| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
\
* * *
*За пять первых лет правления Аденауэра ВВП увеличился на 48%, реальная зарплата — на 80%. К концу 1950 гг. Германия обладала самой мощной и динамичной экономикой в Западной Европе.\
\
* * *
**Начало Зелёной революции было положено в Мексике в 1943 году сельскохозяйственной программой мексиканского правительства и Фонда Рокфеллера.\
\
* * *
* * *
Зворыкин — один из создателей современного телевидения, Лилинфельд — первым запатентовал транзисторный эффект и электролитический конденсатор, Борлоуг — отец "Зеленой революции".\
\
* * *
* * *
Интернет появится в 1960. Я его увижу!\
11. Эпилог
Москва, 22 июня 1941 года (11 лет с р.н.м)
Неспешная, человек в полтораста, очередь подтащила нас к часовым, застывших у отделанного черным гранитом прохода.
— Bitte, bitte, — зачастила переводчица. — В знак уважения к вождям революции, пожалуйста, выньте руки из карманов!
— Ja, Horst, — поддержала девушку Александра. — Unsere Kinder schauen zu! Bitte mach, was sie verlangt!*
— Nein! — грубо отрезал я, демонстративно запихивая ладони поглубже в брючные карманы.
Кинул взгляд вверх, к высеченным в камне словам "Ленин — Сталин — Сырцов". Нет у меня никакого почтения ни к этим людям, ни к уродующей Красную площадь пирамидке Мавзолея. И приехал я в столицу СССР отнюдь не с поклоном призракам былого мира, а по очень настоятельной просьбе наркома образования. Кому не нравится — стерпят, никуда не денутся. Я, к счастью, не гуманист, помнить все хорошее собираюсь сто лет, но все плохое — двести.
Зайти бы наконец внутрь, да плюнуть на "святые" мощи... хотя плевать — мелко и глупо. Еще и при детях. Они ведь не знают, что их родители имеют к двум третям надписей на граните самое что ни на есть прямое отношение. Вот придумать бы вместо плебейского плевка что-нибудь утонченно-аристократическое, достойное мультимиллионера и барона...
Пока я строил коварные планы, прямо к очереди подрулил лупоглазый сто семидесятый Мерседес. В триэсэрии его, почему-то, искренне считают своим — в отличии от наводнившего улицы североамериканского секонд-хенда.** Упирают при этом на красный овал с буквами "АМО" над радиатором. Быть может, в таком подходе есть своя сермяжная правда — в истории старого мира, когда-то давным-давно, "Жигули" тоже считались собственной, често отвоеванной у капиталистов моделью.
Дверь машины широко распахнулась, выпуская на площадь невысокую девушку в строгом черном костюмчике. Несколько секунд она рассматривала очередь, натолкнувшись на меня взглядом, улыбнулась и быстро застучала острыми каблучками навстречу:
— Герр Кирхмайер! Как же хорошо, что вы тут, я вас по всей Москве ищу!
В ответ я чуть приподнял шляпу, а девушка, осознав свою бестактность, смешалась, щечки, бледные, напрочь лишенные загара, мило порозовели. В поисках помощи она оглянулась по сторонам, так что в стеклах изящных очков на мгновение отразились белесые стены Кремля.
* * *
Не найдя поддержки, она смутилась еще более, и продолжила уж совсем по-простому:
— Меня Маша зовут...
— Очень приятно, — пришел я ей на помощь. — Хорст. Для вас просто Хорст. А вот, — я указал рукой на Сашу, — моя супруга Марта.
Дети, повинуясь грозному движению Сашиных бровей, прекратили междусобойчик и представились:
— Пауль.
— Питер.
— По поручению товарища Лукашенко, — собралась с силами девушка Маша. — Я его секретарь.
"Губа у ее товарища не дура", — отметил я про себя.
Высокие, чудесно очерченные скулы, нежный подбородок, чувственные и пухлые темно-алые губы. Хорошая девочка, и немецкий знает как родной. Вот только фамилия Лукашенко мне ни о чем не говорит.
— Что же вам поручил... герр Лукашенко?
— Это наш новый наркомпрос, — с придыханием, явно млея от высоты своей новой позиции объяснила девушка. — Товарищ Рыков его вчера назначил!
— Ну наконец-то! — искреннее обрадовался я.
Наш с Сашей приезд в СССР пришелся в аккурат на момент переформатирования местного, ответственного за образование начальства. Яков Стэн,
* * *
возглавлявший наркомат с 1933 года, был внезапно снят с должности и отправлен послом в Германию. Не сказать, что его постигло кошмарное карьерное фиаско, все же Германия не Новая Зеландия, однако любому советскому партаппаратчику ясно — еще один товарищ пал жертвой кадровой метлы Михаила Томского,
* * *
* нового первого секретаря ЦК, по совместительству — лидера правого крыла ВКП(б). Более двух лет прошло после загадочной смерти Сырцова, а процесс распихивания его друзей-леваков по ответственным, но далеким от столицы постам никак не останавливается.
И черт бы с ними. Да только без первого лица наши с Сашей дела встали мертво. Три недели ни туда, ни сюда. Мы уже и все музеи обошли, и по Золотому кольцу на огромном арендованном "Кадиллаке" успели прокатиться, и в Ленинград "Красной стреле" съездили, не торчать же без толка в душной летней Москве. Замучили нетривиальными хотелками полдюжины гидов, однако самолично, собственными буржуйскими глазами убедились — теория господина Шульгина
* * *
** "все как раньше, только хуже" пала жертвой исторического прогресса.
Кстати сказать, сам "гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору" живее всех живых. Недавно перебрался из Парижа обратно в Киев. Большевиков он по-прежнему ненавидит — в теории. На практике, как человек умный, прекрасно понимает, что сам по себе, в отрыве от "непримиримой" борьбы, никому уже дано не нужен. Поэтому балансирует на острой грани между фрондой и коллаборационизмом, которая, в данный исторический период, пролегает через идеею русского фашизма. Не потому, что идеология близкая, а просто ведомая гением Муссолини Италия — стратегический союзник СССР в Европе.
Что до уровня жизни обычных советских людей, то Германию или Францию Россия не догнала, а вот с Польшей или Румынией уже можно сравнивать. Особенно если осторожно, без фанатизма и далеких выездов из трех столиц. Единственное, что однозначно плохо — сервис в гостиницах и ресторанах. Издержки пропаганды: буржуи непременно злые враги, таким мало нахамить, обязательно нужно еще и в суп плюнуть.
При этом видимые с нетуристических маршрутов поля ухоженны, дороги местами асфальтированы, в городах и деревнях кипит перманентная стройка. Карточек на продукты нет и в помине, цены на основные позиции вполне доступны. На Москву и Ленинград хватает импорта, можно без проблем купить апельсины или даже бананы. Хотя последнее для меня совсем не тайна, недавно СССР закупил на одной из фабрик нашего "Quantum Fund" большую партию камер для этиленовой газации.
* * *
* * *
С промтоварами дела обстоят существенно хуже. Необходимое для жизни продается свободно и повсеместно, но очень, очень дорого. Придуманные еще при Сталине ножницы цен в сочетании с транспортной монополией позволяют контролировать благосостояние села вообще без всяких налогов. Ответный шантаж исключен; процентов восемьдесят хлеба, картошки и овощей производят госхозы, эдакие здоровенные латифундий, напрямик приписанных к заводам, фабрикам или ведомствам. Работают там... вольнонаемные крестьяне-батраки, командуют парадом присланные с предприятий начальники-приказчики. Не слишком эффективно, зато дешево и сердито. Можно сказать, что крестьянам-частникам большевики оставили только одну системную функцию: размножаться, а затем — отправлять на заработки в города молодых парней и девчат.
\*Наши дети смотрят! Пожалуйста, сделай то, что она просит!\
\**В реальной истории Дженерал Моторс еще в 1930 году предлагал СССР 150-200 тысяч (и более) восстановленных автомобилей (капремонт, новая резина) по цене $200, да еще в кредит на 10 лет.\
\
* * *
В красный цвет Кремль был покрашен только в 1947 году — к празднованию 800— летия Москвы.\
\
* * *
В 1919 году окончил учительскую семинарию, читал курс по основам философии в Сызранском рабочем университете. В 1927-1928 годах замзав агитационно-пропагандистским отделом ЦК ВКП(б), принадлежал к "бухаринской школе". В начале 1930-х годов вместе с В. В. Ломинадзе, Л. А. Шацкиным и философом Г. Е. Рохкиным образовал новый "лево-правый блок". Расстрелян 20 июня 1937 года.\
\
* * *
* В 1921-ом году выступал за независимости профсоюзов от партии. В 1922-1929 годах — председатель ВЦСПС, вместе с Бухариным и Рыковым выступил против свёртывания НЭПа. В 1930 году выведен из состава Политбюро, хотя и остался членом ЦК ВКП(б). Спасая семью, застрелился в 1936 году. Не помогло, два старших сына расстреляны, младший сын и жена — прошли лагеря.\
\
* * *
**Василий Шульгин, депутат Второй, Третьей и Четвёртой Государственных дум, один из организаторов и идеологов Белого движения, автор "Трех столиц". Он же прототип Кисы Воробьянинова из "12 слульев".\
\
* * *
* * *
Процесс контролируемого дозревания бананов в среде этилена и азота. Эффект отрыт Д. Нелюбовым ещё в 1901 году, но реально начал использоваться только после ВМВ.\
— Пойдемте пожалуйста! — вывела меня из задумчивости Маша.
— Мы уже до Баку билеты на поезд купили, — попробовал я набить себе цену. — Может быть, отложим нашу встречу на на пару недель?
— Нет, нет! — Не на шутку перепугалась Маша. — Вас срочно ждут!
— И где, позвольте узнать?
— Сегодня товарищ Лукашенко принимает от строителей новый главный корпус МЭИ!
"Свадебный генерал понадобился"? — чуть было не сорвался я.
Да вовремя остановился. Зачем еще больше смущать ни в чем не повинную девушку? Генерал, не генерал — заканчивать вояж по СССР нужно "еще вчера". Время не ждет. Завод коаксиального кабеля в Риге погнал брак, под угрозой контракт c Telefunken. В селекционном хозяйстве, затеянном Брно, эффективные менеджеры разворовали бюджет. Руководитель транзисторной лаборатории в Берлине уперся в дороговизну очистки от примесей и вместо вывода технологии на промышленный уровень решил искать паллиативы кремнию. Везде что-нибудь, да не так. Яцеголовые напортачат, чиновники палку в колесо сунут, управленцы невозможное учудят. А еще... а еще надо, наконец-то, свозить Сашу на Кубу!
— Марта? — обратился я к жене. — Уважим товарищей?
— Езжай один, — с видимым облегчением отказалась Саша. Верно, прикидывала про себя, какую еще дерзость я выкину рядом с мумиями вождей. — Я лучше погуляю с детьми в Нескучном саду, чем слушать болтовню всяких наркомов.
— Мы ненадолго, — неуклюже обнадежила мою супругу Маша. — Будет торжественный митинг, экскурсия и пресс-конференция.
— Хорст, ты там смотри, много не пей, — перебила девушку Саша. — К восьми не придешь...
— Да как можно! — поспешил заранее оправдаться я. — Разве что возместить потерю жидкости.
— Вы уж постарайтесь, барон!
— Баронесса, вы на что-то намекаете?
— Нет!
— А если...
— Вашей постелью, барон Пампа, станет попона боевого коня!
Маша, изрядно напуганная нашей семейной перебранкой, отпрянула на пару шагов назад, и снова, совсем как при нашем неудачном знакомстве, порозовела щеками. Однако, уловив в словах Саши шутливую аллюзию на недавно опубликованный в СССР роман "Трудно быть богом", успокоилась. Настолько, что осмелилась намекнуть на быстротекущее время:
— Простите, но церемония начинается через сорок минут.
— Едем, — скомандовал я, скорее сам себе, чем кому-либо еще.
Подчеркнуто формально, всего лишь в щечку, поцеловал Сашу и устремился к машине — да так, что Маша на своих цокочущих каблучках едва успела меня догнать.
Умоститься на задний диван оказалось не так и просто — пришлось сдвинуть в сторону огромную кипу свежих, еще пахнущих типографской краской журналов "Смена", с товарищем Тухачевским, радостно улыбающимся корреспонденту на фоне длинной колонны новейших, оснащенных ПТУРами танкеток. Наверно, с их помощью доблестная монгольская народная армия где-то далеко-далеко за Байкалом сумела разгромить злобных и подлых маньчжурских захватчиков. По-настоящему ценный подарок согнанным на новоселье студентам-электрикам.
Пока водитель рулил по забитым машинами улицам, Маша дала волю любопытству. Уж не знаю, сама ли она продумала тему, или помог кто-то умный, но мне в кость она попала первым же вопросом:
— Герр Кирхмайер! А зачем вы, такой известный антикоммунист, решили помогать советским школьникам?
— Хорст, — поправил я. — Мы же договаривались.
Самое смешное, что ни я, ни Александра, никогда не планировали помогать юным строителям большевистского рая. Не из-за старой обиды или какой-то лютой злобы, просто поначалу мы не хотели брать на себя лишний риск и заботу. Чуть позже, году к тридцать пятому, текучка стремительно расширяющегося бизнеса и вовсе вытеснила новости из СССР на периферию нашего внимания.
Все поменяла поистине булгаковская история. Нежданно-негаданно, а вернее сказать, после публикации "VorwДrts!" необыкновенно слезливого репортажа о трудной судьбе советских беспризорников, ко мне в кабинет, с категорическим требованием помочь деньгами несчастным сиротам, вломилась делегация собственных сотрудников. Сцена из "Собачьего сердца", в которой домкомовская дама требует с профессора деньги для немецких детей, встала перед моими глазами как живая. И, вместо того, чтобы отделаться о просителей сотней-другой марок, я решил пошутить.
Снял со стены кабинета изрядно надоевшую картину, тот самый несостоявшийся подарок Бабелю, который мы с Сашей по случайности прихватили во время бегства из СССР. Затем, обливаясь крокодиловыми слезами, вручил полотно делегации со словами: "денег нет, а искусство полезно для здоровья молодежи". Нормальные бы люди обиделись, да выбросили бесполезную живопись в ближайшую помойку. Те, что с хорошим чувством юмора — повесили бы подарок на стенку у себя дома, а долгими зимними вечерами рассказывали гостям за кружечкой пива, какой гадкий козел их шеф.
Озабоченные советскими беспризорниками тетки пошли к искусствоведам, и... там выяснилось, что пейзажик в стиле луминизма написан каким-то знаменитым маляром.
Активисты получили огромные деньги. Огромные, разумеется, лишь в их понимании, на самом деле за "образчик луминизма" дали что-то около трех тысяч марок. И все бы на этом благополучно закончилось, однако история попала к журналистам. По старой скандальной памяти они постарались, раздули из мухи шикарного белого слона. Меня, впрочем, не обидели, напротив, выставили эдаким щедрым спасителем сирых и убогих, не пожалевшим отдать на нужды несчастных детишек свою любимую картину. Задать вопрос, какого черта миллионер жертвует живопись, а не деньги, никто не удосужился.
Возможно, все они хотели сделать как лучше, но на самом деле, лучше бы обвинили в поедании христианских младенцев.
Просители многочисленных конфессий, партий и союзов немедленно взяли меня в осаду по всем правилам стяжательской науки. Послать их сразу и далеко опасно, раздутый до неприличного размера пузырь хайпа схлопнется в маленькую черную дыру, которая навсегда похоронит за горизонтом событий доброе имя "Quantum Fund". Давать же деньги — не просто опасно, а еще и глупо: у подобных товарищей, как правило, нет ни тормозов, ни совести. То есть, требовать они будут все больше и больше, а передавать по-настоящему нуждающимся — все меньше и меньше.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
