Перкалевый ангел. Предтечи этажерок

— Просто глаза разбегаются от такого разнообразия. — покачал головой генерал-майор Кованько, пристроившийся на ближайшем пассажирском сиденье за спиной великого князя, занявшего место второго пилота. А справа ему вторил не менее восхищенный Петр Нестеров, который еще при обучении в Нижнем Новгороде смог полностью освоить У-2 и крутить на нем фигуры высшего пилотажа, отчего получил самую лестную рекомендацию от своих учителей немало способствующую его военной карьере.

— Тормоза у нас гидравлические. Плюс, имеется возможность отапливать кабину отводящимся от двигателей теплом. Именно для этого на них установлены дюралевые обтекатели. Сейчас у них открыты боковые заслонки, и весь теплый воздух уходит наружу. Но стоит повернуть данные рычаги, как они захлопнутся и откроются заслонки ведущие внутрь салона. Имеются здесь и стеклоочистители. Они работают от электромотора, питающегося от генератора носового двигателя.

— Просто немыслимо! — протянул великий князь. — Это уже не аэроплан, а какое-то произведение искусства получается.

— Мы старались. — улыбнулся Алесей и добавил газа для прогрева двигателей.

— Вот только теперь я точно боюсь услышать цену данного изделия.

— Не буду вас мучить. В такой комплектации "Люкс" этот красавец стоит сто двадцать восемь тысяч рублей. — Алексей безбожно, как и в случае с У-2, завысил приемлемую для них отпускную цену самолета на треть. — Но для военного ведомства мы можем предложить упрощенную версию ценой в девяносто семь тысяч при одновременном заказе десяти машин.

— А в чем состоит ее упрощение?

— Из всех перечисленных мною систем на ней останется только система пожаротушения и гидравлические тормоза. Салона в ней как такового не будет. Иллюминаторов грузопассажирского отсека тоже. Как и обтекателей с системой обогрева. Стеклоочистители оставим, но с ручным приводом — одному из пилотов надо будет крутить ручку, чтобы приводить их в движение. Одним словом, минимум комфорта при сохранении полной функциональности и безопасности.

Потребовав от пассажиров пристегнуться, Алексей вывел двигатели на взлетный режим и, пробежав три сотни метров, У-3 потихоньку полез вверх. Чем-чем, а скороподъемностью этот самолет не отличался, с трудом делая семьдесят метров в минуту. Сделав круг над Санкт-Петербургом, Алексей повел самолет к Кронштадту, где наглядно продемонстрировал своим пассажирам и недоумевающим морякам-балтийцам одно из основных предназначений их детища. Вновь сделав круг, но теперь уже над Кронштадтом, и выбрав в качестве мишени самый большой броненосец, он отвел самолет в сторону залива и лег на обратный курс, постепенно снижаясь все ниже и ниже.

— Выходим в торпедную атаку, господа! Скорость сто десять, высота сорок. Штурман, рассчитать курс и время сброса торпеды. Цель — броненосец "Андрей Первозванный"! — перекрикивая рокот двигателей, принялся давать вводные Алексей.

— О чем вы, Алексей Михайлович! Какой курс? Какая торпедная атака? — слегка опешил великий князь.

— Время уходит, штурман. — не обращая внимания на впавшего чуть ли не в шок князя, Алексей продолжал вести У-3 чуть ли не в борт броненосца. — На второй круг зайти не сможем, собьют!

— Да я..., да мы... — так и не смог выдать что-либо членораздельное вице-адмирал, все более расширяющимися глазами наблюдая за вырастающим прямо по курсу бортом броненосца.

— Дистанция триста, скорость сто десять, высота — пятнадцать. Сброс! Есть сброс! — добавив оборотов, Алексей тут же потянул самолет вверх. Проскочив метрах в двадцати над верхушками мачт броненосца, он повернулся к притихшим пассажирам и, подмигнув, сказал, — Вот так оно и будет происходить, господа. И никак иначе!

— И никак иначе. — повторил потрясенный вице-адмирал и, оторвав взмокшие ладони от подлокотников кресла, вытер ими не менее взмокшее лицо. — А вы, авиаконструкторы, все такие... — изобразив рукой в воздухе нечто непонятное, он все же смог подобрать верное определение, — сумасбродные?

— Без малейшего исключения, ваше высокопревосходительство! А не то как бы мы отваживались поднимать в воздух свои конструкции? Мы ведь прекрасно знаем, кто и как их делает! — с небольшой толикой безумства в глазах, хохотнул пилот, заставив тем самым великого князя передернуть плечами.

— Петр Николаевич, только не говорите мне, что вы тоже точно такой же. — бросив взгляд на сидевшего за Алексеем лучшего пилота-инструктора Гатчинской школы, поинтересовался великий князь, но увидев настоящий огонь в глазах Нестерова, лишь обреченно махнул рукой, — И этот такой же.

Опустив бинокль и вцепившись в поручни правого крыла мостика, Александр Павлович Зеленой наблюдал за приближающимся к его кораблю огромным многомоторным аэропланом. Вот, снизившись до уровня труб, он зафиксировал свое положение и, пролетев так кабельтов, резко пошел вверх, ревя всеми двигателями.

— Вот наглец! — погрозив кулаком вслед промчавшемуся над броненосцем аэроплану, капитан 1-го ранга повернулся к старшему офицеру броненосца, — Вы это видели, Михаил Николаевич? Каков наглец, а! Вот что вы можете сказать на подобное хулиганство?

— Как бывший миноносник, бывшему миноноснику могу сказать, что нам только что всадили самоходную мину прямо в борт, Александр Павлович.

— Вот и я о том же! Найду этого летуна и уши надеру! Будет знать, как использовать мой броненосец для отработки минной атаки! Без какого-либо согласования со мной!

— Зато нам наглядно продемонстрировали, что сие возможно. А кто предупрежден, тот вооружен.

— Тоже верно. — слегка остыл командир броненосца. — Но уши все же оторву, чтоб впредь неповадно было. Идемте, Михаил Николаевич, будем выяснять, кто это изволил так хулиганить.

Тем временем Алексей пояснял своим слегка отошедшим от шока пассажирам острую необходимость введения в обиход всех летчиков метрической системы измерения. — Посудите сами, господа, все приборы управления у нас импортные и исполнены именно в метрической системе, так что пока пилот или штурман будут переводить эти данные в дюймовую систему, упустят драгоценное время. А время в данном случае означает жизнь! Промедли пару секунд и получишь снаряд противоминного калибра прямо в лоб! Делать же приборы управления самостоятельно — пока выходит слишком разорительно. В той же Европе их изготавливают десятками тысяч для аэропланов, автомобилей, мотоциклов. У нас же потребность чуть более трех тысяч в год, с учетом мотоциклетного производства. Ради таких объемов разрабатывать недорогие механизмы подобных приборов под версты и сажени никто не согласится.

— И только поэтому вы предлагаете отказаться от системы исчисления веками применяемую в Российской империи?

— И что тут такого? В древности вон, все локтями и пядями мерили! Чего же мы ту систему измерения не сохранили? Неудобно стало! Вот и пришли к новой! Сейчас происходит то же самое. Метрическая система просто-напросто более универсальна.

— Так может нам и календарь Григорианский принять? — ехидно поинтересовался из-за спины Кованько.

— А вот в эту дискуссию я точно вступать не буду. — тут же открестился Алексей, — Религиозные конфликты всегда обходились противоборствующим сторонам слишком дорого. Лучше давайте обсудим проведенную атаку. Что, по вашему мнению, было верным, а что нет? — Его откровенно хулиганская выходка, за которую еще предстояло получить по шапке, тем не менее, позволила доказать, что учиться воевать с помощью аэропланов — жизненно необходимо. Слишком многие предположения и пожелания господ офицеров, озвученные еще в полете, были разбиты железной логикой его ответов, основанных, естественно, на знании будущего и дополненные некоторым количеством расчетов. Построенный же в очень правильном порядке разговор, что имел продолжение уже после посадки, позволил нижегородскому летчику все же получить дозволение на отбытие любого из них в Болгарию в качестве добровольца, но при условии занятия исключительно технической должности.

Правда, на следующий день, как то предполагал Алексей, вылететь обратно в Нижний Новгород не вышло. И причина тому была весьма веской — новое чудо техники предстояло продемонстрировать во всей красе самому самодержцу. О чем сам Алексей, к своему стыду, даже не подумал. Хорошо, что рядом оказался великий князь, напомнивший авиатору о подобной "малости".

Царскосельский аэродром встретил У-3 великолепной погодой и весьма представительной делегацией. Вот только прибытия императора пришлось ожидать почти неделю — Красносельские маневры шли полным ходом, и потому время Николая II было расписано на многие дни вперед. Впрочем, время вынужденного ожидания было потрачено отнюдь не впустую. Посмотреть на новое чудо техники съезжались офицеры всех участвующих в учениях полков и помимо ознакомления непосредственно с техникой, Алексею выдалась отличная возможность прочитать им всем лекции по возможному применению авиации в боевой обстановке. Пусть даже многие относились к его словам с некоторым скепсисом, они все же получали хотя бы малейшие представления об особенностях нового вооружения и, как надеялся сам авиатор, с началом войны не были бы полными нулями в плане взаимодействия с летчиками.

Прибывший на шестой день император, что в силу уже достигнутых нижегородскими авиаторами успехов, имел куда лучшее представление о самолетах, нежели в иной истории, и потому с видимым удовольствием облазил У-3, задавая при этом весьма грамотные вопросы. Вот только, предложение подняться в воздух он со всей учтивостью отклонил, но на показательный полет остался. И судя по всему, остался доволен продемонстрированными возможностями. Да и повествование пребывавшего тут же Александра Михайловича об их учебной минной атаке на броненосец произвело должное впечатление.

Вот только позволенная Алексеем себе шалость с кораблем Балтийского флота весьма скоро сказалась на его ближайших планах. По просьбе, считай приказу, великого князя он, после завершения обучения болгарских летчиков, что как раз ныне находились на пути в Нижний Новгород, на длительное время убывал в командировку на берега Черного моря. Ведь именно там, в Качи, была открыта вторая в империи Офицерская воздухоплавательная школа. Но, в отличие от Гатчины, где готовили летчиков армейской авиации, она была отдана на откуп флоту. Потому именно здесь оказались сосредоточены практически все имеющиеся в России гидропланы, произведенные большей частью за рубежом или заводом господина Анатра.

В отличие от владельцев прочих авиазаводов, этот потомок весьма известного на юге страны купеческого рода сумел оценить все прелести аэропланов типа У-1, а впоследствии и У-2. На него то друзья и скинули выделку поплавковых гидропланов на его заводе в Одессе. Естественно, не за спасибо, а с получением всех полагающихся лицензионных отчислений.

Но мало было научиться летать над водой. Выбравшим судьбу флотских летчиков офицерам следовало научиться воевать на своих машинах, благо даже для У-2 нашлась весьма солидная роль в плане боевого применения на море. Пусть нести полноценную торпеду этот биплан не мог, но вот старые метательные мины крепились под его фюзеляжем без каких-либо проблем, превращая учебную машину в первый в истории авиации топмачтовый бомбардировщик. Не полноценный, конечно. Все же скорости У-2 не позволяли ему применять подобным способом именно авиабомбы. Но ведь метательные мины бомбами и не являлись. Правда, первой в истории атакой аэроплана на боевой корабль смог похвастать не топмачтовик и не торпедоносец, а самый обычный легкий бомбардировщик.

Обнаружить турецкие броненосцы оказалось довольно легко. Оба стояли на якорях практически вплотную к берегу и изрядно дымили из-за некачественного угля. Ориентируясь на этот дым, Михаил и вывел свою пару на цель.

Показав жестами Тимофею занять позицию для наблюдения, он выбрал наилучший курс для нанесения максимального урона имеющимися легкими бомбами. Естественно, повредить броненосец Михаил даже не надеялся, но изрядно напугать старших офицеров и тем самым заставить их отвести корабли от берега, было вполне возможно. Оставалось лишь угодить бомбами в рубку.

Развернувшись точно на нос головного броненосца, он прибрал газ до нуля, и, изредка бросая взгляд на смонтированный под ногами бомбовый прицел, повел свой У-2 с постоянным снижением прямо на хорошо заметные верхушки мачт.

Стоило в прицеле появиться носу броненосца, Михаил перевел сектор газа практически до максимума и потянул ручку управления на себя. В прицеле тут же показалась покатая носовая башня главного калибра. К тому моменту как ручка сброса уперлась в ограничительный кронштейн, дойдя до конца, и аэроплан заметно дернулся, буквально подскочив вверх, в прицеле виднелся уже мостик с многочисленными маленькими фигурками облепившими его правое и левое крылья.

Четыре черных капли отделившихся от аэроплана, пролетев по инерции несколько метров вперед, устремились вниз, издавая ранее никогда не слышимый здесь свист. Вот только за грохотом канонады артиллерийских орудий, продолжавших обстреливать берег, он услышан не был, а те единицы, кто успел разглядеть небольшие тени, мелькнувшие в воздухе, унесли эти знания с собой на тот свет. Все четыре бомбы легли точно в мостик и левое крыло. Не уступая по мощности восьмидюймовому снаряду, они буквально смели всех и все, что не было прикручено к палубе. А немногие счастливчики, находившиеся в момент атаки в боевой рубке, еще долго мучились головными болями из-за полученных контузий.

Тимофей пребывал в неописуемом восторге. Стоило его аэроплану замереть на месте, как он тут же выскочил из кабины и понесся к заканчивающему пробег У-2. Заранее занятая позиция позволила безотрывно наблюдать за построением атаки, проведенной Михаилом на турецкий броненосец, и прекрасно разглядеть, как из моря дыма и огня, в котором скрылась носовая часть корабля, разлетались в стороны переломанными куклами тела моряков. Пусть даже броненосец не прекратил обстрела, первая атака боевого корабля прошла более чем успешно, и он оказался тем счастливчиком, кому довелось увидеть все воочию от начала и до конца.

— Михаил Леонидович, это было непередаваемо! Первый же вылет и такой успех! — налетел на Михаила размахивающий руками Тимофей.

— Что? Что произошло? — тут же начал трясти обоих появившийся непонятно откуда Константин. А за его спиной маячили остальные жители их аэродрома.

— Константин! Это надо было видеть! Все четыре бомбы! Все точно в рубку! Первая в мире атака корабля аэропланом и сразу такой грандиозный результат!

— Ну, не такой уж он грандиозный. — попытался урезонить соотечественника Михаил. — Да, я попал. Но все мои бомбы для броненосца не сильно страшны. Применяя их, вполне возможно повредить то, что не прикрыто броней. Но чтобы вывести броненосец из строя их мощности никак не хватит.

— И что будем делать? — поинтересовался из второго ряда любопытствующих Симеон.

— Естественно, продолжать бомбить! Пусть мы их и не сможем уничтожить, но заставить испугаться и отступить, нам вполне под силу.