— Барабанер!! — счастью Викинга, казалось, не было предела. — Ты чё, не понял?!! Пиво, девки, рок-н-ролл!! Forever!! И если ты после этого не подох — ты самый здоровый чувак на этом грёбаном свете!!
Женька смеялся. Слышь, Натан, мож, те и правда к нам в Универ поступить, а?
— А-а! — от смеха и счастья Натан уже не мог говорить внятно. — Fuck! Алик! Это специально для тебя! Слушай... "теория гандикапа, предложенная Захави, гласит: размер хвоста павлина является мерой качества его генов, так как с длинным хвостом сложно улетать от хищников и только очень высоко приспособленный самец (с хорошими генами) сможет с большим хвостом дожить до момента размножения. Точно так же яркая окраска оперения и ГРОМКИЕ ПЕСНИ самцов..."...
Натан! Бля! Ща получишь банкой по лбу!
— Скандинавка, ну, что ты... Я мож, всю жизнь мечтал вот такое где-нибудь прочитать. Смотри: вот лично Леш рад! Очень! Потому что Леш пьёт пиво и поёт громко! Ха!!..
— Всегда знал, что так оно и есть, — Пашка задумчиво качал головой и дожёвывал рыбий хвостик, — но, чёрт возьми, как приятно услышать...
Натан вытянул ноги, уперевшись ботинками в усилок, и довольно улыбался. Всё-ё-ё...жизнь, бля, удалась. Определённо.
Алик прищурилась на него. Викинг, а Викинг...
Чего?
— А что там насчёт второго пункта? — улыбнулась таинственно.
— Э-э...в смысле?
— Ну, второго показателя. Насчёт заботы о потомстве.
Нат тоже прищурился. На Алик. Не очень, правда, таинственно, а скорее чуть злорадно. Повертел журнал, полистал...
— Не знаю, Скандинавка...— пожал он плечами, — тут страница вырвана. И вааще: Леш, пошли исполнять свой долг перед эволюцией!
Чё-о-о?..
— Курить, говорю, пошли. Бля.
ВСЁ ПО СЕБЕ
— Леши-ий, — Натан пододвинул к себе тарелку и хитро прищурился. — А ты ей когда-нибудь изменял? — шепотом спрашивает, осторожно так.
Гад. Как зверь какой подкрадывается и...спрашивает. Разное. Ой, бля, Нат... Тебя, по-моему, в жизни больше ни-и-ичё не интересует. Извечно ты либо в космос, либо... кхм...
— Ле-е-еш... — на лице улыбка застыла заговорщицкая.
Ну, колись! Я ничё никому не скажу!
Леш зажёг сигарету и медленно затянулся. Открыл окно и выпустил в него дым... Да плевать мне, скажешь ты что или нет. Или...нет?
Нат даже про пельмени забыл. Блин, да я не верю! Сколько вы женаты? Семь лет?.. Охренеть можно. Леший так не бывает, я не верю... Ну, чё ты молчишь? Я прав или нет?
Иди ты...Нат.
Блин, брат...чё ты молчишь, а?
Скрипнула кухонная дверь, и Алик втащила табуретку. Поставила у свободного края стола, заглянула в свою кружку...
— И...кто выпил?! — удивилась.
Ой, Аль, извини, я...
Нат!
Скандинавка!
Викинг, блин...
Леший смотрел в окно и вспоминал почему-то случай, когда на угнанной машине вёз в больницу девочку с астмой. Тогда от его скорости зависела жизнь. Он успел, и его арестовали. Вождь ни слова не сказал, забирая его под залог и подписку. А вот женщина пришла потом. Поблагодарить. Принесла денег, еды какой-то. А он...он просто стоял и не понимал, зачем она это... Это же...
Пирожки съели, а деньги он не взял. Сволочь сволочи рознь.
— Знаете, — голос Алик нарушил тишину. — Ко мне сегодня журналисты с нашего ТВ подошли. Спросили, верю ли в существование вещих снов, примет там всяких... совпадений.
И?
— Сказала, что не знаю. Хотя... — она лукаво прищурилась на Натана. — Есть одна древняя и очень верная примета...
Леший оторвался от воспоминаний. Ну-ка, ну-ка, ну-ка...
— ...если викинги не делали скандинавкам чай, то...
Нат откинулся спиной к стене и расхохотался.
— Леший! Как ты живёшь с этой невыносимой женщиной??!!
Лешак потушил сигарету о жестяной подоконник.
— Как все... А то сам не знаешь, как это делается...
Лёшка!
— ...Тем более, Нат, — Леш поднял вверх указательный палец. — Мне ничего не грозит, ведь я — не...викинг!!!
Леша-ак! Fucking wood-goblin!!! Бля-а!..
Так. Даже если ты мне сейчас объяснишь, как ты меня обматерил...всё равно стукну!
Алик смеялась...
— Леш... Он просто твоё имя на английский перевёл! Wood-goblin — это значит "леший"! Лесной гоблин! Вот и всё.
Бл..дь! Да откуда в тебе, Нат, англоязычность эта...непонятная, а? Ты чё, язык когда-нить специально учил?
Натан засыпал заварку в чашку.
— Леш, — он пожал плечами, — я музыку просто слушал...
А-а-а... Я тоже. Слушал.
— Учил язык по "Битлам"? — улыбнулась Алик.
Нат кивнул. Ага. Что-то вроде того.
Леший покачал головой.
— Видимо, мы с тобой, Натан, по-разному музыку...слышали, — сказал он. Или слушали в ней разное. — Мы с тобой вообще... — помолчал немного, — всё по-разному делаем.
Всё. Ты понял меня?
Понял. Гоблин ты...лесной.
И что ты понял?
Леший, бля!
— Эй! — Алик махнула рукой, словно разводя разошедшихся боксёров. — Брейк! Вы чего?..
Эти, правда...боксёры...драться вроде не собираются, но...их взгляды больно уж красноречивые... Свой язык. Ребята, я не люблю, когда вы вот так разговариваете. Молча.
Леш, ты как Вождь, блин, прям...
Ха!
— Ребят...
Эх, ладно.
— На тебе чай, Скандинавка...
Вот, другое дело! Спасибо.
— Викинг! — возмутилась Аля. В чае плавала заварка. Много-много. Настоящий суп получился. А-а...сито взять слабо?!
Ой, бля, извини...
— Я просто... — Нат улыбнулся и на Леша глянул, — сам так пью, вот и меряю всех по себе.
Гроза... Осенью. Редко, но иногда бывает. Уж не знаю сам, почему, но бывает...
— Слышь, Леший, в вашем городе погода меняется, как...как не знаю, что!
...Помню, Женька как-то долго пытался мне про суперпозицию полей рассказать. Историк, блин. Я-то уже не помню, что это такое, что-то там про наложение то ли потенциалов, то ли полей зарядов, то ли ещё чего... Но точно что-то про векторы было... Хоть ты режь меня, не помню. Вот тут тоже... Суперпозиция маловероятных событий...
А я теперь вижу в небе чудо. Грозу. С молниями. Но она слишком далеко — я ж грома почти не слышу. Что? Как далеко? Ну... Бля, Нат! Сам считай. Время засеки и на триста тридцать умножь. Влом? А мне, значит, нет? Бля, эт просто скорость звука в воздухе. В метрах в секунду, если ты не знал. Я? Да не учился я в школе, Нат, окстись! Я туда ходил...и то через раз... У меня...другие дела были...
Молния. Красивая, белая...вразрез всему.
Читал ли я книги? Нет. Не интересно было. Я на гитаре бренчал. Пил портвейн и дешёвое вино. Смотрел по видику концерты. Естественно! Любимый? Не, ты ещё и спрашиваешь!!! Сам, что ли, не знаешь... Конечно флойдовское берлинское выступление. The Wall.
Скажи, бля, что у тебя не так!.. То-то.
А ещё я сейчас искупаться хочу. В озере. В горах. В ледяной воде. Тёмной не от грязи, а от глубины. Чтоб и дна...даж намёка на него не было. Тогда, знаешь Нат, ощущение, как будто небо опрокинули, и ты в нём паришь... Как птица. Вольная птица. Орёл, которого ты сам себе выдумал. Твоя вторая душа, улетевшая на время твоей земной жизни. И, бес его знает, что произойдёт, если она вдруг вернётся до срока...
— The books fell a prey to the flames, Леш...
А? Ты эт чё?! Опять?!
— ...And we are too... Shit! Still waters run deep, Лешак!!! And... What if The Flood?..
Эй, Нат! Ну, я ж не понял ни черта! Переведи. Что?! Отвалить? Щазз! Отвалю! В морду... Ха! Точно. Обещаю. Если закурить не дашь... Угу, спасибо.
Нат...ты эт...сходи пока куда-нить, а? Мне... Мне с небом поговорить надо...
— Вождь! Слышь?.. Ты...не сердись, а?
Как же! Щазз! Громыхнуло так близко, что у Лешака заложило уши.
— Во-о-ождь!!!! Какая же ты сволочь!!!
Во дворе истерично выли сигнализации... Что их взбудоражило? Волна там какая-нибудь? Воздуха. Звука.
Блин. Небо...э-э...в смысле, Вождь...какая, на фиг, разница, кто. Ты. Слышь, я где-то слышал одну легенду...что мы потомки звёзд. Это правда, небо? Всё когда-то взорвалось и...вещество, бывшее в звёздах...теперь в нас.
Красивая утопия, говоришь? А может...тебе просто стыдно быть с нами в родстве? А? Что молчишь, небо грозовое?
А-а-а...понял. Всё понял, лучше молчи. Громко очень. Скажи только...чё ж мы тогда такие разные? Зачем? Знаю, так оно, конечно, лучше. Интереснее. Но всё же?
Тонкая, гибкая и ломаная кривая появилась на небе. Мелькнула, озарила и исчезла.
— Не понял, — признался Леш. Повтори, а...
— Скандинавка! Давай потанцуем! — раздалось за спиной.
Что там такое?.. А-а... Нат терроризирует мафон. Откопал где-то Зи-зи-топов. "Блюз голубых джинсов" врубил. А мне всегда там больше вступление нравилось, чем сама песня.
— Иди ты, Викинг...
Правильно, Аля, правильно... А? Что?.. Аль, я...сижу просто. Думаю. На балконе. Что значит, это место Натана?! В смысле?! А-а...ты...в этом смысле... Хм... А-аля-я...
— Там сыро! — возмутился было Натан.
— Ну... — Алик пожала плечами, — тогда могу предложить наушники...
Нат фыркнул. Зи-зи-топ в наушниках. Аля! Злая ты! Ладно...где они?
РЫЖАЯ ГРУСТЬ, или полчаса на ржавой бочке
По осенней листве
Ухожу от беды
Ухожу я от слёз и утрат.
И пусть боли следы
Порывает навек
Листопад.
Листопад...
У человека должен быть дом. Или хотя бы место, куда он возвращается с радостью, где чувствует себя в безопасности. Это — моя территория и прочь отсюда все лишние. Я сам решу, кого мне пускать в своё убежище.
Алик решила побродить по городу, не идти сразу домой. Да и вообще идти, кроме как домой или на базу, было больше некуда. С работы она уволилась по "идеологическим соображениям", и Леш её поддержал в этом решении, сказал: "Ты — женщина. Ты должна быть в юбке и на кухне!" При этом по нему было видно, прям на лице было написано, что он не прочь ещё раз в этом убедиться...
Она всегда жила в другом ритме, делала всё не торопясь, смакуя каждую секунду жизни. Даже если приходилось куда-то бежать в бешеном темпе.
Аля потянулась, подставила лицо осеннему солнцу. Ну и что, что оно почти уже не греет? Главное, это — Солнце. Главное, чтоб оно было в жизни каждого человека.
И мечта. Обязательно должна быть мечта. Такая, огромная, заведомо недостижимая, но... Мечта.
Наверху хлопнула дверь. Аля обернулась и посмотрела наверх. Там, на площадке пожарной лестницы, стоял Натан и раскуривал сигарету. Он слабо махнул ей и выпустил струйку дыма. Дверь хлопнула ещё раз, как-то грозно и мощно. Леш. Алик улыбнулась. Он тоже — уголками губ, так, что посторонний человек и не заметит, и прикурил от сигареты Натана.
На улице было по-осеннему тихо, совсем не похоже на прошлые несколько дней, когда лил дождь и ветер, разгулявшись не на шутку, творил с городом всё, что хотел. Светлый сегодня, пушкинский светлый день.
Покосившись на мужчин, активно засоряющих лёгкие, Алик набрала воздуха в грудь и медленно-медленно выдохнула. Запах. Запах жизни, пусть засыпающей до следующей весны, но — жизни. Влажный, густой и терпкий, ни с чем не сравнимый, разве что с тем ароматом, который можно почувствовать в весеннем лесу или на свежевспаханном поле.
"Всё, едем за город" — решила Алик. Они с Лешим любили бродить по чёрно-жёлтому лесу. "Ну, — говорил он. — Единорог к тебе по вполне понятным причинам не выйдет...но на эльфа можешь рассчитывать!.." Она только смеялась в ответ: "Зачем мне эльф, если у меня есть такой замечательный Леший?!"...
Леш кашлянул. Ядовитый дымок натановской сигареты пробрал аж до глаз. Когда куришь это, создаётся ни с чем не сравнимое ощущение медленного самоубийства.
— Фу... — он мотнул головой и усмехнулся.
Если честно — привык к обычному человеческому табаку, разбавленному всякой пустой дрянью только для весу, а не к этому...жуткому месиву. Леш покосился на Ната. Тот сидел как ни в чём ни бывало на дырявой лестничной ступеньке, спокойно, очень медленно затягивался, ещё медленнее выдыхал. На новой его чёрной футболке красовалась гордая надпись красным: "Sex, drugs & motors". Хм... Где он их достаёт?
Солнце баловало сегодня. Правильно, что Аля решила прогуляться... Иногда нам вдруг становится тесно, не хватает чего-то...надо пойти и поискать.
— Лешак, — сказал вдруг Натан, — полезли на крышу.
Леший оглянулся на друга. Что, полетать захотелось?
А пожарная лестница и правде вела на крышу. Она опутывала базу, словно сжимала в тисках, и уходила потом туда, к небесам. Может, хотела раздавить обитателей...а может, унести их с собой ввысь. Чёрт её знает, эту лестницу.
Леший поглядел вниз. Прямо под ними серела маленькая крыша сторожки Захара Лукича. Интересный он мужик, этот Лукич. Сидит как жук в своём крохотном домике, ремонтирует часы, "лечит время", как он сам выражается, сторожит их базу, собак с котами кормит... Несколько раз видел его жену. Женщина приходила на базу, приносила мужу бутерброды, чай в термосе, тушёное мясо с картошкой в банке... Эх... Пару раз даже подкармливала нас, заигравшихся музыкантов. Спрашивается, зачем? На кой, как любит говорить Нат. Да ни на кой...просто так. Просто голодных надо кормить, а больных — лечить...
Леш поглядел на закурившегося Натана. Ещё секунду и дым пойдёт из ушей.
— Ну? — Нат кивнул. — Идёшь ты или нет?
На крышу. Иду ли я на крышу. Плоскую крышу с высушенными лужами. Всю в мазуте и мусоре. Конечно, иду!
Ступеньки ненадёжные, перила узкие, высота внизу. И солнце, радостное солнце наверху. Натан шёл впереди. Нет, не шёл, бежал по ступенькам, словно опаздывал. Перепрыгивал через несколько, опираясь на перила. Чем руководствовался Вихрь, когда собирал их стаю? Искал таланты? Искал людей? Что-то человеческое, что-то близкое, то, что потерял сам, там...в Афгане?
Крыша, собственно, и не изменилась совсем. Был тут последний раз очень давно и даже зачем уже не вспомню. Некоторые вещи не меняются или меняются с трудом.
Натан весело свистнул и помахал руками, словно кого-то приветствовал. Тут, на высоте. Все мы остаёмся мальчишками, подумал Леший. А Нат — особенно. Кто-то со временем хотел повзрослеть. Повзрослел. Может, зря?..
Нат сел на бордюр, весело кивнул Лешему и поглядел вниз. Там, внизу, дорога. Гаражи. Глубокие матового и серого цвета лужи...нет, не лужи, болота целые. Ещё остатки велосипеда и несколько утопших в грязи шин.
А Леший на небеса смотрел. И пускал в них дым. Дым, казалось, уносился далеко-далеко и сливался с облаками. Нат внимательно поглядел на друга. Вообще, что такое дружба? Конечно, она разная бывает. Никто не спорит. Но иногда она бывает просто долгой. И тогда возникает мысль, а с чем это связано?.. Ну, вот не виделись мы с Лешим столько лет...и что? Изменилось что? Да ни фига. Кто-то скажет, что это просто привычка. Старая добрая привычка. Ха! Как бы не так. Даже привычка открывать дверь с ноги ничего не значит. Вам просто нравится так входить в помещение вот и всё.
