У нас,в Заримании...

Подремала немного и выбралась из ванны, когда вода уже ощутимо остыла. Завернулась в простыню. Села на постель, придирчиво осмотрела ногти на ногах. Почему-то совсем не растут....Покосилась на пахнущую потом одежду. Надевать средневековые тряпки на чистое тело совсем не хотелось. С тоской вспомнила эльфийский наряд, полученный в "вечернем покое". Удобно, легко и не мешает движениям и главное-стирки не требует!

Вспомнился и предатель Хандану.

"Такой вежливый, обходительный и такой козел оказался! Девушкам всегда надо быть на чеку!"

Приняв ванну, Маша расслабилась и окончательно успокоилась.

Теперь сморчок Морена в ее руках. Будет ждать чуда омоложения, и выполнять все распоряжения и капризы.

"Круто ты попал, папик!"

Маша даже немножко пожалела старичка герцога. Он еще не знает на кого нарвался! За окном стремительно темнело. Надев одну сорочку, "эльфийская принцесса" забралась под одеяло и немедленно уснула.

Разбудил ее грохот в дверь. Колотили из коридора с остервенением. В косом лунном луче, бьющем между шторами клубами летела голубоватая пыль.

Не раздумывая о причинах такого злобного обращения с герцогским имуществом, она юркнула под кровать и растянулась в пыли на животе, как камбала на морском дне.

Светила луна, а в дверь долбили чем-то твердым, подбадривая себя неразборчивыми воплями.

"Восстание? Заговор? Мятеж?"

Маша сжала челюсти, чтобы зубы не стучали. Стало очень страшно. Она так и лежала под кроватью, когда одна половинка двери, не удержавшись, сорвалась с петель и косо рухнула внутрь комнаты. Немедленно все озарилось колышущимся желтым светом. Вокруг кровати появилось множество ног, обутых в грубые сапоги воняющие конским навозом.

-Нет ее!

-Где она!?

-Сбежала!

-Искать! Искать! Шкуру спущу! — завопил кто-то, срываясь на визг. Большой начальник-видимо... Ноги в сапогах заметались по комнате. Судя по звукам, кто-то даже шарил чем-то твердым по дну ванны.

"Ну что за фигня!?"

-Под кроватью, олухи!

Маша обмерла и крепко зажмурилась. Хотела помолиться, а не успела.

Одни крепкие ручища приподняли кровать, а другие выдернули Машу из под нее как пробку из бутылки шампанского.

-Это не я! — завопила девушка, широко раскрыв глаза.

Вокруг усатые морды, оскаленные рты, воняющие чесноком и много-много острой стали.

-Вот она-ведьма эльфийская!

-Несите ее отсюда! Заткните ей пасть! — опять скомандовал кто-то визгливый, которого не разглядеть за толпой вооруженных мужланов.

-Вы оши...

Маше немедленно воткнули в рот кусок тряпки и, схватив за руки и за ноги, горизонтально потащили вон, как таран для вышибания ворот.

От страха и обиды слезы потекли градом, нос забился моментально и дышать стало нечем.

Она пыталась сопротивляться, но только слабо трепыхалась в руках грубых солдафонов.

Мелькал скомканный под ногами грязный ковер, каменные ступени, паркетный пол, ляпанный чем-то черным.

Пахнуло прохладой во дворе.

Похитители и не думали останавливаться, а даже прибавили скорость.

Голова кружилась, и сопли текли вперемежку со слезами по щекам.

"Боже мой, что же случилось? Где сморчок Морена?!"

Что-то хрустело смачно, как чипсы.

"Хворост? Откуда здесь хворост.?"

Машу внезапно поставили на ноги, прижали спиной к чему-то твердому и вонючему. От коленок до груди обмотали мелкой цепью, так что дыхание сперло, и отпрянули в стороны. Под босыми ногами поленница дров, вокруг вязанки хвороста.

Шагах в десяти по кругу стоят здоровяки в коже и панцирях. В руках у них факелы и мечи. Светло стало как днем.

Маша увидела впервые двор замка. Окна зданий, смотрящих во двор, широко распахнуты и в них черные силуэты. Зрители на месте.

Тут только до Маши дошло, что ее привязали цепью к столбу, прямо посредине еще не разожженного костра. Небо над крышами светлело.

"Рассвет близко.."

Она попыталась вытолкнуть кляп изо рта языком, но ничего не вышло..."Меня хотят сжечь?! Кто?! Почему!? Где этот маразматик Морена?!"

Ответ обозначился быстро.

Люди с оружием и факелами раздвинулись, очищая проход. Семенящей походкой выдвинулся знакомый тип-епископ Мувер. На морде противной улыбочка.

Рядом с ним незнакомый юноша в доспехах. Непокрытая голова....Длинные, светлые волосы..."Кто это?!"

Юноша поднимает над головой свиток и громко восклицает, так что эхо гуляет по двору:

-Священный суд королевства...приговорил эльфийскую ведьму, называемую Марго...к смерти через сожжение! Я-герцог Лаварийский ...Ринальдо! Утвердил приговор!

"Что он говорит?! Мамочки! Какой еще Ринальдо!?"

Епископ Мувер приближается к поленнице дров. В глазах толстой жабы торжество.

-Гори ведьма! Гори за все свои грехи!

Епископ протягивает руку и ему суют горящий факел.

Все также, не отрывая взгляда от лица "эльфийской ведьмы", Мувер подсовывает факел в охапки хвороста. Огонь жадно лижет ветки...в мертвой тишине слышен треск сухих палочек.

Обходя по кругу поленницу, Мувер тычет факелом, порождая все новые, пока еще робкие языки пламени...

Маша, задергалась, пытаясь сбросить цепь ,притянувшую ее к столбу. Задыхаясь, пораженная надвигающимся ужасом, она уже ничего не видела и не слышала. Дым ,поднявшись вверх, резал глаза до слез....

-Вот как ведьма извивается!-завопил Мувер-Глядите, как отродье эльфов корчит!

Маше страшным усилием удалось выплюнуть тряпку изо рта и она завизжала во все горло в тот момент когда стена огня поднялась к ее лицу....

121.

Три черных одинаковых кареты с наглухо закрытыми окнами, запряженные каждые четверкой серых жеребцов вкатились во двор замка.

Заполошно трубил трубач на воротной башне. Челядь и стража застыла на своих местах, раскрыв рты.

Егеря, в рубахах с закатанными рукавами, что швыряли с повозки в костер охапки хвороста, разогнули натруженные спины.

Следом за каретами во двор стремительно влилась сотня всадников на серых лошадях и при алых плащах, поверх стальных доспехов.

Всадники спешились и рассыпались по двору. Не меньше половины моментально исчезли во внутренних помещениях замка.

После этого только телохранители спрыгнули с запяток карет и открыли дверцы.

Из каждой кареты выбралось по четыре господина в строгих черных костюмах, при оружии. Десять рослых взяли в полукольцо двух коротышек.

Вся процессия, быстро шагая по ступеням, поднялась по парадной лестнице и исчезла внутри замка....

Слуга ворвался в столовый зал с открытым ртом и большими от страха глазами.

-Ваше преосвященство! Монсеньор! Он здесь!

Епископ Мувер побагровел и задергался, пытаясь выбраться из-за стола.

Молодой герцог недоуменно нахмурился:

-Ты что себе позволяешь, скотина!? Кто здесь?! Почему без стука?!

Слуга только раскрывал рот,как карп на берегу пруда.

Двери распахнулись во всю ширину. Вошли два воина в стальных доспехах с мечами ,положенными на правое плечо. Заняли места у двери. Следом появился другой военный, тоже в доспехах, но с мечом в ножнах.

-Его императорское величество — император Бориден! — громко сообщил пришелец и отступил в сторону, поправляя алый плащ.

Через мгновение в зале стало тесно от вошедших людей.

Десять здоровяков в черных одеждах рассыпались по залу, взяв присутствующих в кольцо.

Вошел невысокий мужчина, лысоватый, лет пятидесяти, не старше, без бороды и усов, с гримасой скуки на лице.

За ним следовал другой, такого же роста, моложе и с кожаной, красной папкой для бумаг под мышкой.

Епископ и герцог уже были на ногах.

Императору подали стул, и он немедленно на него опустился, поставив тяжелый, немигающий взгляд на епископа и герцога.

-Ваше величество... — начал Мувер.

-Молчать. — Тихо сказал император и продолжал разглядывать хозяев замка как солдат вошь.

-Почему я, бросив армию должен скакать через горы и долины, чтобы решать проблемы, которые мне создаете вы?

Герцог покраснел, епископ побелел.

-Где Морена?

-Он умер, ваше...

-Кто сдал Лаварию?

-Морена, ваше...

-Сколько дней горит костер?

-Шестой, ваше...

-Шестой? — удивился император. — А почему не сто шестой?

-Эльфийская ведьма...

-Она не сгорела за шесть дней, и вы продолжаете заваливать костер дровами? А на что же вы рассчитываете? На то, что ее магия поддастся? Обычному огню? Кто дал вам шапку епископа?

-Вы, ваше величество...

-Зачем епископская шапка нужна пустой голове? Что за белая сфера в центре костра?

-Эльфийская магия...

-Которую вы победить бессильны.

Епископ молчал.

-Что здесь делает этот юноша? Сын герцогского бастарда?

-Я новый герцог Лаварийский, ваше величество! — дрожащим голосом сообщил "юноша".

-Зарезал дядю во сне и стал герцогом? Так просто? — удивился император. — Роберт, что у тебя есть на этого Ринальдо?

Мужчина в черном, стоявший за спиной императора, моментально выхватил из папки лист бумаги. Зачитал вслух.

-Ринальдо, восемнадцать лет. Сын бастарда Лаварийского Жаргаля. Мать белошвейка из Сурмона. Клеврет епископа Мувера. Денег нет. Две любовницы. Двое детей. Содержаться на деньги епископа Мувера....

-Бастард, сын бастарда и плодит бастардов. Господи, как уныло! — пожаловался император, глядя в потолок. — Юноша-пока вы — никто! Титул герцога надо заслужить. И потом, какой вы, к чертям собачим, герцог Лаварийский, если Лавария в руках принца Магнуса?

-Ваше величество!

-Ступайте, юноша, прикажите потушить костер и убрать дрова. Прогоните прочь зевак. Все королевство уже над вами потешается. Пять дней жгут ведьму,а она не горит! Блеск! Над властью не должны смеяться-это закон. Чего ждете?

Ринальдо выбежал вон без памяти.

-А теперь расскажите мне епископ, как так все вышло, что вы сидите здесь, а не в Орланди, принц Магнус -в Лаварии, а в королевстве хаос и война? Где люди графа Бурга, что эскортировали эльфийку ко мне? Кто приказал ее жечь на костре и без моего согласия? У вас, что-эльфийки под каждым кустом валяются?!

122.

...Противно воняло сырыми углями, затушенным костром...

"Дождь прошел?"

Маша открыла глаза и обнаружила себя на закопченном каменном выступе, посреди двора. Вокруг еще дымящиеся угли. Люди с ведрами в руках глазеют на нее и странно молчат.

"Жечь передумали, паскуды?"

Костер разгорелся, а потом как отрезало-что дальше то было? Да и цепь ,вроде, была. Где она?

Она поднялась на ноги, опираясь на закопченный столб и люди попятились. Потрогала кольцо на руке.

"Это оно меня спасло!"

В другом конце двора стояли черные кареты. Серые лошади, красные плащи на солдатах в броне. Какие яркие цвета? Откуда понаехали?

Через двор шел к ней человек в черном. Лысый коротышка. Руки за спиной, словно у арестанта. Вокруг телохранители стеной, пацаны здоровые, под два метра.

Коротышка остановился возле дымящихся углей. Задрал подбородок.

-И как это понимать, сударыня?

Голос не громкий, но такой что никто не посмеет перебивать или переспрашивать. Властный голос, поставленный!

Мелких мужиков Маша недолюбливала ,но тут постереглась давать волю языку. Мелкие пацаны они такие самолюбивые и мстительные!

-Эти люди хотели моей смерти.

Коротышка поморщился.

-Будем считать все происшедшее недоразумением. Я— император Бориден.

-На самом деле?!"А я думала-Наполеон! Похож очень!"

-А я...

-О вас я все знаю.-перебил Машу император.— Граф Бург подробно описал ваши геройские подвиги.

-Совсем не подвиги! Я делала что должно!

-О, господи! Пафосная эльфийка! Спускайтесь ,сударыня. Я увожу вас отсюда. Хотите есть ,пить, мочиться?

"Все и сразу!"

Маша промолчала и лишь беспомощно поглядела под ноги. До земли далеко и угли вряд ли остыли.

-Ринальдо! Лестницу! Снять принцессу!-приказал император.-Накормить, напоить, одеть! Я жду в карете! А когда я долго жду— начинаю сердиться!

123.

-Николас! Ты испугался?

Тон у Доминики был язвительный. Николаю это не могло понравится. Раздражение в нем нарастало. Волокут куда хотят и еще издеваются по дороге!

-Мне собственно все равно, кого вы там припрятали!

Он шагнул к столу, решив еще выпить вина, но кувшин волшебным образом со стола испарился.

"Спрятали, жмоты!"

Господин Гарольд смотрелся невинной овечкой, а Доминика наслаждалась ситуацией.

"Ну почему женщин бить по морде -неприлично?"

Руки чесались надрать задницу наглой девке. Про свою былую влюбленность в девушку с волшебным голосом он уже не вспоминал.

Облизнув губы, Николай выругался себе под нос. Купец посмотрел на него искоса.

-Сквернословить на корабле грех.

-Прошу прощения. — Процедил парень. — Так что у вас за секретный человек?

-Секрета нет, господин Николас. У конунга содержался в плену человек очень нужный владетелю Нижнего Рава, князю Еремею. Я две недели вел торг по поводу выкупа указанного человека, но, увы, ничего не получалось. Благодаря госпоже Доминике вопрос был разрешен к всеобщему удовольствию.

"Заложника выкрали мы, и Гарольд сохранил денежки, выданные для выкупа! Чего ж не понятно?"

-И какова моя доля?

Гарольд нахмурился и бросил взгляд искоса на Доминику. Та хмыкнула и поднялась с табурета плавным и быстрым движением, как кошка.

-Может ты, Николас, посмотришь на пленника? Чтобы определиться со своей долей?

-О, мне дозволено даже посмотреть?!

За короткое мгновение девушка оказалась близко, лицом к лицу, глаза в глаза.

-Не надо со мной спорить и не надо мне дерзить. — Прошептала она таким голоском, что у Николая волосы на затылке зашевелились. — Со мной надо дружить, иначе можешь пожалеть о том, что не остался там, в клетке ,в Норведене...Я тебе добра желаю, глупый человечек. Без меня ты пропадешь, и кольцо не спасет. Ты-наживка на крючке. Сиди и не трепыхайся. За тобой придут в свое время...

"Червяк понял, что его место на крючке...Вот же сучка бешеная!"

-Иди, посмотри на человека-тебе понравиться это зрелище.

"Почему мне понравится?"

Вопрос застыл на языке под взглядом Доминики. Мурашки неприятные закололи спину...

"Ого! Она как Медуза Горгона!"

Николай послушно прошел к занавеске и отодвинул ее в сторону концом фламберга.

На жидком матрасике лежал связанный по рукам и ногам блестящими цепочками молодой мужчина. Через рот протянута скрученная в жгут тряпка и завязана на затылке.

Молодой, потому что щетина на щеках едва пробивалась, да и то — местами.

Где-то потерял свой кожаный плащ, пистолет и плейер? Босой, вонючий, грязный ,в каком-то сером балахоне.

Рольф открыл глаза и посмотрел на Николая. В глазах тоска как у брошенной собаки...

Жалкий вид немца не вызывал сострадания. Схватка за кольцо на альпийских лугах была еще памятна.

-Вот это встреча!Мы с тобой не довели дело до конца, Рольф. Как ты сюда попал?

Немец попытался что-то сказать, но только промычал. Доминика встала рядом, заслоняя свет фонаря.