Черный маг

— Вроде, положено так, — мне показалось, что Скарамуш смутился. Хотя нет, это ухмылка такая, просто грим мешает понимать мимику.

— Ну, положено — так ешь...

Скарамуш несколько секунд переваривал сказанное мной, потом рассмеялся:

— Однако же, ты смел, смертный.

— Да задолбал уже со своим смертным. Все мы когда-нибудь умрем, знаешь ли.

— Но я...

— И ты. Если верить нашим ученым, вся вселенная когда-нибудь умрет, и никто их пока не опроверг, заметь. Поэтому давай уж без лишних понтов, сделаем дело — и все. Что Артасу потребовалось-то? И, кстати, выпить хочешь? У меня осталось немного, — я трахнул флягой, в которой призывно булькнули остатки наливки.

— А, давай, — махнул рукой Скарамуш.

В общем, настойку мы приговорили в два счета, после чего вернулись к разговору. Оказывается, Артаса интересовало, почему я отошел от первоначального плана и до сих пор не взял Зерно Хаоса. Ну, я объяснил свою позицию по первому, а также ситуацию с поддельным Зерном, которая сбила меня с панталыку. Скарамуш пожал плечами, его эти тонкости моей душевной организации не особенно волновали, однако он сказал, что передаст начальству... Короче, вменяемый мужик оказался и собеседник интересный. Знал, во всяком случае, много, хотя чему удивляться? Бог все-таки, со всеми вытекающими плюсами и минусами.

Его, кстати, как я понял, очень напрягал его нынешний статус. Он у Артаса числился главным боевиком, крутым до невозможности и, вдобавок, психованным. Пугало для несознательных адептов, в общем. И как ни крути, отказаться он от этой роли уже не мог — к Артасу был привязан намертво. Может, еще и поэтому так легко пошел на контакт — просто устал, ведь боги тоже устают.

Единственный напряг произошел, когда я понял, где раньше видел его глаза. Запоминающиеся глаза были. Сквозило в них какое-то... безумие, что ли. Я их раньше видел, и перепутать не мог — у меня хорошая память. А когда вспомнил, то спросил:

— Скажи, это ты меня по хребту приложил?

Скарамуш помялся, но ответил честно:

— Я.

— И как тебе к ролевикам нашим внедриться удалось?

— А вот не скажу. У каждого свои секреты.

— Да, у женщин свои секреты... А зачем это все было надо то??

— Ну, если честно, хозяину надо было, чтобы ты был ему обязан. Иначе, скорее всего, просто не согласился бы на него работать.

— Ну и дурак он, раз пошла такая пьянка. Так ему и передай, если хочешь. Мог бы просто предложить. От приключений, да еще за хорошие бабки, я бы не отказался.

— Это ты сейчас так говоришь, — пожал плечами Скарамуш.

Я оставил его реплику без комментариев. Очень может статься, что он был и прав, но к чему гадать? Что сделано — то сделано, со Скарамуша взятки гладки, он простой исполнитель. Артасу я это, конечно, вспомню при случае, но вначале надо сделать дело и получить обещанные пряники, а уж потом заниматься маленькой личной местью. Легкая мстительность — она того, полезна для долгой и счастливой жизни.

Вот именно в этот момент нас и накрыли. Именно накрыли, иначе и не скажешь — поверх купола, установленного Скарамушем, опустился еще один, и моментально стало темно, как у негра... ну, сами понимаете, где. Хорошо, что она не была помехойни для меня, ни для моего собеседника, иначе стало бы вообще хреново. А потом затрясло так, что мы со Скарамушем потеряли равновесие и покатились по земле. Это что же, землетрясение? А вдруг с водопадом что случится? Если я правильно понимаю расклады, то результат может быть таким, что Фокусима с Чернобылем и две Хиросимы сверху будут детским лепетом по сравнению с тем апокалипсисом, который здесь развернется.

Трясти перестало так же внезапно, как и начало. Скарамуш мгновенно оказался на ногах, и ятаганы как будто сами прыгнули ему в руки. Я последовал его примеру, и несколько секунд мы стояли спина к спине, настороженно поводя мечами.

Луч света, ударивший из внезапно образовавшейся трещины в куполе, был так ярок, что я на секунду зажмурился. Зрению, привыкшему к темноте, надо было хоть немного времени для того, чтобы адаптироваться к изменившемуся освещению, и в этот момент меня, а возможно, и Скарамуша можно было брать голыми руками, но обошлось. Когда зрение, наконец, вернулось, я увидел перед собой впечатляющую картину.

Мы стояли на огромной площадке, больше всего напоминающей... стадион! Да что там напоминающей — это и был стадион, несколько отличающийся от привычных мне размерами, но, тем не менее, вполне узнаваемый. Вон, и ряды кресел есть, только почему-то большая часть их переломана, в точности как у нас по телевизору показывают после матча Спартак-Зенит. Да и вообще, все здесь производило впечатление какого-то постапокалипсиса — на трибунах то здесь, то там зияют провалы, щерящиеся обломками арматуры, беговые дорожки как будто вывернуты наизнанку, поле перерыто... Под ногу попало что-то твердое, я нагнулся — череп, самый обыкновенный человеческий череп, уже потемневший от старости. Ну да, точно, классический постапоклипсис, со всеми присущими ему голливудскими атрибутами. Вон и ветер гуляет, таскает туда-сюда какую-то малкую дрянь вроде пластиковых стаканчиков и прочего мусора. И, как ни удивительно, производимое этим местом удручающее впечатление совершенно мне не мешало. Может быть, потому, что над головой висело солнце, самое обычное солнце, на которое я, оказывается, мог теперь смотреть не мигая — зрение адаптировалось и к этому. Солнце... Боже, как я, оказывается, соскучился по нему за эти дни!

— Доннерветтер! — выругался по-немецки Скарамуш, и добавил еще несколько слов мне неизвестных, но явно непечатных.

— Что случилось? — я продолжал осматриваться и не совсем понял его реакцию.

— Не знаю, но здесь кто-то есть, мать их налево и пополам вперехлест через клюзы.

— Объясни толком.

— Слушай сюда, — внезапно спокойным голосом заговорил Скарамуш. — Не знаю, кто это, но они не боги, богов бы я узнал. И в то же время они сильнее меня, я это чувствую. И еще. Они нас не боятся, уверены, что справятся в любом случае.

— Мания величия.

— Да, что-то вроде. Они маскируются, но от меня не спрячешься. Их присутствие я чувствую, вон они, на той площадке сидят.

Я присмотрелся, но не увидел ничего, кроме туманного облака, закрывающего часть трибуны, о чем честно сказал моему спутнику. Тот ухмыльнулся:

— И не увидишь. Их и я не вижу — просто знаю, что они там. И я не знаю, ни кто они на самом деле, ни из какого они мира, ни зачем им потребовалось выдергивать нас сюда. Великий Хаос, я вообще ничего не знаю! Но как мне хочется оторвать кому-нибудь из них голову...

— Так, может, оторвем?

— Они сами нам оторвут, если захотят, — печально усмехнулся Скарамуш. — Предела их сил я не знаю, и их как минимум трое.

— Плохо. И что дальше?

— Не знаю. Погоди, я попробую прозондировать это место...

Несколько секунд Скарамуш молчал, а потом разразился такой тирадой, что я сразу понял — русский язык, оказывается, далеко не самый богатый и образный. А закончив изливать свой гнев путем бесполезного сотрясания воздуха, Скарамуш пояснил его причину. Вот тогда я и понял, как мы влипли. Даже не влипли — вляпались!

Это был мертвый мир. Мир, из которого в результате какого-то катаклизма ушли и магия, и жизнь. Не знаю, почему это случилось, да и наплевать, честно говоря, но были еще нюансы, которые стоило учитывать.

Во-первых, мир этот был изолирован от ветки миров. Так организм отторгает отмершую ткань, чтобы не заражать все остальные. Не до конца изолирован, разумеется, так как нас сюда все же перекинули, но практически полностью. А во-вторых, из-за этой изоляции Скарамуш потерял всякую связь с Хаосом, из которого черпал свои силы. Жалкие остатки энергии, которые у него были, он потратил на сканирование местности, и сейчас, в результате, мало чем отличался от обыкновенного человека. Скажем так, он и был сейчас обычным человеком — сильным, отлично подготовленным, но обычным. И, главное, он даже представить не мог, как нам выбраться из этого места и чего от нас хотят те, кто приволок нас сюда.

— Эй, вы там закончили? — раздался вдруг бодрый голос, очень сильный и молодой. — А то у нас времени не вагон, начинать пора.

— Что начинать-то? — крикнул я в ответ, не обращая внимания на предостерегающие знаки, которые делал мне Скарамуш. Жестикуляция у него, кстати, была отчаянная и очень выразительная — похоже, он этими жестами обещал оторвать мне голову, как только мы отсюда выберемся. Если выберемся, конечно. Ну, флаг ему в руки, но лично я не собирался, аки тварь бессловесная, терпеть наезды непонятно от кого. Однако мой неведомый и невидимый собеседник не обиделся.

— Как это что? Суд, конечно. На вас, дорогой вы мой, поступило заявление...

— Так, стоп. Суд — это, конечно, хорошо, но зачем тогда вы вытащили сюда моего товарища? Где официальное зачитывание моих прав? И вообще, молодой человек, корочку предъявите, с подписью и печатью, где сказано, что вы у нас судья.

Мой собеседник непонятно хрюкнул, и только через секунду я сообразил, что это смех, который он отчаянно пытается подавить.

— Ну ты наглее-ец, — протянул он. — Настоящий хаосит. Давай так, будем считать, что мы в тоталитарном государстве, и на все эти мелочи можно забить. А твой товарищ... Ну, пускай посидит пока.

Я задумчиво потер отчаянно чешущуюся бородку, в которую постепенно превращалась моя брутальная небритость, и резюмировал:

— В общем, можно считать, что ты — офицер НКВД, и здесь у вас особая тройка?

— Можно считать, что от тебя сейчас ничего не зависит, так что помолчи.

— Да в чем меня хоть обвиняют-то?

— Обвиняют? Ах, да. К смотрящему мира, в котором ты находился, пришло заявление от одного из местных богов о том, что ты, подло напав на него, похитил его силу, а самого его развоплотил до состояния призрака. Кстати, как ты это сумел сделать? До сих пор считалось, что это вообще невозможно.

— Все когда-то бывает в первый раз, — философски ответил я. — А что, он сам вам объяснить не мог?

— Что вы его слушаете, — взвизгнул поразительно знакомый голос. О-па, а вот и наш божок пожаловал. — Пускай отдает...

Что я должен был отдавать, я так и не понял, поскольку визгуна заткнули одной короткой фразой, слова которой я не понял, но смысл уловил. Что-то вроде "неграм слова не давали" или "а до тебя очередь еще дойдет". Ну что же, хоть это радует, не будет на нервы действовать.

— Ты согласишься открыть разум для проверки слов твоего оппонента?

— А что будет, если не соглашусь?

— Ничего, но несогласие сотрудничать со следствием будет считаться косвенной уликой.

— Вы уж сначала определитесь, суд у вас или следствие, — пробурчал я. — А мой, как вы выразились, оппонент пошел на эту процедуру?

— Нет, провести ее с призраком невозможно, — с некоторым, как мне показалось, сожалением ответил голос.

— Жаль... Ладно, согласен. Что мне надо делать?

— Да ничего. Мы, в принципе, могли и не спрашивать, но надо же соблюсти видимость приличий. Стой и не дергайся.

Следующие секунд тридцать я чувствовал, как в моем черепе копается чья-то холодная рука. Премерзкое ощущение, я вам скажу, хотя и абсолютно безболезненное. Кажется, я начал понимать, как чувствует себя изнасилованная женщина.

Однако всему на свете приходит конец. Копошение в мозгах кончилось, и голос, прокашлявшийся для солидности, вновь прогремел:

— Итак, на основании проведенной экспертизы установлено, что истец фальсифицировал факты. Причиной происшествия явились его незаконные действия, вследствие чего суд над ответчиком прекращен за отсутствием состава преступления. Судебные издержки возмещаются за счет энергии истца.

Сразу после этого мои уши резанула боль — это кричал призрак, бывший бог... черт, я даже не знал, как его звали. Голос сыто рыгнул и сказал негромко:

— Ну вот, лишившийся остатков энергии призрак подвергся развоплощению. Премерзкая была сущность, кстати, и глупейшая. Мог ведь какое-то время поскитаться в виде призрака, поднакопить энергии и вновь чего-то добиться, так нет, захотел всего и сразу, прибежал к нам... Мы что, такие глупцы, чтоб на слово верить? Но, кстати, ты не прав — твою заначку не он уничтожил.

— Не он? Тогда кто?

— Сам догадайся, не маленький, — и тут же, вновь прежним зычным голосом заявил: — а теперь переходим ко второй части нашего шоу! Гладиаторские бои!

— И кто с кем биться будет? — поинтересовался я.

— Как кто? Вы двое.

— Это с чего бы?

— А нам хочется так. Имеем мы право поразвлечься?

— Если мы откажемся...

— ...оба умрете, и очень медленно и больно, — подхватил голос. — Ты абсолютно правильно подумал.

— А согласимся...

— Уйдет один.

— А приз?

— Главный приз — жизнь. Ну и от нас будет кое-какой бонус.

— Не слишком честно, — пробормотал я, поворачиваясь к Скарамушу. — Слышал, что нам предлагают?

— Слышал. И эти ребята не шутят, — Скарамуш одним гибким, текучим движением поднялся на ноги, и в руках его блеснули ятаганы. — Прости, парень, с тобой было приятно пообщаться, но раз уж пошел такой расклад, то я тебя убью. Мне жить охота.

— Да без проблем, — кивнул я. — Сам на твоем месте поступил бы так же.

С этими словами я просто и без затей врезал по нему магией. Это был мой единственный шанс — по тому, как он двигался, я сразу понял, что он сильнее меня и врукопашную, и, тем более, на мечах. Но он ведь сам сказал, что, отрезанный от источника силы, сейчас не более чем обычный человек. А у меня сила была, я ведь ее аккумулирую... И, если верить только что развоплощенному божку, я его силу похитил и тоже саккумулировал. Вовремя, кстати, я ее заполучил, и тогда понятным становится, откуда я заполнил тогда свой исчерпанный резерв.

В общем, Скарамуш успел отреагировать, даже попытался уклониться и поставить, используя остатки сил, какую-то защиту. Это ему почти удалось — но на том дело и кончилось. Я вложил в свой простой, незамысловатый удар столько сил, что защиту Скарамуша просто смело, а сам он максимум, что успел, это отклониться, превратив прямой удар в касательный. Однако и этого хватило, чтобы Скарамуша сбило с ног и протащило по земле, а прежде, чем он успел встать, я врезал снова, придавив бога, как таракана тапком.

Наступившую тишину можно было назвать гробовой. Потом чей-то голос, не тот, что разговаривал со мной в первый раз, неуверенно произнес:

— Вообще-то все случилось до объявления начала поединка, так что...

— Ой, да ладно вам, — отозвался второй голос, тоже незнакомый. — Так и скажите, что поставили на проигравшего. В любом случае, продолжать бой он больше не в состоянии. Ладно, победитель выявлен, поэтому нет смысла больше здесь задерживаться. Благодарю за поучительный, хотя и малоинтересный бой.

— Ты молодец, — на этот раз голос был знакомым. "Судья", значит, пожаловал. — Я на тебя поставил и неплохо заработал.

— И что именно? Какая была ставка? — с интересом спросил я.

— Ты этого все равно не поймешь. Ладно, я сейчас отправлю тебя на то место, откуда выдернул. В качестве приза... Чего бы ты хотел?