Айшет. Магия разума

— Ты, ...!

— Это все вы, ...!!!

Исана побледнела. Взгляд девушки заметался по углам, она явно хотела сбежать, но куда? Как?

Я поняла, что если сейчас не вмешаться, драка может вспыхнуть с новой силой, и тогда... десяток даже больше, мужиков, которые знают, как убивать. Даже не драться, а убивать противника. Подло, грязно... нас с Исаной тоже не помилуют.

Дар чуть шевельнулся. Шаг вперед.

— Молчать, недоумки!

Чуточка магии, добавленной в голос, делает мои слова неотразимыми. Все замирают, двое спорщиков поворачиваются ко мне, у одного из них в руке поблескивает лезвие ножа... да, еще бы чуть промедлить — и все. Магния разума не действует там, где нет разума. А в горячке боя...

Там только жажда смерти. Но не разум.

— Их стравили, как две шайки псов, а они и рады погрызться. Лучше б настоящего виновника нашли, да наказали, чтоб неповадно было.

Я видела краем глаза, как метнулась в сторону выхода Исана. Кажется, она собиралась кого-то звать на помощь, это хорошо.

— И кто же нас стравил? — осведомился один из мужчин постарше. У него и ран было поменьше, чем у остальных, и достаточно легкие. Умный, значит.

Я развела руками.

— А вы подумайте, кому выгодно. Кто может обе банды под себя подмять, кто и там и здесь свой, только такой человек все подгадать и мог. Если у вас такой есть...

Был. И глаза всех обращались в сторону одного из спорщиков, того, кто до сих пор стоял с ножом. Более молодого. Одному из главарей он был племянником. На сестре другого — женат. Неофициально, но спали и жили вместе.

И во взглядах появлялось подозрение.

Я не могла такого знать. Но...

— Что за шум? Кому тут голову оторвать и к заднице приставить?

Никогда я так не радовалась страже.

* * *

— Я уж думала — все, — Исана поила меня свежим взваром, а пирожки мы поедали совместно, с лекарем по имени Шерен Аллес и Лаосой.

— Я тоже так думала, — призналась я. И небезосновательно думала. Еще бы пара минут, еще бы слово — и все. Карусель закрутилась бы. — Часто у вас такое?

— Редко, но случается, — вздохнул Шерен Аллес. — Их бы потом повесили, но эти твари — они ж как псы, если кровь почуют, все, ни себя ни помнят, ни людей не видят.

— Бррррр, — Исана поежилась от воспоминаний. — Я до выхода добежать не смогу, перехватят, а Шайна так спокойно вышла на середину, и как начала на них ругаться...

— Вы поживите с младшим братом, — я чувствовала себя неловко. — Еще и не тому научитесь.

— Как только не испугалась?

— А чего было бояться? Все равно помирать, если что, — буркнула я.

— Да, ты девушка отчаянная.

Шерен разглядывал меня с явным интересом. Кстати, и сам он был неплох. Лет двадцати пяти, светлые волосы, карие глаза... чем-то он напоминал мне Миха. Только был интереснее. И я ему нравилась, как девушка, он сейчас как раз думал меня пригласить погулять. Сходить на свидание?

Почему бы нет.

Вот Корс выздоровеет, и я подумаю.

* * *

Братик пришел в себя только к вечеру следующего дня.

— Шани?

Я ткнулась лицом в его подушку. Хвала Светлому! Живой...

— Братик...

— Шань, а что со мной случилось?

— Вот мне бы тоже хотелось это знать. Не поделишься?

Корс потупился.

— Я... это... Арнес.

— Просто подумай об этом, ладно? А я посмотрю.

— У меня так голова болит, что думать страшно, — проворчал братик.

— А я думала, что кость не болит, — огрызнулась я. — Балбес.

— Шанька...

— А то нет? Ты здесь уже больше суток лежишь. Если б к магу жизни не попал, вообще бы пропал.

— Магу жизни?

Корс засопел. Кажется, он подозревал, что я вру или преувеличиваю. А я еще и преуменьшала. Пришлось братику рассказать про алетарских магов жизни. Корс мне все равно не поверил, но и спорить не стал.

— Я попробую вспомнить, что и как, а ты смотри.

Так я и сделала.

И скрипнула зубами от злости.

Всех этих детей я знала, все они попадались мне на глаза в школе, а Арнес... крыса пакостливая! Значит, как воровать — так ты не виноват, а виноват тот, кто тебя на свет вытащил? Ну, ты у меня поплатишься! И попляшешь!

* * *

Тетушка Лана меня горячо одобрила. И уже на следующее утро я сидела в тех же казармах городской стражи. Писала прошение о расследовании дела.

Да, здесь и такое есть.

Вот где мой дар был бы востребован, только беда — сразу же раскроюсь. Или это как-то можно совместить?

Тут ведь какая проблема, хочешь раденорское гражданство — изволь отработать на благо Раденора. А вышивать по коже, это не совсем то. Не будет считаться. Государству-то с того ни прибыли, ни радости, разве что с купца налоги.

А вот если дела расследовать...

Я подумала пару минут, и принялась расспрашивать.

— Господин Рест, вот, я написала бумагу. А что с ней дальше будет?

— Дальше будем вести допрос. Ходить к людям, которых вы назвали, Шайна, расспрашивать их, искать доказательства вашим или их словам...

— Как интересно! Просто потрясающе!

— Интересно? — достаточно было легкого толчка, чтобы стражник аж подскочил от возмущения. — Шайна, а вы знаете, сколько люди врут?

Я? Я-то знаю, а вот ты, наивный человек, и о сотой части теперь не подозреваешь.

— Примерно представляю.

— Даже примерно не представляете, Шайна. У нас есть служба расследователей, так там люди просто не держатся.

— Расследователей?

— Шайна, вы же понимаете, нам и улицы патрулировать, и порядок охранять, и еще это? Мы так не сможем... есть у нас отдельное подразделение. Там, в основном, писцы работают, правда, но вопросы задавать они могут, записывать тоже. А уж читать начальство будет. И дела в суд передавать.

— Потрясающе интересно! Скажите, а что за дела они передают?

Господин Рест вздохнул, но принялся рассказывать. А я слушала. И ушами, и своим даром, получая ту информацию, которой он делиться вряд ли захотел бы.

Что требуется от стражника?

Умение работать кулаками, мечом, копьем, поддерживать порядок на улице.

Что требуется от расследователя?

Длинные ноги и хорошо подвешенный язык, чтобы задавать вопросы, причем нужна еще и сообразительность. Дела-то каждый раз разные, вот и вопросы будут разные. А еще нужен хороший почерк и грамотность.

Они расспрашивают всех причастных к делу, а потом собирают эти записи в папки, и дело отдается в суд.

Понятно, если подрались две соседки, такое мало кого интересует. А вот если поджог. Или воровство, да серьезное. Или убийство...

Мало ли случаев, когда требуется грамотный расследователь.

Женщины?

Да ты что, Шайна! Такого никогда не бывает, чтобы женщина. Это ж грязное дело, подлое, общаться надо не с лучшими людьми...

Самое забавное, что меня бы это не остановило. Мне ведь достаточно просто говорить с человеком, а где он врет, чего он хочет, и даже чего опасаться и ждать, я пойму сразу же. В Алетаре-то меня особо ловить не будут, здесь и так много магов. Штукой больше, штукой меньше...

— Скажите, господин Рест, а я могу походить вместе с расследователем к тем, кого назвал мой брат?

Мужчина пожал плечами.

— Почему нет? Конечно, так не делается, но я могу поговорить со стариной Шереном. Пусть возьмет тебя с собой, как помощницу, к примеру.

Я захлопала в ладоши.

Не так уж сложно чуть-чуть подтолкнуть человека к осуществлению своей воли. Господин Рест и так хочет помочь мне. А я его чуть-чуть поворачиваю в нужную сторону. Я его не ломаю, я ничего не внушаю, я просто подталкиваю сделать следующий шаг. Но делает его он сам и с охотой.

В чем разница?

Принуждение — это приказ. Иди туда, и точка. Я же мягко прошу. Может быть, ты соизволишь помочь мне? И господин Рест помогает.

Вот, как сейчас.

— Шерен!

В комнату к стражникам вошел мужчина лет тридцати пяти. Невысокий, этакий колобок, круглое туловище, круглые ручки-ножки, круглое лицо, круглые голубые глаза — вид наивный и невинный. Ага, пока к ауре не приглядишься. Тот еще хитрец и плут, это сразу видно. Любит поесть, посмеяться, женщин тоже любит... это некстати. Вот, и меня окинул довольным взглядом.

— Лейш! Рад тебя видеть, дружище. А что это за огненноволосая красотка рядом с тобой?

— Шайна Истар. Сестра пострадавшего мальчика.

— А, ты про тот случай? Когда четверо мальчишек якобы избили своего сверстника?

— Про тот. Кстати, пришло письмо от герцогини Моринар, — я насторожилась, но последующие слова меня успокоили. — Герцогиня приказала разобраться в этом деле. Пишет, что мальчика чудом не убили, и такое никак нельзя оставить безнаказанным.

— Она такая...

— А это часто случается? — похлопала я ресницами. — Чтобы герцогиня писала, да стражникам?

Господин Рест потер затылок.

— Шайна, тут такое дело. Лечимся-то мы тоже в лечебницах. И родные наши туда идут. А герцогиня — она занимается самыми сложными случаями, вот такими, как твой брат. Повезло мальчику к ней попасть. И иногда она пишет, чтобы разобрались. К примеру, если женщина избита до беспамятства, если к детям жестокость проявляется... она ж не всегда герцогиней была. И в Желтом городе пожить доводилось.

— Это как?

Вот тут я искренне удивилась. Бывают же чудеса в мире?

— А это тебе Шерен расскажет. Шер, будь другом, пригласи девушку с собой?

— Куда?

— Ты сейчас пойдешь опрашивать тех, кого ее брат назвал. Вот и возьми ее...

— Да ты что! Кто ж со мной там заговорит?

— А вы меня не представляйте, господин Шерен. Скажите, ваша помощница.

— С такой... хм... гривой?

Я подумала пару минут, а потом сняла с плеч шаль, накинула на голову, убрав выбившиеся локоны, сколола под подбородком... так здесь тоже ходили. Не все, те, кому мода шла. Или те, у кого уши болели. Приморский же город, ветер, сырость — не всем от этого хорошо.

— Так лучше?

— Хм-м...

— Господин Шерен, ну пожалуйста. Я вас очень прошу! Это же мой брат! Я словечка не скажу, я рядом постою и все-все запишу...

— Ну... ладно, — со вздохом сдался мужчина. — Моя вечная беда, не могу отказать красивым девушкам. Но учти — ни слова, ни звука. А почерк у тебя хорош?

— А... — я огляделась в поисках хоть чего.

— Держи.

На дощечке был прикреплен лист дешевой бумаги, к нему крепился тонкий угольный стерженек в дешевой медной оболочке, чтобы не пачкал пальцы. Я на миг задумалась, а потом решила не показывать всех талантов.

Мама писать умела, в нескольких стилях, и нас с Корсом учила. Мне это давалось легче. Письмо, рисование, Корсу больше в лесу нравится.

Так что благодарность была написана в минуту, на весу, без особых завитушек, но максимально разборчиво.

— Ну-ка... однако!

Господин Шерен, благодарю вас за ваше любезное согласие. Обещаю, я не дам вам повода пожалеть о вашей любезности.

— Ну... ладно. Почерк хороший, пишешь ты быстро... я говорю вопрос. Ты его записываешь, и пишешь ответ. Если чего не успеешь, скажи, я повторюсь. Поняла?

— Да, господин Шерен.

— А к тебе как обращаться? Не по фамилии же?

— Я даже не знаю, как лучше...

— Буду звать помощницей. Если что — на какое имя ты точно откликнешься?

— На мамино. Айнара.

— Вот и отлично. Если что — так и позову, поняла?

— Да, господин Шерен.

— Тогда пошли. Надеюсь, я об этом не пожалею.

* * *

Четыре дома, четыре адреса, четыре семьи.

Предсказуемо, мы начали с семейства Арнес, и нас там встретила вполне предсказуемая картина.

Нищета.

Гольная, неприкрытая, гадкая в своей откровенности нищета. Это единственное, что пришло мне в голову, при виде убогой хижины на окраине желтого города. Покосившийся дом, протекающая, сразу видно, крыша, две комнаты, в одной из которых и готовят пищу, и спят родители, а дети ютятся в клетушке, размером со свинарник. При этом родители все же в лучших условиях — у них хоть окно в комнате есть. У детей и того нет.

Мне даже жутко стало. У нас в семье было принято заботиться о детях, а эти... скоты. Жрать, спать, детей делать — все чуть ли не на полу, там же и ночной горшок в углу стоит, там же... бррр!

Пробрало даже Шерена.

Мужчина гадливо поежился, и принялся расспрашивать родителей Инека. Подробно, тщательно, о нападении на Корса.

Мать Инека, бабища лет сорока (наверняка, ей меньше, но выглядела она намного старше, да и не украшает женщину ни отсутствие зубов, ни присутствие огромного брюха) присюсюкивала, масляно улыбалась, а в голосе сквозили истерические нотки. А что самое интересное, она верила во все, что говорила. Мозгов у нее было меньше, чем у черепахи.

Сама скажет, сама придумает, сама поверит. И ни один маг разума подвоха не распознает.

А ведь Шерен не маг разума, он самый обычный человек, но сколько ж у него терпения? Сколько невозмутимости? Я бы ей давно мозг вынесла — в буквальном смысле слова.

Где был ваш сын?

Не знаю. Где-то.

Было совершено нападение на Корса Истара. Это сделал ваш сын?

Что вы! Инек такой замечательный мальчик, он так хорошо ходит в храм, он вообще замечательный ребенок, и за сестрами приглядывает, и по хозяйству помогает, и...

Побеседовать с отцом Инека мы не смогли. Он был пьян в зюзю, и уже не первый день.

Вот и ответ. Отец — пьяница, мать идиотка, а сын.... Сын предсказуемо получился дрянью. Кстати, а где сам-то Инек?

На ловца и зверь бежит. То ли Инека не предупредили, то ли ему что-то понадобилось, но гаденыш появился во дворе, и Шерен тут же взял его в оборот.

— Ну-ка, подойдите сюда, молодой человек.

Инек огляделся вокруг, действительно напоминая гадкую рыжую крысу, куда сбежать — не нашел, или понял, что все равно догонят, и подошел.

— Я... это... чего надо?

— Вы, молодой человек, зачем Корса Истара избили? — взял быка за рога господин Шерен.

— Я не...

Вранье было видно даже воробьям на ветке.

— Ай-яй-яй. Вы знаете, что бывает за обман королевского расследователя?

Инек качнул головой.

— Не вру я! Вот вам знак!

— И богохульство.

— Все одно не я! Оговорили меня!

— Оговорили его! — поддержала 'мамочка'. — А он вообще дома был.

— Когда? — уточнил господин Шерен.

Баба даже не смутилась.

— Ну... все время.

Господин Шерен прищурился.

— Это вашего сына нельзя пока отправить на каторгу, он еще мал. А вот трудовые работы ему вполне по плечу. А вас — можно. За лжесвидетельство я вас к ответу притяну быстрее, чем вы 'А' скажете.

— А...

Мамаша захлопнула рот, и заполошно огляделась по сторонам.

Я мрачно подумала, что таких убивать надо. Сношаются в грязи, плодят нищету, а что детей еще вырастить надо, воспитать... им это в голову не приходит. Затот сколько криков от таких слышно.

Я ж мать!

У меня ж дети!

Да какая ты, к Темному, мать? Ты утроба на ножках! А от человеческого у тебя и души-то нет, разума — так точно нету.

Господин Шерен грустно развел руками, глядя на Инека.