— С Катей надо решить, — напомнил Олег.
— О! Точно! Давайте, несите плату свою, что Кате за обиду полагалась, я девушку позову.
— Ну что, Екатерина, — начал я, когда все собрались, — у посольства Новгородского к тебе есть дело...
— Про купца того? Так он сам первый... — девушка сразу показал свои "иголки".
— Нет, про купца все уже решилось. А вот за обиду тебе Рюрик решил отплатить. Руку и сердце своё тебе предлагает, замуж зовёт...
— Да как он...! Да как вы...! — Катя начала орать, посольство малость в шоке от её напора.
— Цыц! Пока лишнего не наговорила — замолчи! — я ударил ладонью по столу, — Дослушай сначала, истребительница купцов! Я сказал, что без твоего согласия ничего не будет. Поэтому эмоции в сторону, по существу говори. Согласна или нет?
— Нет! Не пойду! Режьте, бейте — не пойду! У меня вообще жених есть! — выпалила Катя и вся съёжилась в комок.
— Э-э-э, ну нет, так нет. Вот тут распишись, это Рюрику пойдёт, письмо о том, что претензий ты не имеешь и конфликт улажен. На, ознакомься. Это вот, — я ткнул в пару мешков с мехом, — тебе в качестве компенсации. Безотносительно решения по свадьбе. А вот с женихом твоим...
Я вопросительно посмотрел на своих — те недоуменно плечами пожимают. Из группы посольских тихое кряхтение, показалась и скрылась красная рожа... Вольги!
— Позвольте, это что? Вольга, что ли тут у нас барышень охмуряет? Катя? С Вольгой? А как же Магда рыжая? — вот те раз, пустил козла в огород.
— Ну я... это... того... — Вольгу вытолкнули вперёд, мнётся, ничего связного сказать не может.
— Меня в принципе только серьёзность твоих намерений интересует, а остальное дело ваше.
— Я серьёзно! — чуть не с обидой в голосе выпалил Вольга.
— Ну вот и ладушки. Катя! Ты подписала? Давайте теперь все на выход, а я с воспитанницей своей поговорю. Да-да, Вольга, и ты на выход.
Разговор не сильно затянулся. Оказалось, Вольга к Магде дышал не ровно исключительно из-за её яркости, необычности. В штанах не удержать своё... Гм... Расположение к ней, вот и лез. А с Катей у них уже на более серьёзном эмоциональном уровне сложилось. Девушка в него ещё там, в Новгороде влюбилась, когда он за неё в драку полез, обычная, в общем-то, история. Ну тот тоже в процессе обратил внимание на девушку, и пока мы рядили кто кому из нас с Рюриком должен, получилась у молодых любовь. Но все в рамках закона, без сеновала. Катя чуть не плачет — думает, я против буду. А Государь у них вместо папы и мамы, как у всех воспитанниц Смольного, и мнение моё, благословение, много значит. А у меня другая проблема — брак-то межгосударственный! А мы такого пока не делали.
— Ты не реви, я в ваши дела амурные лезть не собираюсь. Сладилось — и то хорошо. А вот с официальной частью... Как жениться будете? По каким обычаям? Где жить планируете?
— Что значит — по каким? — слезы на щеках мгновенно высохли, — По нашим, московским да российским. И жить тут будем! Я что, дура в глухомань новгородскую переезжать? Пусть сам переселяется!
— А его отпустят? Он ведь Олегу роту на верность давал? Или вы не думали о том?
— Не дума-а-али-ли-ли-ии! — ну вот, опять зарыдала.
— Ладно, ты не реви, придумаю всё так, что здесь Вольга останетесь, — я встал и приобнял девушку.
— Ой! Спасибо дядя Сережа! Вы придумаете, вы умный! — слезы прекратились, улыбается.
— Блин, ну какой я тебе дядя Сережа! Я ж Государь! — пора заканчивать эту вольницу, а то, чего доброго, ещё и при послах ляпнут "дядя Сережа", статуса потеря будет.
— Ну ладно, государь! Но ты умный, ты придумаешь, — и обниматься лезет.
— Ладно, иди давай, меха свои не забудь. А я пока бумагу писать буду. Потерпите, если что, пару-тройку месяцев?
— Потерпим! — донеслось от двери, упорхнула истребительница купцов наша с мешком на перевес.
На утро провожали посольство. С собой дали документов кучу, официальных, да ещё один — личный. Инструкция по здоровому образу жизни для того, чтобы наследник у князя появился. Ну там жирное не есть, алкоголь не пить, свежий воздух, диета, молочко, от ядов всяких — список прилагается, со свинцом и его соединениями во главе — держаться подальше. Это после Жуляны такое у нас появилось, её так лечили. Может, и тут поможет.
Кроме бумаг отдавали монетки новые, серебряные и зеркала. Ростовых не было, большие под заказ будут, за какую-нибудь сильно крутую книгу или по личной просьбе Рюрика. Ну и наше видение процесса торговли с Новгородом на бумаге изложили, пусть подумают. Плюс набор измерительного оборудования и описание технологии приведения серебра к нужному нам составу, чтобы не было претензий при взаиморасчётах. Отдельно коснулись Кати и Вольги.
— Я вот что думаю, — обратился я к Локу, посматривая на нашу парочку влюблённых, — надо бы нам постоянное представительство иметь друг у друга. Ну или хотя бы в Москве. А то с вашей стороны вечно лезут, то боярин, то, вон, Олег саблей машет... Нам нужен отдельный посол, имеющий полномочия представлять Рюрика в Москве. Причём такой, что бы мы его знали, да не против были его тут нахождения...
Катя заулыбалась, покрепче взяла Вольгу за руку. Тот пока ничего не понял, стоит с серьёзной мордой.
— Кого им видишь? — спросил Лок.
— Олег бы конечно подошёл, — задумчиво произнёс я, ладожский воевода встрепенулся, — но и так нагружен, на торге дел много. А вот Вольга например...
— Хм, — Лок с улыбкой посмотрел в сторону смутившегося парня, тоже все понял,— тут князь пусть решит.
— И то верно. Ну что, давайте прощаться?
Посольство уплыло, забрав Вольгу с собой. Пусть Рюрик ему "нарежет" прав да обязанностей, сюда отправит, тогда и свадьбу сыграем. А Москва приходила в обычное русло после особого положения.
До Нового года мы обеспечили домами все семьи, которые планировали. Новых людей, три семьи ещё пришло из Гребцов, поселили в освободившиеся бараки. Когда их теперь снесём даже и не знаю, очень удачные получились постройки. В таких условиях люди привыкают к нашему образу жизни, учатся, потом, по идее, мы их дальше переселять должны, в каменные дома. А их планируется меньше, чем задумывалось — появился в проекте "Посольский квартал". Вольга там по началу один будет, потом ещё могут подтянуться, и ещё. Где мы их селить будем? За стеной? Нет уж, пусть под боком будут, так за ними наблюдать проще. Ну и Катю я не готов был выселять в палатку. Дома посольские практически такие же, как у нас, разве что забор ещё предполагается, и проходная, чтобы туда-сюда не шастали. Ну и плата за аренду посольства будет, чтобы не просто так тут они сидели на казённых харчах, её потом определим.
А вот людей, скорее всего, больше не придёт. Добролюб, отец Ярило, что привёл партию скота и переселенцев, сказал, что в Гребцах больше никто не желает пока переезжать в Москву. Ну а мы в других местах пока вербовкой не занимались, не до того было. Но пока людей хватает, вроде. И наши подростки в силу вошли, и пришлые чуть притёрлись и освоились, корельские ребята вторым потоком ещё в начале прошлого года заселились в качестве "заложников" в наше Суворосвкое и в Смольный, в конце осени с Ладоги морячки, которых Златобор завербовал подтянулись... Москвичей у нас более под тысячу выходит, если с младенцами посчитать и с теми, кто вроде как не гражданин, но уже в процессе переезда. Ну как Ярило, например и его дружинники с семьями. Последние тоже не горят желанием с хорошо оплачиваемой работы по подготовке экипажей сновать с призрачными шансами на успех по городам и весям на лодке, потому и рапорта пишут о приёме в гражданство. Разница, собственно, между полностью свободными гражданами и крепостными, например — только в возможности занять должность на государственной службе. Те же, кто пока только работает над получением заветного, не побоюсь этого слова, паспорта, ещё и права ношения оружия лишены до поры до времени. Вот таким коллективом и живём.
Под Новый год приехал Вольга, с телегой и боевыми конями. Рюрик его статус подтвердил, троих дружинников дал с собой, в январе сыграем свадьбу. Пока же новоявленный посол изучает свой статус в Москве и обживает новый каменный дом. Мы тоже все привыкаем к жилью, прикидываем ремонт, думаем, как дальше жить будем.
У меня в доме откровенный бардак, внизу, на первом этаже, совещания постоянные, ибо нет пока ни Дворца, ни Дома правительства, а актовый зал уже далеко, ходить лень. В наших домах теперь тоже крепостные, да часть из них обозначена как домики для гостей. Там сейчас обитает Златобор со своими возницами. Пришёл под Новый год, ибо торговля по зиме встала речная, привёз нам образцы товаров из дальних мест. Кофе привёз, чай, хлопок, шерсть красивую, много всякого барахла для лаборатории Буревоя. В доме не поместились у Ярило, там ещё и мелкий, дядька своих возниц бросать не стал, вот и живёт пока, праздника ждёт. За кофе я ему готов был прямо сейчас отсыпать товара из государственной казны, а вот народ не оценил вкуса, горький он для них.
Совещание, традиционное, предновогоднее, провели также у меня дома. Подвели итоги всех наших трудов, наметили планы на будущий год.
— Сейчас нам надо последний рывок сделать — гавань вырыть. Её сделаем — и чуть легче станет, — я накидывал план работ, — домами всех обеспечили, дальше меньше народу переселяться будет, можно снизить темп. Внутригородские дороги по мере сил будем делать. Вот и получается, что народ у нас чуть вздохнёт после гавани.
— А что дальше делать будем? — поинтересовался Святослав, — Ну гавань, ну дороги, а потом?
— А потом — ремонт, — не отвлекаясь от записей, ответил я.
— Ремонт чего? — недоуменно уставился на меня народ, я поднял голову.
— Дома людям дали? Дали. Они их обживут за полгода-год? Обживут. Что дальше делать начнут? Правильно, ремонт, под себя жилища обустраивать будут. Ну и мебель, посуда, да много чего! Ведь пока в столовой кормили — это не требовалось, а теперь каждый для своей семьи в дом потянет. Народ по артелям рассосётся, станут разные занавески да стулья делать, обои на стены, бумага такая специальная, паркет на пол. Я по своему опыту скажу, ремонт можно только прервать, закончить нельзя. Так и будут непрерывно что-то доделывать. Горшки с цветами на окна — нужна теплица для южных цветов, выращивать их будем... Вот список, краткий, посмотрите, — я вывалил на стол грандиозные талмуд, который писал чуть не третий год уже.
В нём куча мелочей, который жизнь легче делают. Домашних, канцелярских, кухонных, мебельных и прочих. Даже про крышки латунные для банок консервных с резиновым пояском написал.
— Ого! И всё это, думаешь, понадобиться?
— Ещё как! Бабы кухарить сами начнут — польётся поток претензий. Хранить негде, работать нечем, сковородки, кастрюли, мойки-сушилки. Это всё — отдадим на уровень артелей. Я думаю, пятая часть населения точно у нас уйдёт с работы на окладе на собственное производство. Нам то только на руку — не придётся отвлекать силы на бытовые вещи, а то чуть не половина их уходит на стулья да тряпки.
— А финансов хватит? Денег для оборота? — вступила Леда.
— Должно, — пожал плечами я, — на крайний случай будем через госзаказ "впускать" их в оборот. Вы думаете, почему я по гавань сказал, а про здания административные, торговый центр, образовательные учреждения и больницы — нет? Потому что мы посмотрим, кто что придумает да делать начнёт, а потом уже и строить станем, чтобы красиво было.
— Хе-хе, это дело, — Лис радостно потёр руки, — потом мы это в Новгород повезем, мебель ту же да посуду.
— Ага, и опять неделю думать станем, что в замен просить, — засмеялись мои "члены правительства".
— Вот-вот, да и мебель возить резона нет. Фурнитуру, ручки дверные да петли, доводчики и прочее металлическое барахло, включая крепёж — да. Оно места мало занимает да и...
— А мы как с лодками сделаем! — не сдавался Лис, — Инструкцию без слов, разобранную мебель повезем! Все больше прибыль...
— А ведь верно, — я сам заулыбался, — ИКЕА отдыхает. Ну то потом расскажу, а пока что по остальным делам? Есть мысли какие, что в план на следующий год включить надо?
— Есть, — привстал Добруш, — по болоту есть идеи. Смотрите... Вот тут как лёд встал Горшок пробежался, с бригадой. Болото наше — это на самом деле цепь небольших трясин, они связаны несильно, потоками, типа ручейков да речушек...
На карте Добруш отмечал новые данные о нашей географии. А потом начал лепить крестики:
— Вот тут, тут, тут и тут мы каналы если сделаем, а по этим перемычкам насыпь, чтобы вода не ходила из одного болота в другое, можем осушить их, и в озерца вот эти слить. Получиться сухой путь к корелам.
Идея была заманчивая. Но есть много "но". Какая там вода? Озера мы не убьём? Куда дальше воду девать? Да и осушиться ли болото? Вопрос на вопросе и вопросом погоняет.
— Ты вот что, Добруш, выбери болото поменьше, да испытай всю технологию. Надо понять, насколько она пригодна. Обеслав! Механические цеха что предложить для этого могут?
— У нас плановая модернизация идёт, — раскрыл свои записи Обеслав, — трактора до третьей версии дорабатываем. Подшипники, подвеска, сплавы новые — прирост по силе процентов десять будет, ну и дополнительно полгода до капитального ремонта, по расчётам. По навесному оборудованию тоже есть мысли. Вот например...
Обеслав представил широкой публике некий эскиз. На эскизе изображён... Ну, больше всего это напоминало скорпиона.
— Хм, забавная штука. Скорпиона напоминает, есть такое не то насекомое, не то пресмыкающееся в пустынях, — я рассматривал рисунок, — это вот этими "клешнями" вы землю подгребать будете, вот этим её рыхлить, а по "хвосту" — выбрасывать?
— Да, там ещё будет съёмный ящик для земли. Его заменяешь, землю вывозишь. Будем утрамбовывать её внутри крепости, чтобы на одном уровне всё было.
— А хватит места внутри города? — с сомнением спросил Святослав.
— Не хватит внутри — снаружи будем укладывать. Всё равно, рано или поздно, расширяться начнём. — я на карте очертил будущие границы нового периметра, включающего Перуново поле.
— Ого! Эта стена чуть не двенадцать километров по периметру получиться! Это ж сколько работы! — хором воскликнули мои соратники.
— Ну да. А что делать? Москва-то растёт! Вон, нас чуть не в половину больше стало, куда людей селить? Плюс мы дома под посольство выделили, плюс ещё гостиницы да общежития для приезжих, плюс...
— Да понятно, что дело нужное, — выдал Лис, — остановимся — сомнут, надо расширяться... Только вот почему только Москву расширять будем? Другие города основывать не станем разве?
Народ затих. Ещё недавно мы оценивали стену вокруг нашего села, ставшего городом Москвой. Теперь мы хотим основывать города... По факту, крупные защищённые населённые пункты тут основывают только князья да прочие главы государств. И мы уже фактически, а не только по названию, приравниваемся к ним. Да, пусть в том же Новгороде живёт чуть не несколько десятков тысяч народу, да, на Юге города есть и побольше того, где Рюрик обитает, да, наше население несравнимо — но мы уже задумываемся над расширением территории. Это несколько обескураживало.
