла, выяснилось, что черный он не весь. Левую сторону украшали здоровенные белые пятна. Словно скакун лежал на этом боку в луже с отбеливателем.
— Сойка, хорошая кобылка, не высокая и спокойная, — конюх похлопал лошадь по загривку и, передав мне вожжи, развернулся к сложенным в углу седлам.
То есть это не красивый и высокий черный конь, а низенька, пестренькая лошадка. Я разочарованно выдохнула. Лошадь смерила меня столь же скептическим взглядом и недовольно всхрапнула.
— Ты хоть угощение для знакомства принесла? — поправляя потник, усмехнулся молодой человек.
— Забыла, — спохватилась я.
Вот голова дырявая. Даже мысли подобной не возникло. Шла, как на встречу с велосипедом, а не с живым существом.
— Ладно, — сжалился конюх. — Пойди, вот там хоть горсть овса возьми.
От такого угощения, в начале осени, когда вокруг ещё полно сочной травы, выглядящей куда аппетитнее сухих семян, моя новая знакомая презрительно отказалась. Придется в следующий раз исправлять первое впечатление.
Так как в гостях у Луизы я уже практиковалась в верховой езде, то забраться в седло для меня не стало проблемой. Конюх взял лошадь по уздцы, прошел с нами один небольшой круг по леваде и, убедившись, что я не свалюсь мешком на землю, вернулся к своим делам.
Сойка тоже посчитала свою миссию на сегодня выполненной, постепенно замедлила шаг, наклонила голову вниз и замерла.
— Эй, родимая, ты там что, уснула? — дернула я за поводья.
Коняшка недовольно дернула головой, прошла для вида ещё пару метром и снова остановилась.
В седле стоящей или спокойно идущей лошади я сижу достаточно уверенно, но вот на рысь переходить мне страшно и потренироваться перед поездкой действительно необходимо. Дней, когда я смогу заниматься и так не много, и терять даже этот час из-за недовольства кобылы я не хотела, поэтому начала всячески принуждать ту к действиям: дергала поводья, кричала "но!", пыталась ударить каблуками. Даже рукой по крупу ударила. В общем разозлила.
