«Какого черта?» — подумала она.
— Машина, — сказала она. — Я направляюсь в местный филиал МСЁ. Оружейная научного района, коридор МСЁ. Я отправляла заказ направления.
В случае небазовых команд, гражданские машины не принимали прямую передачу с корковых имплантатов.
— Это указанное место, — приятным голосом сказала машина. — Город Митакихара, район ноль-три, оружейная местной обороны. Надземные этажи также служат религиозным центром. Если точнее, Культа Надежды.
Машина приостановилась.
— Эта растерянность распространена. Я могу дать больше информации, если…
— Нет, все в порядке, — сказала Рёко. — Моя ошибка. Выпусти.
Она шагнула на тротуар, покачав головой от того, что пропустила в стеклах очевидную символику: девушки в броне с мечами, рубящие незримых врагов, с падающими звездами в фоне. Если внимательно присмотреться, были видны и самоцветы душ.
«Похоже, я здесь, хотела я того или нет, — поморщилась она. — Так они серьезно насчет обращения».
Она двинулась вверх по лестнице, на мгновение поймав взгляд пары девочек, слишком маленьких, чтобы заключить контракт. Они со смущением поспешно отвернулись, после чего снова уставились на нее, когда подумали, что она не смотрит. Рёко задумалась, знали ли их родители, что они здесь.
Она проверила внутренний хронометр. Час ровно, точно в срок.
Когда она подошла к арочным дверям, окруженная прибывающими служками, из-за колонны справа от нее вышли Асака и Патриция. Они обменялись приветствиями.
— При всем уважении, — объявила Рёко, что вполне можно было высказать и весьма откровенно. — Я не заинтересована в присоединении к Культу.
Патриция и Асака переглянулись. Патриция слегка усмехнулась.
— Ну, не буду отрицать, что мы подумывали подбросить тебе эту идею, — сказала она. — Но ты здесь не поэтому. Это и в самом деле полностью укомплектованное военное отделение и оружейная МСЁ. Даже из крупнейших. Эта церковь не настолько большая, так что надземная часть не кажется слишком крупной, но подземный компонент здесь огромен, и, кстати, подключен к подземным городским укреплениям. Пошли, займемся апгрейдами, о которых говорили.
Патриция жестом попросила ее следовать, и она так и сделала, пройдя мимо главного зала, где Кёко вещала об «отражении человечества» или чего-то вроде того. Когда она прошла один из входов, Кёко на мгновение встретилась с ней взглядом.
А затем они вошли в лифт.
Вышли они на четвертом этаже, если считать вниз.
«Б4, медицинский центр», — подумал ей лифт, как только она начала гадать, где она. Ее это слегка напугало. Она привыкла, что лифты говорят или молчат, а не лезут ей прямо в мозг.
Рёко удивилась, обнаружив что-то похожее на воздушный шлюз.
Коридор перед ними, за дверью воздушного шлюза, был странного дизайна; стены всех комнат были полностью прозрачными и с прозрачными дверями. Их никогда не беспокоило отсутствие уединенности?
По полу сновала стая дронов, перенося груз, в котором она чувствовала кубы горя.
Она последовала примеру двух остальных, решивших замереть на месте и уставиться вдаль.
Подождала.
— Что-то должно… — начала она.
Она подпрыгнула, почувствовав на коже сильное жжение.
— Ой! — воскликнула она. — Ой, ой, ой!
Она затанцевала вприпрыжку, смутно осознавая, что звучит куда более по-девичьи, чем она обычно старалась. Она посмотрела на двух других, так и не изменивших позы, но начавших улыбаться.
— Какого… — снова начала она, но затем жар стих. — … черта! — закончила она несколько неуверенным тоном, осознав, что все закончилось.
— УФ-стерилизация, — педантично пояснила Патриция, повернувшись к ней лицом и пряча улыбку. — Раньше бы столь мощное излучение оставило серьезные солнечные ожоги и, возможно, меланому всем больничным сотрудникам, но пакеты клинического бессмертия значительно уменьшают проблему. Бактериальная инфекция вполне может подвести раненую девушку к грани, тогда как для сотрудников это просто легкий дискомфорт. Вопрос затрат и выгод. Кроме того, к твоему сведению, стоя на месте, ускоряешь процесс.
— Так почему вы меня не предупредили? — сумела выдавить Рёко, судорожно тряся рукой. Ей потребовалась секунда взглянуть, что такое «солнечный ожог», чтобы не смущаться вопросом.
— Традиция, — ухмыльнулась Асака. — Рекрутам бывает непросто справиться с незначительной болью. А из головидео потом выходит отличный материал для смущения. Поверь мне, ты неплохо справилась.
Некоторые из больничного персонала, наблюдающие через прозрачный шлюз, ухмыльнулись и показали большие пальцы, прежде чем продолжить.
— Если я правильно помню, — сказала Патриция. — Это не ты в первый свой раз повредила дверь, пытаясь сбежать?
Асака мрачно на нее взглянула.
— Знаешь, не у всех есть твое самообладание, — проворчала она. — Во всяком случае, будет еще одна часть. Если бы мы хотели быть жестокими, мы бы тебя не предупредили.
— Еще одна часть? — неверяще спросила Рёко.
— Не волнуйся, — сказала Патриция. — Все не так плохо. Просто несколько микродронов, счищающих с кожи остатки мусора. Уменьшает число частиц. Они не слишком назойливы.
— Микродронов? — повторила Рёко.
Она почувствовала, как что-то приземлилось ей на голову. Прежде чем у нее появилась возможность спросить, она заметила, как на голову Патриции приземлились несколько маленьких насекомоподобных роботов. Ощутив зуд на лодыжке, она взглянула вниз и увидела, как один из них движется вокруг ноги, скобля кожу нижней поверхностью.
— Весьма обескураживающе, — сквозь зубы сказала она, приложив усилия, чтобы тщательно подобрать слова.
— Не волнуйся, — успокоила Патриция. — Они дружелюбны, и они не полезут под одежду или еще куда-то. Военные используют гораздо больше технологий, чем гражданские. Привыкнешь. Кроме того, мне они нравятся.
Рёко была вполне уверена, что на ее лице можно было прочесть весьма напряженное «Ты с ума сошла?».
Асака поймала ее взгляд, после чего покрутила пальцем около головы, подразумевая, что ответ на этот вопрос «Да».
— Полагаю, в этом, все же, есть смысл, — пытаясь выглядеть учтиво — и не справившись из-за насекомого на носу — сказала Асака. — Вполне естественно обладать сродством с основным своим оружием. К примеру, мне нравятся кинжалы.
Рёко заметила, как Патриция на это закатила глаза.
— Так зачем мы вообще в больнице? — спросила Рёко, немного сменив тему. Она изо всех сил постаралась не обращать внимания на ползущий по ее щеке дрон.
— Мы реконфигурируем твою внутреннюю сеть, — объяснила Патриция. — И введем в кровь несколько новых типов нанитов и сборщиков имплантатов. Среди прочего. Все это часть процесса. Разве ты не читала приветственные сообщения?
— Их было слишком много, — пожаловалась Рёко.
Ее волосы как масса щупалец размахивали за спиной прядями, перемещаясь из стороны в сторону, чтобы дать дронам пройти и помочь им с очисткой, в то же время пытаясь сохранить видимость предпочитаемой ею прически. То же, конечно, относилось и к другим.
— Знаешь, я всегда считала, что им стоит сперва сделать корковый ввод данных, — сказала Асака. — Нелепо ожидать, что подростки все это прочтут. Или, если на то пошло, взрослые.
— Ну, процесс реконфигурации повышает эффективность ввода данных, — поджав губы, возразила Патриция.
— Но и до этого тоже прекрасно работает, — сказала Асака. — Кого волнует, что он чуть медленнее? Спасает от растерянности.
— Можешь обсудить это с военными процедурными ИИ, — пожала плечами Патриция. — Это не моя работа.
Рёко заметила, что дроны начали быстро отступать, спрыгивая с ее тела и приземляясь, прежде чем бежать дальше. Через мгновение воздушный шлюз звякнул, и двери перед ними открылись.
«Совсем как закончивший блюдо синтезатор», — подумала Рёко, пытаясь юмором себя успокоить.
— Проклятье, чувствую себя полной дурой, — пожаловалась появившаяся из-за угла на дрон-носилках волшебница в универсальной синей форме пациента. Ее нога была согнута под чудовищно неестественным углом и покрыта наногелем, как выделяющимся, так и наложенным. В руках она держала несколько кубов горя, в которые сбрасывало порчу кольцо ее самоцвета души.
Сопровождали ее взросло выглядящая дежурная и пара обеспокоенных подростков. Рёко быстро взглянула на их руки, высматривая кольца, и обнаружила их у подростков, тогда как у дежурной нет. У обеих девушек также были отметки на ногтях.
— Такое со всеми бывает, — успокаивала дежурная. — Мы в течение часа снова поставим вас на ноги.
— Нельзя просто вызвать целительницу? — пожаловалась девушка.
— Для мелочей вроде сломанных костей гораздо эффективнее сделать все медицинским способом, а не волшебным, если только нет проблем со временем, — терпеливо объяснила дежурная. — Экономит кубы горя.
Они завернули за следующий угол, Рёко, Асака и Патриция вежливо подождали на месте, давая им пройти.
Они привели ее в смотровую комнату с одиноким креслом. Дверь при их приближении открылась, а стены стали непрозрачными, разрешив ее недавнюю обеспокоенность об уединенности.
Интуитивно поняв, чего от нее ждут, Рёко села в кресло, опустив голову между двумя подушечками, неуютно похожими на ограничители. Чувствовала она себя несколько уязвимо.
Патриция направилась к нише в стене, начавшей выплевывать в лоток на подставке пакеты с материалами. Рядом с лотком была стеклянная банка с темно-красными леденцами на палочках.
— Постарайся расслабиться, — нависла над ней Асака. — Патриция подготовленный специалист.
— Вообще-то нет, — рассеянно ответила девушка, перенося микроигольным шприцем таинственное синее содержимое из запечатанного пакета в ведущую в какое-то носимое устройство трубку. — Я ничему этому не училась. Многое я пропустила благодаря желанию.
— Я пытаюсь помочь ей расслабиться, — сказала Асака.
— Все в порядке, — прокомментировала Рёко. — То, что она узнала все с помощью магии, вроде как обнадеживает. Она не может ошибиться. Наверное.
Патриция победоносно взглянула на другую девушку, после чего продолжила суетиться с какой-то консолью на кресле.
— Верно, так тебе когда-нибудь реконфигурировали внутренние функции? — прислонившись к стене, спросила Асака.
Рёко покачала головой.
— Не со времени, когда я была слишком мала, чтобы помнить, — сказала она.
— Уверена? — спросила Патриция, поглядывая на нее одним глазом, возясь еще с одним шприцем. — Это весьма важно. Даже если ты сделала это нелегально, лучше скажи нам. Мы никому не сообщим.
— Зачем бы мне это? — спросила Рёко.
— Некоторые люди делают корректировки для своих хобби, — пожала плечами Асака. — Альпинисты делают пятна гекконьей кожи, вроде такого. Нелегальные, как правило, для обхода ограничений на виртуальную реальность. Есть целая субкультура таких геймеров. Правительство закрывает глаза, пока от них не слишком много хлопот.
— А, — согласилась Рёко. — Помню, я об этом читала. Не представляю, чтобы многие такие заключили контракт.
— Здесь ты видишь наглядный пример, — прокомментировала Патриция, указав на Асаку. — Оставлю ей рассказывать тебе, если ли у нее какие-либо незаконные модификации.
Асака мрачно на нее взглянула.
— Она прекрасно знает, что в армии это довольно спорный вопрос.
— Не для всех типов модификаций, — не согласилась Патриция. — Есть масса возможностей для виртуальной симуляции, которые военным не нравятся.
Асака прищурилась.
— Напомни еще раз, почему я с тобой работаю, — пожаловалась она.
Патриция ухмыльнулась.
— Потому что я так прекрасна, — с сарказмом жеманно протянула она, приложив ладонь к лицу. Асака погрозила ей кулаком.
— Так ты увлекалась играми? — спросила Рёко.
— О, да, — сказала Асака. — И до сих пор, вообще-то. Мы с друзьями все время только этим и занимались. Я полагала, что знаю свое направление в жизни.
Рёко кивнула. Не считалось необходимым, чтобы все занимались чем-либо продуктивным. Просто тем, что нравилось. Этого было достаточно, чтобы покинуть школу. Хотя это, как правило, не приводило более чем к базовому минимальному распределению квоты, и родителям обычно не слишком нравилась такая идея.
— Это не настолько плохо, — сказала Асака, угадав ее мысли. — Некоторые становятся достаточно хороши, чтобы другие смотрели их игры. Лучшие занимают специальные позиции в секторе развлечений. Все серьезнее, чем ты думаешь.
— Так твое желание… — начала Рёко, прежде чем с опозданием прикусить язык. — Прости, — поспешно добавила она. — Не хотела любопытствовать.
Асака пренебрежительно фыркнула.
— Новенькая, — по-доброму прокомментировала она. — Не волнуйся, я не обижусь. Хотя ты на верном пути. Но больше я не скажу.
Рёко, поняв, что Патриция уже довольно давно ничего не говорила, повернула голову взглянуть на нее — во всяком случае, попыталась. Она совсем забыла об ограничителях у головы, так что в итоге она просто скосила глаза, в то же время ненароком прижавшись головой к подушечке.
Проследив за ее взглядом, Асака обернулась взглянуть.
Патриция с абстрактной нахмуренностью смотрела на прямоугольное устройство в руках, заметно глубоко задумавшись.
— Что-то не так? — спросила Асака. — Почему так долго?
— Ее генетический профиль вне безопасного предела в пять сигма, чтобы использовать обычную процедуру, — беззаботно отозвалась Патриция, явно не вполне сосредоточившись на разговоре. — Если конкретнее, около шести. Не могу сказать точнее, слишком далеко.
— Что значит… — махнув рукой, подсказала Асака.
— Придется внести некоторые корректировки, — сказала Патриция. — Не волнуйся, это ни на что не повлияет. Просто потребуется немного времени. Я передала профиль одному из анализирующих генетику ИИ. Результаты будут в любой момент.
Ее комментарий был не столь обнадеживающим, как, по-видимому, должен был быть, учитывая монотонно-ровную интонацию произнесенной фразы.
— Ого, — выдала Асака, оглянувшись на Рёко. — Шесть. Полагаю, здесь ты довольно особенная.
— Примерно одна на миллиард, — сказала Рёко, уточнив у внутреннего калькулятора и немного округлив глаза.
Раздалось несколько «бух!», когда в лоток на столе прибыло еще несколько таинственных пакетов с жидкостями. Патриция схватила их и начала осторожно вводить в свое устройство. Асака и Рёко затихли.
Патриция подняла голову и кивнула им, указав, что закончила. Хотя выглядела она отстраненной.
— Ладно, ты знаешь, как все проходит? — спросила Асака, снова склонившись над ней и протягивая леденец.
— Нет, — сказала Рёко, попытавшись и не сумев покачать головой. — Зачем леденец?
— Вижу, никогда не была в ВР-разделе театра, — сказала Асака. — Поверь. Это поможет.
Рёко сунула конфету в рот, после чего от удивления едва не вытащила ее обратно.
«Корица, — подумала она. — И пряная к тому же».
