Не выдержав напряжения последней минуты слишком насыщенной событиями, Сергей поднялся во весь рост, зажимая пистолет обеими руками, и прокричал, нажимая на курок:
— Тебе привет от братвы, ядрена сосиска!
Раздались выстрелы, Сергей, на какие-то доли мгновения, опережая вооруженную толпу телохранителей, выпустил смертоносные металлические осы. Телохранители тут же открыли по нему огонь, на миг сместив взгляд на одного из стрелков, Сергей на автомате сдвинулся чуть в сторону пропуская пули в опасной близости от головы. Тем временем, две пули выпущенные им попали в младшего из братьев: попадание в бедро сбило человека на землю, второе в тазобедренный сустав отбросило человека за крыльцо. Мысленно чертыхнувшись и поблагодарив Судьбу Шутницу за свой промах, Сергей зло оскалился, отвлекаясь от телохранителей, взял прицел чуть выше и выпустил следующую пару свинцовых жал.
Леонид Петрович Игнатов умер в расцвете лет, даже не рассмотрев толком своего убийцу, пулевые ранения в грудь бросили мужчину в пучину боли, а последний выстрел в сопровождении токкаты отстреливающейся охраны завершившийся попаданием в голову оборвал его мучения навеки.
Сергей отметил два пулевых ранения в центре груди своей цели, а затем и аккуратную дырочку над правым глазом и быстро перевел глаза на отстреливающихся людей. С того момента как он в первый раз нажал на спусковой крючок, не прошло еще и нескольких секунд, время для него словно растягивалось, позволяя контролировать ситуацию. Оборотень сместился влево, уклоняясь от очередной пули, но выпущенные из поля зрения остальные телохранители, рассредоточившиеся по двору, подвели закономерную черту под событиями.
— Живьем брать паскуду! — со стоном взревел Игнатов младший из своего укрытия.
Оборотень физически не мог контролировать всех, за что и поплатился. Две пули попавшие в плечо Сергею выбили из мгновенно ослабевшей ладони оружие и развернув вокруг собственной оси заставили его покатиться по противоположной от них стороне крыши. Оборотень зарычал больше от злости, чем от боли накачанный адреналином и эмоциями по самые уши. Свалившись в снег за пределами двора, он окунулся лицом в остудивший его сугроб, время для него вновь понеслось вскачь, злые выкрики быстро приближались и он, вскочив на ноги, бросился в сторону ручья.
Преследователи разделились на две группы: одни побежали через калитку, вторые, перемахнув через забор, приближались с другой стороны. Оборотень, поняв, что его хотят отрезать от оврага и оттеснить в сторону освещенной дороги, бросился в снег. Спасаясь от выстрелов, Сергей рванул по диагонали к мосту, проклиная сугробы мешающие быстрому передвижению. Оборотень надеялся вбежать под прикрытие темноты моста, над которым проходила асфальтовая дорога. Длинный бетонный тоннель вполне смог бы скрыть молодого человека от преследователей на те мгновения, которые требовались ему, чтобы сменить ипостась. Мост был уже близок, но очередное ранение, только уже в ногу поставило большой крест на его планах. Сергей, подволакивая раненую конечность, скатился кубарем по пригорку, оставляя за собой кровавый след и на четвереньках вполз в темноту под мостом.
Посмотрев на тут же появившихся в просвете преследователей, подсвечивающих себе путь фонариками, оборотень понял, что ему просто не дадут этот крохотный отрезок времени так ему необходимый на превращение.
— "Хрен вам, я просто так не сдамся!"
Стиснув зубы, оборотень подполз к небольшой полынье с весело журчащей водой в ней и здоровой рукой разломал небольшой лед, образовавшийся над стремительным течением. Набрав полные легкие воздуха, молодой человек угрем просочился в узкую промоину, оказавшись в обжигающе холодной ледяной воде. Тело, получив шоковый удар, принялось на автомате спасать себя. Быстрое течение понесло оборотня, раздирая о камни спортивный костюм и немилосердно распарывая кожу, тем самым, заставляя его бороться за собственную жизнь и удерживая в сознании. Сергей здоровой рукой, затем и раненой уже не обращая внимания на острую боль, на чистом адреналиновом возбуждении принялся помогать себе продвигаться вперед, отталкиваясь от камней. Оборотень понимал, что ему нужно двигаться, чтобы не замерзнуть, но лед над головой по которому он скользил спиной, заставлял экономить кислород, стремительно сгорающий при интенсивном движении. Выбрав дикий холод, Сергей двигал руками только для того, чтобы удерживать тело в течении ручья и одновременно до боли напрягал глаза, стараясь рассмотреть просвет которого все не было. Легкие уже начали гореть, а ноги сводить судорогой, оборотень старался не запаниковать и от части, это ему удавалось, но только потому, что уже бывал в подобной ситуации. Еще мальчишкой Сергей умудрился неоднократно поплавать в северной реке, провалившись под лед. В глазах началось разноцветное мельтешение, полыхающие легкие вынуждали сделать судорожный вздох, но Сергей лишь начал по чуть-чуть выпускать его и тут пришло спасение. Оборотень врезался головой в стальную трубу маленького пешеходного моста, чуть не выбившую из него сознание. Судорожно обняв ее, Сергей принялся шарить вокруг него у себя над головой, пытаясь найти промоину, которая должна была там быть, так как бурное течение ручья не позволяло образоваться толстому льду позади опоры даже в сильные морозы.
Не находя промоину, Сергей от отчаяния ударил кулаком по льду вкладывая в свой удар всю безысходность, злость и дикое желание выжить. Удача повернулась к нему лицом, оборотень пробил небольшое отверстие и высунув в него лицо судорожно вздохнул, вбирая обжигающий морозный воздух вместе с обильными каплями воды. Немного отдышавшись, он попытался расширить промоину, но толстый лед и закоченевшее тело позволили только высунуть голову. Ноги уже не чувствовались, только сильная боль в сведенных судорогой мышцах вытянутых ног напоминали о том, что они у него все еще есть. Осмотревшись по сторонам, Сергей заметил в пяти метрах от моста опоры под теплотрассой, проходящей над водой, а внизу плавун, застрявший между бетонными опорами и спасительную полынью за ним.
— Д-двест-ти м-мет-тр-ров п-проп-плыл, ещ-ще п-пять н-не п-пр-роб-блем-ма. — выстучал зубами оборотень свои соображения и, набрав воздуха, снова нырнул.
Течение быстро принесло замерзшего парня к плавуну, скрюченными руками он с трудом перебрался вокруг него и еле вылез на припорошенный снегом лед. Чуть отдышавшись беспрестанно сотрясаемый дрожью, Сергей минут пять сдирал с себя остатки одежды, сковырнул негнущимися пальцами беруши и, утопив все в ручье только с третьей попытки смог сменить ипостась. Сотрясающийся от дрожи волк с мокрой быстро заиндевевшей шкурой, подволакивая заднюю лапу, медленно побрел в сторону своей машины. Адреналин ушел, им овладела эмоциональная пустота, а холод приглушил боль от огнестрельных ранений, но движение постепенно разгоняло кровь по жилам, позволяя организму запустить процесс регенерации.
Около получаса оборотень ковылял по льду на дне оврага, автоматически прислушиваясь к тому, что происходило у него за спиной. Чуткий звериный слух улавливал далекие матерные выкрики, затем их заглушил громкий вой милицейской сирены. Постепенно организм вытолкнул из себя свинцовые инородные тела, а раны медленно, словно неохотно затянулись. Мрачный и подавленный, он напрочь забыл о том, что может усилием воли подстегнуть процесс заживления ран, вместо этого волк бездумно форсировал сугробы, зарываясь в них чуть не с головой, и тупо пер вперед. В какой-то момент, погруженный в пустоту образовавшуюся внутри него, Сергей сам не заметил как выбрался из оврага и ни от кого не скрываясь, побрел вдоль дороги. Пьяный народ одиноко бредущего оборотня даже не замечал, а если и замечал то, нисколько не боясь, пытался угостить его выпивкой и редко кто обходил его стороной. Оборотень никак не реагировал на пьяные и порой до безрассудства настырные раздражители.
Волк свернул на дорогу, где оставил свою машину и очнулся только приблизившись к ней. Сменив ипостась, он откопал под задним колесом ключи и, заведя двигатель, принялся с остервенением стирать с себя редкие кровавые разводы. Надев одежду, оборотень уселся в машину и, поправив зеркало заднего вида, встретился сам с собой глазами.
— Вот ты и стал убийцей окончательно, Серый. — он заметил, что пустота образовавшаяся внутри теперь холодом отражалась и в янтарных не человеческих глазах, — Тебя повязали кровью, причем самой противной и мерзкой кровью! — пустота немного отступила в тень, парень начал заводиться, — Ты, Серый, уже убивал и не чувствовал угрызений совести при этом, но почему же сейчас тебе настолько омерзительно на душе!? Ты даже планировал самостоятельно охотиться на людей, поняв, что жажда убийства поселилась в тебе навсегда... Человек убитый тобой, был далеко не ангел и никак не святой, бывший рейкетир, а все едино хреново. Нет, не так. Охренительно хреново и еще куча всяких разных "х" и никак не хорошо при этом. — помолчав несколько мгновений, Сергей прорычал, — Потому что мне его "заказали"! — оборотень сжал кулаки до боли переживая неоднозначные ощущения.
— Будь честным хотя бы перед самим собой! Тебе понравился процесс, тебе понравилось ощущение адреналина гуляющего ударной дозой в крови! Когда ты окончательно понял, что являешься конченым хищником, тебе понравилось выслеживать и загонять добычу, понравилось чувствовать кровь и чужой страх. Признайся, это восхитительные ощущения. ... Признаю, но мне не нравится убивать по указке. — смотря в глаза своему отражению, оборотень жестко отрезал: — А теперь это твоя работа! Ты будешь убивать тех на кого укажут, теперь ты убийца, ассасин, киллер твою мать! И не хрен теперь размазывать сопли! Знал, на что шел и чтобы не грохнули дорогих тебе людей ты будешь убивать снова и снова, будешь окунаться в кровь, купаться в этом дерьме! Тебе придется удавить совесть к такой-то матери, придется научиться испытывать от этого если не удовольствие то б... хотя бы удовлетворение от проделанной работы, чтобы не свихнуться так как это теперь твоя работа! Все!
Оборотень встряхнулся, прогоняя не свойственное ему самокопание и самобичевание, затем тронул автомобиль с места и злыми рублеными словами продекламировал:
Хранитель серой тени,
Рыцарь дождя и тумана,
Твой удар смертелен,
Сокрытый под сетью обмана,
Холодный клинок отточен,
С грани стекает яд,
Ты словно призрак ночи,
Дыханьем мрака объят.
Никто не скроется от смерти,
Крадущейся тихо во тьме,
Никто не услышит шум лезвий,
Взлетающих словно во сне.
Все поиски будут напрасны,
Ведь тень невозможно найти,
И к следующей жертве несчастной,
Ты свои направляешь шаги.
Ты ловок, силен и свободен,
В судьбе сам себе господин,
Ты горд, ты жесток, непреклонен,
И имя тебе — ассасин.
[Ассасин — Расим Наджафов]
— Так вот! И хрен вам, не удавлюсь назло всему миру! Человек человеку зверь, и тварь такая, что привыкает ко всему, а ты, Серый, оборотень, значит зверь вдвойне! Назло всем буду жить! Буду учиться, чтобы потом на самом деле стать полностью свободным как в стихотворении! — последние слова Сергей говорил своему отражению на полном серьезе, давая самому себе обещание.
Автомобиль тронулся, заснеженная пустынная дорога успокоила оборотня, а затем постепенно снова ввергла его в апатическое состояние. Сергей на автомате вел машину в полной тишине, очнулся только когда заглушил двигатель во дворе собственного дома. Встряхнувшись, оборотень решил оставить машину и до друзей добираться на такси. Выйдя из салона, парень направился к дороге и поймал попутку в жидком праздничном потоке прочих авто. Расплатившись с водителем, он без приключений добрался до беседки, где его отсутствие, судя по реакции, точнее по отсутствию таковой даже не заметили. Виталий бросил на Сергея вопросительный взгляд, оборотень утвердительно кивнул и, подойдя к печи, протянул к ней ладони согревая, так и стоял, замерев несколько минут наблюдая за танцем язычков пламени сквозь огнеупорное стекло, закрывающее топку.
Подошедший сзади Виталий положил руку на плечо оборотню, Сергей посмотрел на друга через плечо пустым взглядом. Парень, оценив состояние оборотня, взял со стола бутылку коньяка с двумя пластиковыми стаканчиками и поманил его наружу. Сергей последовал за ним, Виталий остановился возле мангала в десяти метрах от беседки, из которой доносились громкая музыка с праздничными воплями веселящихся друзей. Сохраняя молчание, Виталий бросил несколько поленьев на тлеющие угли мангала вделанного в каменную подставку с трубой, налил янтарную жидкость в стакан, затем протянул оборотню.
— Выпей.
Сергей поморщился от резкого запаха и задержав дыхание опрокинул в себя не почувствовав никакого вкуса. Виталий забрал стаканчик и поставив рядом со своим наполнил уже оба. Взяв стакан, Виталий сделал небольшой глоток и тихо сказал, смотря на разгорающееся пламя:
— Серый, я прекрасно понимаю твое состояние, думаю, что через это проходят все. В душу к тебе не полезу, скажу просто: сегодня часть тебя умерла, но при этом началась другая жизнь. Нужная жизнь, очень часто грязная и мерзкая, но все равно нужная. Запомни, лучше испачкаться нам, чтобы нормально жили дорогие нам люди, да и остальные, даже не подозревая о том, что мы делаем. Им по большому счету этого знать и не нужно.
— Мы убийцы. — вяло откликнулся Сергей.
— Мы солдаты, воины, являющиеся убийцами по роду профессии! — Резко возразил Виталий, — У нас своя война, а на войне правил нет и прав тот, кто остался жив. Прими это, и жить станет легче. Серый, запомни, мы солдаты!
Оборотень не отводя глаз от огня, сделал небольшой глоток, прокатившийся огнем по гортани, и неожиданно даже для себя пропел в пол голоса:
Я свято верил в истину одну
Лучше быть дважды мертвым, чем истлеть в плену
Я убивал, чтоб жить и снова бить
Игры мужчин с войною трудно запретить
Солнце в глаза, мы в марше на восход
Воздух плюется кровью, сушит черный рот
Кровь мой наркотик, долг мой флаг
Я как заложник долга расстрелял свой страх.
[Отрывок из песни Бой продолжается — группа Ария]
— Что-то в этом роде, главное чтобы не настал тот момент, о котором поется в последнем куплете, а еще лучше вот этот отрывок. — узнав песню, Сергей подхватил со второго слова и молодые люди, пропели на два голоса, а в глазах отражалось пламя.
Звезды подскажут воину путь
Он спешно седлает коня
Сердце застыло, воля проснулась
Он в битве три ночи, три дня
И ошейник раба выбивает из рук
У Магистра — и льдины трещат!
За укрытое снегом золото воли
Воин бьет не жалея меча.
— И напоследок замечательные слова: — молодые люди зло улыбнулись друг другу и, подняв стаканчики с коньяком, словно это древние кубки слаженно проорали припев: — Трижды ад, но ни шагу назад! [Отрывок из песни Баллада о древнерусском воине — группа Ария]
Смяв стаканчики, молодые люди швырнули их в огонь, Сергей встряхнулся, прогоняя терзания последних часов, Виталий взял бутылку и отхлебнул из горла.
