Инквизитор, как оказалось, мог идти по следу: Адольф увидел, как он сидел в своей комнате и колдовал над картой и черной прядью волос. Поначалу ничего не получалось, но умный мальчик что-то сотворил с прядью и картой и все заработало.
Особенно порадовал змея даже не столько результат работы белой совы, сколько прядь черных волос в ее руках. Не сложно было догадаться, за какой такой темноволосой нечестивицей идет инквизитор...
Адольф просто не верил в то, как все хорошо складывается: ему самому сейчас не до личной мести, но по следу искалечившей его ведьмы уже идет инквизитор! Мало того, этот инквизитор еще и приведет самого Адольфа к рыцарю или хотя бы к его прямому следу! Ланку только и остается, что осторожно пробраться по лесу за белой совой, прямо к самому терему.
Давно змею так не везло.
Выждав, когда белоперый решится идти в лес, Адольф ловко и бесшумно последовал за ним по верхушкам деревьев. И дня не прошло, как белая сова вывела ланка к уже знакомому терему.
К невероятной удаче Адольфа, как только инквизитор вышел на поляну и направился к двери дома, с заднего двора показалась Раф. Судя по большой корзине и простому платью, девчонка собиралась отправить по лесу в поисках зимних ягод. Для ланка это был отличный шанс поговорить с ней наедине и не показываться при этом серафимам.
Оставив инквизитора разбираться с ведьмой, Адольф последовал за девушкой до тех пор, пока она не ушла достаточно далеко. Наблюдая из-за деревьев за красавицей, собирающей грибы, ланк слушал ее красивое пение и чувствовал, как сладко при этом у него замирает в груди.
Раф была молоденькой тепличной дурочкой, но она в самом деле нравилась Адольфу. Он вообще любил дорогие и красивые вещи.
Выждав нужный момент, ланк эффектно спрыгнул с дерева прямо перед девушкой и обворожительно улыбнулся.
— Здравствуй, — сказал он, следя за реакцией девушки.
Она вздрогнула и отступила на шаг, испугавшись, но потом узнала его и кротко улыбнулась.
— Ты?
— Я соскучился по тебе, — кивнул Адольф, подходя к девице и забирая потяжелевшую корзину в свои руки. — К тому же мне нужно переговорить с твоим дядей, вот и решил навестить вас.
— О чем тебе с ним говорить? — Раф с подозрением прищурилась. О, как Адольфу нравился этот прищур...
— Об одном рыцаре из ордена Черного Дракона, — спокойно ответил змей, любуясь девушкой.
Девушка судорожно вздохнула, вся кокетливость испарилась, она отвела глаза в сторону. Адольфу даже не пришлось играть обеспокоенность: серафим, которого он почти не знал, был важен для Юкки, а, значит, важен и для него самого. Не к добру, если в тереме что-то случилось.
— Да, у нас гостил один такой, — начала Раф. Они медленно пошли по лесу. — Но он оказался не тем, за кого себя выдавал.
— Я знаю, — кивнул Адольф. Девушка удивилась такой осведомленности, но промолчала. — Я собираюсь вернуть то, что он украл, Рэмолу, и искупить перед ним вину падших.
— Мы поняли, кто он, слишком поздно, — вздохнула девушка. — Дейкстр сбежал, дяди искали его дней десять, а потом нашли на пристани возле кораблей на другой материк. Я не знаю, что произошло, но он ранил Рэма и...
Она всплеснула руками, из ее глаз полились слезы. Адольф опустил корзину на землю и притянул к себе Раф. Девушка обняла ланка и, уткнувшись лицом в его кожаную куртку, попыталась успокоиться.
— Он лежит как в горячке! Никто не знает, что с ним стало и что делать!...
— Юкка у вас?
— Да, Рэм попросил Истэку привести ее перед тем, как забылся. Истэка не хотел этого делать, но потом все же решился... Когда она появилась и начала ухаживать за Рэмом, он очнулся от сна и даже стал иногда говорить и есть... Он всегда был такой добрый, такой хороший, и видеть его сейчас больным, слабым, страдающим... Ну за что ему так? Он так мучается! Никому не говорит, что ему больно, улыбается, но мы-то все видим, как ему плохо... Это ужасно! А этот Донан... Он просто сбежал! Нырнул прямо в море, Истэка не успел поймать его, пришлось помогать раненому Рэму.
Ланк не счел нужным отвечать. От него требовалась немая поддержка и утешающие объятия, ничего больше, потому он просто стоял и поглаживал стройную спину подруги, думая о том, что ему сейчас лучше делать.
Вариантов было немного, или идти за Дейкстером, или остаться здесь, помочь ухаживать за серафимом.
Рассудив, что Юкке он сейчас не нужен, Адольф решил, что лучше будет продолжить охоту на предателя. Тем более, теперь в случае успеха этого дела Адольф мог стать настоящим героем... может, даже войдет в семью бессмертных.
Змей поспешил отбросить эти мысли. Слишком рано еще мечтать о такой чести!
— Я найду его, Раф, и, поверь, он ответит за все, — пообещал ланк, сжав в своих руках ладони девушки.
— Если бы могла, я бы сама отправилась по следам Донана и выжгла бы его лживую душу! — вспыхнула девушка. Адольф до сих пор не знал, кто она, потому ее злые слова только позабавила его. — Но я нужна здесь... и я еще не простила тебя.
Опомнившись, она вырвала руку и отошла от змея на несколько шагов.
— Ты ранишь мое сердце, — вздохнул Адольф, грустно посмотрев на Рафнейрис.
— У тебя нет сердца, — возразила она, получив некоторое удовольствие от звука этих высоких слов, будто сошедших со страниц романа. — Теперь уходи.
— Еще встретимся, — пообещал змей, подавая девушке корзинку с ягодами.
— Как знать, — Раф приняла корзину и, не говоря больше не слова, развернулась и пошла к терему.
Она слышала, как зашуршали ветки, по которым взбирался ланк, и слышала, как он следует за ней, перебираясь с одного дерева на другое.
Девушка подумала о том, как Адольф мог добраться до терема сквозь зачарованный лес, когда это можно сделать только будучи желанным гостем... Она еще думала об этом, когда увидела на поляне возле дома еще одного пришельца. Это был мужчина в белом одеянии, который поил свою лошадь из ведра их колодца.
Сбитая с толку, Рафнейрис притаилась за деревьями и стала наблюдать. Мужчина казался безобидным, он просто поил своего коня... Как будто он только за этим и пришел к их дому, куда ни один смертный не может прийти так запросто.
Когда лошадь напилась, он вылил оставшуюся воду на снег и поставил ведро на бортик колодца. Рафнейрис решила, что вряд ли у гостя дурные намерения. Издалека он выглядел мирным, к тому же злодеи в книгах, которые она читала, никогда не одевались в белое.
Девушка вышла из-под сени лесов и смело направилась к дому. Лишь по мере приближения, когда Раф смогла лучше различить одежду мужчины, она поняла, кто это был, и ее охватил страх: она лишь мельком видела инквизиторов в монастыре, где ее воспитывали, но очень много слышала о них от других послушниц. И после тех рассказов она была вполне довольна тем, что ей не приходилось с ними сталкиваться.
Но отступать обратно в лес было поздно: мужчина уже заметил ее и шел навстречу. Он двигался медленно и мягко, как никогда не двигаются те, кто хочет напасть, и это давало девушки надежду на то, что все может обойтись мирно.
— Здравствуй, — учтиво поздоровался он, подойдя к девушке. — Скажи, ты хозяйка этого дома?
— Нет. Что вам нужно здесь? — строго спросила она, внимательно осматривая незнакомца. Он оказался гораздо моложе, чем она предполагала. Хотя инквизитор и был красив, проглядывалось в его лице, особенно в глазах, что-то настораживающее. Как будто второе дно.
— Сейчас мне нужно поговорить с хозяином дома. Я жду уже час, но никто мне не открывает.
"Еще бы тебе открыли!" — подумала девушка.
— У нас нет времени на вас. Можете уходить, — ответила она и поспешно двинулась к крыльцу.
— Подожди, — окликнул ее инквизитор и медленно, гораздо медленнее, чем шла она, двинулся за ней. Как будто говоря своей медлительностью, что как Раф не беги, он все равно ее догонит и знает это. — Это важно.
— Вы знаете, куда пришли? — сурова спросила она, обернувшись. Девушка надеялась, что ее раздраженный вид отпугнет настырного гостя. — Хозяева этого дома очень не любят инквизиторов! Уходите по-хорошему.
— Вы не можете отказать мне, — произнес инквизитор таким тоном, что весь страх Раф улетучился, уступая место более привычным чувствам. От возмущения снова остановилась.
— Что-что?... — почти прошипела она, грозно посмотрев на пришельца.
— Я экзорцист и демонолог. От вашего дома идет дух демонов, и он многое говорит мне. Один из вас болен. Я могу помочь, — отрывисто проговорил он и показал один из многочисленных круглых медальонов на своей груди.
Раф ничего не понимала в значках, начертанных на медальоне, но слова инквизитора заставили ее задуматься.
— Ждите здесь, — велела она и поспешила в дом.
Через некоторое время девушка вышла и пригласила инквизитора в терем. Она провела его в гостиную и попросил подождать. Мужчина отказался сесть и стоял на одном месте до тех пор, пока не явился Истэка и не приказал ему сесть на один из диванов.
Демонтин совершенно измотал себя в тщетных попытках собрать распадающееся кружево брата, и то, что он согласился говорить с инквизитором, свидетельствовало о его страшном отчаянии. Оба это понимали.
— Меня зовут Истэка Демонтин, — представился хозяин, осматривая своего гостя.
— Арланд Сеймур, — кратко кивнул инквизитор. Он замолчал, ожидая, когда ему зададут вопрос.
— Зачем ты пришел сюда? — вздохнул серафим.
— У меня несколько вопросов, но для начала я готов помочь с больным.
— Ты ничем не поможешь, потому говори быстрее, что тебе нужно. Не хочу тратить на тебя слишком много времени.
— Я знаю, кем являетесь вы с братом, я много читал о вас, — произнес молодой инквизитор. — А пришел я потому, что я такой же, как вы.
— Не дури, — поморщился Демонтин. Ему было противно слышать этот бред. Демоны — огромная редкость, и, как правило, от них разит энергетикой чужого мира. Инквизитор же был самым обычным человеком. — Ты начитался библиотечных книг, мальчик с больной фантазией! Демон не может быть инквизитором.
— А демон может быть серафимом? — задал встречный вопрос юноша. Истэка поразился такой наглости, но все же ответил.
— Даже если ты и демон, это проявляется только в лишениях: мы можем сейчас отрезать тебе руку и посмотреть, отрастет ли она. Ты этого хочешь? Чтобы я занялся тобой? Иди к братьям Церкви, там из тебя сделают демона! Или изуродованный труп.
— Я пришел поговорить о месте, откуда мы пришли. Разговор долгий, начинать сейчас бесполезно: судя по тому, что я чувствую, ваш брат серьезно болен, а уход за ним не дает плодов, — увидев взгляд Истэки в этот миг, инквизитор понял, что не ошибся. — Я уверен, что смогу помочь.
Инквизитор говорил спокойно и уверенно, будто каждый день натыкался на больных серафимов с сомнительным происхождением. Истэка не удержался от скептической улыбки.
— Пока в этом мире не существует лекарей, которых обучают лечить серафимов, — ответил Демонтин, внимательно всмотревшись в глаза юноши, желая удостовериться в том, что верно истолковал его натуру.
Но глаза не поддавались, они были слишком черными, души за ними было не разглядеть — юнец хорошо защищал свои мысли. Очень странный птенец. Мартину бы он понравился.
— Я особенный лекарь, — заявил он со спокойной уверенностью. — Позволь мне взглянуть на брата, хуже ему от этого не станет.
Демонтин несколько минут размышлял о том, стоит ли продолжать эту нелепую игру. Ясно было, что инквизитор слишком молод, что вообще он может уметь?
Но все же он был инквизитором, и Истэка не мог не заметить количество медальонов на его груди. При таком возрасте это говорило об огромных способностях и несомненном таланте. К тому же, никому неизвестно, чему Мартин сейчас учит своих совят... возможно, даже сам Истэка может не знать и не уметь того, что патриарх вкладывает в головы своих воспитанников.
В конце концов Демонтин уступил и повел гостя на второй этаж. Инквизитор пошел следом, словно и не ожидал ничего другого.
В комнате, куда привели Арланда, на кровати лежал больной. Рядом сидела ланк с золотой чешуей и, держа серафима за руку, тихо о чем-то говорила с ним.
Увидев Арланда, женщина удивленно посмотрела на Демонтина.
— Выйди, — велел ей ученый. Она вопрошающе посмотрела на больного, который сейчас был в сознании, и, когда он кивнул, послушно покинула комнату.
— Это кто такой?... — прохрипел серафим, лежащий на кровати. Рэмол был укутан в одеяла почти по самый нос.
— Меня зовут Арланд.
— Истэка, ты не мог найти кого-нибудь менее страшного для шоковой терапии?... Почему именно инквизитор? Ты же знаешь, я их с детства боюсь!...
— Хватит паясничать, он говорит, что может помочь, — нахмурился Демонтин. — Ну или хоть отпоет тебя в крайнем случае... — не выдержав, рыжий маг ехидно усмехнулся брату.
Больному эта шутка придала сил, он попробовал сесть на кровати.
— Можно убрать одеяло? — спросил юноша, опустившись на стул.
— Пожалуйста, — ответил тот и дрожащими от слабости крыльями скинул с себя целый ворох одеял.
Инквизитору открылось жуткое зрелище: вся рука и часть груди серафима покрывала густая сеть страшных черных ран. Кожу изрезали глубокие трещины, от чего она напоминала сухую землю.
Истэка с удивлением отметил, что лекарь даже не поморщился при таком зрелище, можно было подумать, он и раньше видел демонов, чьи души разрушают тела, а не восстанавливают. Демонтин нахмурился. Уж не Черных Куполов ли этот выкормыш?
Юнец закрыл глаза и принялся водить руками в белых перчатках над ранами. Когда инквизитор открыл глаза, стало понятно, что он смотрит на мир с другого уровня зрения.
— Как появилась рана? — спросил он.
— Знаешь про Сердце Кирика? — спросил Рэмол, стиснув зубы. Белое пламя, едва касающееся его тела, причиняло боль.
— Расскажите мне.
— У нас с Рэмолом запутанная история, — вздохнул Истэка. — Когда мы с ним нашли друг друга, обменявшись телами, Рэм едва не погиб. Он утратил свое могущество и бессмертие после переселения, а потом его едва не задушила истинным белым пламенем серафима Клевора. Он бы не ходил по этому миру, если бы в Поднебесье мы не обнаружили древнейший артефакт, созданный первым богом, как его тут называют. Сердце Кирика тысячелетиями впитывало в себя силы из Реки Жизни, некогда оно вращало Колесо и помогало богам создавать ангелов, но потом оказалось у нас. Пытаясь спасти Рэмола, Юкка приковала нас обоих друг к другу и к этому камню, и тогда Рэм смог поглотить силу артефакта и меня и восстановиться. К счастью, у моего брата хватило совести вновь разделить нас, когда опомнился, — он косо взглянул на Рэмола.
— Мы с Истэкой и сердцем Кирика были одни целом, и как мы забрали себе часть его силы, так и оно забрало часть нас, — подхватил Рэмол. — Похоже, этот камень взял у нас часть души и стала третьим демоном, только его тело это кусок металла, пульсирующий энергией.
— История не из простых, — согласился инквизитор. На время рассказа в его глазах зажглась алчная искра: он впитывал каждое слово, но потом быстро взял себя в руки и на его лицо вернулось прежнее уравновешенное выражение. — Специфика материала и то, как изготовили оружие, мне неизвестны, но, думаю, я смогу помочь.
