— Вот это "Р". Рисуй такую же.
— "Р" — Пелли старательно выводила царапающим пером первую в своей жизни руну. "Эта буква есть в имени "Нэрнис". Надо стараться" — твердила она про себя.
— Ладно, сегодня помучаешься, завтра я тебе свинцовый карандаш разыщу. Я сама пером сразу не начинала.
"А" из "Разные" тоже была нужной. Благородная Пеллиэ решила, что вышивка подождёт.
Глава 13
За тот день, что они двигались то шагом, то рысью к тракту, Нэрнис проклял если не всё на свете, то Чалого уж точно. Даэрос поставил задачу: выехать на дорогу к Дрешту на жеребце. Светлый пытался найти другие возможности. Как насчёт загадочности эльфов, а? И их причуд? Например, ему Нэрнису, очень нравится костлявый мерин Черенок. И вообще все костлявые мерины. Полутёмный возражал. Если бы они все ехали на костлявых и не очень меринах, то для стороннего наблюдателя картина была бы, пусть не возвышенная, но — нормальная. Но если эльф едет на костлявом, или вон на том толстом мерине, а мальчишка-слуга на жеребце, который лучше, то это уже повод для удивления. Расти впитывал науку качественной слежки с восторгом и проникался страшной загадочностью путешествия.
Нэрнис носился вокруг отряда рысью, галопом, прыжками то вверх, то вбок — всеми способами, которыми его радовал Чалый. Иногда ему давали отдохнуть. Чалому, а не Нэрнису. И тогда Светлый благодарно гладил Черенка и свои ушибленные места. Даэрос, чтобы брат и его не возненавидел, взялся сам сводить ему синяки.
— А если Чалый всё-таки зашибёт его копытом, тоже можно — раз и всё? — Расти искренне восторгался способностями "Седого".
— Можно. — Полутёмный уже устал от назойливого мальчишки.
— А ну как если башку проломит?
— Голову, а не башку! Бескультурье! Не проломит. Садись-ка на Пегаша, ребёнок!
Даэрос взлетел на Чалого и погнал его галопом. Такой подлости жеребец не ожидал. Расти восторженно засвистел вслед.
Погоняв коня по дороге, к огромной радости Нэрниса, брат не сразу пересел на Пегаша. Он ругался на старинном наречии длинными мелодичными фразами и Светлый благодарил Создателя за то, что никто из слуг не знает перевода. Похоже, что перевод знал Чалый. Он сник и присмирел. К полуденному привалу Нэрнис доехал на вполне "смирной лошадке".
— Даэр, я знаю, он только прикидывается. А что будем делать, если он такое при "плащеносцах" вытворит?
— Самое естественное — ругаться и проклинать тех, кто нам его продал.
— Не. Не надо проклинать! — Встрял Расти. — Кто ж знал, зачем Ноферу жеребцы. Его и проклинайте! А то, чуть что, так благородные и не виноваты!
— Молчи, правдолюбец! Никто никого не собирается проклинать всерьёз.
Сделать так, чтобы мальчишка молчал, было сложно. Он не встревал в разговор, только если сам разговор его интересовал, в практической части. Ну, или почти не встревал. Сульс, не привыкший к бездеятельности и настроенный на подвиги, требовал героических рассказов. Хотя бы на привале.
Рассказ про разбойников как раз подошёл. Расти попрошайничал "ножик на посмотреть". И на "покидать". И на "поучить" тоже. Сульс был против:
— Помилуйте, Благородные Принцы! Сейчас он хоть ворует! Убивать же начнет!
Несмотря на то, что мальчишка возился с лошадьми, хорошо с ними управлялся, а сам оруженосец пока был не у дел, ничто не могло убедить Сульса, что всё так и будет мирно продолжаться. Рано или поздно "гром грянет". Только когда Даэрос рассказал в подробностях про маскарад и побег из Малерны, между слугами хоть беседа наладилась. Причиной были накладные волосы. Расти аж слюной захлебнулся. Вот как надо было! А бороды! А усы!
— Это сколько ж надо девкам кос-то состричь! — Его ум заработал в привычном направлении: как можно втихаря состричь девкам косы и при этом остаться целым. — Вот, к примеру, овечьи ножницы — щёлкают сильно. А ножик заточить...
— Ну, зачем же девкам! — Сульс как опытный чучельник заинтересовался темой. — Можно и гривы лошадям. И паклю чёсаную можно взять, к примеру...
Наконец-то Расти отстал от эльфа. Сульс и мальчишка наперебой обсуждали, что из чего можно сделать. Каждый дополнял методы своими "находками". Некоторые Даэрос даже оценил как дикие. Оружейник настаивал на том, что ради совершения подвига допустимо всё. И обриться налысо и приклеить "космы" прямо на кожу. Расти был согласен — обставить стражу на огромные деньжищи, это — подвиг. Ради такого и лысым походить можно. Полутёмный настаивал на том, что шпильки и сетка — надёжнее. У них даже вышел спор на троих. Нэрнис не мог отвлекаться. Они тронулись дальше, и он бдительно ждал закидонов Чалого.
В итоге и Даэрос, и Сульс, и Расти перешли к обсуждению "узнают — не узнают". Мальчишка был уверен, что те, за кем они охотятся ни за что не узнают: "Седой — не промах!". Он очень хотел побыстрее встретить этих обозников и посмотреть, как именно они эльфов не узнают. Вот, потеха-то будет: едешь себе, и всё знаешь, а четыре взрослых мужика — дураки дураками! Это лучше, чем карусель на ярмарке. Расти однажды такую видел. Издалека. А ещё он изо всех сил хотел произвести впечатление. Но было нечем.
— А кто они такие? Эти — на телегах? А? И чего их надо как соседского гуся выслеживать?
— А вот это как раз и неизвестно. Скажи-ка, Расти, и ты, Сульс, тоже подумай, вот если бы вы услышали такой говор... — Даэрос изобразил почти точно интонации и "придыхание" того мужчины в плаще, который разговаривал с Мастером Гвалином. — Что бы вы решили? Откуда такой чужак родом?
— Не нашенский, эт-точно! — Для Расти "нашенские" ограничивались окрестными деревнями.
— Даже и не знаю... — Сульс тоже горел желанием оказаться нужным. — В Дрешт и из Торма, и из Сиерта многие приезжают. Я в Дреште два года почти каждый месяц бывал, но такого не слышал. И из городов помельче, и из сёл народ тоже наведывается... Нет, такого не слышал.
— Ну, а если бы они тебе сказали, что они из Западной части Империи, поверил бы?
— Не очень-то... У нас тут, конечно свои порядки, и западные к нам не часто в гости являются. Но не сказать, чтобы совсем никто не приезжал. Опять-таки, всякий лихой народец напакостит по столице или в окрестностях и к нам. Или, вот, как Нофер, получит здесь земли за службу. Нет, такое враньё, это на один день.
— Стало быть, такие люди в Дреште не поселятся? Расти, ты что себя за волосы дёргаешь? Проверяешь свои или накладные?
— Не-э. Вспоминаю я! А припомнить никак не могу. Где-то я это слышал. Такой же задыхалковый говор... ну, не совсем такой. Но — похоже!
— Не ври господам! Негде тебе этого было слышать! Негде! Не морочь Благородному Принцу голову! — Сульс опять вспомнил, кто с ними едет: Проныра Расти. Никак пакость затеял.
Но мальчишка стоял на своём.
— Припомню — скажу. А ещё так подзадохнитесь, а?
Даэрос повторил. Потом ещё раз. Сульс уже было собрался огреть Расти хворостиной, если дотянется, но тут мальчишка восторженно заорал:
— Вспомнил! Вспомнил! Четыре весны назад! Вонявые! Вонявые так говорят! — Он орал и радовался. Чалый от его воплей заплясал под Нэрнисом.
Даэрос недоумённо поднял бровь.
Сульс, похоже, понял, о чём речь:
— А и точно! Только грубее и резче. У Вас, Благородный Принц, помягче как-то выходит. Но... а ещё? Можно?
Даэрос опять "поспотыкался" на словах:
— Под-хэзжаем, дог-хаварились, поч-хэму... А теперь, я хотел бы знать, кто такие и откуда взялись эти Вонявые?
Сульс всё ещё думал. Расти подпрыгивал в седле от нетерпения.
— Я сам! Я сам скажу! Я же догадался, я сам скажу!
— Скажешь, скажешь! Погоди, это что же получается-то? Стало быть, я родился в Кальбе, на Западной стороне. Сюда приехал и нечего такого особенного не заметил. Ну, так — слова некоторые другие. Как же так?
Даже Нэрнис забыл про вредного Чалого:
— Ваша мысль вполне ясна, Достойный Сульс! Вы разговариваете так, как привыкли с детства. В других местах есть свои особенности речи и произнесения слов. И что же Вас так удивляет?
— Присоединяюсь. — Даэрос испытывал нетерпение и некоторую досаду. Отгадка ходит-едет рядом и сама себя допрашивает. — Да не тяните, вы, оба!
— Ну, пусть Расти скажет. Его право.
— Вонявые! Двое, четыре весны назад приходили к Ноферу наниматься в службу. В этот... в гарнизон. Только Нофер их всё равно не взял. По осени. Они через нашу деревню шли. У речки. Я как раз за это... за мыльней, значит, был. Ждал.
— Расти, не торопись и не путай меня! Соберись и объясни по порядку. — Даэрос уже шипел.
— Ну, значит, пристроился я за мыльней. — Мальчишка решил, что за "мыльню" сегодня не прибьют, и приосанился. — Ждать пока девки мыться начнут. Я хотел у них одёжу только утянуть. А ни чего другое. Утянул! Я ж думал, что за одёжу с них чего стребую. А тут — Вонявые идут, меж собой бухтят. Вдоль бережка. Дай, думаю, я их к мыльне заманю. С бережка скатился и побежал перед ними. Они идут, своё бухтят. Вот так вот задыхиваются. Так, я порты спустил и дунул им...
— Простите, Благородные Принцы, этот негодяй хотел сказать, что он издал непотребный звук своим многократно поротым задом... — прокомментировал Сульс.
— Ага! Ну, они и вызверились на меня, да как побежут... побегут за мной. А я — к мыльне. А там девки. Девки меня увидели и почти — ничо, тока за мочалы схватились! Ха! А тут за мной следом — Вонявые! А Вонявые как девок увидели, орут — гааа! Девки вопят. А одёж-то и нету. Так по селу и припустили! Мужики-то хохочут. Ну, пока свою девку, али жену не приметят. Так потом к папаше ходили то один, то другой, чтоб дал побить, значит. Папашка, говорит, мол, сам побью. Три раза побил, а потом перестал. Чтоб совсем не убить. А зато парни наши меня шибко благодарили. Вот.
Даэрос устал терпеть:
— Орку в зад всех ваших девок! Кто такие Вонявые?
— Э-э, Даэр... — Нэрнис оценил выпученные глаза слуг. Не каждый день от эльфа такие слова услышишь. — Вы даже эльфа доведёте до безобразия. Неужели вам непонятно? Нас интересуют только эти ваши Вонявые.
— И не наши они вовсе. Так, ведь, это они и есть, Благородный Принц. Орки. А в наших краях говорят — вонявые. Проныра верно приметил. Ух, хитрый. Я же вам говорил: бедствие он наше. Это я не о том говорю, что-то... Вот, если бы кто другой, а не Вы так заговорили, да ещё на их языке, я бы сразу догадался. Но Вы же про людей рассказывали: четверо, на двух телегах. Плащи. Приличные, вроде, люди. И никак в толк не возьму, откуда у них такой говор мог взяться? Это ж надо...
— Да, Вы правы Сульс... Надо. — Даэрос переглянулся с Нэрнисом. Всё складывалось один к одному.
— Ух, ты! Людей вырастили вонявые? Вот чудо-то! — Расти не был бы Пронырой, если бы не соображал что к чему.
— Ребёнок! Свои выводы ты можешь излагать только мне. Понял? Вряд ли — вырастили. Скорее, люди сами рядом выросли. И там, где они выросли, наверное, многие так говорят.
— Это, где же такие места? — Сульс недоумевал. — Орки-то редкими семьями живут. В свои кланы никого не пускают. Тьфу, да кто к ним пойдёт, одно слово — вонявые.
Даэрос остановил Пегаша. Посмотрел на Нэрниса и вопросительно приподнял бровь. Нэрнис сделал то же самое, а потом кивнул. Сульс и Расти следили за этим "разговором". Братья о чём-то "толковали". Ещё одна сказка оказалась правдой — остроухие умели говорить молча.
На самом деле и Ар Ктэль и Аль Арвиль не только научились хорошо понимать друг друга, но и думали в одну сторону. Ещё немного, и слуги догадаются, где могут быть такие невиданные места. Расти, так тот об этом ещё и заорёт на всю округу. И как он прослыл Пронырой, если ничего в себе удержать не может?
— Сульс! — Даэрос грозно глянул на оруженосца. — Я нисколько не сомневаюсь, что если Вы дадите клятву, то слово своё сдержите. Не проболтаетесь.
— Даже под пытками! Клянусь!
— А вот, ты, Расти... На этот счёт у меня есть большие сомнения...
— Да чтоб у меня... чтоб у меня...
— Руки отсохли! — Подсказал Сульс.
Расти задумался. Окорок у дядьки из подвала он стащил как раз ногами. Засунул через подвальное оконце и стащил. Руками бы не дотянулся. Но эту тайну, он так и быть честно никому не расскажет. И вообще — одно дело что-нибудь ловко утянуть, и совсем другое — болтать. Он же не девка, чтобы болтать! Проныра решился:
— Ладно. Руки, пусть отсохнут. И ноги тоже. И... да, всё равно — не жизнь! Пусть тогда и голова отсохнет! Слово даю! — Расти гордо выпятил грудь и ждал.
— Слово сказано. Свидетели слышали. Нарушишь слово — исполнится всё, что сам себе пожелал! — Даэрос подмигнул Светлому брату, мол, давай, сделай что-нибудь или скажи. Эффект нужен.
Нэрнис понимал, что гром среди ясного неба был бы кстати. Но, имелся целый ряд всяких "но" по части грома. Поэтому он сделал всё, что мог — без трагических последствий. Отряд окутал удушливый аромат всего, что цвело в округе. Даэрос чуть не задохнулся и поспешил выехать из пахучего облака. Лошади чихали. У Сульса глаза начали слезиться. Расти понял — его "пометили". Или предупредили. Эти... "Светлые Силы".
— Они из-за Предела. — Даэрос оценил впечатление как сильное. Челюсти слуг действительно отвисли.
— А ведь может быть... — Сульс опять начал думать, а не ждать пока ему объяснят. — Почти все орки остались за Пределом. Это все знают. В давние времена их, говорят, было ой как много! Но, может всё-таки — нет? Никто же не знает, что там — за Пределом. Может, там все умерли?
— Они из-за Предела. — Повторил Полутёмный. — Мы с братом пришли к этому выводу несколько раньше. По другим... признакам. А говор — лишнее подтверждение. Примите это, как есть, Сульс. За Пределом живут. И, скорее всего, в основном — орки.
— Но Предел-то нельзя пройти! — Оружейник был поражён.
Расти, который о Пределе слышал краем уха и многих подробностей не знал, вертел головой, чтобы ничего не упустить.
— Сульс! — Нэрнис решил вставить своё веское слово, пока Чалый отфыркивался и норовил почесаться. К тому же, ему понравилось разъяснять. Он сразу чувствовал себя в два раза умнее. — Попробуйте просто порассуждать. Ни в Восточной, ни в Западной части империи нет такого места, где жили бы толпы орков. На Объединённом Архипелаге орков никогда не было. Даже в древние времена они не умели строить ни корабли, ни лодки, ни плавать на них. Что остаётся? Скальный Материк? Птицееды съедят кого угодно и люди там жить не могут. Надеюсь, Вы понимаете, что ни в Озёрном Краю, ни в Тёмных Горах, мой Тёмный брат подтвердит, вонявых тоже нет. Ни одного вообще. Получается, что нет в мире такого места, где человек, в силу каких либо причин усвоил бы орочий выговор. Да, и простого соседства мало. Надо, чтобы люди жили среди орков и, чтобы власть была тоже у орков. Только за Пределом, где осталось большинство их кланов, такое отвратительное положение дел и могло сложиться. И ещё: мы часто говорим: "Это невозможно". А оно потом берёт и случается. Брат прав: если четверо с орочьим выговором едут по здешней дороге, значит, Предел можно пройти. Просто мы пока не знаем как. — Нэрнис окончательно убедил себя, что за Пределом есть жизнь, и взглянул на Ар Ктэля, ожидая одобрения.
