— Садись, конечно, — кивнул Тори, вытаскивая из-за стола стул и усаживаясь на него верхом. — А Бригада освобождения перед тобой. Точнее, мы — зародыш движения. Яна, тебе никогда не казалось странным, что нормалы все время унижают нас? Никогда не коробило, когда нормал шарахался от тебя, узнав, что ты — девиант?
— Вообще-то я никому о себе не рассказываю, — фыркнула девушка, аккуратно усаживаясь на другой стул. — Вот от меня и не шарахаются.
— Вот! — подхватил воодушевившийся Тори. — Ты даже боишься о себе говорить! Почему? Да потому, что на тебя сразу начнут смотреть, как на заразную. Шагу ступить не сможешь, чтобы на тебя косой взгляд не бросили. Скажешь, не так?
Яна молча пожала плечами. Если треп затянется, она рискует не только не зайти в магазин и подвести Цукку, но и опоздать на репетицию.
— А как с тобой обращаются власти? Ты обязана регистрироваться в каждом городе, куда приезжаешь дольше, чем на три дня. Если что, тебя могут схватить по простому подозрению, даже без ордера, и сутки держать без предъявления обвинений. В самолете и в поезде ты обязана носить ошейник-блокиратор, потому что тебя все время подозревают в намерении угробить себя за компанию с остальными. Каждый год ты обязана проходить обследование на сканере и психологическую экспертизу, чтобы доказать, что еще не свихнулась и что тебя можно пока оставить на свободе. Неужели тебе такое нравится?
— Не нравится, — согласилась Яна. — Но все правильно — свихнувшийся девиант способен устроить побоище. Или ты хочешь сказать, что особые способности надежно предохраняют крышу от съезжания?
— Вот! — Тори поднял палец. — Если даже ты веришь, что здесь все правильно, то уж нормалы — и подавно. Ты слышала про "Нормальных людей"? Те уроды вообще нас за людей не считают. Они предлагают нас изолировать, ввести запреты на профессию, и вообще не против всех нас передушить. Неужели ты веришь, что и это справедливо?
— Идиотов всегда хватает, — фыркнула Яна. — Тори, ты все здорово говоришь, только при чем здесь какая-то бригада?
— При том, что мы должны бороться! Нас боятся и ненавидят, придумывая всякую чушь. Боятся потому, что понимают — мы лучше их. Даже самый слабый пятерочник обладает способностями, которые нормалам и не снились. Мы — новое поколение, мы сделали нормалов устаревшими. За нами будущее! Они все понимают — и боятся. И они уничтожат нас, если только мы не сумеем первыми показать им, кто господин, а кто раб! Наше сопротивление, сначала тайное, а потом открытое, приведет нас к власти и сделает хозяевами мира. Такими хозяевами, какими мы являемся по праву. Но для начала нам нужно всем объединиться и встать плечом к плечу!
— Ничего себе! — изумленно сказала Яна. — Тори, ты что, террористом заделаться хочешь? Ты хоть соображаешь, о чем говоришь?
— А у тебя есть другие варианты? — прищурился парень. — Выйти на улицу, например, и заявить, что давайте жить дружно?
— Да нет у меня вообще никаких вариантов! — разозлилась Яна. — У меня дел куча, а ты мне здесь по ушам ездишь. Вы что, башкой все о дуб ударились? Какое, нафиг, сопротивление? Тори, ты думаешь, что можешь дать манипулятором в челюсть кому угодно, а потому крутой? Ты вообще понимаешь, что твой эффектор тебя от пули не защитит?
— Мой, может, и не защитит, — задрал нос парень. — Но у первой категории, говорят, манипуляторы пули останавливают. Когда мы найдем кого-нибудь...
— Говорят, что облака из сахарной ваты! — еще сильнее разозлилась девушка. — Эффектор может защитить только от обычных пуль, да и то не всегда. А ты знаешь, что такое пуля с урановым сердечником? Ее не то что манипулятор не остановит — танковая броня не удержит! Снесет тебе череп, и все дела. Ты всерьез, что ли, собрался воевать со всем миром? Думаешь, сильный — и все? Элефант тоже сильный, а где ты его видел, кроме как в зоопарке? А газы, бомбы? От них ты тоже манипуляторами отбиваться собрался? И потом, ты понимаешь, что девиантов первой категории на всю Катонию лишь несколько десятков?
— Ну хорошо, пусть так. Но не обязательно же с ними воевать?! — горячо сказал парень. — Ты ведь согласна, что мы лучше их? Что мы — следующая ступень развития? Что мы должны ими управлять, а не наоборот?
— Глупость! — отрезала Яна. — Никакая мы не следующая ступень. Просто случайные флуктуации эффектора. Тори, ты ведь правильно сказал — от нас шарахаются. Ты хочешь, чтобы не шарахались, а на столбах вешали? Так продолжай в том же духе, рано или поздно добьешься! Наш дар — не привилегия, а лишняя ответственность. Ты бы лучше подумал, как его лучше использовать для людей, а не как власти добиваться!
Она резко встала.
— И никакая я вам не сестра! — заявила она. — Я в заговорщиков играть не собираюсь и вам не советую. Лучше делом займитесь.
Она шагнула к двери.
— Нет, погоди! — угрожающе сказал Тори, вскакивая на ноги. От него явно струились растерянность и злость. — Ты так просто уйти не можешь!
— Уж не ты ли меня остановишь? — прищурилась Яна.
— Да хотя бы! — выкрикнул парень. — Ты не сильнее меня!
— Зато умнее, — фыркнула девушка.
Привычным отработанным движением она наотмашь хлестнула Тори расслабленным до почти неощутимого состояния манипулятором, почувствовав, как подается и дрожит под ударом центральный узел его эффектора. Парень пошатнулся и потерял равновесие. По опыту дуэлей с Кариной Яна знала, что сейчас у него все плывет перед глазами, колени подкашиваются, а внезапно закружившаяся голова делает почти неосуществимой попытку удержаться на ногах.
— Попробуй сейчас меня достать! — презрительно сказала она, наблюдая, как он почти падает на пол рядом со столом, о который безуспешно пытался упереться. — Тоже мне, лидер подполья! С одной девчонкой справиться не можешь, а туда же — мир завоевывать!
Присутствующие повскакивали с мест.
— Что ты сделала? — выкрикнула Дзири. — Что ты с ним сделала?
Она наклонилась вперед, плеснув волной изумленной ярости, и Яна от резкого толчка в грудь отлетела назад, ударившись спиной о доску. Ссукаси перепрыгнул через стол и присел рядом с Тори, поддерживая его под локоть, но не отводя от Яны напряженного взгляда — его эмоции Яна не понимала, но вряд ли он радовался развитию событий. Тонако сместился вперед и вбок, но приближаться не стал. Он явно колебался, от него текли неуверенность и тревога.
— Да ничего я ему не сделала! — досадливо сказала Яна. — Сейчас очухается. Вы что, всерьез драться хотите? А что там насчет объединиться и стать плечом к плечу?
— Объединяться с предателями? — пробормотал Тори заплетающимся языком. — Ты продалась нормалам! "Использовать свои способности для людей", тоже мне...
— Глупо, — пожала плечами Яна. — Сначала говоришь об избранности девиантов, а потом кидаешься на своих же, пусть и несогласных?
Она быстро прикидывала расклад. Конечно, вряд ли они на нее нападут — не станут же они убивать ее прямо тут, в университете, в самом деле! Но все же... Первым надо вырубить орка — он слишком шустрый, видимо, из-за своего метаболизма. Затем Дзири: у нее третья категория, так что вполне может нокаутировать, а если повезет — или не повезет, смотря с какой точки зрения — то и шею сломать. Затем Тонако. И Минара. Тори еще несколько минут не сможет пользоваться манипуляторами, его напоследок...
— Предатели всегда найдутся! — хрипло проговорил Тори. С помощью Ссукаси он умудрился подняться на ноги и сейчас стоял, пошатываясь. — Но мы справимся...
— Ну хватит! — неожиданно заявила Минара. Она единственная из всех осталась сидеть, и сейчас неторопливо поднялась на ноги, по очереди обведя всех присутствующих непроницаемо-черными глазами. От нее исходили лишь раздражение и досада. — Надоело. Тори, я долго терпела твои глупости, но с меня хватит. Яна права — чушь это, со всем миром бороться. Пока вы только болтали, я помалкивала. Но теперь вы против своих же выступаете. Вы что, всерьез с ней драться собрались? Дураки! Довольно с меня, я ухожу.
— Ты не можешь... — пробормотал Тори.
— Могу! — отрезала Минара. — Тори, когда мы с тобой познакомились весной, ты выглядел таким хорошим парнем! А теперь? Только и талдычишь про нашу избранность. Да хоть бы чем-нибудь ее подтвердил, а то ведь даже учишься через пень-колоду, на грани исключения!
Она выбралась из-за своего стола и подошла к Яне, по дороге плечом отодвинув орка.
— Пошли, Яна, — сказала она. — А они пусть и дальше болтают о своей борьбе. Тонако, — она повернулась к парню, — ты со мной или с ними?
Тот тяжело вздохнул.
— С тобой, — уныло согласился он. — Тори, я пойду, ладно? Потом поговорим...
— Предатели... — безнадежно проговорил Тори.
— Сам дурак! — Яна показала ему язык. — Пошли, Минара.
Плечом к плечу девушки покинули аудиторию. Тонако плелся за ними. Он неуверенно оглядывался, словно раздумывая, не остаться ли, но в конце концов смирился. Минара, шагая по пустынным коридорам вечернего университета, не обращала на него внимания.
Уже спустившись с крыльца здания и остановившись под ближайшим фонарем, она повернулась к Яне.
— А ты молодец, — сказала она задумчиво. — Не испугалась. Я только не поняла, что ты сделала. Видела, но не поняла. Научишь так?
— Ну... — Яна замялась. — Я подумаю. Ты не обижайся, — быстро добавила она, — но такие вещи не стоит распространять. Опасно.
— Я не обижаюсь, — пожала плечами Минара. — Я понимаю. Мы ведь только-только познакомились. А вообще-то ты какая-то странная. Я тебя просмотреть толком не могу. Категория у тебя вроде бы и третья, но эффектор какой-то... размытый, что ли, нечеткий. Ни разу такого не видела. А точно третья?
— Вообще-то первая, — поколебавшись, сообщила Яна. — Только не говори Тори, ладно? А то опять усиленно вербовать начнет.
— Первая! — с уважением сказала Минара. — Никогда никого с первой категорией не видела. Да и со второй — только однажды, и то мельком. Понятно, почему ты не испугалась. Ты бы их всех и без своих приемчиков пополам порвала. Хорошо, наверное, иметь такую силу и никого не бояться.
— Да ничего хорошего, — досадливо вздохнула Яна. — Толку от наших категорий... Одна головная боль. Тори, может, и дурак напыщенный, но правильно говорит — надоело жить, словно заразной. Минара, знаешь, поздно уже. А у меня дел куча. Давай завтра встретимся. Или послезавтра. Тогда и поболтаем как следует.
— Хорошо, — согласилась Минара. — Токи, пошли, погуляем на свежем воздухе. Признайся, ты ведь чуть не остался?
— И ничего я не остался, — обиженно буркнул Тонако, розовея. — Подумаешь, не сразу сообразил.
— Он такой забавный, — весело сказала Минара, беря его под руку. — Чуть что — сразу краснеет. Пока, Яна, еще увидимся. Токи, я чаю хочу горячего. И пирожных. Угощай.
И она словно буксир увлекла за собой в темноту аллеи покорного юношу. Яна улыбнулась, глядя вслед парочке. Надо с Минарой как следует подружиться. Она, похоже, классная девчонка. А теперь надо все-таки зайти в магазин...
Вечером, возвращаясь с репетиции, Яна раздраженно призналась себе, что история все еще не дает ей покоя. Войдя во дворик отеля, она бросила взгляд на второй этаж. Несмотря на то, что циферблат часов отсчитывал последние минуты до полуночи, окно Дзинтона светилось. Папа был дома и, похоже, не на автопилоте. Сбросив у порога обувь, Яна всунула ноги в тапочки — в эту пору в коридорах уже становилось прохладно — и тихо поднялась на второй этаж. Она поскреблась в дверь и сунула нос в приоткрывшуюся щель.
— Привет, Яни, — откликнулся Дзинтон. — Заходи.
Демиург сидел на пятках посреди комнаты и задумчиво смотрел на мерцающее над столом облако дисплея, в котором беспорядочно переливались и переплетались разноцветные линии. Яна прошла в угол и с ногами влезла в кресло, подтянув коленки к подбородку и обхватив их руками.
— Как репетиция? — спросил Дзинтон, поднимаясь на ноги и потягиваясь. Он подошел к соседнему креслу и опустился в него, вытянув ноги и закинув руки за голову.
— Как всегда, — сообщила девушка. — Все вразнобой голосят, одна я пою толком, только никто не замечает. Пап... со мной тут сегодня такая история случилась...
— А именно? — поднял бровь Демиург.
— Встреча. Я запись включала, так что посмотри сам. Начало примерно в полседьмого.
— Угу... — кивнул Дзинтон и прикрыл глаза. Пару минут спустя он взглянул на Яну. — Понятно. Ну что же, такого следовало ожидать. Если есть "нормальные люди", то почему бы не появиться и "бригадам освобождения" или чему-то подобному? Нормальная реакция. Ты как будущий психолог и социолог должна понимать, что в любом обществе всегда существуют группы людей, исповедующих крайние точки зрения. Причем молодежь в такие группы втягивается в первую очередь. Возрастная тяга к признанию — могучая сила.
— Пап, но почему Тори такой дурак? Я понимаю, что всем хочется казаться большими и сильными, но всерьез болтать о сопротивлении, о следующей ступени эволюции...
— Почему нет? Ты обратила внимание на реакцию Дзири?
— Н-нет... А что за реакция?
— Плохо у тебя с наблюдательностью, — констатировал Демиург. — Она же напала на тебя, когда ты атаковала Тори. Да и он на нее посматривал чаще, чем на всех других, вместе взятых. Очевидно, между ними какие-то близкие отношения, сложившиеся или складывающиеся. Так что половину сказанного им можно отнести на счет распушения хвоста перед подругой. Что же до второй половины... Возможно, за историей стоит что-то более серьезное, чем кажется на первый взгляд. Ты обратила внимание на фразу Минары, что весной Тори выглядел совсем другим человеком?
— Да нет как-то... — смутилась Яна.
— За полгода человек может измениться очень сильно и самостоятельно, особенно в вашем возрасте. Но также возможно, что на него кто-то влияет. Вот и выясни, кто. Или хотя бы заставь его понять, что встал он на дорожку кривую и скользкую.
— Я?! — девушка приоткрыла рот от удивления. — Но как?
— Не знаю, — пожал плечами Демиург. — Твое дело. Прояви сообразительность. Ты вполне взрослая, чтобы иметь свою голову на плечах.
— И что, мне опять с этим кретином общаться? — надулась Яна. — Он же на всю голову больной! Опять драться полезет, и я его пришибу ненароком. Может, ты сам, а? У тебя хорошо получается.
— На всю голову больной... — пробормотал Дзинтон. — Зря ты так быстро клеишь на людей ярлыки. Ты же совсем его не знаешь.
— А что знать-то? Я точно такие глупости никогда бы не стала говорить. Тоже мне, Бригады освобождения!..
— Не стала бы? — прищурившись, посмотрел на нее Демиург. — Ты так уверена, Яни?
Девушка напряглась. Она знала этот взгляд. Похоже, она ляпнула что-то совсем-совсем неправильное. Настолько неправильное, что вместо обычной нотации ее ожидает что-то другое.
— Хочешь кино посмотреть? — спросил ее Дзинтон небрежным тоном. Яна только вздохнула. На риторические вопросы отвечать не полагается... — Ну-ка, сядь толком и расслабься.
Яна с неохотой спустила ноги на пол, опустила руки на подлокотники и устроилась поудобнее. Она терпеть не могла прямые трансляции, но, надо отдать отцу должное, его кинушки обычно стоили последующей головной боли.
