Зеркало отчаяния

— А Динон?

— Он уже сказал, что поедет верхом. Но если устанет...

— Я буду рада его видеть. Думаю, урона моей репутации не будет.

Астон фыркнул.

— В карете. В присутствии служанки. На полном ходу...

Малена представила себе описанную картину, и усмехнулась.

— Дураков всегда хватает.

— Значит, мы ни о чем им не расскажем.

На том и порешили.

Около двух часов дня большой обоз под надежной охраной покинул твердыню Ардонских, и направился в сторону моря. Там они погрузятся на корабль и морем отправятся в Аланею...

— Мы едем, едем, едем...

Матильда и не думала грустить. Она напевала, она была весела и счастлива, она подшучивала над подругой. И Малена тоже оттаивала.

Что умирать раньше смерти?

Вот приедут они в столицу, там и будут решать,, с кем дружить, с кем враждовать, за кого замуж выходить...

А пока чего переживать?

Надо ехать, смотреть в окно на пейзажи, обдумывать идею рессор, и просто быть счастливыми. Разве мало?

Вот эти мгновения спокойствия, тишины, неизменности и уюта?

Поверьте, иногда это очень, очень много.

Его высочество принц Найджел.

Лэ Стиорта.

Интересно, откуда она?

Принц критически осмотрел дом по улице Могильщиков. Самый обычный дом.

Окна, крыша... разве что окна стеклянные, это очень, очень дорого. Хозяйка дома не бедствует. И ее не любят...

Человек, у которого он спросил, как найти Лэ, дом показал, но сам удрал быстрее ветра.

Дурная слава?

Принц не боялся, ни Брата, ни Паука, а потому хмыкнул и поднялся на крыльцо. Взял в руку кольцо, намереваясь постучать... однако?

Медное кольцо было выполнено в виде паутинки. Как бы намекало...

Но стоит ли обращать внимание на подобные глупости?

И Найджел решительно стукнул. Раз, другой....

Дверь скрипнула и медленно отворилась. Из темного коридора пахнуло травами.

А потом по стене медленно начали зажигаться огоньки. Один, второй... они как бы приглашали идти за собой.

Найджел поежился, но решил не пренебрегать приглашением. Знал, к кому шел.

Слуга, который и послужил источником 'паранормальных явлений' усмехнулся в кладовке.

Много таких дураков к хозяйке приходит. Пфффф!

Не так сложно потянуть за специальную ручку, открывая дверь. Да, и петли тоже не смазывать, добиваясь зловещего скрежета. И спрятаться в кладовке.

А оттуда уже поджечь тонкий шнур, который идет по медной трубе. Он-то и зажжет светильники.

Ага, магия... как же!

Но почему не нажиться на дураках?

* * *

Найджел медленно шел за огоньками, и все сильнее нервничал. Проклятый коридор был темным, как задница угольщика, и клятые огоньки скорее подчеркивали тьму, чем рассеивали ее. С потолка свисало нечто...

Паутина?

Оно омерзительно мимолетно прикасалось к лицу Найджела. И принц нервничал все сильнее. А потом уперся носом в занавесь. Черную, как и положено.

Отдернул ее — и остолбенел.

Перед ним была большая комната. По стенам были развешаны пучки остро и пряно пахнущих трав, с потолка свисало чучело совы, и еще одна сова сидела на жердочке, вделанной в стену. Но вторая была живой.

При виде человека она несколько раз недовольно ухнула.

Горели факелы.

А посередине комнаты стоял стол, за которым сидела женщина.

Принц не смог бы описать ее фигуру. Но лицо...

О, это лицо...

Оно было бледным, словно лик самой смерти, и на нем выделялись только темно-алые губы. Кровавые, словно Лэ Стиорта только что выпила крови. И — глаза.

Громадные, черные...

Черные же пряди волос спускались на плечи, скрытые под тканью черного плаща.

На фоне одежды белели только кисти рук женщину.

Тонкие, сильные, с необыкновенно длинными алыми когтями, они лениво поглаживали поверхность большого хрустального шара.

— Входи, взыскующий...

Низкий чувственный голос взрезал пространство.

Найджел дернулся, и словно против воли, сделал шаг, второй, третий...

Опустился напротив женщины, вглядываясь в черные, словно ночь, глаза.

Лэ Стиорта улыбнулась.

— Я знаю, зачем ты пришел.

Как бы не испуган был принц, все же, он собрался с духом.

— Да неужели?

— Ты пришел за порошком, который туманит разум. Ненадолго...

— Да...

— Ты получишь его. В полнолуние.

— В полнолуние?

— Через шестнадцать дней. Ты придешь ко мне на шестнадцатый день, и я проведу для тебя ритуал.

— К-какой ритуал?

— В полнолуние, на перекрестке трех дорог, я соберу для тебя пыль, которая и станет дурманом. Ты будешь подсыпать ее избранному человеку, по щепотке в день. В еде ли, питье... можно насыпать ту же щепотку на огонь свечи и дать ему вдохнуть аромат. Так тоже сбудется... но ты должен знать, что изгнать разум проще, чем призвать его обратно. Ритуал проводится ради того, чтобы душа не улетела прочь, словно вспугнутая птица.

Найджел тряхнул головой.

— Что ж. я приду. Но если обманешь....

— Ты убьешь меня. Это бывает... уже бывало. Постарайся сделать это не слишком больно, а то потом сложно восставать...

Принц дернулся так, что чуть не свалил стол.

Лэ Стиорта рассмеялась, касаясь только что замеченного им шрама на шее.

— Мне уже отрубали голову. И даже жгли. И сажали на кол... Таких, как я, не любят. И почему?

Найджел выругался.

Ведьма не обратила на это никакого внимания.

— Ты придешь на шестнадцатый день, когда солнце скроется за горизонтом, и принесешь с собой сто золотых. И я проведу для тебя ритуал. Иди, не оскверняй себя общением со мной больше необходимого.

Найджел выругался еще грязнее, и вылетел за дверь.

По дороге он пару раз вписался носом в стену, но это его не остановило.

Скорее убраться из паучьего гнезда, и выпить! И побольше!

* * *

Лэ Стиорта, которая была вовсе не Стиорта, и точно не имела права на шемальский титул лэ, тихо рассмеялась.

— Какой дурак! Какой невероятный дурак!

— Не смешно ли, что это ничтожество будет нами править?

Мужчина вышел из-за тяжелой портьеры.

Окажись здесь леди Френсис, она мгновенно узнала бы своего господина.

Но и Лэ смотрела на него с таким же восхищением, что и аристократка.

Да, Лэ...

Ластара Сиарошт, дочь степняка и пленницы из Грата, от рождения награжденная не только внешностью отца, но и умом матери, использовала и то и другое, насколько смогла.

Когда ее мать попала в плен и была привязана хозяином к колышку рабыни, она не стала сопротивляться. И обрела хотя и сомнительную, но свободу.

А потом, когда усыпила подозрения своих пленителей, смогла и сбежать. Аккурат до разъезда аллодийцев.

Так и оказалась Ластара в Аланее.

Интара Сиарошт, отлично понимая, что дома ее с ребенком не примут, решила все же не бросать дочь. Хотя и могла.

Ребенка в мусорную канаву, а сама уходи, не оглядываясь.

Хорошая травница везде будет н вес золота, муж найдется рано или поздно, особенно, если выдавать себя за вдову...

Интара так не поступила.

Впрочем, жизнь травницу не обидела. Не прошло и шести лет, как она вышла замуж за одного из десятников городской стражи, и сейчас у Ластары было семь братьев и сестер. Только вот....

Они были родные.

А она — дочь насильника, степняка, с характерной внешностью. Ее не любили в детстве и травили в юности. И Ластара, будучи не обделена умом, решила просто.

Она возьмет все.

Есть ведь власть аристократов, а есть власть... чуть повыше. И к ней пойдут надменные аристократки,, желающие скинуть плод, к ней пойдут аристократы за ядом....

С другом, который сейчас изображал ее слугу, она сняла дом, навела соответствующий антураж, и принялась ждать клиентов.

И потек ручеек золота...

Интара пыталась образумить дочь, но Ластаре нужны были деньги. И власть.

А потом.... Потом пришел ОН.

И Ластара поняла, что пропала.

Ради этого мужчины она сделает все.

Украдет, убьет, продаст яд... просто — все.

Вот и...

Мужчина погладил ее по волосам.

— Умничка. Как ты думаешь — поверил?

— Да.

Шестнадцати дней не понадобилось бы, но нужное снадобье было не так-то просто приготовить. Чтобы оно сначала сводило с ума, а уж потом убивало...

Медленно, очень медленно...

Требовались некоторые травы из Шемаля, а их пока дождешься, да пока снадобье приготовишь, пока оно настоится, силу наберет...

Только и будет времени, чтобы уложиться.

— Не подведи меня, Лэ...

Ластара улыбнулась мужчине.

О, да. Я не подведу, господин... вы можете полностью на меня положиться, обещаю...

Слуга прячущийся за занавеской (не одна ж она тут, такая) только веки прикрыл. Ох, Ласти-Ласти...

Зачем ты полезла в эти игры? К благородным?

Лучше бы торговали потихоньку травами, и целы были бы....

Эти-то твари вывернутся, а мы?

Сможем ли?

Уцелеем?

Попробуем, это точно.

Слуга, которого звали Вереш Трипс, был грамотен и неглуп. И любил Ластару. Искренне. Просто он ей не был нужен, ну так это было делом времени, если бы не этот... сучий аристократ!

Ну ничего...

Сегодняшний визит тоже будет зафиксирован, как и все прошлые...

Вереш еще не знал, как, куда,, кому... но компромат он копил с неутомимостью того самого паука. Кто ж знает, что придется бросить на весы, чтобы выкупить свою жизнь? Или жизнь любимой?

Вот и копил Вереш побольше камушков и камней, собирал, кропотливо записывал, сводил в систему... и даже Ласти об этом не знала.

Ни к чему. Но дайте, только дайте время...

Матильда Домашкина.

Стыдно признаться.

На выходе из дома Матильда огляделась по сторонам. И только потом решила высунуть нос из подъезда.

Смешно?

А вот ей как-то не очень.

Давид решительно не собирался оставлять девушку в покое.

С приснопамятного разговора прошла уже неделя. И всю эту неделю...

Ухаживал Давид очень красиво. Как многие восточные мужчины, дано им это, что ж теперь...

Цветы. Каждый день роскошные букеты (страдали операторы).

Конфеты — отправлялись Матильдой туда же. Ну и гостей угощали.

Золото... вот украшений не было. И правильно, Матильда никогда бы ничего подобного не приняла.

Зато были мягкие игрушки. Самые разные, большие и маленькие, но очень дорогие.

Их все уносила домой Нина, с большой благодарностью от дочери. Малене не нужно было ничего.

Кажется, Давид консультировался с Антоном, потому что попытки не прекращались.

А еще каждый вечер у конторы ждал все тот же джип.

Только вот теперь Давид не выходил, не заводил разговоров, просто смотрел...

Малена могла бы сдаться первой. Могла бы подойти и попросить ничего не присылать. Могла бы...

И — не могла.

Малена твердо считала, что это ни к чему не приведет. А потому...

Ей ничего не нужно. С Антоном Давид знаком и дружит, ну и чего еще? Рано или поздно, так или иначе, от одного дойдет и до второго. И оставят ее в покое.

А заводить разговоры, что-то объяснять...

Она уже один раз высказалась. Не услышали?

Значит, не дошло еще от ушей до мозга. Дорога длинная...

В чем-то Малена и Матильда были полностью согласны. К примеру, что у кого-то большие полушария расположены не в голове, а намного ниже. Видимо, тот случай...

Матильда не собиралась спорить с герцогессой. Той виднее... А сама она в лучшем случае может нахамить. В худшем же...

Она таких дров наломает... нет, не надо. Ни к чему.

Нравы у нас царят вполне средневековые, может, и этикет из тех времен сгодится?

Но вчера Матильде показалось, что она видела джип и у дома. Тот самый, черный...

Номера, вот, не разглядела. Но на всякий случай решила перестраховаться.

Нет?

Фууу...

И девушка зашагала на работу.

* * *

Сегодня она оказалась первой. И как раз поливала цветы, когда в дверь постучали.

— Для Малены. Привет! Лови!

Курьер из цветочного магазина уже знал и Малену, и всю историю.

— Спасибо. Давай распишусь.

Матильда черканула закорючку в квитанции, проставив время на полчаса позже.

— Спасибки. Теперь точно успею.

— Бывай.

Розы заняли место в освободившейся вазе. Малена покачала головой и потащила ее в комнату операторов.

Черт!

Валерия!

Да что б тебя!

Девица явно невзлюбила Малену, и в общем, было за что. Ты тут из кожи лезешь вон, а богатые мужчины тебя не замечают. А тут появляется какая-то сопля и без труда получает все! Гадина! Убить ее мало!

Объяснить Валерии, что жизнь штука ехидная, и чем больше рвешься из кожи, тем меньше получаешь, Малена просто не могла. Не доходило. А тот факт, что ей Давид не нужен ни даром, ни с доплатой, ни под каким соусом...

Рыжая бесилась, шипела и сверкала глазами. Но — увы. Все оставалось по-прежнему, хотя внимание Давида она на себя пыталась перетянуть не за страх, а за совесть. Малена желала ей удачи, но пока результатов не было. А жаль...

— Что, опять?

Малена вздохнула, занимая место Матильды.

— К сожалению.

— Тебе-то чего сожалеть? Чего ты ломаешься? Цену себе набиваешь?

— Посмотри на правила, — обрезала ее Малена. — Моя личная жизнь не предмет для обсуждения на рабочем месте.

— Подумаешь, какая цаца...

Матильда зашипела, по счастью, не вслух.

Малена молча развернулась и вышла.

— Стерва! — понеслось ей в спину.

Спина даже не дрогнула.. За время жизни в монастыре ее нынешняя хозяйка и не такого наслушалась. Пффф...

Валерия зло поглядела на закрывшуюся дверь и подошла к зеркалу.

Отражение ответило ей злым взглядом. А в остальном...

Бежевое платье так обтягивает фигуру, что кажется нарисованным на ней, соски просвечиваются под тканью, трусиков, кстати, тоже нет, чтобы не нарушать линию бедер, фигура шикарная, волосы уложены в дорогом салоне, глаза умело подкрашены, цвет лица идеальный...

И что мужикам надо?

А эта... чучело бледное!

Мысленно поставив рядом с собой Малену, Валерия только хмыкнула. Никакого сравнения соперница не выдерживала. Надо сегодня вечером опять попробовать..

И покатился-потянулся длинный рабочий день.

* * *

Вечер подарил Малене приятное зрелище.

Она чуть задержалась, печатая проспекты на цветном принтере, а перед уходом выглянула в окно. И...

Валерия атаковала черный джип.

Стояла так близко, что едва грудью лак с него не стесывала, и что-то ворковала.

Давид качал головой.

Валерия продолжала воркование. Слов Матильда с Маленой не слышали, но догадывались, что там не теорема Ферма читается с выражением.

— Скрестим пальцы на удачу?

— Давай. Но вряд ли поможет, — герцогесса пожала плечами.

— Почему? А вдруг клюнет?

— Потому что атакующую рыбу ловить неинтересно. Появляется подозрение на пиранью.

Малена фыркнула.

Да, канал Анимал Планет уважали обе девушки. А что?

Денег на поездить по миру нет, хоть так посмотреть...

И верно. Тонированное стекло закрылось прямо перед носом у девушки. Рыжая поворковала еще немного и умудрилась всунуть под дворник какую-то карточку.