— Ну ты тут тоже не расслабляйся когда я уеду. — козлобородый псевдоцелитель прошел к журнальному столику, взял початую бутылку и плеснул в бокал красного вина. — Контролируй процесс. А то наш дубинушка умом не блещет, мало ли что выкинет. Присматривай, в общем, за обоими, а я с нашим еще поговорю, скажу, чтобы не терся там около него. Слушай, раз уж этот гастарбайтер на поправку пошел, может, ему одеяло какое кинуть и тапки там какие. Пол больно холодный.
— Ага, вот еще! — фыркнула ведьма. — Давай еще подушечку ему купим и матрас ортопедический, чтобы спинка не болела. Перетопчется. Пусть испытает лишения и невзгоды, пострадает во славу темного властелина.
— Ох, Ираида, любишь ты помучить да поиздеваться. — вздохнул Герман и отхлебнул из высокого стакана.
-А так, Гера, жить интереснее. — не стала отрицать очевидного рыжеволосая и тоже потянулась к бутылке с вином.
* * *
Проснулся Вардис внезапно, как будто кто толкнул его. Но, полежав и прислушиваясь, понял что в доме стоит тишина. Может, сейчас ночь и его неведомые тюремщики дрыхнут без задних ног? В помещении все также царил полумрак. С пониманием того, что он просканировал приезжего работника и дальнейшими переживаниями он и не заметил, как отключился. В животе громко и предательски забурчало.
— О, там же козлобородый мне что-то в тарелке приносил. — вспомнил лэр. -Резкая боль и сильная слабость, такая аж до головокружения, вроде отступили, а вот жрать хотелось неимоверно. — Ну еще бы! Голод не тетка, пирожка не подаст. Да и маны оставалась едва пятая часть, еще день-два и он будет выжат полностью, до последней капельки магической энергии. Ну, а как еще? Организму надо восстанавливаться, а откуда черпать силы, без лекарств и без пищи? Только изводя остатки накопленной магической энергии. Первая паника по поводу пленения и отсутствия магического фона прошла и его светлость решил присесть на нары и пораскинуть мозгами как жить дальше. Хотя нет, жрать хотелось до тошноты, поэтому сначала перекусить тем, что находится в стальной миске, а после уже подумаем над тем как жить дальше.
Рассудив, что травить его скорее всего не собираются, если бы хотели убить, то сделали бы это давно, ведь столько в отключке провалялся, лэр опять, кряхтя, принял вертикальное положение, сначала присев на досках, а потом и опираясь на решетку, спустил босые ступни на бетонный пол. — Ёпт, ну как же холодно. Чуть ноги не сводит, когда по ледяному полу идешь. Вот и еще статья расхода энергии, не дать ему замерзнуть. Хоть и не совсем холодно, но не в мягком кресле у камина находится, тем более когда голыми ногами да по полу шлепаешь.
-Так, теперь потихоньку нагнуться за миской, опять же держась рукой за толстую решетку — есть! Глубокая стальная миска в руках. Последние силы ушли на обратный путь, пару шагов до сколоченных нар. Нет, вырубаться нельзя, хоть в голове опять предательски поплыло. Отдышаться, передохнуть минуту и съесть свой обед. Обед? А может, завтрак или ужин? Интересно, вообще сейчас день или ночь в этом мире? Ладно, именно сейчас ему в этом особой разницы не было. Он пальцами зачерпнул содержимое миски и принюхался. — Вроде каша, пшенная. Правда, со щедрот своих отвесили ложек пять, еле дно скрывает, ну да хоть что-то. Холодная, правда. И владетель стал уничтожать скромный дар тюремщиков, черпая из миски прямо пальцами.
Съев все и немного утолив голод, он отхлебнул из кружки загодя набранной воды. Ну вот, теперь и подумать можно. Хотя что тут думать да размышлять? Еда если и будет, то скудная. На ней здоровье не поправишь. Холод опять же, хоть бы обувку какую выдали или одеяло попросить. Стоп, чтобы попросить о чем либо, надо хотя бы уметь изьясняться на одном языке со своими пленителями. Как поступить, задействовать драгоценную энергию для запоминания слов и изучения языка или повременить, пока организм полностью не восстановится? Хм... кризис прошел, если даже восстанавливаться теперь совсем без магической энергии, то согласен — будет дольше, но ведь возможно? Опять же немного ее закачано в кольцо и серьгу, но тратить ее из этих амулетов пока не следует.
-Хотя нет, если будет возможность говорить со своими тюремщиками, то шанс освободиться существенно возрастает. Поэтому язык изучать надо. И слова запоминать тоже обязательно. Вот только откуда брать энергию, чтобы запомнить эти слова с первого раза? Остается только одно — из кольца силы или серьги, для усиления слуха. Серьгу трогать нельзя, наоборот, она сейчас может очень пригодиться, если будет возможность подслушать разговор, а вот кольцо силы ему пока без надобности. Даже если сразу, единым импульсом выплеснуть из него всю закаченную магическую энергию, не получится сломать эту решетку. Её, пожалуй, пятеро с такими же кольцами не выломают, ни то что он один.
Так что решено — полностью опустошится мана, буду использовать магическую энергию из кольца. А еще Вардис задумался над своими тюремщиками. Вернее над одним, тем, кого он видел. Полное отсутствие у него какой-либо магической ауры, бутафорские, а вовсе не магические предметы на импровизированном алтаре, все это наводило на мысль, что это никакой не темный магик-некромант, а скорее шут, переодетый актер, играющий свою роль. Но зачем? Не стоят ли за этим шутом действительно сильные личности? Вардис опять не заметил, как, размышляя, провалился в объятия морфея, крепкий сон выздоравливающего человека.
Разбудил его скрежет засова и скрип открывающейся двери. На этот раз зажегся яркий и непривычный электрический свет. Из-за колонны вышел парень, одетый в бело-черно-красный спортивный костюм. Светловолосый, острижен коротко — под ежик. На вид ему было лет шестнадцать-семнадцать, хотя скорее больше, но совершенно детское выражение лица явно скрадывало несколько лет. Казалось, что в крупных, чуть на выкате светло-серых глазах нет ни одной сформировавшейся мысли, хотя ростом он был даже побольше Вардиса, да и в плечах если уступал, то совсем чуток. Этакий недоросль — уже выросший, но еще не набравшийся ума детина.
— Я тут супца капустного сварганил, давай чашку свою. — сказал детина на редкость звонким, тонким голосом. И, видя, что Вардис непонимая смотрит на него, пояснил, показав на принесенное. — Миску под решетку суй, я тебе пожрать плесну.
Только сейчас Вардис заметил, что парень держит в руках небольшую закопченную кастрюльку с торчащей из нее ручкой половника.
— Хороший, на курином бульоне, правда, мяса нет. Ну, а чего ты хочешь, мне самому одну маленькую ножку выделили, и бульона вот для супа. Ираида такая, она много не отвалит— держи карман ширше, ага! Сама пожрать тоже любит, да и бухнуть. Правда все вино глушит — кисляк по мне.
Так... нужно активировать немного магической энергии, чтобы запомнить все сказанные им слова. Хорошо, что такой словоохотливый попался. Если он к Вардису хоть пару раз в сутки заходить да болтать будет, то дело быстрее пойдет. Наконец пауза затянулась и Вардис, поняв, что молодой гигант ждет от него стальную миску, кряхтя, привстал и просунул ее под дверь клетки.
— Ты, это... на меня сильно не дыши! Герман сказал, что ты заразный какой, чтоб я меньше с тобой общался. Лечить тебя будет. Ну, может, и вылечит. Нее, точно вылечит! Он говорил, что в Москве много народу вылечил. Он, этот... экстрасенс знаменитый, вот. -Детина обстоятельно помешал в кастрюльке половником, присев при этом на корточки и высунув кончик языка, видно из-за сосредоточенности. Потом плеснул в миску две поварешки, подумал, посмотрел на Вардиса и плеснул еще одну, наполнив миску почти до краев. Затем вынул из кармана цветастой олимпийки пластиковую ложку, пояснив при этом.
— Герман сказал, что у тебя это... припадки бывают, что тебе железную ложку давать нельзя. Вон ты как морду себе в припадке раскроил, пол-лица заплывшие. Так что хавай такой. А вот, еще! Чуть не забыл. — Он вынул из другого кармана горбушку серого хлеба и, немного подумав, не положил ее на пол вместе с наплненной супом миской, а протиснул сквозь решетку, в руку пленнику. — На пол хлеб нельзя ложить, у нас бы в детдоме за такое живо вздули, так что на — хавай.
Вардис благодарно кивнул. А вот такой шанс упускать нельзя. Во-первых, вошедший носитель языка и довольно словоохотливый такой носитель. А во-вторых, если этот здоровячок с детским личиком принес ему в камеру еду, то, возможно, впредь он же и будет его кормить постоянно. Если, конечно, не захотят его позже замучить голодной смертью. Ну это все лирические отступления, а реальность пока такова — нужно попытаться завязать хоть какие-то отношения с этим детиной, в идеале конечно дружеские. В реальности большая часть побегов не от того, что кто-то перепилил решетку невесть как раздобытым напильником, а потом перебил с полдюжины охранников. Все гораздо банальней — подкуп еще никто не отменял. А Вардис какой-никакой, а правитель независимого, пусть и небольшого, но все же государства. Не просто попрошайка или воришка брошенный в застенки. Как говорится, если в в осажденный город не может пробиться армия, то, скорее всего, сможет ослик нагруженный серебром. И всегда найдется тот, кто отопрет ворота этой самой армии, за это самое серебро. Хоть он далеко не ослик, но серебро у него есть и золото тоже, которое, если верить людям, попавшим в его мир, тут гораздо дороже стоит. Не стоит впадать в распространенное заблуждение, что подкупить можно любого, но попытаться стоит. И лэр посмотрев на вошедшего, доброжелательно улыбнулся и ткнул себя пальцем в грудь.
— Андриеш.
— Чего-о? — застыл уже собравшийся уходить здоровяк. -Ну Андрюша, а чего?
Вардис вновь показал на себя и повторил. — Андриеш.
— Хех! -Крепыш вдруг заулыбался. -Ты, выходит, Андриеша? И я Андрюша. Мы с тобой тёзки что ли? Прико-ольно!
— Молдовень. — опять ткнул себя в грудь пленник.
— Фамилия, что ли такая? — не совсем понял его молодой тюремщик.
Вардис попытался завязать разговор с Андрюшей, но он совершенно его не понимал, как и сам лэр не понимал пришедшего в подвал паренька. Пока не понимал. Сколько там нужно времени, чтобы выучить чуждый язык с помощью амулета? Трое, а то вовсе двое суток... так не учитель его обучает и специального амулета у Вардиса сейчас нет, но все же с помощью магической энергии все слова, фразы, да и жесты тюремщика западали в память намертво. Так что уже сейчас с помощью своего словоохотливого оппонента он запомнил минимум сотню новых слов, а то и больше. Парень, хоть и не понимал его, но охотно комментировал и отвечал на его реплики. Как хорошо, что он имеет дело не с профессионально обученным охранником или опытным заплечных дел мастером. С бывалого караульного он бы и слова не вытянул. Только когда Вардис показал на дверь решетки и изобразил как он открывает ее ключом, парень замотал головой и пошаркал к двери.
— Неее, нет у меня ключа. Да и Герман сказал, чтобы я тут не торчал и с тобой не болтал. Так, что бывай, Андриюш... Андрем... А! — махнул он рукой и весело засмеялся. — Я, Андрюша и ты тоже Андрюша, раз тёзка. Точняк? Ну бывай, братан, давай выздоравливай.
И уже уходя пробормотал. — А, чо? Ваще прикольный типец и тёзка еще, зыко пообщались.
Электрический свет в подвале погас, а мгновением позже скрипнул запирающийся засов на железных дверях. Вардис с удовольствием съел принесенный Андрюшей капустный суп, хоть тот и был немного пересолен, но зато еще горячий. Стальная миска была довольно вместительна, потому, как говорится, он поел с хорошим аппетитом и, наевшись от пуза, с удовлетворением заметил, что потребленная им пища поспособствовала расходу магической энергии. Как показалось лэру, организм и впрямь пошел на поправку, болей почти не было, а мана, хоть и не наполилась новой энергией, но остановилась примерно на одном значении. Пятая часть от полной подпитки его тела. Ну хоть что-то, хоть какой-то прогресс, а то ведь реально боялся что через пару суток, он будет выжат досуха.
Потом с четверть часа обдумывал общение со своим тюремщиком. Пришел к выводу, что все пока складывается хорошо, контакт налажен, много новых слов он узнал и запомнил. Даже понял, что его молодого тюремщика звать почти так же, как и того парня-строителя с автобусной остановки.
Позже ему вдруг пришла мысль еще разок тщательно осмотреть камеру и, надо сказать, дело увенчалось успехом. Полосатый наматрасник со стороны ног был немного надорван и там была спрятана небольшая детская игрушка. Дешевая жестяная машинка, с цифрой "семь" на исцарапанном капоте и всего одной парой передних колесиков. Вардис, подумав, сдернул одно из колес и вытащил небольшую стальную ось. Всего сантиметра три, не больше, как оружие не пойдет, им даже никакой серьезный укол не нанести, хоть в глаз, хоть в горло, слишком длина мала. Но вот отмечать проведенное тут время пойдет.
Плохо одно — пока он не научится общаться с пареньком-тюремщиком — как ему определить, сколько времени прошло и что там наверху? День там или уже ночь? Хотя... ну не будет же он меня круглосуточно кормить, допустим, два раза в сутки? Ну три это вряд ли, один раз тоже маловероятно, но не исключено, конечно. Потому будем посмотреть, как оно получится. А пока примерно прикинем, сколько я тут нахожусь времени? Как минимум суток пять или даже шесть. Ну да, если прикинуть, то никак не меньше. Вардис, немного подумав, решительно отчертил на широкой доске топчана шесть глубоких вертикальных черточек. Вот от этого и плясать будем, сам себе кивнул он.
Как показалось Вардису, никто не заходил в подвальное помещение довольно долго, как минимум, часов пятнадцать. Может, сейчас как раз ночь и парень-тюремщик мне приносил покушать вечером? Он успел отоспаться, потом, кряхтя, встал и заставил себя сделать несколько кругов по камере. Опухоль на колене спала, но наступать было еще немного больно, голова не кружилась, но довольно сильно побаливало плечо и ребра. Но все же не резко, до тошноты, как в первые несколько суток. Правая сторона лица тоже побаливала, но уже меньше и глаз почти не отекший и затылок тоже. Эх, жаль зеркала нет, хоть глянуть, как он сейчас выглядит. Вардис потрогал слипшиеся и от крови заскорузлые длинные волосы, но мыть их под ледяной струей воды не было никакого желания. Ладно, потом хоть для умывания рушник выпросить, да и зубы, давно не чищенные меловым порошком, начали поднывать, а тратить на их очищение драгоценную магическую энергию Вардис не хотел. А помыться бы совсем не мешало, хоть и слабость периодически накатывала до того, что он падал на топчан и проваливался, как в темный омут, но пропотевшее не на один раз за время болезни тело не по-детски начало зудеть. Ну да в застенках бывает и хуже, он сам видел, как в каменных ямах люди проводили не по одному году. Им же приговоренные насильники и грабители. Как с дюжину мужчин, облаченных в вонючие лохмотья, словно крысы кидались из тени на свет, когда стражник кидал им несколько булок самого дешевого, серого хлеба или полтора десятка початков вареной кукурузы. А то и спускал им в деревянном ведре привязанном к веревке, разные обьедки из кухни.
