Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Спасай Россию. Господин из завтра


Автор:
Опубликован:
30.09.2017 — 30.09.2017
Аннотация:
Что сделает простой русский инженер, если ему в руки попадет машина времени? Правильно - тут же отправится спасать Россию! И совершенно неважно, в каком именно веке окажется наш герой! Как учит нас история - Россию нужно было спасать практически всегда! Однако в этот раз реципиентом становится юный Николай Александрович Романов... В его руках - почти абсолютная власть и знание будущего. Хроники кровавых войн, пути развития науки и техники, списки людей, которым предстоит сыграть важную роль. Сможет ли история измениться, когда против него выступят те, кто не хочет ее изменений?
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Я, собственно, тогда товарищам примерно так и сказал перед уходом. Ну, в смысле, чтобы бросали они эти бирюльки. А то, не дай бог, по разные стороны баррикад встретимся.

Вот только не знаю, Володя, поняли ли они меня?... Посмотреть? А что, вот на летние каникулы приезжай ко мне, сам всё и поглядишь. Нет, Рукавишников возражать не будет. Собственно, он сам мне как-то это и предложил. Да-да, так и сказал, будто невзначай: "Брату вашему — Владимиру — полезно было бы другим путём пойти!" И улыбнулся так... с хитринкой!

Интерлюдия

[121]

Чем замечателен Нижний зимой? О, об этом Иван Михайлович Рукавишников мог бы рассказать многое. Тут вам и белый до рези в глазах снежок, приятственно похрустывающий под ногами, тут и солнышко, чьи лучи так и отплясывают на чистеньких резных домах. Попадаются, конечно, каменные, и в преизрядном количестве — не в Сибири, поди, живем — но они именно что не портят пейзаж. На все это накладывается традиционная (или нетрадиционная, для Руси-то) трезвость Нижнего Новгорода. После одного примечательного события, имевшего место в 1378 году от Рождества Христова на реке Пьяна, южные новгородцы пьют на порядок меньше своих северных тезок. И на порядок меньше всех остальных русских вообще. А Волга, а санки, а новомодные голландские коньки...

Вот только ни о чем подобном Иван Михайлович рассказывать не собирался. Все это для одаренных поэтов, да писателей. Между прочим, надо бы парочку припрячь описывать красоты. И им сытней, и нам, очень может статься, пригодится в ближайшем будущем. Рукавишников-старший, будучи генералом банковских транзакций и гением крупно-оптовых негоций самым разным товаром, высоко ценил свое умение, и понимал, как трудно новичку и сущему неумехе пытаться тягаться с ним, бравым. Не одного такого скушали, да будет известно, и, дай Бог, не одного еще скушаем. Надо думать, и в поэтическом мире так же — начнешь сдуру природные красоты посконным языком описывать, так засмеют в два счета и мигом пояснят, где этакому описателю место.

Да и некогда, признаться, красотами заниматься. Вон он, малоприметный домик, искомая и вожделенная цель. Все гости — или, точнее, хозяева — уже собрались, пора бы и навестить их. Борис Митрофанов — местный, Николай Еремеев — москвич, как один — купцы первой гильдии. Фигуры крайне серьезные: считай, миллионов с полсотни на обоих приходится. Торговля лесом, хлебом и прочими дарами земли, которые вкушают русские люди, стройматериалами от досок до гранитных плит. Местный, вдобавок, имеет нешуточный речной флот. А москвич — один из крупнейших виноторговцев... или, точнее, водкоторговцев. А, учитывая, какую дрянь, пусть и дешевую, наливают в его кабаках (ах да, простите, с 1885 года у нас никаких кабаков и нет вовсе — есть трактиры, читайте, господа хорошие, Питейный Устав...) — очень может статься, и сивухоторговец.

Фелейзен Константин Константинович — скромнейший дядюшка, всего-то и навсего член Попечительского Совета Санкт-Петербургского коммерческого училища, 10 лет как бельгийский консул. Русская душа широка, Бельгию она на карте без колоний и вовсе не разглядит. А о том, что сей дядюшка заодно трудится на одну контору со скромным и непритязательным названием Bank of France, знает не так уж и много русских душ.

Плюс Митенька Рюмин, облеченный доверием представитель сразу нескольких торговцев разной железной снастью, от рыболовных крючков до обуховской брони к броненосцам. Он, стервец, загадочно намекает, что есть на самом деле приставочка "Бестужев" у его фамилии, но уж нам-то известно — Митенька доподлинный и потомственный Шниперсон. Из тех выкрестов, которых в процессе крещения хорошо бы опустить в воду с головой да и подержать там минуток десять для надежности. Заметим, к слову, что среди выкрестов не так уж и много мерзавцев, но если уж попадаются, то как раз такие вот Рюмины. И ведь дела ведет через место, из коего ноги растут — до чего дошло, с пуда кровельного железа хочет больше рубля барыша, у немцев покупать — и то дешевле! Ан ведь держат, доверием облекают.

Что свело вместе столь разных людей? О, далеко не только то, что все они — довольно-таки дешевые мерзавцы. У каждого из них, видите ли, вырос зуб на господина Рукавишникова. Справедливости ради — не на него, Ивана Михайловича, а на младшенького, Александра, но с момента примирения это, в общем-то, несущественные детали. Строго говоря, Рюмин вот-вот перестанет представлять хоть кого-либо. На рынке его нанимателей братец Сашенька теперь столь же серьезен, сколь броненосец "Петр Великий" в сравнении с крейсерами легкими (кажется, по науке их полагается называть бронепалубными). А коли все будет идти, как идет — так будут против него сущими канонерками. Жмись себе около берегов, пейзажи изучай, а в море-окиян не лезь.

Схожие мотивы у Бореньки и Коленьки. Мало того, что их, как слепых щеночков, вышвыривают из торговли всем, из чего на Руси Великой строят жилища — торговые агенты Рукавишникова уже и в крестьянской среде плотно окопались. Отчего, во-первых, изрядно снижаются доходы от сугубо пищевых негоций — уж больно хорошие цены ломит Сашенька, а во-вторых, как ни странно, и от питейных заведений. Крестьяне, твари этакие, все чаще водой да квасом обходятся, последнюю рубашку снимают, но копят на косы и плуги господина Рукавишникова. Да и на сеялки его проклятые спрос растет. Хорошо еще, что в пароходства, ирод, не лезет, да в питейную торговлю. Скоро только и останется водку продавать, да ее же, родимую, и кушать. Ну, а милейший бельгийский консул попросту кредитовал эту их затею с тем, чтобы вышибить "Стальград" с рынков. И дал несколько толковых советов — взятки чиновникам, срывавшим Рукавишникову-младшему выгодные подряды и отчаянный демпинг Бориса начались с предложений Константина нашего Константиновича.

А вот каковы мотивы у почтеннейшего господина Джона Юза

[122]

, скажите на милость? Это ведь своего рода легенда — этакий братец Сашенька, только уж куда постарше, уважаемей и весомей. Основатель и бессменный председатель Новороссийского общества каменноугольного, железного и рельсового производства (не будем упоминать князя Кочубея, право, он там щеки надувает и головой кивает, как китайский болванчик). И не просто основатель — он там чуть ли не каждый цех своими руками рисовал и строил, все местные инженеры его за отца родного считают. Нет, понятно, рельсы у братца получаются на загляденье, дешевле и надежней, чем у господина Юза, но чтобы в таком дерьме из-за этого искупаться...

— Шеф, мы готовы, — это новомодное "шеф", с легкой руки братца поминалось все чаще и чаще. И совершенно некогда Демьяна осаживать — больно уж он вместе с другими двумя казачками нужен. После подготовки в службе охраны "Стальграда" все трое стоили десятка охранников вышеперечисленных персон. А десятка не было — было четверо, все при оружии, все мужики сторожкие и битые, но именно что мужики. А казачки в иные годы и на Кавказе службу несли, и у ветеранов Крымской школу проходили. Так что...

Сам Рукавишников-старший в драку не полез. Хотя и мог бы — вот он, карманный Кольт "Новая Линия". Супротив "Кистеня", конечно, пистолетик мусорный, зато и полегче, и в кармане проще носить. Но четко по жизни Иван Михайлович усвоил: что умеешь делать — делай, а ежли чего не знаешь — так и не лезь поперек батьки. Для Демьяна, Харитона и Яшки этот бой и не двадцатый даже, а он, банкир и торговец, даже и в детстве кулаками почти не махал.

И хорошо, что не полез, только его там и не хватало. Еще своих перестрелял бы, а так... Белые накидки и повадки пластунов вывели работников "Стальграда" нос к носу с охранниками. Трое амбалов, как стояли, так и сели, а там и легли, несмотря на кулаки пудовые и головушки бедовые. А то ж — испытайте-ка при случае на своей бестолковке удары умелыми кулаками в хитрых рукавичках со свинцовыми вкладками. А вот четвертый пальбу открыл — и не из чего-нибудь, а как раз из "Кистеня". Харитона и Яшку снесло ажно на пару саженей — "кистенем-то" в упор, понимать надо. Один, как уже после выяснилось, пулю в плечо получил, другой — в массивный крест на груди, спас Господь. А там и Демьян, накрепко усвоивший приказ обходиться без душегубства, добрался до этого Вильгельма, мать его, Тилля, и сильно его обидел.

— Ништо, шеф, ништо, — прорвался казачий говор у разгоряченного боем казака. Две пули его каким-то образом обошли. — Усе готово.

Надо было все бросить, приглядеть за Харитоном и Яковом — да вот нельзя, никак нельзя. Впрочем, Яков держится за плечо, отнюдь не за голову или пузо... а Харитон дышит, конечно, отрывисто, но опять же на тот свет не просится. И еще от повозки бегут кучер и лекарь.

— Ладно, Демьян, пошли.

А вот дверка в избушке совсем хлипкая. Не нашей мануфактуры качества. Сени ни Рукавишников, ни Демьян словно бы и не заметили, разве что последний с глухим хеканьем врезал по зубам не вовремя подвернувшемуся служке. А вот и они, шестеро гостей на тайной вечере.

В чем собственно дело? А собственно, дело в последнем госте. Флаг, представитель достославного сообщества "варшавских воров", в миру — вполне благопристойный подданный Российской империи. А в действительности — человек, способный, скажем так, благополучно разрешать иные затруднительные ситуации методами, сурово осужденными законами и уложениями всех приличных государств. В основном за ним кражи, шантаж, подлоги, компрометация. Сущий Робин из Локсли, одна беда — достоверно известно, что он не чурается и крови. Доказать ничего не докажешь — мы, уважаемые, не в суде присяжных, да и тот его трижды оправдывал — но по меньшей мере четырех неудобных людей он раньше срока отправил в канцелярию Святого Петра. Дальше объяснять, зачем здесь этот гость варяжский? Вот то-то. Правда, сейчас гость отчего-то не в изящном пальто, а в натурально крестьянском полушубке, что вообще-то за "варшавскими", по слухам, не водится.

Вот теперь его, Ивана Михайловича, выход. Бенефис, учено говоря. Кольт весьма ловко выдернулся из кармана и будто бы сам в руку лег. И будто бы сам выплюнул все шесть пуль в полушубок господина Флага. Так и не успев промолвить ни слова, "варшавский" сполз с табурета и завалился набок.

Ничего не поделаешь, так уж карта легла. Этот поганец пошел за шерстью — а вернулся, вот ужас, стриженым. Что же касаемо остальных собеседников, то была надежда, что подобное начало разговора их впечатлит.

— Мое почтение, Константин Константинович, — вежливый, но формальный кивок банкиру. — Здравствуйте, соколы... хотя нет, какое там — вы, Боренька да Коленька, на соколов уж никак не тянете. Ну да ничего, голуби, сейчас мы из вас пух да перья добывать станем. А, Демьян?

— Чего лясы точить, хозяин? — не подвел Демьян. — Порешить всех, и концы в воду.

— Позвольте... — благообразный англичанин с холеной бородкой собрался было что-то вставить... и резко осекся. Больно уж у Демьяна был неподдельно любопытный взгляд.

— Учитель мой, урядник Горбенко, десяток таких под Севастополем положил, — почему-то в словах звероподобного угрюмого громилы никто не усомнился. — А я вот пока ни одного. Хозяин, давай я уже начну, а?

— Демьян, темная ты душа, откель в тебе это зверство? — ухмыльнулся нижегородский банкир. — К господину Юзу у нас будет вежливый и деловой разговор. С обхождением и чаем с баранками — благо чай и баранки уже на столе...

— Ты что творишь, Ванька? — наконец не выдержал Митенька. Основательно не выдержал — голос-то не просто срывался, он ве-е-е-есьма себе тонок сделался. — Ты, тля гадская! По миру пойдешь! Ботинки целовать будешь! Ты... ыыыы...

Последнее было отнюдь не продолжением речи, а вполне естественно-научной реакцией на легенький удар Демьяна в "душу". Причина и следствие, знаете ли, а никакое не насилие вовсе.

— С тебя, Митенька, особый спрос будет. Ты, жиденыш перекованный, пока поскучай, о судьбе своей грустной подумай. Это ведь ты, сучий потрох, подонок блядский, идею с "варшавским" придумал? Вот и дыши себе через задницу, пока разрешают.

— Иван Михайлович, помилуйте, что это вы...

— А, голубь, запел? Ты учти, Коленька — то, о чем Вы в московской гостинице с господином Флагом, Боренькой и Митюшей обсуждали, мой добрый знакомец слышал. — Строго говоря, слышал это как раз Боренька. Прикинув, чем пахнет вся эта затея, господин Митрофанов предпочел повиниться перед Рукавишниковым-старшим. — А ваш разговор уже в нижегородской гостинице добросовестно фиксировал писарь Департамента полиции при трех свидетелях и немаленьком полицейском чине, все как положено. И никуда ты, Коленька, не денешься — полицейский не местный, с твоих рук не кушает, зато страшно карьеру хочет сделать. Коли не веришь — изволь, прочти копию, поди грамоте учен. Господин из Департамента растолковал, что согласно уложениям уголовным жить тебе после этого, да мощь державы крепить где-нибудь на Сахалине. А имущество — казне. Думаешь, чинуши наши этакую долю упустят?

Все, спекся Коленька. Он ведь из староверов, им спиртного и касаться нельзя — а ведь единым махом опростал мало что не треть немаленькой бутыли. Там, конечно, не водка, но определенно и не водица ключевая. И осоловел, конечно — это только в байках мы все ерои, ведро спирта осиливающие.

— Ладно, ладно, хватит с вас. Коленька, Боренька, ступайте себе домой да ложитесь почивать. Завтра поговорим, как за обиду расплачиваться будете — вы уж не жадничайте, настоятельно прошу. И заберите эту падаль жидовскую — он у меня теперь вместо щетки обувной будет, но это все завтра. Константин Константинович, Вам я повредить не могу никак, но Христом-богом молю, не доводите до греха, хорошо?

Все трое, увлекая за собой гниду Митеньку, быстренько и бочком убрались вон. Ничего, господину Фелейзену сюрприз тоже готов, но это подождет.

А теперь — хватит развлекаться. Тон максимально вежливый, хоть и не надо елея.

— Господин Юз, я искренне Вас уважаю. Не поверите — мой брат Вас частенько поминает. Мол, мне бы пару таких, как Юз — уж и развернулись бы. И, тем не менее Вы здесь. ВЫ!!

Надо отдать должное — держался англичанин отлично. Водку пить не бросался, не суетился, не дергался, просто внимательно слушал. А, дождавшись, пока обратятся к нему — спокойно, неторопливо ответил. Или, пожалуй что, даже вымолвил:

— Так уж сложилось, господин Рукавиш... простите, Иван Микхайловитч, мне трудно выговорить Вашу фамилию.

Черта с два. Тянет время господин Юз. Хоть пару лишних секунд да выигрывает. Или... или просто...

— Мне тяжело об этом говорить. Я возражал, указывал на полный идиотизм, но... но на сей раз совет директоров был непреклонен. Грядущий проект обещает уж слишком значительные доходы, Ваш брат — уж слишком сильный конкурент. А я — я все-таки не владелец, и не могу единолично...

Грядущий ПРОЕКТ — вот как он на самом деле сказал.

— Значит, Вам, господин Юз, тоже известно о Проекте? О железной дороге от Москвы до Владивостока?

Вот теперь Юз был удивлен. Нет, не просто удивлен — изумлен, весьма близок к обмороку нервическому. Но быстро взял себя в руки — английская школа дорого стоит.

123 ... 363738394041
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх