— Марс разбомбили из космоса? — ужаснулся я.
— Это тебя удивляет? — спросила Сат-Ашарион. — Марс сейчас красный, как обожжённый кирпич. Что делает кирпич красным, знаешь?
— Окислы железа.
— Верно. Попробуй приблизительно оценить, сколько потребовалось кислорода, что бы окислить всю поверхность Марса? На Луне, скажем, кислорода нет, так там и красных песков нет. Взгляни на марсианские кратеры, и сравни их с лунными. Очевидно же, что марсианские кратеры все одного возраста. Они все образовались одновременно. Мощность взрыва Тунгусского метеорита оценивают в 40 — 50 мегатонн. Ты можешь по величине марсианских кратеров прикинуть мощности тамошних взрывов, сложить, и получишь оценку количества энергии, высвобожденной в атмосфере планеты одновременно. Очевидно, атмосфера перешла в состояние плазмы и была сброшена в космос. А Марс стал красным.
— И всё это из-за древнего артефакта? — ужаснулся я.
— Космические войны — штука очень редкая, ибо это весьма расходное мероприятие, которое в случае успеха ничего не даст победителю, кроме руин, ни к чему не пригодных.
— Наверное, на завоёванной планете можно ресурсы добывать... — хмуро предположил я.
— Ресурсы вообще перестают быть проблемой, едва цивилизация выходит в дальний космос, — возразила инопланетянка. — Нет, космическая война требует очень и очень веской причины. В нашем случае этой причиной стало желание некоторых фанатиков вернуть древнее чудовище.
— Но зачем?! — воскликнул я. — Зачем кому-то возвращать чудовище, способное пожирать целые планеты?!
— Чужой разум не понять своими мерками, — покачала головой Сат-Ашарион. — Возможно, те фанатики воспринимали Пожирателя божеством, и надеялись снискать его покровительство.
— Но это же было миллион лет назад, — я хотел сказать, что эти древние ужасы навсегда канули в лету.
— Не точно. Несколько сот тысяч лет, да, но меньше миллиона. Впрочем, это не важно. Важно то, что сейчас врата Пожирателя находятся на Земле, где-то в этом городе. И хотя тех фанатиков, разбомбивших Марс, уже давно нет в живых, но сейчас за артефактом охотятся какие-то инопланетные космические пираты. Возможно, они сами не ведают, что творят...
— Откуда у тебя могут быть такие сведения?! — удивился я.
— Системы космической связи 'Предтеч' — как называют теперь мою родную цивилизацию, — очень удобна и надёжна. Ею с удовольствием пользуются и сегодня. В основном контрабандисты, пираты, так называемые 'вольные бороны космоса'. И различные спецслужбы. Так что я более-менее в курсе новостей современной галактики. Но я не знаю, зачем им артефакт.
Саша молчала. Наверное, она сказала всё, что хотела мне сообщить. Наверное, сейчас мне пора идти. Я думал.
— Скажи, а что ты думаешь по поводу происшествия в ночь на воскресенье? — наконец, решился спросить я.
— Я вела огонь с крыши школы из пулемёта, снятого со сбитого самолёта, — принялась рассказывать Саша. — Мне помогали: подносили пулемётные ленты. Таким образом, я выманивала на себя дирижабль, где, по моим расчётам и по предчувствиям Тахиона находится ключевой пункт. Мы заметили, что неуязвимость этого дирижабля требовала перезарядки. Он прятался в облаках, пока был уязвим, и прикрывался от радаров неизвестным мне способом.
— Магией, — подсказал я.
— Позволь мне считать, что использование продвинутых технологий неотличимо от магии. Кстати, это кто-то из местных сказал, из землян. Когда солдат с ПЗРК оказался на расчётной точке, Лена указала место, куда стрелять, в момент когда дирижабль был уязвим. К сожалению, когда их попытка провалилась, нападавшие ловко замели следы. Возможно, использовали какой-то темпаральный эффект, что-то связанное с управлением тахионными полями. Мне такие технологии не известны. Но я сейчас мало что знаю о том, что могут и чего не могут нынешние обитатели нашей галактики.
— А Лена — это кто? — уточнил я.
— Та девочка призрак, с которой ты разговаривал сегодня. Кстати, учти, её мало кто видит. Не пугай её, пожалуйста. Она очень робкая после смерти.
— Пр... п-призрак?! Мне показалось, ты не веришь в магию...
— Не верю. Но Лена считает себя призраком. Мне в моей прежней жизни были известны технологии, позволяющие проделывать некоторые из её фокусов. Но Лена обидится, если я стану изучать её феномен. Я не изучаю. Лена — один из немногих моих союзников. Было бы крайне не разумно обижать союзника.
— Последний вопрос. Это ты писала мне записки? — спросил я.
— Это мы с Тахионом. А теперь иди. Тебя ждёт полковник. До свидания. И вот что: я сегодня прикрою твоё отсутствие на собрании нашего клуба.
— П-пака...
Клуб героев. Редакция стенгазеты, в которой обычная девочка Алёнка собрала инопланетянку, путешественника во времени, призрака, и мага из перпендикулярных миров. Интересно, может, там есть ещё кто-то необычный?
История поворачивает всё круче, ставки всё выше, новые персонажи круче предыдущих, а я всё ещё ничего не понимаю! Саша меня не убедила. 'Кто это был — не знаю, как такое проделали — не ведаю, зачем — строю догадки и фантазии' — это совершенно не серьёзно! Может, столкновение с кометой что-то сильно повредило в голове нашей инопланетянки? Или мне морочат голову?
Теперь у меня три гипотезы о том, что происходит. Все три противоречат друг другу, и ни одна не объясняет всё до конца! Они вообще принадлежат к разным жанрам фантастики! А я и раньше понятия не имел, что мне делать, и теперь имею ещё меньше этого самого понятия! И ведь подумать некогда! Вон, в нашем дворе знакомая 'волга' стоит! Действительно полковник в гости пожаловал. Ах, да! Сегодня же вторник, и мне обещали показать Объект!
Секретный бункер спецхрана
[тот же вторник]
— ... и сможем организовать экскурсию для тебя! — долетел до меня голос Олега Сергеевича, когда я переступил порог нашей квартиры. — Куба, любовь моя! Остров зари багровой!
— Вы о чём? — поинтересовался я, входя в гостиную, где Олег Сергеевич беседовал с малышкой Рози, и тут же спохватился: — Здравствуйте, Олег Сергеевич.
— Здравствуй, Алексей. Мы с Рози говорили о Кубе, — как ни в чём не бывало, сообщил мне полковник, в непринуждённой позе расположившийся на одном конце дивана, когда малышка Рози, поджав под себя ноги, седела на другом конце. — У нашего ГРУ там 'точка' есть — переправим, там встретят, организуют малышке экскурсию. Покажем ей мыс Канаверал — у них там запуск скоро...
— ?! — удивился я.
— А на Эверест можно? — с интересом поинтересовалась Рози.
— Можно! — заявил полковник. — Пешим ходом, или вертолётом?
— Конечно, пешим! — захлопала от радости в ладоши малышка.
— Пеший поход потребует от тебя специальной подготовки, — серьёзно сказал полковник. — Я договорюсь в Звёздном Городке — организуем.
— Звёздный Городок! — ахнула Рози, уже знавшая из своих книг, что такое центр подготовки космонавтов.
— Что происходит? — поинтересовался я.
— Алексей! — Олег Сергеевич так обрадовался, будто только этого вопроса и ждал, и тут же поднялся с диванчика на ноги. — Мы готовы показать тебе наш Объект, если это тебя всё ещё интересует.
— Я готов! — заявил я.
— И я возвращаю тебе твой планшет, — протянул полковник мне аккуратно упакованный в целлофан планшетный компьютер. — Занятное кино, да. Всё на месте, ничего не стёрли. И ты это — верни мне, пожалуйста, ту спецтехнику.
— Ах, да! Разрешите, я с неё запись себе скопирую. Там рассказ папы о том, как он с мамой познакомился...
— О! Кхм. Конечно.
Я включил компьютер, и вставил шпионский приборчик в гнездо USB.
— А в Париж можно? — с тайной надеждой спросила Рози.
— Это вообще просто, — заявил Олег Сергеевич. — Если захочешь, мы организуем тебе полный тур по планете! Организуем обучение и специальную подготовку. Кругосветное путешествие. Тихий океан переплывём на атомной подводной лодке...
— Поверить не могу! — не выдержал я, — Вы вербуете маленьких девочек!
— Никак нет! Ни в коем случае! — строго отрезал полковник. — Речь идёт об организации ознакомительной экскурсии. Просто жест гостеприимства!
— Так, стоп, — сорвался я. — Дайте ребёнку немного подрасти, хорошо? Что бы Рози могла понимать, что к чему, и ответственно принимать решения!
— Алексей — мой Защитник! — подтвердила мои полномочия малышка.
— Ни каких решений до совершеннолетия! — серьёзно кивнул Олег Сергеевич. — Пока речь тут идёт только о развлечениях и знакомстве с нашим миром. Пройдём, Алёша, пройдём в машину. Время. По дороге всё объясню.
Я торопливо перекинул записи того воскресного вечера, отдал шпионскую штучку полковнику, и пошёл с ним. Мы спустились по лестнице, вышли во двор, и сели в машину. Олег Сергеевич включил зажигание и завёл мотор. В машине включилось радио, и зазвучала какая-то беззаботно радостная песенка. Под эту песенку полковник и объявил мне причину такого интереса к малышке Рози:
— Она не человек, эта милая девочка. Пойми, парень! Рози — не человек! — при этом Олег Сергеевич оставался серьёзен, но ни воинственности какой-то, ни решимости на что-то я в нём не углядел.
— О чём Вы?! Да Рози человечнее многих, кого я знаю! — возразил я.
— Не в том смысле, — понизил тон Олег Сергеевич, трогая машину с места. — Вот, скажи мне, товарищ школьник, сколько в наших с тобой ДНК содержится генов? — и не ожидая ответа, заявил: — А у неё значительно больше! Шесть спиралей ДНК вместо наших двух!
— То есть она...
— 'Хомо сапиенс' она только внешне. Но её природа сложнее и совершеннее нашей!
— А Вы откуда это знаете? — возмутился я.
— У них в школе брали кровь на анализы. Плановый осмотр. Врачи были ошарашены результатом. Мы вовремя узнали, и замяли дело. Но запросили подробный ДНК-анализ. Нам выдали результаты, обозвали обманщиками и ещё как-то обидно... не помню. Сказали: такое на Земле никогда не водилось и вряд ли когда водиться будет.
— И кто же она?
— Мне откуда знать? Но ты представляешь себе, что значит принимать у себя представителя иного разума?
Ох, ты ж! А я-то.... Хотя, постойте, что это меняет?
— Для меня это ничего не меняет! — объявил я полковнику.
— А вот и молодец! — отозвался он. — Так держать! Горжусь!
— И я требую! Слышите, полковник?! Требую неприкосновенности для малышки Рози! — твёрдо заявил я!
— Ты о чём, сынок? — не понял Олег Сергеевич.
— Знаем мы! — заявил я уже не так уверенно. — Знаем, чего вы — военные — с инопланетянами делаете! В кино все видели!
— Ох, парень! — покачал седой головой Олег Сергеевич, не отвлекаясь от дороги. — То ж кино! То кино не для того, что бы пищу людям для размышлений давать, снимается! А совсем наоборот! Что бы уставший после работы человек мог выключить свою голову и развлечь себя зрелищем!
— А как на самом деле? — глупо спросил я, окончательно перестав понимать, что происходит.
— А на самом деле никакого 'самого дела' то и нет! — ухмыльнулся Олег Сергеевич. — На самом деле любой генерал первым делом постарается с инопланетянином подружиться! Не жалея средств! Понял?
— Почему? — не понял я ничего.
— Ну, вот представь, что в школе и во дворе все ребятишки узнали, что ты с инопланетянином дружишь, — принялся спокойно объяснять Олег Сергеевич. — Что будет?
— Бардак начнётся, — нахмурился я. — Все будут лезть в гости, что бы познакомиться...
— Подарков натащат, — согласно кивнул полковник. — Ты мгновенно станешь самым популярным. Все с тобой захотят дружить. Заметь — даже если инопланетянин никакими фокусами не владеет! А что сделают твои недруги? А?
— Что?
— Сделают вид, что никогда твоими недругами небыли, и вообще не понимают, с чего все взяли, будто вы недруги! Да потому что не захотят остаться единственными неудачниками, кого на тусовку не взяли! Ха!
— Вы серьёзно?
— А то! А серьёзные — те вообще задумаются крепко: с чего это ты осыпаешь бесполезного с виду инопланетянина подарками? Может, тот инопланетянин всё же чем-то таким тебе отплатил тайком? И знаешь, что они сделают? Решат на всякий случай тоже с тобой дружить.
— То есть вы ничего такого?
— Что ты! Конечно ничего такого! — горячо заверил меня Олег Сергеевич. — Рози — наш гость! Даже если подружиться с инопланетянином не получится никак — любой генерал знаешь, что сделает? Постарается тихо, мирно проводить несговорчивого гостя домой! Лишь бы не ссориться — а то мало ли что. Не известно же, что от этих инопланетян ожидать. Инопланетяне же! Так что 'ничего такого' у нас даже в мыслях близко нет. 'Чего-то такого' мы бы стали затевать только в том случае, если бы инопланетянин оказался невменяемым и агрессивным настолько, что даже просто выгнать его отсюда не получилось бы.
— Простите, — пробормотал я. Мне стало стыдно, что я в чём-то таком Олега Сергеевича заподозрил.
— Так что голливудские грёзы для массового потребления — отнюдь не зеркало реальности. А ты молодец, что о ней беспокоишься, — ответил тот.
— А следующая композиция в нашем эфире посвящается нашей космической гостье! — объявил радо ди-джей, и запустил что-то бодренькое.
— А это что такое? — мрачно поинтересовался я.
— А! Хе-хе! Это не про вас! — заявил полковник, и выключил радио. — Это так просто. Просто комета очередная к Земле приближается. По новостям же вовсю крутят — неужели не слышал?
— То есть, 'гостья из космоса' — это какая-то комета? Не Рози? — уточнил на всякий случай я. — И всё же, товарищ полковник, я настоятельно прошу Вас сохранить тайну малышки Рози, — потребовал я. — Она пока не готова к такому. Вы не представляете, что этому ребёнку пришлось пережить. Да и мир наш к такому не готов.
— Наш? — улыбнулся Олег Сергеевич. — Это хорошо, что 'наш' а не 'ваш'! Тогда договорились! Но если передумаешь, или просьбы какие-то возникнут — не стесняйся, обращайся.
— Спасибо, — поблагодарил я.
— Приехали! Теперь следуй за мной.
Мы с полковником вышли из машины, спустились в метро, а оттуда спустились в бункер. Путь и саму подземную базу описывать не буду — военная тайна всё-таки. По той же причине нигде названий улиц, магазинов, остановок и станций метро не упоминаю. А остальное же вполне за фантастику выдать можно — кто ж поверит.
Закинув автомат за спину, солдат старательно пыхтел, словно паровоз, упирался так, что жилы на шее вздулись. Толстенная бронированная дверь лениво отварилась передо мной, уступая его усилиям. Полковник кинул взгляд внутрь, обернулся и кивнул мне, разрешая. Я переступил через порог, не в силах отвести взгляд от того, что там лежало.
Помню, что Савелий Аристархович говорил про 'дополнительные меры безопасности', и ожидал каких-нибудь эдаких впечатляющих штук, как в Голливудских фильмах показывают. Но увидеть здесь всю эту колючую проволоку — не ожидал! Забавно.
Я тронул стальную колючку, она проколола мне кожу. Я нажал сильнее. Протянул измазанную кровью ладонь и прошептал, как делал уже дважды в двух других мирах:
— Кровью своей... заклинаю...
Смутное чувство узнавания. Так бывает иногда, очень редко, когда в далёком чужом городе вдруг коснётся тебя звук или запах из раннего детства, и на мгновения нахлынут вдруг яркие, сочные эмоции, которые ты чувствовал когда-то тогда. И ты не можешь вспомнить, что же там было такое, с чем связаны эти эмоции. Миг — и наваждения больше нет. И ты стоишь в чужом месте среди чужих людей, и не можешь понять, что случилось.
