Дорога в ночь

И Ррэко принялся живописать обрушившиеся на его подопечную приключения. Кроме самой Рийны, владычицу не в меньшей степени интересовал принц, а также настроения, царящие во дворце. Не оставила Арелину равнодушной и история Аши. Наконец, когда с докладом было покончено, владычица недовольно сказала:

— Эх, Ррэко, Ррэко!.. Так принц не только рассказал нашей малышке про арритов, но и ты подтвердил, что вторжение началось. Более того, рассказал про возможных агентов пришельцев среди дэйш'ли и о том, что кристалл в грядущей войне может сыграть не последнюю роль.

Лиен стоял, понурив голову, лишь хвост его нервно подергивался.

— Владычица, я знаю, что рассказал слишком много. Но мы так виноваты перед малышкой... К тому же я посчитал, что если Ри будет понимать всю серьезность ситуации, что от её действий так много зависит, то она отнесется к работе по-другому.

— Иными словами, ты так поступил вовсе не из глупости и безалаберности, а, наоборот, постарался лучше мотивировать свою подопечную.

— Да, моя рэйа, — кивнул лиен. — К тому же я рассказал Ри далеко не всё, не хотел раньше времени пугать девчонку.

— Сделанного не воротишь, — вздохнула Арелина. — Но ты ведь понимаешь, что если нам не удастся вытащить малышку, то её придется убить. И уже отнюдь не только потому, чтобы облегчить её учесть, а чтобы информация, которой обладает Рийна, не попала не в те руки.

— Я... я об этом не подумал, — растерянно произнёс Ррэко. — Но мы ведь её вытащим, я обещал и...

— Вытащим, — улыбнулась владычица. — Так или иначе, но мы малышку вытащим. Не сомневайся.

— Когда?

— Я могу освободить Рийну в любой момент, но предпочитаю подождать до полуночи.

— У Ри всего времени до полуночи! А потом её заберут в Инкубатор, или же малышка сама на себя руки наложит.

— Тогда постараемся вызволить твою подопечную, скажем, до десяти часов вечера.

— А если пропажу кристалла раньше обнаружат...

— Если Ри будет грозить какая-то опасность, то мне придется отойти от своего плана. Но, по ряду причин, мне бы этого делать не хотелось.

Глава 13

Эрайн Элиар-Тиани

8-й день Тарен-лин 223 года от О.В.

День не задался с самого утра. Проснулся я рано, в отвратительном настроении и с дикой головной болью. Всю ночь меня мучили кошмары, я то просыпался в холодном поту, а то опять проваливался в какую-то серую беспросветную хмарь. Содержание снов в памяти не сохранилось, осталось лишь несколько мрачных картин, полных отчаяния и безнадеги.

Неудивительно, что утром я сначала из-за какой-то мелочи сорвался на Яни, а потом закатил дешевую истерику Ареину и целителю, которые опять решили почтить меня визитом. Правильно, а то вдруг яд не весь вышел из организма, и я внепланово помру?..

Врачеватель прописал мне какие-то успокаивающие микстуры, посоветовал почаще бывать на свежем воздухе и, по возможности, постараться разобраться в причинах плохого настроения и повышенной раздражительности — что я, после ухода гостей, и не преминул сделать.

Плохое настроение, говорите? Нервный срыв? Кошмары?

И они еще удивляются? Спрашивают — почему?

Вам по пунктам расписать?..

Нападение орков, при котором я был тяжело ранен и лишь чудом не погиб. Для начала хватит?.. А стоило мне вернуться домой, как тут же пришлось жениться на стерве кузине. Не правда ли, сущий пустяк?.. Затем еще одно покушение, которое лишь по счастливой случайности не удалось. Случайности, имя которой Ри...

Оказалось, что кто-то так хочет моей смерти, что не гнушается никаких методов. Более того, мой таинственный враг либо сам лоэл'ли, либо имеет при дворе своего агента. Немыслимо!

И если первое покушение еще можно списать на неблагоприятное стечение обстоятельств (да и было ли оно первым, меня не единожды в путешествии подстерегали опасности), то второе расставило всё по своим местам. Кто-то очень сильно хотел моей смерти. Вопрос: почему?!

По горячим следам ни исполнителя, ни тем более заказчика найти не удалось. Ареин допросил всех дэйш'ли, которые посещали этаж за последние несколько дней, но никто ничего не видел, не знал и, разумеется, никакую бутылку с ядом не приносил. Такое чувство, будто сосуд с вином сам материализовался у меня в кабинете. Но это невозможно. И не только из-за того, что телепортацию отдельных неодушевленных предметов мы пока не освоили, но еще и потому, что Ареин проверил мои апартаменты и даже остатков никаких чужеродных магических плетений не нашел.

Но всё вышеперечисленное меркло перед тем, что...

Для меня не было секретом, что дражайшему отцу я по большей части безразличен, как, впрочем, и мой младший брат, и сестра, как и наша мать. Если таэ Луорен и испытывал отеческие чувства к кому-то из своих детей, то только к моему старшему брату Тэлиану. Я не удивился, когда узнал, что историю с отравлением решили не предавать огласке — это было вполне логично, особенно в текущей ситуации. Но вот о чём я и подумать не мог, так это о том, что таэ Луорен не только не навестит меня, не проявит даже толики отеческой заботы, но и решит использовать в качестве наживки.

У отца за его долгую жизнь — а прожил таэ Луорен даже по-лоэльским меркам немало, через несколько лет ему исполнится две тысячи шестьсот лет, — было три жены, считая мою мать. Но, по общему мнению, да и, по словам самого отца, любил он только Милиану. Ту самую таэни, что наложила на себя руки в плену у человеческого императора. И вот, когда еще и ста тридцати лет не прошло после смерти Милианы, ему вновь пришлось связать себя узами брака. Потому что все его дети, кроме Тэлиана, погибли еще на Вэллате, а правителю Таэн Лаэссэ нужны наследники числом более одного. Потому что нужно показать пример другим вдовцам.

Так что, да, я понимал своего отца. Знал, что к своей третьей жене он не испытывал никаких теплых чувств, да и, по правде говоря, мать этого и не заслуживала. У таэ Луорена был совсем небольшой выбор невест, а потому не стоит удивляться, что новой таэни стала такая недалекая, во всех отношениях, женщина. Но я не мог понять, почему не только любви, но и внимания почти не досталось нам — младшим детям лоэльского правителя. Тэлиан и то относился ко мне гораздо теплее, чем родители. Но на роль отца старший брат отнюдь не претендовал — у него и без того проблем хватало — свою первую жену и детей он тоже похоронил на Вэллате...

И после этого они спрашивают — почему у меня плохое настроение?!

Если же посмотреть глубже, то был еще один фактор, который не лучшим образом сказывался на моем состоянии, — Ри. Сегодня отпущенное полукровке время ровно в полночь истечет. И хотя я понимал, что пройдет не так уж много времени, прежде чем девчонку вернут из Инкубатора... Что так нужно, что, в конце концов, таков закон!.. Мне было не по себе. Не раз и не два меня посещала мысль, что после всего, что сделала Ри, — наше отношение просто бесчестно.

Весь день я избегал общества пленницы. Возможно потому, что просто боялся посмотреть Ри в глаза.

Так, я имел весьма длительную беседу с сестрёнкой. Лэйану очень интересовала и сама церемония и, особенно, брачная ночь, ведь совсем скоро она должна была оказаться на моем месте, то есть на месте Миэны. Оказалось, что наша матушка нисколько свою единственную дочь к грядущим переменам в жизни не подготовила, так что представления Лэи о том, что происходит между мужем и женой за закрытыми дверями, весьма образны и далеки от истины. Пожалуй, правда сестру может и напугать, но уж точно не мне ей рассказывать о том, как появляются дети. А вот с матерью стоит поговорить. Пусть меньше о нарядах да традициях думает, а то если Лэя такой неподготовленной взойдет на брачное ложе, то в итоге мужа вполне может и побить, знаю я характер сестренки.

Потом я навестил у целителей Найри. Друг был всё также плох, но, по словам врачевателей, надежда на выздоровление всё же была. Только вот лечение могло затянуться на годы.

Потом я отправился... Да много чего было потом! И лишь под вечер я понял, что веду себя как трус. Как жалкий, ничтожный трус!

Я распахнул дверь в кабинет.

Ри, как паук, висела на самом верху книжного шкафа и пыталась вытащить с полки толстенный фолиант. Дикарка испуганно обернулась и выронила тяжелую книгу. Суматошно попыталась её поймать, потеряла равновесие и рухнула вниз.

Не думая, я бросился вперед. Подхватил девушку на руки.

Потом я много раз задавал себе вопрос: почему я так поступил? Ведь мог же попытаться сплести из нитей силы узор, который смягчил бы падение пленницы. Да, не факт, что успел бы, но... Мог вообще ничего не делать — Ри живучая, как кошка, и падение со шкафа ей бы вряд ли хоть сколько-то повредило. Но нет, я, как герой, бросился спасать девушку!

— О, кажется, я тебе сломала шкаф, — хихикнула Ри. В левой руке дикарка сжимала обломок карниза.

— Ничего, — улыбнулся я.

Ри молчала, я тоже не знал, что сказать. Наконец, девушка пошевелилась и попыталась отстраниться. Лицо пленницы скривилось. И я не мог понять, каких эмоций на нём теперь отражалось больше: рассеянности, ненависти или... омерзения?

— Отпусти.

Я вздохнул и поставил пленницу на ноги, сделал шаг в сторону.

— Почему ты меня так ненавидишь? — тихо спросил я.

— И ты еще спрашиваешь?! Хотя да, всё время забываю, ты же не понимаешь! Если даже на минуту забыть, что твои соплеменники истребили целую расу, если сосредоточиться на мне лично... Какой-то проклятый эльф обрюхатил мою матушку и тем самым сломал ей жизнь. Всего через несколько часов уничтожат саму мою суть и все воспоминания. Этого недостаточно?!

— Ты сама говорила, что нельзя одно существо судить по целой расе.

— И что? Ты мой господин, а я твоя рабыня. Значит, всё, что делают со мной, происходит с твоего попустительства. Значит, в этом твоя вина.

— Я ничего не могу изменить! — сорвался я.

— Или просто не хочешь, — зло усмехнулась девушка.

— Не могу, — упрямо ответил я.

— Как скажешь! Хочешь обманывать себя — пожалуйста! Но со мной этот фокус не пройдет, не из той глины слеплена, — опять ощерилась в улыбке огненноволосая дикарка.

— Ри, я...

— О, можешь не извиняться. Знаешь, где у меня все твои извинения и сожаления сидят?! — пленница резко чиркнула рукой по своему горлу.

Я вздрогнул и отвернулся. Слишком уж неприятную картину нарисовало разгулявшееся воображение. Или, может, я вспомнил недавний кошмар?..

— Ты забываешься!..

— Как мило, теперь ты мне угрожаешь! — рассмеялась полукровка. — Интересно, чем? Что ты такого со мной можешь сделать? Убить? Да я сама тебе шею подставлю или другую часть тела, которую ты предпочитаешь... Изнасиловать? Я и так скоро буду вся твоя! Но если ты не хочешь ждать, то попытайся, может, и получится.

И тут я, наконец, понял, что у Ри истерика, нервный срыв. А ведь я еще недавно жаловался на несправедливость судьбы, на то, что мне тяжело пришлось в последнее время. Вот только дикарке было во сто крат хуже!

Я, молча, открыл бар и скептически осмотрел имеющиеся в наличие бутылки. Сейчас не до изысков, сейчас что-нибудь да покрепче. О, грана! Она же 'огненная вода'. Помнится, я раздобыл эту бутылку, когда узнал, как этот напиток популярен среди людей, да и некоторые лоэл'ли 'огненной водой' увлекаются. Вот только я грану пить не смог, одного маленького глотка хватило, чтобы понять насколько эта жидкость не подходит для моего организма, но бутылку поему-то не выбросил, сохранил. А вот Ри это сейчас, пожалуй, то, что нужно!

Щедро плеснул ядреной жидкости в бокал и протянул его девушке. Ри настороженно принюхалась, глаза её удивленно расширись, а потом пленница вырвала бокал у меня из рук и осушила его одним махом.

Я ожидал, что дикарку скрутит от 'огненной жидкости', вывернет наизнанку, что она хотя бы поморщится, но Ри лишь довольно крякнула, а затем удивила меня еще больше, так как потянулась за бутылкой. И я отдал, не стал противиться. Пусть пьёт, если это поможет ей прийти в себя, если её желудок с этой жуткой гадостью справляется.

Словно завороженный я смотрел, как пленница лакает огненное пойло. Всё-таки Ри очень разная. Нет, не так — непостижимая! Временами она выражается как обитатель городского дна и ведёт себя соответственно, но в следующую секунду невероятным образом меняется — и манерами, и речью становится неотличима от какой-нибудь высокородной лоэл'лины. Нет, не какой-нибудь! Ри умна, а этим достоинством обладают далеко не все эльфийские девушки... Наверное, это то, что называют породой — её не спрячешь и не скроешь. Не единожды я задавался вопросом: какая она — настоящая Ри? Ведь пленница рассказала о себе очень мало, да и то, без сомнения, половина этого была искусной ложью.

— Кстати, раз уж у нас зашел столь любопытный разговор, — вдруг совершенно спокойно сказала Ри, утолив жажду, — не поведаешь ли ты мне напоследок кое-что? Вы сумели выяснить что-нибудь про моего папашу?

Язык у Ри, несмотря на то, что она вылакала не меньше половины бутылки, никоим образом не заплетался, на ногах девушка держалась твердо, да и вообще выглядела абсолютно трезвой.

— Нет, — покачал головой я. — Сделать это не так легко. Этим потом займутся...

— В Инкубаторе, — криво усмехнулась пленница.

Ри не спрашивала, она утверждала, но всё же я посчитал своим долгом ответить:

— Да.

— Что ж, говорить мне с тобой больше вроде как не о чем, так что можешь идти. Хочу побыть напоследок наедине с самой собой и своими мыслями, а не принцев беседами развлекать.

И я ушел. Тихо, молча, не произнеся ни слова. Ушел, потому что понимал, что это единственное, что я сейчас могу для Ри сделать. Но не успела еще дверь захлопнуться за моей спиной, как понял, что не прав. Я мог для Ри сделать еще кое-что. Нет! Должен был! Обязан! И пусть шанс на успех поистине ничтожен, но не сдаваться же опять без боя!

О том, чтобы сделать Ри исключением из правила, можно и не мечтать — таэ Луорен никогда на это не пойдет. Но вот еще раз попытаться выбить для дикарки отсрочку стоит. Всё-таки одной из причин, почему Ри подарили десять дней, было то, что она спасла мне жизнь во время нападения орков. Но ведь пленница снова выручила меня, без её весьма своевременной помощи я бы погиб. Так что, да, я должен поговорить с отцом, должен получить отсрочку, выиграть время, а потом я еще что-нибудь придумаю!

Не мешкая, я отправился в кабинет отца. Хотелось броситься бежать стремглав, но вместо этого я шел не спеша — нужно было тщательно продумать беседу с правителем. Если таэ Луорен подумает, что я слишком увлекся своей новой игрушкой, то никакой отсрочки мне не видать. Нет, упор нужно делать на то, что я всего лишь хочу отблагодарить свою нечаянную спасительницу, успокоить совесть, так сказать.

И вот предо мной высокие двери, за которыми скрывается кабинет правителя Таэн Лаэссэ. Пара стражников тэлиаков преграждают мне путь.

— Эн Эрайн, извините, но таэ Луорен просил его не беспокоить.

— Почему? — холодно осведомился я.

Тэлиаки не запрещали мне войти, они лишь настоятельно рекомендовали обождать.