— Спасибо конечно,— немного смутился Ильм,— а где я вообще нахожусь?
— Город Туров. Надежное место.
— Понял. Можно еще один глупый вопрос? Как там Хилька?
— Наверное, хорошо.
— Ты ему про меня ничего не рассказывай.
-Не скажу, — Гор отвернулся и принялся слишком сосредоточенно застегивать плащ.
— Гор?
— Да, Ильм?
— Что-то случилось?
— Почти ничего,— Гор уселся обратно на одеяло, и продолжил, глядя куда-то помимо Ильма,— не хотел тебе говорить. В общем, мальчишка изрядной крысятиной оказался. У нас терся, желая в подмастерья попасть. Подкове на нас стучал. Городской страже про всех нас докладывал. Да много еще чего... В общем шел он тут на днях по Горшечной улице и поскользнулся. Знаешь, ребятня дорожки ледяные накатывает. А тут как раз снег прошел, и лед присыпал. Вот он и упал. Виском об камень.
— Вот леший...
— Не бери в голову, — Гор подошел к камину и подкинул в огонь пару поленьев,— я могу еще чем-то тебе помочь?
— Мне нужна подорожная. Желательно полная. И на другое имя.
— Это не проблема. Хочешь уехать?
— Да. Здесь мне делать нечего.
— К какому времени готовить документ?
— Думаю, дней через пять я буду в полном порядке.
— Договорились. До встречи.
Хлопнула, закрываясь, дверь, щелкнул замок, и вновь воцарилась тишина.
Ильм повернулся к стене и натянул одеяло до самых ушей. Чувства тревоги он не ощущал, но едва заметный неприятный осадок от разговора присутствовал. Что-то слишком много патоки. И какая трогательная забота о нем. Полный карт-бланш. Ему позволено упиваться вином, есть в три горла, вообще делать все что угодно. Наверное, и девку можно прямо сюда заказать. И никто при этом слова не скажет. Напротив его будут незаметно оберегать и чутко ждать капризного стука в стену. Или куда там Гор предлагал? В дверь? Впрочем, без разницы... Конечно Гор ему обязан. Но сам же незаметно для себя проговорился, что не столь уж трепетно отнесся к данному слову. Видишь ли, вспомнил он и меня и данное обещание.... И еще один ненавязчивый момент. Он обязан доложить о разговоре Рубаке. Выходит все это не уже не личное дело Гора, а интерес цехового старшины. Спрашивается почему? Скорее всего, Гор, прежде чем вызволять его из канализации доложил все своему предводителю. Видимо все рассказал, что и как у него с неким некромантом вышло, и почему он обязан помочь. Теперь не грех вспомнить, что о Жане говорил как-то Санти. Умный, дальновидный, не разбрасывающийся ценными людьми. Да.... Уж не решил ли Рубака разжиться личным колдуном? Вполне возможно. Странно только то, что разговор о подорожной не вызвал никаких протестов. Даже скажем так, не протестов, а мягких попыток отговорить его покидать Туров. Или все еще впереди? И еще один интересный вопрос. А хочет ли он остаться?
Ильм перевернулся на спину и уставился в потолок.
В Турове будет очень не просто. Он фактически остался один. О встрече с друзьями из гарнизона не может быть и речи. Даже если его примут, то обязательно потекут слухи.... Что будет, если он останется в ночной гильдии? Особенно хорошо не будет. Придется ограничить себя общением с головорезами Рубаки, и всякими мелкими поручениями — что-то серьезное ему вряд ли доверят. Собственно и все. Ну, еще книги есть. Да, есть еще одна важная деталь. Он станет бельмом на глазу у других ночных братств. У Рубаки личный некромант? Непорядок. А давайте его уберем с дороги, пока он дров не наломал. Впрочем, это все страшилки.... Обратная сторона медали выглядит вполне приемлемо. Деньги потекут в его карман, если все удачно будет складываться. А деньги это хороший конь, доспех и оружие. Только просто так его не отпустят. Вон Хилька...
Ильм помрачнел и потянулся за вином.
Хилька.... А парнишка-то хитрым кренделем оказался, хитрым до глупости. Получается и жнец, и чтец и на дуде игрец. Скорее всего, значок именно он и стащил. Черепа и кости! А дальше то что? Как эти концы с концами-то свести? Как его знак в руке Кейта оказался? Он, что его у Хильки взял? Точнее купил.... Вряд ли покойный подмастерье расстался бы с таким ценным предметом за простое спасибо.... Или знак подсунули? Вполне возможно. Вопрос зачем? Кто-то хотел от него избавиться? Кто? Никому дорогу вроде не переходил. Вот проклятие.... Нет, надо убираться отсюда пока голова на плечах. К лешему этот пропитанный соленым морским воздухом город. К Хонву надо возвращаться. До следующей весны отдохнуть и куда-нибудь подальше от больших городов податься. У Хонва хорошо....
Ильм подошел поближе к камину, разогнул затекшую спину и присмотрелся к ярким языкам пламени....
.... На следующий день Ильм проснулся затемно. Что ни говори, а привычка великое дело. Не зря он столько лет подряд поднимался не свет ни заря.
Он полежал немного, чувствуя, как снова погружается в сон, и с выражением мученика на лице откинул одеяло в сторону. К нему отнеслись по-человечески, так и не пристало ему с первых дней проявить себя лентяем и лежебокой. Хонв, наверняка уже одеться успел и по башне бродит. Ильм свесил босые ноги на пол и с удовольствием осмотрел свою, пусть и небольшую, но собственность. В первый раз в его жизни ему принадлежит целая кладовка. Конечно, она не велика, и окошко взамен стекол забито кое-как досками, но это его личный уголок. Здесь он хоть иногда сможет побыть наедине со своими мыслями и переживаниями. А если добавить к этому широкий лежак, матрац и подушку, набитые соломой, и драное меховое одеяло, то и вовсе можно считать, что жизнь удалась. Да и Хонв вроде неплохой на первый взгляд человек. Со своими причудами, но кто ж без них? Сурово морщит брови, ругается и при этом про ближних не забывает. Выдал вчера ему чистую одежду. По нынешним временам щедрость неслыханная....
Ильм зевнул и потянулся за штанами. Мышцы сразу же пронзила неприятная, тянущая боль. Он тихонько охнул от неожиданности и попытался разогнуться. Это нехитрое действие далось ему с превеликим трудом.
Ах ты, незадача, какая.... Это он вчера лишнего лопатой да мотыгой помахал. В таких работах следует меру знать, но какая может быть мера, если могилу пришлось копать в одни руки. Ильм подумал и снова залез под одеяло. Хонв, разумеется, помощь оказывал, но все больше ценными советами. Как лопату правильно держать, как землю откидывать и все такое прочее. Можно подумать, что Ильм с неба свалился и никогда ничем подобным не занимался. Конечно, могилы копать ему до сих пор не доводилось, на то в Гнилухе взрослых полно было, а вот родной огород перепахан им был не раз.
Ильм поморщился и попытался еще раз принять вертикальное положение. На этот раз получилось немного лучше. Он кое-как согнулся, подхватил одежду и принялся облачаться. С трудом натянув сапоги, он прошелся по своей "спальне", пытаясь разогреть ставшие деревянными мышцы. Попытки облегчить свое состояние оказались безрезультатными. Ильм с огорчением был вынужден признаться самому себе, что самостоятельно побороть недуг не в состоянии, и заглянул одним глазом в приоткрытую дверь.
Хонв, как он и предполагал уже проснулся. Старик сидел у камина в кресле с высокой резной спинкой и внимательно читал какую-то толстую книгу.
Ильм тихонько приоткрыл дверь и, стараясь не привлекать к своей персоне излишнего внимания, ужом проскользнул к столу. Хонв будто только этого и ждал. Он захлопнул увесистый фолиант и уставился на него внимательными глазами.
— Где пожелание доброго утра?
— Прости, мастер, — Ильм смущенно потупился,— не хотел тебя отвлекать.
— Ишь, какой заботливый.... Впрочем, вежливости и учтивости я тебя еще успею научить. Оставим этот вопрос пока. Я, собственно, уже собирался зайти к тебе и попинать тебя в ленивые бока. Опередил старика, похвально....
— Я....
— Усаживайся за стол.
Ильм с большим трудом опустился на указанный стариком стул.
— Тяжко? — Хонв с интересом посмотрел на него.
-Ты о чем?— прикинулся валенком Ильм. Не очень он любил жаловаться на трудности жизни. И сейчас не хотел.
— О том, самом,— прищурился старик, — я еще вчера такой исход предполагал.
— Мог бы помочь.
— Цыц, щенок. Отогрелся, как я посмотрю, и осмелел? Ты, что ли меня в служки нанял? — Хонв зловеще блеснул глазами,— я старый и немощный. Шаг сделаю и уже одышка на целый день.
Ильм испугано втянул голову в плечи.
— Прости....
-Ладно уж, на первый раз наказывать не стану.... И хватит тут мне изображать из себя забитого злыми супостатами найденыша. Я тебе не мамка и не батька. Что на столе стоит, то и берешь, без томных охов и вздохов. Кроме вина. Понял?
— Ага, — Ильм нерешительно посмотрел на горшок с кашей.
— Очень хорошо,— Хонв вернулся к своей порции.
Ильм быстро накидал себе полную миску каши, и так же быстро умял ее. Подумал немного и потянулся за добавкой.
— Лечиться будем?— неожиданно поинтересовался Хонв.
— Зачем?
— Как зачем? Ты на себя со стороны посмотри. Ты как будто из дубового полена сделан. У меня для тебя поручение ответственное есть, а ты чихнуть боишься. Болит же все, небось?
— Болит,— подтвердил Ильм и облизал ложку
— Это не беда,— понимающе улыбнулся Хонв, — помниться я в молодости тоже таким был. Сначала на работу накинусь, а потом страдаю.... Ну, ничего, сейчас я тебя вмиг на ноги поставлю!
Он встал со своего места и подошел к высокому шкафу.
— Где-то тут оно у меня лежало.... Или не тут? Ага, вот. Или нет? Нет, это не то.... Вот. Да. Знаешь, Ильм, я чуть тебя сейчас к праотцам не отправил. Склянки такие похожие оказались.
— А ты уверен, что именно то зелье нашел?— насторожился Ильм. Стать жертвой чужой рассеянности в его планы в это утро не входило. Подумаешь, боль в мышцах от трудов праведных. Как будто в первый раз. К следующему утру пройдет само собой....
— Не боись, — Хонв взял со стола ложку и высыпал в нее немного серого порошка из маленькой стеклянной баночки, — возьми и раствори в воде.
Ильм бережно принял лекарство и высыпал его себе в чашку.
— Мешай, мешай скорее,— посоветовал Хонв,— вот так.... А теперь пей. Да, не бойся ты....
Ильм понюхал получившийся мутный раствор и, зажмурившись, опрокинул в рот. Зелье оказалось совершенно лишено запаха и совсем немного горчило на вкус.
Он сделал глоток и замер в ожидании эффекта.
Неприятная ломота в мышцах стала исчезать прямо на глазах. Через небольшой промежуток времени от нее не осталось и следа. Боль истаяла, словно кусочек снега на ладони.
— Отпустило?— с нескрываемым интересом поинтересовался Хонв.
— Помогло,— Ильм с удовольствием расправил плечи,— спасибо.
-Не за что. Это кстати, лично мой рецепт.
Ильму показалось, что он сделает приятное старику, если более внимательно отнесется к его творчеству.
— Это, наверное, очень трудно, зелья составлять?
— Не просто,— Хонв приосанился,— но в данном случае состав не замысловат, как улыбка младенца. Вообще тебе оказана великая честь первым его попробовать.
Ильм икнул от неожиданности.
— Не переживай, все же обошлось. Хочешь узнать ингредиенты?
Ильм уже пожалевший о своем желании угодить, отрицательно замотал головой.
-Не волнуйся, — Хонв погладил свою бороду,— никакого страшного секрета здесь нет. Всего-то и надо — кладбищенская земля, собранная в новолуние, костная мука и помет летучей мыши. Главное все это тщательно в ступке растереть и еще... Ты что?!
Ильм выпучил глаза, сжался, зажал рукой рот и заметался по залу, опрокидывая стулья. Хонв следил за его хаотичными передвижениями с все более нарастающим беспокойством.
— Тошнит?
-М....му,— подтвердил позеленевший Ильм.
— Дверь во двор перед тобой.
Ильм стрелой рванул на улицу, едва не выбив косяк, и упал на колени в мягкий снег. Его сразу же несколько раз вырвало....
Он постоял на четвереньках еще немного, жадно вдыхая свежий воздух и постепенно приходя в себя. Проклятый старик.....
Ильм высморкался, утер рукавом туники слезящиеся глаза, подцепил пригоршню снега и умыл им лицо.
— Ты как там, жив? — на лице возникшего из-за двери Хонва не было и тени сочувствия,— так и будешь теперь на четырех костях стоять? Только не говори мне, что собираешься в зверя перекинуться, чтобы меня в отместку загрызть. Не поверю.
Ильм одарил старика угрюмым взглядом.
— Надоест мерзнуть, возвращайся,— сообщил мастер и скрылся в башне.
Ильм показал входной двери кукиш и носком сапога сосредоточено затолкал в сугроб остатки завтрака. Желудок был снова пуст, но просить есть после всего произошедшего, пока не решался.
Ильм постоял еще немного, чувствуя, как успокаивается кипевшее внутри негодование. Как ни крути, а возвращаться в каминный зал придется. Вопрос только в том, стоит ли выражать свое недовольство или нет. Пожалуй, стоит. По возможности учтиво, но твердо, дабы впредь уберечь себя от подобных сомнительных историй.
Хонв встретил его с совершенно невинным выражением на лице.
Едва Ильм открыл рот, чтобы выразить свое отношение к учиненному над ним злодеянию, как Хонв предупреждающе вскинул руку.
— Не забывай, мальчик мой, простую истину — сначала хорошо думаешь, и только потом говоришь. Иди и соберись для похода в лес. Вечером у тебя будет свободное время, тогда и будешь дуться, сколько душе угодно.
Ильм захлопнул рот, и угрюмо проследовал в свою каморку. И в самом деле, чего он так взъелся? Мышцы больше не ломит? Нет. Чего еще ему надо? А в том, что он оказался такой неженкой, только он сам и виноват.
Он влез в тулуп и подпоясался веревкой.
Хонв появился за его спиной как всегда неслышно и небрежно бросил перед своим служкой простой армейский ремень с прицепленными к нему ножнами с кинжалом.
— Это тебе.
— Спасибо, мастер.
— Это тоже тебе.
Перед Ильмом возникла его походная сумка. Он открыл ее и с удивлением обнаружил, что она совершенно пуста.
— Здесь сухари лежали....
— Да, нечто заплесневелое в ней действительно нашлось.... Я все выкинул.
— Они совсем свежие были...
— Извини,— Хонв с усмешкой развел руками,— видать, сослепу не то почудилось. Если желаешь, могу место указать, где твой драгоценный хлебный запас теперь пребывает. Только хочу сразу предупредить, когда гнилья нажрешься, скорбные рожи мне не строй, врачевать не стану.
Ильм виновато опустил голову.
