Заклинатель

— Мартин...

— Не мешай ему.

— Таис, почему мне кажется, что вокруг нас что-то есть? — шёпотом спросил я.

Девочка резко остановилась.

— Я ничего не слышу.

— Я — тоже. Но я вижу, что становится темней. Темнота какая-то странная, будто...

"Светляк" пропал. Кромешная тьма. Стены, едва видные при свете лазеров, пропали, растворились — и что-то сверху и со всех сторон зашевелилось, огромное, множественное. Я ещё чувствовал присутствие детей, но они ускользали от меня, точно уходили потихоньку, ничего не сказав.

В последнюю секунду я уловил впереди тусклое свечение и на остатках ощущения присутствия рванул вперёд. Взвизгнувшую от неожиданности Таис я подхватил первой. Два стремительных шага, наткнувшись на что-то и чуть не свалившись, — в охапку к ней приподнял охнувшего Мартина. И прыгнул в это тусклое свечение. По спине ударило — не очень сильно, но достаточно, чтобы сбить с ног. Второй ногой успел удержать равновесие — на мгновение, после чего по этой ноге врезали, но уже в новом прыжке к свечению, а там мне уже было всё равно: я упал плашмя, запихивая под себя детей. Грохот, треск, затем долгий скрип — словно после взрыва — рушащихся невидимых перекрытий и стен, визг скрежещущих друг по другу падающих и ломающихся предметов...

Неплохо мы тут всё повзрывали, если здание полигона продолжает рушиться и по сейчас... Господи, как хорошо, что мы так и не сняли масок. Здесь, наверное, сейчас тучи пыли... Что-то жёсткое ударило в пол рядом с левой рукой, явно пронзило его: содрогнулось всё, на чём мы лежали. Секунды две спустя по мне заплясали камешки. Я только раскорячился черепахой, защищая головы ребят. Не знаю, что чувствовали они, но я чуял, как над нами медленно раскачивается нечто тяжёлое.

Последний штрих: невидимая в темноте (а если б и видел — смысл в зрении: распластался носом в пол) металлическая штука тяжко грохнула мне на спину, от пояса через правое плечо. Больше изображать черепаху я не мог. Локти, на которых я до сих пор еле держался, недвусмысленно дрогнули. Ещё немного — и я под навалившейся на меня тяжестью просто придавлю детей. Где-то боковым чутьём я уловил изменения вокруг себя — изменения успокоенного пространства, поднапрягся и выдохнул:

— Вылезайте! Быстро!

Извиваясь ящеркой, первой выползла из-под меня Таис, а потом, всё ещё на коленях, сразу развернулась — и, ухватив за подмышки Мартина, принялась тащить его. Оставалось совсем немного, когда локти не выдержали. Я рухнул — подбородком прямо в ботинки мальчишки. Подошвы дёрнулись от меня. Ошеломлённый Мартин сел передо мной, поддерживаемый руками девочки. И уставился на меня испуганными, как у Таис, глазами.

— Вы же призраки, — прохрипел я. — Сделайте же что-нибудь!

Не знаю, что уж именно я от них хотел, но перед глазами поплыли кадры из старого фантастического фильма, где тренированные бойцы играючи справлялись с самыми разными проблемами, манипулируя энергией.

Не поднимаясь, дети обследовали то, что привалило меня к полу, и Таис с облегчением сказала:

— Это мы сейчас уберём. Потерпи.

— А куда мне деваться? — проворчал я.

Сутулясь в низком пространстве (так я выяснил, что нас завалило, милосердно оставив тесную нору, где можно двигаться, — вот оно тусклое свечение, глаз шторма), дети довольно быстро нашли несколько железных прутьев, чтобы использовать их в качестве рычага. Оба навалились на них так, что ноги Мартина взлетели вверх. Что-то заскрежетало, и я по-пластунски (здорово мешало оружие, но я упорно тащил его с собой) вылез из ловушки. Сел отдышаться, дети сели передо мной. Некоторое время мы просто сидели, глядя друг на друга в свете оживившихся "светляков" и тяжело дыша, а потом мальчик со вздохом сказал:

— А про звёздные войны ты ещё не рассказывал.

Таис встревоженно заглянула ему в лицо, а я затрясся от беззвучного смеха. Господи, бедные дети!.. Кому чего, а им недослушанных в детстве сказок не хватает!

— Так, ребята, в большой ли мы попали завал?

— Легче пробиться в эту сторону, — сказал Мартин. — Там коридор.

— А полигон?

— В этой стороне. Но мы не сможем туда пробиться. Быстро. Придётся долго всё убирать. И всё равно ничего не получится.

— Почему?

— С другой стороны к полигону идёт плёнка. Она сейчас очень близко. Мы ещё будем пробиваться, а она уже будет около слизняков.

— Значит...

Значит, всё зря. Я заблокировался снова, чтобы Мартин меня не "подслушал".

Значит, всё зря... И Карл вот-вот умрёт. И все надежды, что можно хоть что-то изменить в этом мире, напрасны. Да уж, какой из меня прогрессор... Но Карл умрёт... Я не знаю, согласился бы он на те условия, которые бы я перед ним поставил, согласился бы он выполнить ту задачу, которую я придумал для него и предложил бы ему... Но в любом случае... Человек умирает, а здесь, всего в нескольких метрах от нас, — его спасение...

Брис... Чем он может мне помочь? Мелькнула какая-то мысль... Думай, голова, думай... Брис. Берсерк. Мартин сказал, что берсерк — это тёмное пятно. Он ментально видит тёмное пятно, которое рвётся, когда я выпускаю берсерка на свободу, отдаваясь разрушительной патологии Бриса... "Воображение — строительный материал!" — снова вспомнил я. В воображении я видел этого берсерка, затаившегося в моей голове в виде разбушевавшегося пирата или викинга. То есть я видел его отчётливо, как видел Мартин пятно. Кажется, задачка начинает решаться.

33.

— Почему вы не увидели, как нагнетается атмосфера будущего разрушения?

— Мы слухачи, а ты видящий. Из видящих в нашей группе всего двое, и то слабые.

— Вот как. Значит, у каждого своя специализация.

Мы с Таис лихорадочно разбирали завал в сторону коридора. Единственно нам оказалось в помощь то, что архитектурные детали здесь по большей части довольно громоздкие. И уже расчищенное не всегда заваливало заново. Вскоре появилось углубление, похожее на лаз.

Мартин в раскопках не участвовал. Он "ушёл" слушать пространство, и время от времени Таис трогала его за руку, чтобы сообщить мне, долго ли до коридора или далеко ли от полигона плёнка. Я не совсем понимал, почему нужно так скрупулёзно прослушивать пространство, если прослушку можно делать иногда, по необходимости, но, предполагая, что у призраков свои заморочки в этом деле, помалкивал. Для расчистки выхода хватало и нас двоих. Мальчик был бы помехой здесь, в тесном месте. Правда, меня смущал один момент: перед тем как "уйти", Мартин взглянул на меня, и на его лице вновь промелькнуло то странное выражение вины, которое я уже видел у детей, когда вернулся к ним в машину.

Наконец луч лазерного "светляка" ушёл в пустоту. Таис, будучи помельче и половчей, быстро протиснулась в образованную дыру, а когда вернулась, сообщила:

— Там крыши нет.

Что я понял так: обрушение на той стороне нам уже не грозит.

— Сможешь одна его перетащить? — спросил я, кивая на Мартина, который выглядел так, словно был в отключке.

— Смогу. Он лёгкий.

Она снова подхватила его под мышки и. сидя на полу, принялась отталкиваться ногами, втискиваясь в лаз. Остановилась.

— Брис, ты уверен, что из-за Карла так нужно... ну...

— Рисковать? — помог я.

— Да. Карл ведь недобрый. Он... Он может нехорошее сделать.

— Таис, ты знала об этом с самого начала, но всё-таки пошла со мной.

— Я пошла не из-за Карла, а из-за тебя.

— Тянем время. — Я сказал и подумал, не специально ли она это делает. Вздохнул и спросил: — Что с плёнкой?

— Она тоже наткнулась на большой завал, — монотонно сказала девочка, сжимая ладонь Мартина. — Просачивается сквозь него.

— По времени сколько ей надо?

— Минут шесть-семь.

— Давайте вылезайте отсюда. Через минуту я начну.

Девочка взглянула на меня и спиной к выходу начала протискиваться назад, не отпуская словно спящего в её объятиях малыша.

Когда их ноги мелькнули в узкой норе и исчезли, я принялся очень осторожно освобождать завал сверху, чтобы можно было выпрямиться в полный рост. Через некоторое время попробовал встать и успокоился: макушкой верха не касаюсь. Проверил в последний раз, надёжно ли перчатки облегают руки, крепко ли обтянула нижнюю часть лица фильтрующая сетка, удобно ли закреплены за плечами лазеры (один — Мартина), чтобы можно было бы выхватить их в нужный момент.

"Таис, я готов".

"Мы тоже. Я связалась со всеми из группы. Они меня хорошо чувствуют. К ним присоединились Лиз и Алекс. На счёт три. Раз. Два. Три!"

Голова задралась подбородком кверху. Я внезапно стал лёгким-лёгким — и в то же время вытянутые к невидимой отсюда Таис ладони качнулись под страшенной тяжестью. В потаённых глубинах души мелькнула мысль: "Только бы тело выдержало..." Секунды — и невидимая тяжесть ещё больше огрузила руки. Перед глазами появился светящийся поток, который шёл из проделанного нами лаза в мои руки и постепенно разгорался до ослепительного солнечного сияния. Когда сияние достигло точки белого, не просто ослепительного, а слепящего взрыва, я развернулся к полигону, с трудом поднял руки и словно обрушил на себя ведро воды: "Жри, берсерк!!"

Берсерк торжествующе зарычал, вылетев на свободу. Я будто самоустранился, со стороны холодно и расчётливо наблюдая, как переполненный сумасшедшей энергией берсерк буквально вгрызается в гору завала, используя и руки-ноги, и лазеры (внутренним зрением я видел сияющие мечи), лишь бы пробиться на свободу.

Когда мне показалось, что он слишком медлителен, я добавил в его личное информационное поле удар хлыстом: "У тебя клаустрофобия!" Полуголый викинг завыл бешеным волком — и пошёл сквозь завал, не обращая внимания на то, что его то и дело засыпает обломками и пылью. Происходило именно то, на что я и рассчитывал. Перчатки почти сразу порвались в клочья — пришлось снять: мешали ощущениям физического прикосновения, что оказалось очень важно для берсерка. Кровь, спустя секунды размазанная по костяшкам кулаков и по запястьям (оружие уже не покидало рук, точно приклеилось) вперемешку с влажнеющей грязью, сочилась непрерывно, но её вид лишь ещё больше разъярил викинга. Он шёл, как таран, и несокрушимых препятствий для него не стало. Подпитка была бесконечной и настолько мощной, что опьянение викинга силой вскоре прочувствовал и я.

Ад — из шипения лазеров, взрывов пыли, грохота падающих обломков, из боли, осознаваемой, но заглушаемой неутолимым стремлением берсерка к цели.

Кулак с лазером, разбитый в кровь, врезался в обломок стены — и викинг воинственно заорал, потрясая вторым оружием: стена всего лишь сдвинулась, с трудом откинулась в куче других обломков, но за нею оказался просвет. Полигон! Место, где берсерка ждёт богатая добыча!

Викинг продолжал черпать ментальную энергию из неоскудевающего источника, каким являлись дети, цепочкой передающие мне необходимое. Но, как выяснилось далее, он сообразил брать что-то и непосредственно от своего хозяина.

Стена только покачивалась под его ударами, лазерные мечи пропарывали гигантский обломок... Викингу этого показалось мало. Я даже не сразу понял, что происходит, когда он вдруг развернулся, будто собираясь уходить от упрямого затыка. Но он взметнул мечи клинками вверх — и ударил ногой по верхнему краю обломка. Я ещё успел подумать, зачем он именно так, примитивно, ведь в руках у него лазеры. Но взревел ментально-энергетический поток. Пятка ботинка, казалось, только коснулась края стены, как в точке соприкосновения плеснул белый взрыв — и обломок, вместе со строительной пылью и бетонно-металлической мелочью, отлетел вперёд.

Качаясь от пьянящей голову энергии, я-викинг выскочил в зал полигона. По инерции разгона пробежал немного и остановился. Немедленное раздвоение: берсерк хрипло расхохотался в предвкушении битвы — я холодно посоветовал не делать глупостей. Берсерк дёрнулся было, но ему спокойно объяснили, что сладкого он больше не получит, если перестанет подчиняться хозяину. Он нетерпеливо зарычал, но пусть и нехотя, согласился не торопиться.

Зал полигона более-менее сохранился. О взрывах, разрушивших здание, говорили лишь покосившиеся или дырявые (пробитые) стены и кое-где отвалившиеся пласты потолка, обнажившиеся поддерживающую решётчатую основу. Отсюда и сумеречный свет, позволявший разглядеть многое.

Я успел вовремя. Плёнка неслась с другой стороны полигона прямо на меня. Слизняки оставались за моей спиной. Обстановочка... Берсерк рвался в бой, и сдерживать его было себе дороже. Может, дать ему волю? Вон как неплохо он сообразил со стеной-преградой!

Но плёнка... Не тормозя, она вдруг распочковалась-разделилась на несколько лоскутов — и разделёныши полукругом кинулись на мчащегося им навстречу викинга. У меня замерло сердце, когда они очутились слишком близко. Но вскоре уловил, что они не слишком торопятся идти на настоящее сближение. Что их останавливает? Лазеры? Непонятный, дикий восторг с топотом бегущего к ним сумасшедшего человека? Или боевой ментал, пылающий вокруг этого человека и заставляющий пылать его самого?

Лазеры-мечи непрестанно крутились вокруг викинга, дорвавшегося до настоящей битвы. Крепкая, хотя и еле ощущаемая узда нисколько не мешала ему — лишь направляла. Плёночные разделёныши остановились перед этой странной силой, которая не подпускала к себе и недвусмысленно грозила смертью. Но и викингу пришлось остановиться. Если он самонадеянно побежит дальше, разделёныши скользнут к телам мёртвых слизняков — мало того, что сожрут вожделенную добычу, так ещё и через секунды, нажравшись, увеличатся в размерах.

Викинг пытался обстрелять их издалека — из огнемёта. Кажется, даже задел один. Увы... Разделёныши метались стаей пираний, не давая пристреляться, а прямые лучи лазеров не рассчитаны на такую скорость мишеней. Гранат бы... Гранат...

Пат. Что делать?

Попытаться напугать размножившуюся плёнку и за время паузы обкорнать лапы слизняков, прихватив их клешни? Разделёныши только этого и ждут — чтобы человек занялся хоть чем-то. Или всё же попытаться отрубить, а потом драпать со всех ног? Чёрт... План, казавшийся почти идеальным, затрещал по швам.

Пока я думал, совершенно отчётливо понимая, что зашёл в настоящий тупик, викинг втихаря свирепел, наполняясь невиданной яростью. Ещё бы — его остановили в миг торжества! В миг, когда он чувствовал себя на вершине мощи!.. Ярость подпитывалась всё ещё упорядоченно поступающим к нему боевым менталом. Даже я вскоре прочувствовал, что могу просто взорваться, если не перейду к активным действиям.

Упорядоченный поток ментала. Подошва ботинка, врезавшая по плите. Разрушительная патология. Берсерк, который превращает нормального человека в воинственного дикаря!.. Вот оно! Энергия сама по себе лишь сила! А созидательная или разрушительная — это зависит от того, как её используют!

Викинг услышал мои размышления. Первым делом отключил лазеры. Угасли лучи. Я думал, плёнка в лице разделёнышей кинется на него сразу. Но плёнка тоже разумна пусть её разумность нам, человечеству, не определить с бухты-барахты. Так что разделёныши при виде опустившего оружие человека замерли.