Удар кладенца возмездия

— Мы сдаемся! Пощадите нас во Имя Аллаха, Милостивого и Милосердного!

В сражении только один сумел оказать некоторое сопротивление Лее, колдун из Багдадских чародеев. Выпустив огненный сгусток, он снес перед Леей целую башню вместе с собственными янычарами и отрядами спаги.

Девчонка, в ярости с такой силой оттолкнулась ногами, что пролетела с одного маха выбитый чудовищным магом кратер, и настигнув в воздухе лупанула по магоматрице. Оба её меча моментально раскались, так что опалили кожу с внешне нежных ладоней девчонки. Та выронила мечи, но падая, успела схватиться босыми пальцами за копыто крылатого ослика на котором сражался чародей, из числа всемирно известных Багдадских старцев. И потянувшись, сдавила магоматрицу, что прикрывала колдуна своими руками. Это, конечно же, все равно, что плавать в лаве извергающегося вулкана Кракатау. Но не для Леи, пусть даже её туника и разом истлела, а кожа начала дымиться, покрываясь крупными волдырями. Девушка, давила, давила, все сильнее, боль от ожогов лишь добавляла ей ярости. И еще одна подала матрицу головой, а попытки чародея зацепить молнией игнорировала. Вот многочисленные ожоги передней части, тела у нее исчезли, затем под влиянием геенны злобной магии проступили вновь. Лея не смотря на жуткую боль, пошутила:

— Маг глубокой преисподней, чем стареть, может быть объятьях женских ё63фреть! Ради сладости гарема — шучу!

Маг прокаркал:

— Что я рыжий? Не хочу!

Лея с еще большей силой надавила и чтобы отвлечься от пламени, снова пропела:

— Хочешь, не хочешь, днем или ночью чудо придет! Знаешь, не знаешь, не угадаешь, где нас найдет! — И уже добавив громкости, проорала. — Ты маг убийца, просто тупица, без перемен! Чтобы спалить тебя нету проблем!

Тот попробовал еще раз прорвать неумолимые, сильнее, чем у любого спрута объятия девушки. Полыхнул кострами разрушения, и... Защита, не выдержав неумолимого нажима, как лопнет. По инерции кулак Леи угодил багдадскому мудрецу в подбородок. Чалма цвета зрелого мака слетела с головы, и нападающих чародей полетел вниз. И надо же так получилось, что башка восточного колдуна врезалась в камень, после чего плоть пропитанная магией, как фитиль паклей взорвалась!

Лею отбросило назад, но девушка уже полете несколько раз прокрутила сальто, приземлившись точно на ноги. А затем, без всякой паузы продолжила атаку. Впрочем, лишь двое помощников главного мага Багдада попытались оказать ей сопротивление. Но из защита, не выдержала и одного удара меча суперниндзя. А после этого сражение по факту закончилось.

Самый крупный после Стамбула исламский город пал, с ним практически и завершилось покорение Месопотамии. В частности гарнизон Эль-Кувейта, поспешил капитулировать, как только увидел, бессмертного ангела-терминатора, пленяющего красотой.

"Принцесса" Лея восприняла это как должное — боятся, значит уважают.

Гриша также практически не встречал до Египта преград. Правда, возле самих пирамид немного постреляли, но главный египетский чародей смылся, а четверо его помощников, были уничтожены... Нет, даже не мечом. Наконец большому мальчишке-воеводе удалось воссоздать более менее годную к боевому применению безоткатку на угольной пыли. Тут весь секрет заключался с составе реактива, что обеспечивал потоку угольной пыли, строгое направленное действие. Причем турбулентный вихрь шел по спирали. В результате динамореактивная труба которую мог даже подросток нести на плече и стрелять, обеспечивала дальность и кучность поражение сопоставимую артиллеристскими системами двадцать первого века. Когда он из нее пальнул, защитные магоматрицы сразу у двух помощников чародея распались, а им сами оторвало конечности вместе с башками. Двое остальных оказались ослаблены настолько, что и одного заколдованного и другого освященного волхом-родовецем меча хватила, что бы отправить в преисподнюю тем демонам, которым себе добровольно подчинили данные недоучившиеся колдуны. На этот все стычки по сути окончились. Если не считать отдельных разбойничьих отрядов. Впрочем, отрядов малочисленных и трусливых. Остальные наместники уже успели вовремя признать власть царя и высылали целые большие караваны с подарками и данью. Таким образом, и завершилась первая часть компании. Русское рождество армия отпраздновала в походе, а остальное это уже дело....

Когда Гришка и Лея встретили, то хором подвели итог:

— Кто хорошо воюет, тот может отлично и удержать завоеванное, если, может свести к удовлетворительности свою алчность!

ЭПИЛОГ

Царь Иоанн Васильевич принял на себя власть и корону Султана Оманской империи, Халифа Правоверных, Императора Всероссийского, Царя-Батюшки Всея Руси и прочее, прочее, прочее... Коронация проходила в Константинополе или Царьграда. Какое пышное устроили торжество с фейерверками.

Царь Иван Васильевич прибыл на коронацию весной, как раз праздник Христовой пасхи.

Первыми поступили высокие каменные стены Царьграда — Константинополя. Затем последовал целая кавалькада внушительных и роскошных дворцов и зданий, самого великого города средневековья. Особенно ярко светились на солнце сотни золотых куполов православных церквей. Даже великий Киев или Первопрестольная Москва не был столь великолепным как этот царь всех градов. Картина словно показывала будущее, тут в самом конце апреля уже было настоящее Средиземноморское лето и все цвело, пальмы, лианы, дубы, клены и серебряные ели все смешалось в диковинном городе. Порты Царьграда были переполнены судами, красочные корабли заполняли гавань. Некоторые из них были огромны, борта обшитые железом, с каждой стороны по сотне гребцов. Тяжелые воины им полукруглыми щитами и мушкетами увенчанными штыками, торчали по бокам. А на носу установленные катапульты, пушки, мортиры, единороги, и трубы для греческого огня. Военные корабли теперь уже русского, а ранее турецкого флота большие — дромоны, поменьше скендии прикрывал путь в гавань и первую очередь в пролив Босфор. В свое время первый великий князь Руси Олег приказал половине русского флота, из небольших ладей пристать к берегу и установить корабли на колеса. Обойдя по суше грозный византийский флот, русские воины под покровом ночи ударили с тыла. В ближнем бою, дромоны утратили преимущество, многие из них просто взяты на абордаж, не помог и легендарный греческий огонь, настолько стремительно сошлись в ближнем бою урусы. После кровавой баталии весь флот Византии погиб, Босфорские ворота пали, и чванливые византийцы были вынуждены согласиться на позорную капитуляцию, выплатив громадную дань. Тогда великий князь Вещий Олег и вывез трон византийского императора. Если бы не роковой укус индуской гадюки затаившейся в конском черепе, как знать не стал бы князь Олег русским Чингисханом. За прошедшие столетия сияние Византийской славы сначала слегка потускнело, затем и вовсе империя оказалась покорена османами. Они кое-что, конечно, изменили, но град по-прежнему поражает. Особенно велик собор Святой Софии, настоящее чудо тогдашнего мира. Разве что крест на нем смел при турецком владычестве золотой с крупным рубином полумесяц. Да и достроили величественные минареты.

Константинополь громадный полуостровом выдается в море. Высоченные белые стены с четырех и шестиугольными башнями, казалось, вырастают из скалистого гранитного берега. А Золотой рог украшен исполинским маяком, по ночам, сияющим как сорок лун и уносимой в высоту крепостью-дворцом. С левой стороны, на оконечности полуострова, над самым морем виднелись между стройных кипарисов многообразные ассамблеи дворцов императоров — Второго Рима, их украшали многочисленные фонтаны и статуи колоссальных размеров, особенно много позолоченных грифонов. Все это вилось причудливыми завитушками. Собор святой Софии казалось, висел в голубом небе, настолько необычной и легкой была его конструкция. И несколько рядов белых стен, по преданию римлян их помогали возводить Аполлон и Посейдон. Многие бывшие византийцы и теперь втихаря почитают древнейших античных богов. Хотя за это можно и лишиться жизни.

Сколько десятков, а может и сотен тысяч рабов, полегло на стройках, ведает только один Всевышний Господь. Подальше от дворцов город выглядел иначе, тоже каменный, но более серый, хотя и цветущий. Постройки словно подымаются, по ступеням, все выше и выше. Они тянуться до самого горизонта, сливаясь с темно-васильковыми тучами. Здание верховного Суда напоминает золотой рог, увенчанный грозной львиной мордой. В этот час, когда солнце уже перемахнула зенит, и слегка ослабило свой жар, от бесчисленных кораблей, приплывших со всего света, сбросивших якоря и отдыхающих в спокойных водах, не видно воды. Тут были суда, проделавшие долгий и трудный путь по Русскому морю — на них ехали купцы из государства Шахарменов, из Ширвана, Багдада, разоренного Ирана, Кашкара и Китая и многих других стран. Были тут и из Индии, Аравии, Египта из Ганзы и Европы. На кораблях слышались различные голоса и многообразные языки. Заморские торговцы постоянно обменивались, покупали, продавали яростно торгуясь. За золотым Рогом бледнел Берег Перу, он напоминал слегка приукрашенный град Владимир. Местами высились церкви и башни, самая большая башня Христа зависала над морем. А вдалеке, в лучах солнца нежного голубели и отливали жемчугом горы.

А вот и новостройка исполинский дворец построены за сорок два года правления Сулеймана Великолепного. Сооружение настолько огромно, что возводили, предварительно сравняв холмы, и, несмотря на использование многих сотен тысяч невольником с половины мира, от Индии до Франции не достроили до сих пор. Уж на больно огромные стены и башни размахнулся Сулейман, желая высотой куполов превзойти пирамиду Хеопса и вообще все, когда-либо построенное на Земле.

Сразу после крестного хода начался праздник царской коронации. Это зрелище, с фейерверками, к производству которых прожили руку попаданцы и.. карлик-колдун. Видимо Карамболь вполне логично решил, что русская власть не хуже турецкой. Да и прочие чародеи, что пробовали драться с ребятами-попаданцами слишком уж, плохо кончили.

Так зачем идти их гибельным путем?

А праздник охватил весь город и все эти бесчисленные гуляния, маскарады, фейерверки длились три дня и три ночи!

Ну, а после возложение короны на царя Ивана Грозного. Как кстати это напоминало Наполеона, когда царь сам лично себя короновал. Гриша и принцесса Лея даже стали опасаться, что их могут вообще обойти наградами. Но это, разумеется, не случилось.

Андрей, Вадик и Петр получили титулы князей и земли и владения, как в Османской империи, так и за её пределами.

А вот Лею и Григория ждал неожиданный сюрприз. После театральной паузы царь объявил о присвоении им титулов светлейших князей, что равно по рангу титулу великого князя или герцога в Европе. А также поставил их державцами Гришку западными владения и большими воеводами, а Лею восточным покоренной Османской империи. Чьи земли теперь навечно входили в Российскую державу.

Впрочем, и это еще не все. Главное случилось на следующий день, когда собравшийся Восьмой Вселенский Православный Собор стал обсуждать предложения о внесении поправок в догматы церкви. А именно разрешить православному Христианину иметь до четырех законных жен, и даровать царю Русскую статус Верховного Владыки-Патриарха, над всеми Православными церквями.

Предложение вызвало некоторые споры. Последнее слова осталось за Григорием Кулаковым и Лее Сорокиной. Ребята резонно рассудили, что действительно лучше и проще держать будет Новые Земли, если крупнейшие роды бояр и князей породнятся с местной знатью, взяв себе их дочерей. А поскольку за последние пятнадцать лет, Иван Васильевичи приобрел земли и населения народного в раз пять-шесть более прежнего, то и дочерей следовало брать много.

Да и кроме того если у русского солдата будет четыре турецкие жены, то дети что родятся от этого брака, будут себя считать тоже русскими, а никак иначе.

Лея и Гриша спорить, а подняв вверх мечи воскликнули:

— Такова воля Божья иметь русскому витязю четырех жен!

И тут же в купол ударила молния, подтвердив тем самым, что Господу Богу угодно это решение!

Ну, а признание Верховным патриархом русского царя прошло и вовсе без споров. Так понятно, что более достойной кандидатуры, которая устроила бы четырнадцать Православных автокефалий и быть не может.

Заодно царь милостиво попросил крестить своего очередного сына и наречь ему Имя Константин. Разумеется в честь Константинополя и славной, не забываемой в веках победы.

Так Гришка и стал крестным Отцом. После чего был посажен по правую руку от монарха, ставшего и султаном и императором благодаря именно этим юноше и девушке.

Слегка охмелев, царь-батюшка скалясь заметил:

— А знаешь, Гришка я думаю тебя женить?

Кулаков почти ожидал чего подобного. Ну, конечно же, они первые в истории России светлейшие князья, надо же продлевать династию. Хоть ребята и бессмертные. Впрочем, Гришка ответил достаточно смело:

— Я обязательно женюсь, но выбор сделаю сам!

Царь отрицательно покачал головой:

— Нет, Григорий, женитьба дело государственное. Особенно если это касается человека Державы как ты. -Тут император Всея Руси грозно сдвинул брови. — И я хочу оказать тебе честь великую... — Иван Васильевич сделал взгляд еще строже, хотя его голос наоборот смягчился. — И это честь, о которой мечтают многие не только князья и бояре, но и государи заморские. Честь выше, которой не один из монархов не способен наградить своего даже самого заслуженного подданного. — И опять пауза с дополнением. — Моя родная и пока единственная дочь Мария Иоанновна, будет супругой тебе... С царем породнишь!

Гришка от этого предложения растерялся... Сразу сказать нет, конечно же нельзя, царь-батюшка рассвирепеет и станет смертельным врагом. Он Гриша понимает, что равносильно плевку в лицо. Но с другой стороны, женится на совершенно незнакомом человеке, которого и в глаза не видел? Кроме того все же двадцать первом веке не принято было чтобы кто-то за кого решал такие вот вопросы. Президент или царь все равно. Гришка дипломатично ответил:

— О великий император, это такая огромная честь для меня. Не знаю достоин ли человек без рода и племени породниться с царями Всея Руси.

Царь холодно ответил:

— Конечно, достоин! Ты первый из русских воинов. Светлейший князь, тебя почитать должны, принцем и царевичем. А род твой, архангельский коему и царям служить не зазорно.

Гришка мягко произнес:

— Хотел бы я сначала, поговорить с девушкой сей, чтобы мы женились по любви и согласию.

Царь приветливо хлопнул Гришку по плечу:

— Конечно же, можно... Я её взял с собой, нечего её в монастыре делать.

Государь сделал знак и, слуги ввели Марию. Григорий, который опасался, что вдруг дочь царя окажется уродиной вздохнул с облегчением.

Мария в шестнадцать лет в самом цвету, высокая, как и родители, красивая и светловолосая как мать. Мария Термюковна не любила падчерицу и сослала её с глаз подальше в Астраханский монастырь. Там девушка, работала, купалась в море, удила рыбу, ну и училась. Поэтому жизнь по простому почти крестьянскому укладу сделала её здоровой, розощекой, крепкой девушкой, без лишнего веса или бледности характерной для прочит родов.