Я не люблю пятницу /final edition/

— — А куда он? Вроде как светло уже, а гробик снаружи остался.

— — Скорее всего — в подвалы, хотя, может, и в Сиут направился. Себастьян — самый сильный вампир и самый древний, насколько мне известно. Такие солнца не боятся. Молодых вампиров солнце убивает, тех, что чуть постарше — может покалечить. Таких, как он — просто ослабляет. Бойся его.

— — Помню и боюсь, — я взглянул в сторону Алисы. Квинты, склонив головы, о чем-то разговаривали. Вернее, говорил Альф, а Алиса просто смотрела на него. — Пошли к Виктору.

— Виктор пришел в себя. Если так можно сказать. Он открыл глаза и там был туман. Где-то в глубине тумана поблескивал огонек разума. Губы Карелла шевелились. Полина наклонилась почти вплотную к ним и перевела:

— — Он спрашивает, где Эрлик?

— Мне стоило труда не засмеяться. Вот ведь сволочь! Он еще на том свете, а о дружке своем не забыл, беспокоится.

— — Пойдемте отсюда, Александр. С ним будет все в порядке, — и, наклонившись к Виктору, сказал:

— — Эрлик в порядке. Не совсем, но большей частью. Он у Блока в замке. Тяжело ранен, но жив. За ним ухаживают. Выкарабкается.

— Виктор слабо улыбнулся и закрыл глаза. Когда мы отошли, Александр спросил:

— — Врать-то зачем? Эрлик мог уже и умереть. Там все очень плохо.

— — А каким образом Виктору эта новость поможет?

— — Резонно.

— Я снова бросил взгляд на Квинтов. Монолог Альфа продолжался. Ладно, пусть говорят. Успею еще пообщаться.

— — Пойду с уродцами из той комнаты побеседую. Тут где-нибудь есть помещение поменьше?

—

* * *

— "Уродцы" были основательно деморализованы. Хорошо, потому что я не знал, что нужно спрашивать. Так, тыкал пальцем наугад, спрашивал, чего в голову придет. Думал, может что и выплывет из этого болота. Ничего не выплыло. Общая картинка, соответственно, вырисовывалась весьма расплывчато и мутно. Колдунов в этой компании не было вообще, как и представителей правительства. Представителей короля — двое, но зачем они здесь понадобились, я так и не понял. Ребята знали даже меньше меня, то есть не знали вообще ничего. Даже то, что они ищут. Делегаты от Семей знали чуть больше, но чуть больше, чем вообще ничего — все-таки маловато. Кстати, за убиенного Большого все мне выразили благодарность. Неофициально. Не врал, значит, Шкипер. Больше всего знали наши магнаты, но для меня их знания были абсолютно бесполезны. Я-то не магнат. Так что теория о том, как извлечь энергию из несуществующих батареек, чтобы при ее помощи обеспечить всех жителей Федерации дешевыми зубочистками, меня мало волновала. Тем более, что большинству жителей Федерации нечего из зубов выковыривать. Что Фрай был с нами, знали все, но что с ним случилось и где он сейчас, не знал никто. Кому и зачем понадобилось похищать квинтов, никто даже не догадывался. Куда пропал их отец — тоже. О големе я вспомнил между делом. Слышали о нем все (звонкая история получилась!), но большинство считало, что это очередная придумка газетчиков.

— Еще я посмотрел на Флинка Тимтая и Хорста Клэма. Хорст Клэм оказался Хорстом Клэмом-младшим. Ему-то как раз и подошла бы кольчуга и двуручный меч. Папаша был не в пример хлипче. Раза в четыре. Тимтай больше всего походил на крысу. Заметьте, что я люблю этих умных животных и мне нравится, как они выглядят. Тимтай был плохой крысой. Мерзкой и опасной. На крысу он походил из-за неестественно длинного и красного носа, который жил на его лице отдельной жизнью. Для крысы это нормально. Для человека... Никогда не задумывался, но увидел и понял — нет. Не нормально. Такой нос может быть у куклы из ярмарочного театра, но не у человека. А опасность вокруг себя он просто из ведра расплескивал. Из брандспойта разливал, сбивая с ног. Сомневаюсь, что при его тщедушном сложении, он мог хотя бы комара прихлопнуть, но ощущение опасности не проходило все время моего разговора с ним. Если честно, то я хотел его сразу убить. Его и Клэма.. Может остальные были еще хуже, но про этих-то я точно знал, что они хотели моей смерти. И смерти Виктора, кстати. Но... Устал я, наверное. Половина Федерации мечтает увидеть, как я исполняю джигу на виселице. Всех перебить я просто физически не смогу. Пришибу этих и обзаведусь новыми врагами. Папаша Клэм, вроде, не помер... Пусть живут. Я уже понял из разговоров, что Стерн убедил всех, что никакой халявной и бесконечной энергии нет. Для каких-то своих целей ему были нужны промышленники и, возможно, бандиты. Разбираться в этих хитроспетениях у меня желания не было. Для Виктора он приготовил публичное вскрытие мозга. Так сказать, последний свидетель и последний гвоздь в крышку гроба всяческих исканий. Приди мы на три дня позже и Виктор даже имени своего не вспомнил бы.

— Я загнал последнего пациента в их общую палату и вышел к своим. В зале если что изменилось, то не особо. Я подошел к Блоку, который, сидя за столом, покрывал кусок пергамента какими-то расчетами и таблицами.

— — В этой конуре, что бумаги нет?

— Александр потер переносицу и устало посмотрел на меня.

— — Более чем. Просто пергамент дольше прослужит.

— — А что за расчеты? Жалованье прислуге за месяц?

— — Это для Виктора. Расчеты координат острова-призрака.

— Я даже вздыхать не стал. Вымотался до предела. Нет, я понимаю — у каждой зверушки свои игрушки и у каждого человечка в голове свои тараканы. Нормальных попросту нет. Только почему у всех моих знакомцев в головах водятся только сумасшедшие тараканы? У них там что, ареал обитания? Место ссылки? Тараканья психбольница?

— — Хорошо. Призрак, так призрак. Мне уже все равно.

— — Слышал?

— — Не глухой. Слышал, конечно. В любом порту сорок бочек таких историй расскажут. Поставишь выпивку — появятся и те, кто там побывал. Клиническим идиотам даже координаты продадут.

— — Это враки. Никто там не бывал и постоянных координат у него нет. Но сам остров существует. На месте он, правда не стоит, никто из живности там не живет, да и не растет там ничего. Но Виктору надо туда.

— — Пусть ему. Надо, так надо, — я посмотрел на квинтов. Они сидели и беседовали. Полина порхала над Виктором. Александр снова углубился в свои таблицы. Я хотел есть и спать. И неизвестно — чего именно я хотел больше.

— — Идите вы все к чертовой матери, — пробормотал я. Без должного чувства пробормотал. Вяловато. И пошел спать.

—

* * *

— Не знаю, сколько я проспал, но, по крайней мере, выспался. Жизнь начала неторопливо налаживаться. Первым в поле моего зрения попал Александр.

— — У вас тут чего-нибудь поесть есть?

— — Выбор меньше, чем в ресторане, но зато хватит на полк голодных солдат.

— — А то стадо кормили? — я неопределенно махнул рукой в направлении большой комнаты.

— — Ага. Что с ними делать будем?

— — А что с ними делать? Там моих кровных врагов нет. Пусть домой отправляются и никогда больше с плохими дяденьками не связываются.

— — Я подумал, что может они тебе еще понадобятся.

— — Только на корм, если собаку заведу. Нам тоже надо убираться.

— — Через три часа.

— — Виктор в порядке?

— — Нет, но он пока в стипль-чезе участвовать не будет, да и в боях без правил тоже. Повозка есть, в ней и поедет.

— — Алиса?

— — По виду все нормально. А так — не разговаривал. Вернее — разговаривал, но говорил только я.

— — Преторианцев нашли?

— — В замке их нет. Или сбежали, или Стерн их отослал куда-нибудь. Или убил. Ворота мы прикрыли.

— — Родственники где делись? Виктор в себе? Спит?

— — Квинты в соседней комнате. Виктор в сознании, не спит, но ... занят он, корче. С Полиной разговаривает. Разговаривает давно, оживленно, и на твоем месте я бы не вмешивался.

—

* * *

— Через четыре дня мы ехали из Шеботани в Альбу. "Спасибо". Это было единственное слово, которое сказала мне Алиса. Она вообще никому и ничего говорила. Выслушивала всех, кивала головой и отходила. Разговаривала она только с Альфом, но зато разговаривала постоянно, так что мне с ним побеседовать не удавалось. Виктор с Полиной разругались в брызги. Не скажу, что я именно так представлял воссоединение нашей компании. Я-то его вообще никак не представлял, но получилось намного хуже, чем я себе не представлял. Александр с Полиной ехали впереди, Альф с Алисой — позади, а я с Виктором обосновался в повозке из которой выкинули гроб.

— — Не в курсе, где Фрай делся?

— — Нет.

— Разговор у нас никак не получался. У Виктора было паршивое настроение, у меня тоже. За последние двое суток это был второй вопрос, который я ему задал. Вчера я спросил, не прибавить ли хода — больно медленно мы ехали. Он тоже сказал "нет". Меня молчание не беспокоило, да и Виктора, по-видимому, тоже. Так мы и ехали медленной и печальной похоронной процессией. Внезапно Виктор безо всякого повода сказал:

— — Меня Полина сдала. Меня и Эрлика. Другим бы я просто не поверил.

— — Бывает. У каждого человека есть свой предел. Своя болевая точка. Что ей пообещали?

— — Ей вернули способности.

— — Это очень много, Карелла. До хрена, как много. Такого вы ни за какие деньги не смогли бы купить.

— — Знаю.

— — Вот я и говорю — у каждого есть свое уязвимое место. Чародейские способности — это не мешок денег или замок на окраине. Она как-то говорила мне, что вы и меня и ее на алтарь поисков уложите, если вам это хоть как-нибудь вам поможет.

— — Нет.

— — Ой ли?

— — Нет... Вряд ли... Вас бы я сдал. Вначале. Неприятно вам это говорить, но что уж поделаешь. Более того — вначале вы для меня и были такой необходимой жертвой. Я представлял все совсем по-другому. Уже с середины этой истории я бы и вас не сдал. Полину я бы не сдал никогда и ни при каких обстоятельствах.

— — Не зарекайтесь, Виктор. Раньше бы не сдали. А сейчас? Теперь? После того, что она сделала?

— У Виктора дернулась щека, он помолчал и глухо сказал:

— — Нет.

— — Конечно нет. Но вы все-таки помолчали. Подумали. А теперь подумайте...

— — Хватит. Я понял.

— — Хорошо бы. Чтоб вас совесть не мучила, я сообщу, что о намерениях Полины знал. Давно знал. А вас специально вызволять от Стерна не собирался. Я вообще не догадывался, что вы здесь. Так что за спасение благодарите Александра, а я шел за Алисой и Альфом. О Полине, кстати, тоже не догадывался.

— — Значит квиты. Чем собираетесь заняться?

— — Понятия не имею. Пошляюсь по Федерации. Надо несколько местечек отыскать.

— — Деньги нужны?

— — Наверное. Тысячу или две.

— — Почему так мало? Берите больше — займетесь чем-нибудь. Бар свой откроете, наконец.

— — Если найду то, что ищу, то больше не понадобится. Не найду... Посмотрим тогда. Что с Алисой не знаете?

— Виктор помрачнел.

— — Почти ничего не знаю. Нас держали по отдельности и мы практически не общались.

— Карелла помолчал, подумал и аккуратно произнес:

— — Питер, я сейчас одну вещь скажу. Только вы сразу не считайте меня сумасшедшим. Тем более, что я и сам почти ничего не знаю. Это все пока на уровне слуха, моряцкой байки... Я просто взял на заметку, чтобы после разобраться. Вначале не того было, а после... после просто не было.

— — Да не тяните вы кота за хвост, Виктор!

— — Дело в том, что... Короче, мне сказали, что их мать жива.

— — А кто сказал?

— — Да в том-то и дело... Я даже имени его не знаю. По виду — бродяга, алкоголик, возможно, фомор бывший. К тому же он тогда основательно был пьян. Дело было в Марракеше в портовом кабаке "Красный барабан". Ну, знаете же эти притоны. Склад для всех слухов. Три четверти слухов — вранье от первого и до последнего слова. Три четверти из оставшейся четверти — вранье более, чем наполовину, но имеет под собой какую-то основу. И лишь совсем ничтожный процент — правда. Эти слухи никому не интересны, потому, наверное, и домыслами не обрастают. Я искал совсем другую информацию. Об острове-призраке. Расспрашивал всех, а между делом и обо всякой всячине спрашивал. В частности — о Квинте-старшем. Он ведь просто пропал.

— — Вам-то это зачем?

— — Никогда загодя не знаешь, какая информация может пригодиться, — Виктор неопределенно пожал плечами. — Я ведь все-таки бизнесом занимаюсь. Не забыли? Так вот — я его даже ничего не спрашивал. Он уже порядком пьян был. Просто спал за нашим столом. Но как только услышал слово "квинт", проснулся и вывалил на меня водопад информации...

— — Какой водопад?

— — Ну, переборщил немного. Не водопад, а так — ручеек. Каплю из крана. Просто я этого не знал и ни о чем подобном даже не догадывался. У меня бы фантазии не хватило.. Он сказал, что жена Альфреда ... Он назвал ее как-то на "А"... Я не запомнил.

— — Короче.

— — Она сбежала от него.

— — Бывает.

— — Она сбежала и оставила двух детей — Альфа и Алису. Разница в возрасте — четыре года.

— — Что за бред вы несете?

— — Это еще не бред. Он же полностью назвал ее эльфийское имя. До этого и после, он ни одного слова внятно произнести не мог. А ее имя назвал полностью и без запинки. Я и сейчас-то его произнести не могу, даже если бы мне его читать пришлось. Знаете, куда она направилась?

— — Ага, Виктор, давайте в загадки поиграем, или я в вашу песочницу написаю.

— — На Воронью равнину.

— Тут даже сказать нечего было. Воронья равнина была не просто херовым местом. Она была местом-загадкой. Никто не знал, что там происходит. Когда была подписана Конвенция прав, то немного эльфов ушли туда. Как-то договорились с правительством.. Или с королем. Хрен его знает как. Ушли. С тех пор туда бежали очень многие. Многие из этих многих были людьми. Цверги и гномы — точно нет. Ни один разведчик оттуда не возвращался. А я посылал многих — больно уж удобное место было если б его удалось заполучить. Хотя бы часть и хотя бы ненадолго. Короче, ситуация выглядела настолько фантастической, что начинала чем-то походить на правду. Я только и смог сказать:

— — Вот черт!

— — Во-во, — поддержал меня Карелла. — Я никому ничего не говорил. Во-первых, потому что не успел, а, во-вторых, потому что это бред какой-то, который никуда и никаким боком не вписывается.

— — Это правильно. И дальше не говорите. Нужно больше хоть какой-нибудь информации. Вот черт!

— Виктор немного помолчал, хитро поглядывая на меня, а потом невинно спросил:

— — Ну вы же понимаете, что в поисках этой информации я и мои связи можем вам очень сильно помочь?

— — Понимаю.

— — А догадываетесь, что я попрошу взамен?

— Я просто захохотал так, что слезы из глаз потекли.

— — Дьявол вас забери, Карелла! Куда на этот раз? И почему я, кстати? Вам друзья детства бойкот устроили? Или вам мало, что мы вашу задницу спасли? Нет, ну в вашем случае — мозги. Голову, так сказать. Но как раз в вашем случае и разницы-то никакой. И все-таки: куда и почему я?

— Виктор весело улыбнулся:

— — Поедем искать остров-призрак. Это ответ на первый вопрос. Что же касается второго... Знаете, Питер, у меня не было друзей детства. Не в той семье я вырос. Все люди более-менее равные по положению годились мне в отцы. Так что моими друзьями были книги, коты и собаки. Да и потом мало что изменилось. Вот только Эрлик появился. И это хорошо.