— Это уже цивилизационный изврат. Слишком умные, хотят больше удовольствий и меньше обязанностей. Кстати, Гоша, если кто и говорил бы про бабуина, то только не ты.

— Это почему?

— Почему? Да достаточно вспомнить, как ты развлекался только на одной этой яхте!

— И как я развлекался? Что-то не помню!

— А кто год назад с двумя ляльками, на неделю отваливал? Мало того, назад вернулся вообще с тремя! Что? Хочешь сказать, что ты там им про навигацию рассказывал и учил морские узлы вязать?

— Да, именно так все и было.

— Я тебя заморыш сейчас в воду выкину. Будешь мне тут лапшу вешать. Одна из них на мобильник сняла как ты голый и две твои голые подружки с борта яхты прыгаете.

— Ну и что? Вон нудисты на пляже толпами ходят и никто их в разврате не обвиняет.

— Ага, нудист значит?

— Не я. Это Елена нудистка была. Предложила нам раздеться, вот и разделись. Подумаешь, покупались немного.

— Покупались? А у кого потом одна из них на коленях сидела и так эротично тебя облизывала.

— Ну и что! Поцелуй, это еще не разврат!

— Не, я тебя сейчас реально в воду выкину, заморыш. Ладно, нудист, а вот, совсем недавно, когда мы с Машей в загородный дом приехали. У нее тогда чуть глаза на лоб не выскочили. Там прямо с порога начали попадаться предметы женской одежды. А на ручки двери в зал висели женские трусики. Причем не в единственном экземпляре, а двойном комплекте. Лифчики, платья, колготки. И, наконец, Гоша на диване, голый, с двумя дамами, тоже в наряде Евы и все в обнимку, спят.

— Ну, так спали же! А голые — так жарко было. Вот и разделись. Что в одежде спать что ли?

— Ты меня достал! В воду прыгай!

— Не буду. Хочешь меня утопить? Я слаб. С меня твоя жена столько выкачала.

— Я на тебя спасательный жилет одену.

— Не Славян. Давай без купания.

— Значит, признаешь, что бабуин?

— Конечно, признаю. Славян — бабуин!

Оба засмеялись.

— Чего это вы ржете, как жеребцы! — смотрела на нас удивленно бабуся. На губах Великой Матери аборигенов была улыбка.

— Я же тебе говорю Слав, что нас рассматривают как жеребцов. Интересно, за сколько нас продали? — Говорил не громко, но бабуся все слышала.

— Вас еще пока не продали и продавать не собираются.

— Тебя Гоша в аренду сдадут! — засмеялся брат.

— А почему меня, а не тебя? Ты вон какой, даже больше меня. Брутальный мачо. Из тебя жеребец намного более продуктивный получится, чем из меня, болезного!

— Меня нельзя!

— Это почему?

— Меня уже сдали в аренду, пожизненно.

— Опять языками зачесали! — Маша покачала головой. — Вам заняться нечем?

— Правильно Маняш, гони своего мужа, пусть пашет, боров здоровый, а я пока отдохну. Что-то дурно мне!

— Дурно? — Славка усмехнулся. — Вань принеси ведро воды!

— Да иди ты! — Встал. — Бабусь, а чего девочку эту оставила?

— А что такое Игорек? — Губы Николаевны тронула усмешка.

— Да ничего. Просто мне интересно!

— Она Маше помогать будет, учиться у нее. Да и разве плохо, если наш род станет больше на одного человека? — продолжала улыбаться.

Посмотрел на Машу. Она тоже усмехнулась. И на Славкиной физиономии возникла глумливая ухмылка. Он начал насвистывать марш Мендельсона.

— Вы что? Совсем уже?

— А ты что так разволновался, Гоша? — Улыбаясь, спросила невестка.

Даже Светлана улыбалась.

— Дядь Игорь...

— Так стоп! — перебил я ее. — Не нужно меня спрашивать о фате, кольцах и прочей лабуде. Поняла?

— Почему?

— Потому, что все кончается на 'У'! Ну вас всех. — Решил пройтись. Позвал с собой Боню. Тоже мне свахи! Блин горелый! Карабин висел на плече стволом вниз. Шел вдоль берега. Боня лениво двигался рядом. Отойдя от яхты шагов двадцать, неожиданно увидел девичью фигурку. Она сидела на траве и плакала. Подошел к ней. Посмотрела на меня. По щекам текли слезы. Встала.

— И-ГО-РЬ! — Прижала руки к груди, будто прикрывая медальон. Мы смотрели друг другу в глаза. Ну и чего ты тормозишь? Она же ждет. Сделал к ней шаг. Взял ее за плечи и притянул к себе. Она уткнулась мне в грудь и обхватила меня руками. Так и стояли некоторое время. Потом она подняла лицо. Я наклонился и накрыл ее губы своими губами.

— Пойдем. — Сказал ей и, отстранившись, взял за руку. Мы пока еще не понимали языка друг друга. Но разве здесь и сейчас это было важно? Она доверчиво шла за мной. Вернулись к яхте. На нас смотрели все кто там был — брат, его жена Маша, бабуся, дети, Гриша с Лидой, мать Утреннего Света, вернее уже Зоряны, Великая Мать местного племени и сопровождавшие ее женщины.

Посмотрел на бабусю, потом на Машу с Вячеславом:

— Все! Мы можем уходить. Вот моя Зоряна, я получил все, что хотел. А дома у нас много работы.

Зоряна прижалась ко мне, я обнял ее одной рукой. Так и стояли перед ними всеми. Бабуся кивнула.

— Да Игорь. Ты прав. Но не все так просто.

— Что именно?

— Племя медведей, откуда твоя Зоряна лишилось вождя и шамана. Они потеряли с десяток взрослых мужчин.

— Не совсем понимаю тебя баб Настя? Мне то что? Сидели бы ровно на заднице и живы бы были. Или ты мне предлагаешь там шаманом начать подрабатывать, а Славка, наверное, за вождя?

— Не юродствуй, Игорь!

— Извини бабуль. Я не юродствую.

— Насчет всего племени я не знаю. Но вот клан твоей невесты пришел к нам.

Только сейчас обратил внимание, что недалеко от нас собралась толпа. Человек пятнадцать — двадцать: мужчины, женщины и дети. Самым первым стоял какой-то старик.

— Клан вождя самый влиятельный в племени и самый многочисленный. Так что родичей твоей Зоряны изгнали. Так что, нужно забирать их с собой.

— Заберем. Нам люди нужны. Перевезем в два этапа. Сначала увезу вас туда. Выгрузим все с плота. Потом вернусь и заберу всех Зоряниных родичей. Это не проблема. Места на холме хватит всем.

— Да Игорь, все верно. С этим мы определились. Есть еще кое-что. — Бабуся замолчала, пытливо глядя на меня. Что за фигня? Маша старалась на меня не смотреть. А Славка только ухмылялся. Так же заинтересованно на меня смотрела местная Великая Мать и ее визави.

— Что еще Анастасия Николаевна?

— Тебе Вячеслав все объяснит.

Посмотрел на брата.

— Гош, давай отойдем в сторонку. — В это время Облако позвала свою дочь к себе. Девушка посмотрела на меня, как бы спрашивая разрешения. Она, похоже, уже определилась. Теперь для Зоряны главными стали не ее родители, а я. Поцеловал ее в лоб и кивнул: — Иди.

Отошли со Славкой немного в сторону.

— Тут такое дело, братан. Тебе работенка обламывается, не пыльная, но приятная!

— Я начинаю догадываться, Славян!

— Ну, вот видишь, значит, вату катать не будем?

— Да нет, почему же, давай покатаем. Мне интересно, очень.

— Да ладно, Гош! Чего говорить то? А то я себя каким-то сводником или еще хуже, сутенером начинаю чувствовать.

— А что, братишка? Попробуй, вдруг понравиться сутенером родного брата быть.

— Что несешь?

— Ничего. Кто это додумался до такого?

— Да вот та, местная бабуся. Попросила, что бы мы с тобой окучили несколько их девок. Так сказать, для улучшения породы.

— А, значит, ты тоже участвуешь в празднике жизни?

— Нет. Я сразу отказался.

— А чего так?

— Ты тупой?

— Тупой! Это же круто, пошел, залез в малинник. Какую захотел, такую и подгреб под себя. Твои же слова!

— Гош, при других обстоятельствах, я бы не отказался. Но в данном случае нет.

— Что боишься, Маша их поубивает?

— Не поубивает. Мало того, она даже слова не скажет.

— Тогда чего?

— А того. Просто я ей в глаза не смогу больше смотреть. Понимаешь? Она не такая как местные. Это всегда будет стоять между нами и, в конечно итоге, я ее потеряю. А она сегодня мне сказала, что беременна.

— Я тебя поздравляю. Значит, Маше ты в глаза смотреть не сможешь, а я своей, значит, смогу?

— Гош, у местных другой менталитет. Они к этому спокойно относятся. У них в порядке вещей, что у мужчины может быть и две и больше женщин. Никаких проблем. И твоя подружка, спокойно к этому отнесется. Может еще гордиться будет, типа, вон у меня какой производительный мачо!

— Да пошел ты!

— Гош! Нам бы не нужно сориться с этим племенем. Это одно из самых влиятельных племен здесь. Нет, мы конечно крутые с тобой бодигарды, но ты сам понимаешь, на чем держится вся наша крутизна. Нам нужно время, что бы укрепится. То, что мы сейчас тут дикарей покрошили, это да, на какое-то время мы себя обезопасили. Но всего лишь на время. Чем больше его будет проходить, тем больше о нас будут рассказывать небылицы, особенно о наших якобы сокровищах. А это будет разжигать аппетит и алчность дикарей. И в один прекрасный момент они опять решаться. Только подготовятся уже лучше. Тем более Игорь, тебе же не прямо сейчас нужно снимать штаны и начинать увеличивать народонаселение! Если тебя так колбасит, перед Утренним Светом...

— Ее зовут Зоряна!

— Да, извини! Имя уже придумал? Хорошо, пусть будет Зоряна. Игорь, к тому же она тебе не жена, так ведь? Или что? Уже успели? Ты смотри мне, бабуся будет недовольна.

— Серьезно? А чего так?

— Свадьба, это ритуал. Даже вон у дикарей, они ритуал делают, когда девчонку отдают в другое племя или клан. Пусть и примитивный, но ритуал. А мы-то ведь не примитив! Тем более ты сам хотел, ритуалы свои творить. Вот и будет у нас ритуал, свадебный. И мы к нему будем серьезно готовиться. Отвезешь нас к нашему убежищу. Потом все равно вернешься сюда, за остальными родичами своей будущей жены. Вот тогда и поработаешь. И Зоряна тебе глаза мозолить не будет. Гош, отнесись это как к работе. Тем более, насколько я знаю, они своих девок никому ни когда не отдают. А тут тебе на выбор, самых лучших. И заметь, жениться не надо!

— Знаешь что, братан...

— Знаю. Есть слово 'хочу', а есть слово 'надо'! И рулит тот, кто слово 'надо', ставит впереди слова 'хочу'! Обрюхатишь хотя бы пару дам и все, можешь сваливать. А там и до Зоряны дело дойдет. Мы ее пока к свадьбе приготовим.

— Ну, ты и засранец, Славка.

— Знаю. Но иногда нужно чем-то жертвовать.

— Ловко! Конечно, нужно, мной например.

— В данном случае, да тобой! Мне как вождю, пришлось сделать не легкий выбор! Но интересы племени главнее собственных хотелок. — Стоит свин, улыбается. — Причем Гоша, заметь, это будет приятная жертва с твоей стороны. Тебя же не на костер тащат и не на дыбу. Чего жмешься как девственница в борделе?

— Вождь! Тоже мне — вождь!

— А что такое?

— Где твой броневик, вождь? Лучший друг советских пионеров и физкультурников.

— Шутишь? Это хорошо. Можно сказать, что мы договорились. Мы договорились Игорь? Ничего ему не ответил, пошел на яхту. На бабку и Машу принципиально не смотрел. Продали меня как барана. Даже обидно! И этот тоже, стратег хренов. Союз ему нужен племенной. Все такие умные, я один идиот! Позвал Светлану.

— Пойдем мелкая, сейчас с аборигенами пообщаемся и собираться будем.

— А куда собираться?

— Домой, куда еще? Где мы себе дом строим? И еще Светлана! — последнее говорил громко. — Когда ты вырастешь, какие бы интересы племени не были, я не за что не соглашусь тебя отдать кому-то, ради этих интересов или сдать в аренду.

— А что значит, сдать в аренду?

— А это ты у мамы с папой спроси. Или у бабушки. Они тебе расскажут. Они большие специалисты в этом. Поверь!

Подошли к родичам Зоряны. Все их немногочисленные вещи были с нами. Как позже узнал, все, что они приготовили на обмен, племя у них отобрало. Поговорил со стариком. Он, оказалось, был Зорянин дедушка и глава клана росомахи. Объяснил им, что теперь они поедут с нами, на новое место, если конечно захотят. Заверил, что с нами им будет лучше и что ничего бояться не нужно.

— Ты теперь мужчина Утреннего Ветра? — Спросил меня старик.

— Да. Я возьму ее в жены и у нее будет другое имя — Зоряна. — Старик выслушав мои слова в Светланеном переводе, только кивнул в ответ. Они стали располагаться на берегу, рядом с яхтой. Собрались мы быстро. Славка заверил, что с родичами Зоряны ничего не случиться, так как люди племени Великой Матери за ними присмотрят. Так же здесь оставалась баба Настя. Для нее поставили палатку. Оставили котел с треногой, еще кое-каких вещей и продукты. С собой на яхту взяли пару мужчин. Почти двое суток понадобилось, что бы добраться до нашего холма. Яхта была сильно перегружена. Шли против течения. Часто на двигателе. С братом и невесткой не разговаривал принципиально. Зоряна постоянно находилась рядом со мной. Отлучаясь только к отцу или помочь матери. Мы не разговаривали с ней. Просто понимали друг друга. Ей понравились мои поцелуи. Иногда сама тянулась губами ко мне. Целовал ее открыто. Наплевав на всех. Аборигены не понимали, что происходит. А мнение моих родственников, меня волновало мало.

Наконец пришли. Начали выгружаться. Первым делом разгрузили плот. Потом на половину разгрузили яхту. Достали весь шанцевый инструмент. Пилы и все топоры. Выгрузили оба станка. Оставив их на берегу. Они были в упаковке, так что, ничего с ними не будет. Достали генераторы. Вытащили и сложили рядом со станками и генераторами, всю мою кузню. Славка перетащил на берег весь свой арсенал. Отдал ему три арбалета, оставив у себя только один. Оба лука так же оставил. Ибо все равно из них стрелять никто не умел. Заметил, как Зоряна украдкой, заинтересованно смотрела на арбалеты и на мои луки. Позвал ее собой. Отошли немного от яхты. Взял лук. Наложил стрелу и натянул тетиву. Она негромко хлопнула и стрела ушла в полет, воткнувшись в ствол дерева, росшего рядом с берегом. Посмотрел на девушку. На ее лице был восторг! Сбегала. Принесла стрелу, с трудом вытащив ее из ствола. Протянул ей лук. Она сначала замерла, но потом покачала отрицательно головой. Что-то стала мне говорить. Понял из ее речи, что нельзя. Я не знаю, что у них там можно, а что нельзя, но здесь законы определять будем мы. Протянул ей настойчиво лук. Наконец она взяла. Показал, как нужно держать, накрыв своей ладонью ее ладонь, в которой она держала лук. Показал, как нужно натягивать тетиву, наложив стрелу. Ожидаемо, стрела никуда не полетела, упав ей под ноги. Посмотрела на меня удивленно! Я засмеялся.

— А что ты хотела, Зоряна? Стать на раз-два олимпийским чемпионом? Не, дорогая, этому будем учиться. Долго и упорно!

Она тоже улыбнулась. Подняла стрелу и, наложив, натянула тетиву. Хлопнула тетива, стрела осталась у нее в руках. Стал показывать ей, раз за разом. В общем, где-то через полчаса, стрела ушла в полет, правда в недолгий и предсказуемый — в склон холма. Но она была счастлива. Что-то говорила, даже попрыгала радостно. Сбегала, принесла стрелу. Сидел на валуне и наблюдал за ней. Она пыталась стрелять. В основном у нее не получалось, а если получалось, что стрела пролетев два десятка метров, куда-нибудь втыкалась, радости не было предела. Даже повизгивала. Как ребенок. В какой-то момент посмотрела на меня, держа в руках лук и стрелу. Я ей улыбнулся. Подошла. Прижала лук со стрелой к своей груди. Смотрела вопросительно. Улыбаясь, кивнул ей. Тут же потянулась ко мне губами, но оружие из рук не выпустила. Поцеловал ее. Опять стала мучить лук и себя. Упорная!