— Ты не о том думаешь, — холодно продолжил Витус.
— Да что ты говоришь!? — нехорошо прищурился Змей. — И о чем, по-твоему, — он выделил тоном "по-твоему", — я должен думать.
— О том, где Пирамида сейчас.
— И где же!?
— Я пока не знаю. Я думаю. И тебе советую подумать... А не прикидывать, кого убить, — Витус ухмыльнулся, а Змей в ответ только скрипнул зубами от злости, но промолчал, признавая правоту мага.
На этот раз, молчание, длившееся пару минут, первым нарушил маг:
— Давай так — я буду рассуждать вслух, а ты оппонируй... — поймав хмурый взгляд главы "Союза", Витус, на всякий случай, пояснил: — Будешь возражать, если с чем-то не согласен.
— Я знаю значение слова "оппонируй", — бесцветным голосом отозвался Змей. Он уже взял себя в руки. По-крайней мере внешне.
— Знаешь, так знаешь — тем лучше, — не менее хладнокровно констатировал маг. После чего продолжил: — Я сильно сомневаюсь, что Свэрт Бигланд продал Талиону муляж "Огненного Цветка".
— Почему?
— Почему сомневаюсь?
— Нет. Почему ты уверен, что Пирамиду продал именно Свэрт, а не кто-нибудь другой?
— Ну-у... хорошо, может быть и не сам Свэрт, но без ведома главы Гильдии Магов, такую вещь продать бездарному нельзя.
— Нарушение закона? — поднял бровь Змей.
— Нет. Писанные законы не запрещают, но есть неписанные. Так что для простоты будем считать, что артефакт продал Свэрт.
— Хорошо, — немного поколебавшись согласился Змей. Заминка была вызвана поисками контрдоводов, коих он не обнаружил.
— Зачем был нужен артефакт Талиону, — продолжил Витус, — понятно. Беллона отдала бы левую руку, чтобы изничтожить Дожа, Рему и Марину. А возможностей у нее хватало, так что поостерегся бы Свэрт продавать пустышку — репутация дороже. Представляешь, его реакцию, если бы пошли слухи, что Талиона вместе с его женщинами вырезали из-за поддельного "Огненного Цветка"? — Змей поежился. Под таким углом он ситуацию не рассматривал. Гистас еще раз запоздало порадовался, что остался верен своей привычке не оставлять свидетелей. Хотя... главный свидетель, как раз, находился сейчас перед ним. И в этом была проблема. Большая проблема. А Витус, между тем, продолжил размышлять вслух: — Таким образом, будем считать доказанным, что изначально у Дожа Талиона был на руках вполне работоспособный артефакт, а не та пустышка, которую ты приволок. — Он сделал паузу, дожидаясь возражений, и не дождавшись, уточнил у молчащего Змея: — Согласен?
— Согласен.
— Теперь рассмотрим вот какой аспект. Как ты считаешь, мог Талион не заметить, если бы кто-нибудь без его ведома заменил исходный "Огненный Цветок" на поддельный?
— Думаю, он бы заметил, — после небольшого раздумья отозвался Гистас. — Он видел артефакт каждый день и настоящий, наверняка, хоть немного отличался от этого, — он кинул взгляд на поддельную "Пирамиду Света", продолжавшую озарять своим безвредным сиянием маленькую комнату. — Не заметить подмену он не мог.
— И я так думаю, — кивнул маг. — Из этого следует, что совершить замену мог только он сам.
— Да. — После небольшого раздумья согласился Змей. — Или кто-то с его ведома и разрешения.
— Хорошо... Продолжим. Ты согласен, что добровольно расстаться с "Огненным Цветком" Талион не мог — он был ему необходим, для защиты любимой женщины и дочери?
— Не совсем. Смотря, что ему предложили взамен, — не согласился Гистас. — Не исключено, что он пошел на сделку добровольно, но наверняка предложили ему не деньги.
— Согласен. Я тоже так решил и в связи с этим думаю, что Пирамида сейчас...
— У северных варваров, — закончил за мага Змей.
— Именно! На дуэли Тит воспользовался порченым мечом, а это позор для всего рода! Если бы меч попал в руки недругов Талиона — а их хватает, то с кланом Арденов было бы покончено. Аристократ без чести — холоп.
— Однако, ничего такого не произошло, — задумчиво протянул Змей, — люди поговорили-поговорили, да и забыли через пару дней. Значит меч у Талиона, а не у его врагов. И вот за этот порченый меч он вполне мог отдать Пирамиду... Цена сопоставима.
— И я так думаю, — довольно улыбнулся маг, — теперь надо быстренько узнать, где они живут, северяне эти.
— Ну, за этим дело не станет, — заверил его Змей
Как только период разброда и шатаний был успешно преодолен, и появилась определенная конкретика по поводу дальнейших действий, пред магом вновь предстал спокойный и уверенный в себе руководитель крупной организации, способный поставить перед подчиненными задачу, проконтролировать ее выполнение и спросить за упущения по службе, а не истерическая личность, готовая на любые безумные поступки, вроде убийства ни в чем неповинного мага, или еще чего-то в этом роде. Змей дал своему вознице четкие указания, и буквально через час вся необходимая информация была в распоряжении Гистаса и Витуса.
— Думаю, что в гостинице они вряд ли будут держать Пирамиду, — высказал свое мнение Змей.
— Почему?
— Работающий "Огненный Цветок" в центре города?.. Десятки, если не сотни сожженных людей?.. Сомневаюсь.
— Можно хранить ее выключенной, — пожал плечами маг, — или уменьшить радиус защитной сферы так, что она не будет входить за стены их люкса.
— Можно... — согласился с доводами Витуса змей, — но мне кажется, что Пирамида на "Арлекине".
— И мне так кажется.
— А почему возражал? — удивился Гистас.
— В споре рождается истина... — несколько туманно пояснил маг. Змей не был с ним согласен, но времени для дискуссий на абстрактные темы у него не было, поэтому он перешел к делу:
— Тогда делаем так: я посылаю людей, чтобы они тщательно обыскали номер, а сам займусь кораблем.
— Я с тобой, — тоном не терпящим возражений объявил маг. Змей не очень понял его резоны — ведь, как ни крути, Витуса могли заметить на месте преступления — а в том, что без кровопролития вторжение на "Арлекин" не обойдется он был абсолютно уверен, но если магу очень хочется, ну, что ж... хозяин — барин.
* * *
*
Балы бывают разные. Выпускные, первокурсников, новогодние, великосветские, ну, и так далее. В какой-то песне даже осень праздновала прощальный бал, а вот на борту "Арлекина" правила бал сонная скука.
Господа со своей сладкой бандой — как окрестили группу поддержки матросы, отсутствовали. И вместо ежевечернего бразильского карнавала с музыкой, песнями, танцами и волнующим кровь женским смехом, на квартердеке царила лишь тишь да гладь, да божья благодать. Большая часть экипажа, включая Хатлера и Брамса, болталась где-то на берегу. Благословенный город Бакар был тем и хорош, что мог предоставить развлечения на любой вкус и кошелек, чем моряки, с восторгом, и пользовались.
Так что, на "Арлекине" оставалась лишь небольшая дежурная смена, вынужденная тянуть лямку, пока товарищи оттягивались на берегу. Утешало их лишь то, что завтра наступит их время! Пара вахтенных матросов, делающих вид, будто бдительно несут службу подле трапа, давно уже кемарили вполглаза. Как бы ни насаждал дисциплину боцман, но отсутствие всего начсостава на борту делало свое дело — снижало уровень боевой и политической подготовки.
Поэтому и проморгали они серую тень, молнией взлетевшую по трапу. Правда, надо честно сказать, что даже если бы они бдительно пялились на причал в четыре глаза, распахнутых до невозможности, результат был бы такой же. Уж больно шустро действовал незваный гость. Двумя быстрыми, практически неразличимыми глазу движениями, он вогнал две заточки в солнечные сплетения вахтенных матросов. Умерли они от болевого шока. Быстро и бесшумно. Да и крови, считай, не было, что говорило о высоком профессиональном уровне убийцы. Это, как медсестры — одна сделает укол — будто комарик укусил, зато другая все жилы вытянет. Так и в многотрудной профессии киллера, есть специалисты... чуть не вырвалось: от бога. Нет, видимо все-таки не от него, а сами знаете от кого.
Как только "таможня дала добро", на палубу быстро и бесшумно хлынул целый отряд "серых", начавших со знанием дела прочесывать все помещения корабля. Через двести ударов сердца с момента начала операции, живых моряков на "Арлекине" не осталось. И что характерно — на причале никто ничего не заметил. Специалист, он и в Африке... в смысле — на Сете, специалист.
— Дон! — в дверь кареты после вежливого стука и последующего разрешения просунулась голова и четко, по-военному доложила: — Ничего похожего на пирамиду в номере не обнаружено.
— Хорошо. — Скупо похвалил Гистас и тут же добавил: — Не расслабляйтесь. Будьте наготове. — Голова кивнула и исчезла, будто ее и не было, а Змей, хотя у него внутри все дрожало от нетерпения, а плещущийся в крови адреналин требовал активных действий, расслабленно откинулся на спинку дивана и принялся ждать. Ожидание его продлилось недолго — в карету вернулся Витус. — Сейчас зачистят корабль, — обратился к нему глава "Союза", — и пойдем посмотрим. — Он заставил себя сделать небольшую паузу, прежде чем спросил: — У тебя ничего нового? — В ответ маг лишь отрицательно помотал головой.
Этот короткий диалог завершал предварительную стадию операции. В порт подельники отправились на карете Витуса, потому что коляска Змея вместе с его возницей была отправлена для передачи распоряжений его же многочисленным подручным. Прибыв на территорию порта, карета сначала медленно проехала мимо "Арлекина", а потом остановилась неподалеку, не привлекая внимания — экипажей на пирсе хватало — жизнь на нем не затихали ни на секунду, ни днем, ни ночью.
В любое время суток причал напоминал муравейник. Разница была только в качественном составе участников дневной и ночной жизни и в конечных целях их хаотического — на посторонний взгляд, но непрерывного движения. И если днем на причале царила рабочая суета, в которой принимали участие матросы, докеры, купцы, маклеры, портовые чиновники, спекулянты всех калибров и мастей, капитаны и офицеры кораблей, стоящих в гавани, криминальный и полукриминальный элемент, туристы и праздношатающиеся горожане, а конечной целью их жизнедеятельности, если отбросить криминальную составляющую, были погрузо-разгрузочные, и сопутствующие им — типа оформления документации, работы, то ночью все было несколько иначе.
Во-первых, ночью менялся состав участников. Из дневных оставались матросы, докеры, криминальный и полукриминальный элемент, туристы и праздношатающиеся горожане, а на смену купцам, маклерам, портовым чиновникам, спекулянтам, капитанам и офицерам приходили проститутки и бескорыстные женщины и девушки, жаждущие любви и готовые заниматься сексом бесплатно. Ну разве что за кружку пива, или стакан вина — так это не плата, а для веселья. Менялась и целевая функция участников — не погрузо-разгрузочные работы, а получение от жизни базовых радостей, в виде любви различной степени продажности.
Во время медленного проезда кареты мимо "Арлекина", ни Змей, ни маг, обладавший гораздо более высокой чувствительностью, не почувствовали ничего, никакого намека на защитное плетение Пирамиды. Но, Витус выразился в том смысле, что это ни о чем не говорит — "Огненный Цветок" мог быть выключен, или же его боевой радиус укладывался в обводы судна. Поэтому, когда экипаж остановился, маг выбрался из кареты и неторопливо прогулялся в направлении красавца клипера, постоял некоторое время на пирсе рядом с ним, делая вид, что любуется панорамой порта и многочисленными девушками, среди которых встречались и вполне себе хорошенькие, но работающую Пирамиду так и не почувствовал. Однако, чувства — чувствами, а дело надо было доводить до конца.
Пришлось Витусу возвращаться не солоно хлебавши — это только в науке отрицательный результат — тоже результат, а в жизни, как-то, не очень. Маг устроился на удобном диване напротив Змея и, по его примеру, принялся терпеливо ждать. С другой стороны, а что еще ему оставалось делать? — альтернатива как-то не просматривалась. К счастью, ожидание было недолгим. В дверцу, после очередного вежливого стука, просунулась очередная вежливая голова и так же четко, как первая, а может это она же и была — Тьма их разберет, коротко доложила:
— Дон, корабль чистый.
Глаза Змея на пару мгновений стали пустыми — он проверил донесение, после чего скомандовал вознице:
— Подъезжай к "Арлекину" и становись дверцей к трапу.
Обстановка на палубе была сугубо деловая, что подтверждалось царившим на ней хаосом, неотличимым от аналогичного на дневном пирсе. Но это броуновское движение было только видимостью — на самом деле, каждый из присутствующих четко знал свой маневр — все действовали слаженно и синхронно, как колесики в часовом механизме. Кто-то скидывал за борт трупы матросов, которым не посчастливилось оказаться в ненужном месте, в ненужное время, кто-то подтаскивал к веревочной лестнице, спущенной с кормы, разнообразные материальные ценности, обнаруженные в капитанской каюте, кто-то спускал эти ценности вниз, кто-то принимал их на большом гребном катере, пришвартованном к "Арлекину", кто-то шерстил по матросским рундучкам в поисках добычи — проверять, так проверять! — а вдруг кто-то из матросов является подпольным миллионером, типа гражданина Корейко, да еще слабым на голову, и хранит все добытое непосильным трудом в своем рундуке. Короче говоря, все были при деле.
К Гистасу и Витусу, взошедшим на борт, тут же подскочил очередной незаметный человечек и зачастил:
— Дон! Дон! Тут внизу, мы нашли, какую-то странную дверь... — он набрал воздуха и продолжил, — заперто, написано: "Не влезай! Убьет!". Мы остереглись без тебя... Что прикажешь?
— Пошли, покажешь! — приказал Змей, чувствуя, что его охватывает сладостное предчувствие удачи.
Маг и глава "Союза", в сопровождении нескольких безликих сотрудников этой могущественной организации, спустились в трюм и остановились перед массивной деревянной дверью, украшенной сакраментальной надписью, так поразившей простодушных головорезов.
— Она там! — уверенно произнес Витус, глядя на дверь, но Гистас и без него рассмотрел отблески бешенного плетения, беснующегося за дверью.
И вот тут-то наступила некоторая заминка. Гистас почувствовал, что очень не хочет снова идти в огонь. Он оценил насколько бушующая ярость плетения настоящей "Пирамиды Света" отличается от ее чахлой копии на вилле Дожа Талиона. Примерно, как боевой лазер, от лазерной указки. Да что тут говорить — "Огненный Цветок" внушал трепет, причем всем присутствующим. И ничего не менял тот факт, что Змей и маг могли видеть работу Пирамиды, а остальные бандиты только кожей ощущали невидимую опасность. Находиться рядом с Пирамидой было страшно всем. Без исключения. Подобное чувство возникает вблизи высоковольтных линий электропередачи, силовых трансформаторов, ядерных реакторов, паровых котлов высокого давления и прочих похожих объектов, где бьется, зажатая в безжалостных тисках, сконцентрированная мощь, готовая испепелить все вокруг, если вырвется из оков.
Во все времена, во всех мирах, все руководители делятся на два базовых типа. Истинный — тот, который зубами, когтями, ножами и стволами, завоевал, а можно сказать — выгрыз, свое место под солнцем, и назначенец — который по блату, или вовремя лизнув чью-то задницу, или удачно женившись, получил должность.
