1 Варька

— СССР который. — Пояснил Нарк.

— Зачем?

— А он по пьяной лавочке поется хорошо. Душевно. Замок у тебя большой, соседям мы не помешаем... Вот если бы мы в собственном измерении были...

— Соседи проснулись бы в холодном поту и срочно повключали бы радио с тихим ужасом ожидая услышать доклад диктора о том, как тракторист Иванов намолотил в закрома Родины очередные 15 тонн кроликов.

— Это как же он кроликов молотил? — Растерялся Нарк.

— Головами!

— Зачем?

— А Родина приказала!

— "Гринписа" на вас не напасешься. — Тяжко вздохнул Нарк — Ладно, все понял. Опять ты обломала меня по полной программе.

— А нечего ко мне в спальню врываться в такую рань! Ты же не Лукерья все-таки. Мне, между прочим, и без твоих предложений запарки со свадьбой хватает. Тоже мне, массовик-затейник нашелся! Ты знаешь, какое шоу из нашей свадьбы Хай-Ри устраивать собирается?

— Нет еще. — Сознался Нарк.

— Лучше и не знай. — Отмахнулась Варька. — Потому что там такой праздник намечается — мне саму себя жалко становится.

— Волнуешься? — Дружески похлопал ее по плечу Нарк.

— А то! Свадьба все-таки, а не сажание картошки! Так что иди-ка ты отсюда. Дай мне морально подготовиться к грядущему. До него, кстати, не так уж много времени осталось.

День свадьбы действительно приближался с катастрофической быстротой. Были поздравления, пожелания и подарки. Было устройство самой потрясающей церемонии средневековья, но Варьку это не радовало. Во-первых, потому, что чем неотвратимее приближался день свадьбы, тем меньше ей хотелось замуж, а во-вторых, потому, что Хай-Ри не подходил к ней теперь даже на пушечный выстрел и собирался продолжать делать вид, что знать ее не знает вплоть до первой брачной ночи.

Варька находилась в самом отвратительном настроении, когда какой-то мелкий бес доставил ей посылку от Рюрика. Варька с подозрением посмотрела на ящик. Да нет. Для чьей-нибудь головы слишком маленький. Графиня открыла крышку, а затем, пару минут спустя, глаза. В ящике лежали бутылки вина. А сверху — совет от Рюрика. "Устрой девичник".

Варька воспряла духом, объяснила Марье, Эллен и Изольде эту старую традицию, приказала никому их не беспокоить, и подруги подняли по первому бокалу.

— Девочки, давайте за любовь выпьем! — Предложила тост романтичная Изольда. Варька, Эллен и Марья переглянулись, но поддержали. Не все равно, с чего начинать?

Они пили за победу, за военный гений Хай-Ри, за предложение Эллен дружить семьями, за верных мужиков (фэнтези это, в конце концов, или нет?), за будущую свадьбу, за сдружившую их всех невесту и... тосты можно было продолжать до бесконечности.

— Варя, золотце, — оторвалась от распития Рюриковского вина Эллен, — а чего это ты какая-то нерадостная в преддверии свадьбы?

— Не знаю, Эллен. — Честно созналась Варька. — Вроде все путем, а никакого удовольствия от происходящего я не получаю.

— Да... — Сочувственно покачала головой Марья. — Это хуже всего, когда все хорошо, а все-таки плохо!

Дамы дружно согласились, и тосты понеслись по второму кругу. Легкость вина оказалась обманчивой, и вскоре все четыре подруги задремали прямо за столом. И ни Эллен, ни Марья, ни Изольда не видели, как постепенно растворяется в воздухе Варька.

* * *

Охриму надоела сумасшедшая графиня, которая должна была внести в ряды его врагов полный разброд и которая, напротив, способствовала созданию мощной коалиции. Охрим не понимал, каким образом нахальная девица из 21-го века смогла прижиться в рыцарском мире и завоевать уважение. Да, ему не нравилось собственное отступление, но дело зашло слишком далеко. Он должен был подумать. Похоже, не зря его предупреждали оракулы, что от этой графини стоит ждать неприятностей. Ну, что ж... В следующий раз он будет умнее. Возможно, потом, он даже даст этой ненормальной дамочке еще один шанс. Но только на других условиях. И тогда он посмотрит, что она будет делать. Охрим нахмурился. Он просто не мог позволить ей связать свою жизнь с пиратом и навсегда вписаться в данный мир в качестве графини де Сент-Труа Тьен. Охриму надоели сражения. Он взял тайм-аут. Главное теперь — чтобы не вмешались еще какие-нибудь силы, которые могли бы вернуть графиню де Сент-Труа Тьен обратно и использовать ее взрывной темперамент против Охрима. Охрим подумал и принял еще одно решение. Он вернул графине память о прошлом. Его гадские руки сделали еще один жест.

* * *

Рюрик никогда не чувствовал себя одиноким. Он был богат, знатен и всегда с удовольствием выполнял все поручения Охрима. Он был лэрдом, которого уважали и боялись, у которого было все, чего только мог пожелать себе самый привередливый черт, и его вполне устраивала та жизнь, которую он вел. Рюрик никогда не чувствовал себя одиноким. Он просто не знал, что это такое. Люди и нелюди, добро и зло, свет и тьма... Лэрд слишком часто оказывался в центре всеобщего внимания, чтобы заметить мелочь, без которой он вполне мог обойтись. Мог или не мог? Мог. Пока не заглянул в ее умные, немного циничные, рассудочно-сумасшедшие глаза. А потом... Потом все стало сложнее. Непредсказуемая, абсолютно лишенная комплексов графиня стала его другом. Единственным человеком, спокойно воспринимавшим Рюрика. Отдельно от его титулов, богатства и нечистой сущности. Графиня была настолько искренна в своей симпатии к черту и настолько явно поддерживала с ним дружеские отношения, наплевав на условности, что Рюрик проникся ответной симпатией. Черт вспоминал бесконечные разговоры под пиво, вдумчивый взгляд графини и ее отчаянное желание жить. Она ему доверяла. А он ее предал. Очередное успешно выполненное задание Охрима, очередная зависть окружающих... Интересно, почему же тогда он сам не чувствует себя счастливым?

На душе было мразно. До безобразия. До такой степени, что хотелось напиться. В хлам. Ему будет не хватать графини. Очень. Может быть даже, он не понимает сейчас насколько. Рюрик смотрел на свою очередную награду и впервые в жизни чувствовал, что он ей не рад. Не рад до такой степени, что искренне жалеет о сделанном.

Послесловие,

из которого снова становится ясно,

что пить все-таки надо меньше.

Пахло травой. Пеплом костра, землей, лесом — чем угодно, только не обстановкой родимого Варьке замка. Варька потянулась, открыла глаза и... тут же их закрыла. Только не это! Только не это и только не сейчас! Ей было хорошо, уютно и ее все устраивало! Неужели это было сном? Ярким, отчетливым, удивительно красочным, но сном? Варька чертыхнулась. Она не хотела в это верить. Потому что действительность была сырой, холодной и потрясающе неуютной. Варька застонала и села. Господи, как голова-то с похмелья раскалывается! Сейчас бы сюда Рюриковской настоечки. Литра два. Чтобы на всех хватило.

— Варвара, вставай! — Раздался голос над самым ее ухом, а потом на ней повисли и стали ее облизывать.

— Кеша, уйди! — Отпихнула от себя псину Варька. Ротвейлер продолжал ее облизывать. — Тебе хорошо, у тебя нет похмелья...

— Не обламывайся! — Прозвучал над Варькиным ухом все тот же голос. — Мы вчера пиво заныкали! — Варька вздохнула. Хочешь — не хочешь, а сон все-таки кончился. Надо было возвращаться в действительность и открывать глаза. Варька открыла. Пыльная листва, изгаженное реактивными самолетами небо, консервные банки в траве и похмельные лица только что проснувшихся друзей.

— Господи, неужели мне все это присниться могло? — Поразилась Варька и попыталась напрячь мозги. Но воспоминания рассеивались, а сон, как это ему и положено по утрам, рассыпался на кусочки.

— Держи! — Сунул Андрей Варьке открытую бутылку холодного пива. Варька промычала нечто неопределенное и сделала несколько глотков.

— Боже ж ты мой, как сразу жить-то хочется! — Потрясла головой Варька и оглядела окрестности. Ребята собирали вещи, приводили себя в порядок и вообще носились, как чижики угорелые.

— Давай, собирайся быстрей! — Поторопил Андрей Варьку.

— А куда мы торопимся? — Попыталась сообразить Варька.

— Здрасте! — Удивился ее забывчивости Андрей. — Ты что? У нас же сейшен сегодня вечером! Надо домой заскочить, порепать...

— А где сейшен-то? — Сделала еще одну попытку вернуться в реальность Варька.

— В "Авангарде", в шесть. Подойдешь?

— Подойду. Только к семи. Все равно вы раньше не начнете.

— А Лешик твой против не будет? — Съехидничал Игорь, начесывая свой панковский ирокез.

— А кто ж ему скажет-то? — Хмыкнула Варька. — Меньше знает — крепче спит.

— Приходи-приходи! — Тут же вмешался Макс. — Я знаешь, какую вещь новую написал? Сделать мы ее не успеем, но я соло ее исполню. Чума!

— А про то, как ведут на костер колдунью, ты тоже петь будешь? — Подозрительно поинтересовалась Варька. Макс развел руками.

— Ну Варя, девочка моя, это ж наш хит... Визитная карточка... Она мне самому до смерти надоела, но куда ж деваться-то?

— Ладно, переживу. — Смилостивилась Варька. — Слушай, Макс, а о каких это ты там подругах рассказывал, когда я уже спать легла?

— Да... Это так. — Отмахнулся Макс. — Не для твоих ушей. Я просто к одной даме в гости залишился. А она с подругой была. И уж так они меня вдвоем... гхм... тепло приняли...

— Что-то нехорошее у меня предчувствие по поводу этого знакомства. — Сказала Варька.

— Да ладно, все это несерьезно! — Отмахнулся Макс и подал Варьке руку.

Варька встала и не заметила, как серебряная монетка с чеканным профилем графини де Сент-Труа Тьен скатилась с ее кроссовка в траву.