Удивительно, но обычно язвительный солигиец, всегда оставляющий за собой последнее слово, на этот раз не стал спорить.
Со Степными княжествами Гектора связывали приятные воспоминания — после гулянок на Диком Фронтире здесь он зализывал и залечивал свои раны как физические, так и душевные. Нанялся в дружину к князю Чалдру, правителю Восьмого княжества, что находится по соседству с гоблинскими землями, и несколько месяцев гонял зеленошкурых по всей границе. За те полгода, что он отслужил у Чалдра, Гектор зарекомендовал себя только с лучшей стороны — вряд ли кто признал бы в серьезном молодом человеке того самого веселого и острого на язык драчуна и воришку Гато, что за какие-то два месяца поставил на уши весь Риванийский тракт. Замкнутый и вечно хмурый ренсиец никого к себе не подпускал и друзей среди других дружинников так и не завел, поэтому никто особо и не расстроился, когда его контракт закончился и парень покинул пограничный отряд. Отдохнувший душой и телом Гектор с легким сердцем покинул Восьмое княжество и направил свои стопы в Дорст, один из крупных торговых городов Третьего княжества, откуда проще всего можно было попасть Акаару, ожившую восточную сказку, где окопались вечные враги Ренса и Солигии — эльфы. Эльфы есть и в княжествах, но тут под сильным влиянием таких крупных государств как Ренс и Солигия, к остроухим относятся более чем прохладно, не допускают их к свободной торговле и практически душат в зародыше любые поползновения на что-то большее. А вот орков здесь принимают не в пример теплее, с удовольствием с ними торгуют и нанимают в охрану караванов и дружины, так что Дайахал и Намба тут не останутся без работы.
Дорст за три года совсем не изменился — те же шумные улицы, лица горожан разных рас, зловоние трущоб и галдеж большого рынка на площади. Красотой этот город не отличался, но он стоял в удобном месте, и потому о своем облике мог не беспокоиться — на пересечении трех дорог, одна из которых вела в Акаарский халифат, другая в Ренс и Солигию, третья вглубь княжеств, плюс он стоял на реке Намжил, по которой на судне можно было доплыть куда угодно. Рин предложил было именно этот вариант, однако Гектор его сразу же отмел — все еще были свежи воспоминания о том, как он сам соблазнившись этим способом едва не угодил в лапы речных пиратов. Тогда они отбились, но больше рисковать парню не хотелось. Топать по степи с караваном, конечно, дольше, но все же немного спокойнее — не так давно княжества заключили мир с гоблинами, и теперь водить караваны стало куда безопаснее. "Не знаю, в степи и помимо гоблинов есть твари куда опаснее", — ворчал Ригур, но этим и ограничился. Гектор с некоторых пор стал замечать, что оставив за спиной родные леса, солигийский принц стал как будто чуть тише и менее самоуверенным, да еще каким-то более угрюмым. И чем ближе они приближались к Дорсту, тем мрачнее становился Рин. С чем было связано такое настроение Гектор и представить не мог.
— Слушай, а ты случаем не знаешь, в это средоточие степной торговли князья не заезжают? — поинтересовался солигиец, когда их небольшой отряд, заплатив пошлину страже на воротах, въехал в город.
— Бывают и весьма часто, — рассеянно ответил ренсиец, высматривая гостиницу. — А тебе зачем?
— Да так, — неопределенно произнес Рин. — Просто интересно. Я ведь дальше Ставки Первого княжества нигде не был, потому интересуюсь. Здесь все по-другому.
— И не говори, я тоже первое время в княжествах себя неуютно чувствовал, — понимающе сказал спутник. — Это пройдет после пары дней, свыкнешься.
С орками они вскоре распрощались, те в Дорсте были не в первый раз — решили остановиться у какого-то знакомого. Звали и Эли с собой, но девушку не пустил присматривающий за ней солигиец, сердито рыкнув на заартачившуюся было полуорку, чем сразу привел ее в чувство. Умеет он страху нагнать одним движением бровей, даже здоровяки-орки прониклись — без вопросов отпрянули и затерялись в толпе. А Эли вновь стала шелковой как в начале их пути.
Гостиницу отыскали быстро, хозяин заведения — пухлый носатый вердиец и старый знакомец Гектора — с радостью принял новых постояльцев и даже сделал скидку.
— И с чего нам такой почет и уважение? — подозрительно глядя перекатывающемуся вердийцу вслед спросил Ригур, когда хозяин лично препроводил парней и девушку в отведенные для них комнаты.
— Я когда-то помог господину Будхе с одним щекотливым делом, — Гектор подошел к окну, цепким взглядом окидывая двор гостиницы: это все же не мирные Ренс и Солигия, а ведь и там они приключения постоянно находили.
— Надеюсь, ты хорошо следы замел, — проговорил Ригур, садясь за стол и вываливая на него все вещи из походных сумок. В свете приближающегося расставания с Эли требовалось провести небольшую ревизию, да и оружие не мешало бы почистить. Как самый ответственный из них двоих, Рин решил заняться этим сам. Жилет и куртку он бросил на кровать, оставшись в простой рубахе.
— Не хочу снова улепетывать отсюда как это было на Фронтире, — добавил он, раскладывая свое добро.
— Брось, весело же было, — фыркнул Гектор, присоединяясь к солийгийцу. — Старые деньки вспомнил, к тому же репутацию поддерживать надо.
— На поддержание такой репутации никакого здоровья не хватит, до сих пор удивляюсь, как ты еще не спился при таком образе жизни, — Ригур явно был не в духе. — Твои дебоши в Дризоре, наверное, вошли в историю, особенно та вечеринка, когда ты слинял от стражи после похищения. И как только тебе удалось уговорить лучших куртизанок уйти в монастырь?
— Так они все-таки туда ушли? — потрясенно воскликнул ренсиец, едва не роняя шпагу. — Откуда такие интересные сведения?
— Койра в том письме, где сообщал об отъезде Шерефа, написал. Кстати он также отреагировал, — ответил его собеседник. — Также удивлялся и тоже интересовался с какого перепугу все дорогие проститутки внезапно решили оставить прежнее занятие и посвятить себя духовной и праведной жизни? Не просветишь, что ты им там наговорил?
— Честно, не знаю, — признался Гектор. — Я ту ночь вообще плохо помню — исцеляющие заклинания вкупе с большим количеством алкоголя плохо сказываются на памяти, знаешь ли. Это я тебе как целитель говорю.
— Вот и я о том же, — Рин снова вернулся к чистке оружия, потом на мгновение замер и повысив голос проговорил. — Эли, входи, нечего возле двери топтаться.
Проигнорировав изумленный взгляд Гектора, который до сих пор не мог привыкнуть к чуткому слуху попутчика, снова принялся за работу. Прошло секунд семь-восемь прежде чем в комнату заглянула растерявшаяся полуорка.
— Господин Ригур? — робко позвала она, стараясь при этом не смотреть на ренсийца. Тот нахмурился — девушка уже несколько дней его избегала всеми мыслимыми способами несмотря на все его старания поговорить с ней — то за спинами "братцев" пряталась, то от Рина ни на шаг не отходила. А этот чертов солигиец как будто нарочно ее возле себя держал, не реагируя на более чем прозрачные намеки Гектора свалить куда-нибудь в туман и оставить его с Эли наедине. Ренсиец всерьез подозревал, что Ригур таким образом мстил ему за отравленный взвар, который весьма неоднозначно подействовал на потомка гномов.
— Зачем пришла? — недружелюбно спросил Ригур, все еще недовольный выказанным непослушанием девушки при въезде в город.
Эли протянула ему собранный лист бумаги с личной печатью Бравура.
— Прилетел журавлик от дяди, — пояснила она, глядя куда-то в сторону. — Он приезжает в Дорст завтра утром. Пожалуйста, отпишите ему, где мы находимся.
— А самой никак? — ворчливо осведомился Рин, принимая письмо. — С другой стороны правильно, ты же город не знаешь, где почта находится тоже, а его жителям я не доверяю. Умыкнут еще, не дай боги. Гектор, подай, пожалуйста, перо и бумагу, сейчас все напишем. А ты, милая, иди отдыхай, завтра как-никак назад домой поедешь. Иди, иди, отправлю письмо, не волнуйся.
Кивнув, девушка тихо выскользнула из комнаты, так и не сказав Гектору ни слова. А между тем Ригур быстренько настрочил ответное послание гному, щелкнул пальцами, листок сложился в журавлик и вылетел в открытое окно к своему адресату.
— Жаль мне расставаться с ней, — смотря вслед бумажной птице вдруг проговорил он. — Хорошая девчонка, даже скучать первое время может быть буду, — затем перевел взгляд на стоящего рядом ренсийца. — Ну и почему ты до сих пор здесь? Хочешь чтобы она вот так уехала?
Гектор непонимающе посмотрел на солигийца, потом опомнился и, схватив свою походную сумку, выскочил из комнаты.
— А сумка-то зачем? — спросил уже в пустоту солигиец, затем, воровато оглянувшись, снова щелкнул пальцами, предварительно что-то прошептав. Груда нечищенного оружия тут же заблестела чистыми клинками, а Ригур, накинув куртку, спокойным шагом вышел за дверь, закрыл ее на ключ и отправился осматривать город на предмет красивых и не особо морально устойчивых горожанок, которым так скучно бывает долгими вечерами, пока их мужья шатаются где-нибудь в местных кабаках и щупают дешевых шлюх.
* * *
Эли сидела возле окна в своем номере и отрешенно смотрела на оживленную улицу со снующими туда и обратно людьми. Нельзя сказать, что письмо от дяди было неожиданным, она давно готовилась к такому скорому расставанию с господами Ригуром и Гектором, но все равно было больно. Девушка к ним привязалась всей душой. К немного ворчливому и придирчивому Ригуру, к которому она теперь ничего не чувствовала кроме благодарности. И к Гектору, который оказывается совсем не такой, каким он показался ей сначала. Полуорка улыбнулась, вспомнив как он поддерживал ее в первые дни после ее побега из дома, когда терпеть придирки солигийца уже не было сил, осаживал того, когда считал, что Ригур перегибает палку, веселил своими рассказами, когда становилось скучно, и учил лекарскому делу. Эли многое узнала от него о травах, различных болезнях и способах их распознавания и лечения, легендах их происхождения и многом другом. Она получила столько доброты и участия от этого молодого человека, что не знала как теперь отдариться.
В дверь постучали.
— Войдите, — крикнула девушка, уже зная кого увидит.
Так и есть. На пороге стоял ренсиец — длинные волнистые волосы взъерошены, зеленые глаза сверкают каким-то бешеным огнем, воротник рубашки воинственно приподнят — действительно похож на дворового кота, как часто его называет господин Ригур, когда Гектор не слышит. В руках знакомая сумка — зачем?
— Ты завтра уезжаешь, поэтому я подумал, что лучше сделать это сегодня, — парень прошел в комнату, водрузил свою сумку на стол и принялся увлеченно в ней рыться. — Давно хотел тебе отдать, да только как-то не получалось, то одно, то другое. Вот, — в сумке что-то звякнуло и Гектор наконец вытащил потрепанный блокнот в кожаном переплете. — Держи, это тебе, на память, — он протянул девушке блокнот величиной и толщиной с небольшую книжку.
Та взяла подарок и осторожно открыла.
— Что?! — с листа на Эли глядела ее точная копия. И если оригинал был очень удивлен, то копия на бумаге нежно улыбалась ему. Девушка быстро пролистала весь блокнот — почти на каждой странице был рисунок — и здесь была изображена не только Эли, но и господин Ригур засветился, ее дядя Бравур, здесь был и Корб, трактирщик с Фронтира, даже орки Дайахал и Намба. На каждом рисунке был запечатлен какой-то момент из их жизни на протяжении этих удивительных для Элиоры трех недель.
— Невероятно! Когда Вы только успели? — девушка потрясенно посмотрела на Гектора и едва не отшатнулась — пока она разглядывала картинки, парень подошел слишком близко и сейчас стоял буквально в полушаге от полуорки. — А где тут Вы, господин?
— Ты можешь хотя бы минуту забыть о том, что я аристократ? — Гектор напряженно смотрел на Эли, словно видел ее в последний раз и старался запомнить каждую черточку лица. — Просто назвать меня по имени? Хотя бы раз?
Он медленно приблизился к девушке, мужские руки ласково легли ей на плечи и притянули к себе. Полуорка его не оттолкнула, завороженная зелеными глубинами глаз Гектора, наоборот подалась вперед, почти прижавшись к сильному телу. А потом резко отпрянула, выворачиваясь из объятий, напуганная собственной реакцией.
— Господин Гектор, это лишнее! — вскрикнула девушка, делая шаг назад, к окну. — Вы не должны себя так вести и заберите свой подарок!
— А будь здесь на моем месте Ригур, ты бы вела себя иначе? — Гектор сжал кулаки, но остался на месте.
— Что Вы хотите этим сказать? — задохнулась от возмущения Эли. — При чем здесь господин Ригур?
— А разве не в него ты так беззаветно влюблена, что сбежала ради него из дома? — зеленые глаза ренсийца потемнели от сдерживаемого гнева и ревности. — Разве не так?
— Разумеется, нет! Я сделала это, чтобы вернуть долг, я же Вам говорила! — почти нормальным тоном проговорила полуорка, сердито нахмурившись. — Да и какое это имеет значение?
— А если бы твой отец задолжал мне? — вкрадчиво спросил молодой человек, пристально следя за девушкой. — Если бы на месте этого солигийца был я, ты бы также удрала вслед за мной, наплевав на собственную безопасность и репутацию, только бы ради выплаты долга?
— Конечно, нет! — в запале крикнула Эли и тут же закрыла рот рукой, потрясенная своим же ответом. — То есть...
— Что и требовалось доказать, — Гектор холодно улыбнулся и, изящно поклонившись ей словно какой-нибудь леди на балу, молча удалился, аккуратно закрыв за собой дверь. Альбом с рисунками так и остался в руках девушки.
Рин
Дорст не впечатлял — грязно, душно, какие-то подозрительные личности на каждом шагу, усиленные отряды стражи и ни одной красотки! То есть женщины были и много, но все не в его вкусе — то слишком толстые, то слишком худые, загорелые до черноты либо болезненно бледные, в общем не то. Прошелся по базару, несколько раз у него пытались срезать кошелек, одного воришку парень даже поймал — мальчишка не успел отдернуть руку — и сдал скучающему у ворот рынка стражнику. Поглазел на резиденцию наместника, однако зайти не решился — ни к чему пока. Хотя личность наместника заинтересовала, но Рин решил отложить знакомство до лучших времен.
Да тут к нему еще и хвост привязался! Вот уже час прошел, как Ригур почувствовал за собой слежку. Неприметный худощавый человек, каких только и посылают на такие задания, прицепился к принцу еще на базаре и с тех пор ходил за ним как приклеенный. Рин решил понаблюдать за своим преследователем, поэтому не подавал вида и спокойно наслаждался прогулкой, заглядывая в лавки, переговариваясь с торговцами всякой всячиной и обалдело глазея по сторонам с видом необразованного дикаря, впервые попавшего в столь удивительный город. Правда вскоре ему эта забава надоела и резко свернув за угол какой-то безлюдной улочки (а Рин уже довольно далеко ушел от центра, углубившись в спальные районы) замер в ожидании соглядатая. Человек не заставил себя ждать, послушно свернув за ним.
Ригур не стал нападать на шпика — незачем затевать драку там, где можно разойтись миром — молодой человек просто вышел из своего укрытия и тихо встал за спиной агента.
