— Эй, эй, ты конкретику нам выдай, что делать, потом мечтать будешь. — буркнул Беркут.
— Раз иммунным всё равно кто у них, где, как, при каких условиях живёт, а жизнь обычного ходока ограничивается летом или двумя, проживший три уже ветеран... То наши подопечные матёрые ветераны. Им даже стаб для выживание не очень то и нужен. Тогда зачем мы их держим?
Что они дают нам?
— Рабочие руки, которых не хватает всегда.
— А что даём им мы?
— Безопасность?
— Трудную и монотонную работу. Вот что они видят. Так что нужно их развлечь и устроить ротацию. Струсим тех кто не годится для оседлой жизни, и будем их стряхивать до тех пор пока крепости не наберут полный штат.
Нам предстоит много работы.
— И кого же мы будем приглашать? — ухмыльнулся Кондор.
— По большей части детей, но и стариков, и мастеров негоже оставлять на погибель, тем более здесь старости и болезней, кроме психических, нет. Составим тесты, для отбора кто нам подходит по морально-волевым, при стандартной зачистке города проверяем массово. Тех кто не подходит направляем как обычно.
— И как мы будем их вывозить? Мужиков и армии ты вывозить не собираешься же?
— Увидите.
И пожалуй дальше были самые смородиновые два лета отката. Сразу зная, что их откачу, но со слабой надеждой на другой исход.
Ведь вывозить планировалось очень много. Каждая колона вместительной техники, с товарный поезд длиной. Тридцать-сорок минут на пересечение от головы до хвоста только пассажирской техники, а ведь ещё сопровождение.
Потому захотелось ностальгии и лаборатории работали над компактным плазменным реактором, энергетическими щитами основанными на физике и весившими в минимальном размере около двух тонн.
И конечно же гравитационные двигатели и стабилизаторы.
Два лета за которые спасательные команды справлялись сами, то есть через лето получили генераторы, а после и летающие гондолы.
Как и ожидалось на нас за подобное окрысиль все. Объединились внешники, составили перемирие на приемлемых условиях со стабами. Мы стали общей угрозой. Общей непонятно чего желающей угрозой.
Все неизвестное люди обычно исследуют, и война один из сексуальных способов исследования.
Но они ладно, это было с самого начала понятно и ожидаемо. Вот в образовательный процесс спасённых не влазил, исключительно наблюдал.
К сожалению должен констатировать, что мои люди-человеки растили детей бережнее наших, а девушек не готовили к изменившимся условиям. До некоторых даже не дошло взять уже готовые методички разработанные за все прошедшие лета.
То есть, в самом начале мне всё же пришлось вмешаться, чтобы детей просто в школу не запихнули и их воспитание было повешено на амбициозных личностей.
Эх, приятно было не откатывать время каждую неделю или даже каждый день. Просто пожить, просто работать, копаясь в технической документации. И пока основные впечатления положительные нужно возвращаться.
Семьсот тридцать шесть смертей подряд. Только сегодня будет то совещание.
— ...Безопасность?
— Трудную и монотонную работу. Вот что они видят. Так что нужно их развлечь и устроить ротацию. Струсим тех кто не годится для оседлой жизни, и будем их стряхивать до тех пор пока крепости не наберут полный штат.
Нам предстоит много работы.
— И кого же мы будем приглашать? — ухмыльнулся Кондор.
— По большей части детей, но и стариков, и мастеров негоже оставлять на погибель, тем более здесь старости и болезней, кроме психических, нет. Составим тесты, для отбора кто нам подходит по морально-волевым, при стандартной зачистке города проверяем массово. Тех кто не подходит направляем как обычно.
— И как мы будем их вывозить? Мужиков и армии ты вывозить не собираешься же?
— Сначала мне хотелось сделать дирижабли, и мы их начнём делать, но это для другого проекта. Однако, что вы знаете о немецкой военной грузовой авиации?
— Да так ~ — покрутил Беркут и Сапсан рукой, Кондор лишь приподнял бровь.
— Вам достаточно знать, что мы можем строить по двадцать таких грузовичков с крыльями в месяц. Управление у них простое, взлёт посадка возможны на любое поле или трассу. Скорость низкая, но в условиях Улья это положительный момент.
Защиты даже от винтовочных пуль нет, но это тот риск который неизбежен.
За основу взяли Ме. 323, в музеях и архивах больших городов не раз попадались технические планы и чертежи, но и так инженерного персонала хватала для воплощении идеи тряпично-трубного с применением фанеры самолёта для крыльев.
Шесть двигателей посчитали избыточными, современные при меньшем потреблении топлива были мощнее. Настолько, что удвоили дальность полёта при полной загрузке в двенадцать тонн. То есть до двух тысяч километров при загрузке в десять тонн и полутора при загрузке в двенадцать.
Часть труб не несущих критических нагрузок со стальных заменили алюминиевыми, ткань обшивки была кевларовой. Фанеру частью заменил карбон. Все эти доводки снизили вес самолёта на три тонны и дали дополнительную грузоподъёмность.
Вооружён самолётик был двумя пулемётными спарками по бортам с видеосистемой наводки, и полусферической башенкой за крыльями и системой радаров, для отстрела беспилотников и поршневых самолётов внешников, которые порой залетали довольно далеко.
Загрузить в самолёты можно было до двухсот детей и женщин, без поклажи. И ещё сорок-шестьдесят если все худые попадутся и без реанимационного оборудования.
На первый самолёт конструкторы и инженеры с техниками потратили месяц. За этот месяц автобусами привезли три партии спасённых ровным счётом восемьсот лиц.
После первого внесли некоторые улучшения и начали клепать их как пироги. Штампуй и штампуй по шаблону.
— Доброго вам дня, дети и девушки. Вы уже могли заметить, что мир вокруг не столь дружелюбен, как ранее знакомый вам. Ничего, привыкните, а наша задача научить вас в нём выживать. — выходить мне приходилось перед каждой партией спасённых и текст набил оскомину, но что поделать.
— Вас теперь очень не просто убить мелкими неурядицами, типа ножа в живот, или пулей в артерию. Но естественно, если ничего при этом не делать и ждать чуда, то околеешь. Потому не думайте, что попали в безопасное место, где вам ничего не угрожает. Вас будут бить, много и со знанием дела, вас будут ежедневно пытать, но вы научитесь здесь выживать! И после этого с вами поговорят на предмет, а хотите ли вы тут оставаться. — девушки, женщины, старики сжались под поставленный гром голоса подростка. Для них слова не были абстракцией, в отличии от детей, которые сжались за компанию.
— Десятники разобрать десятки. Сотники обеспечить довольствие. Пятидесятники выдать план сегодняшних занятий выжившим! Приступить!
Во первых в Улье нужно уметь прятаться, во вторых бегать и ходить. Прятаться наука сложная, в первый день её не освоишь, но со временем до них дойдёт вся её ценность и десятникам придётся помучится собирая своих подопечных. А вот передвижение по местности, быстрое, экономичное, скрытое, это да, это завсегда можно.
Люди ставящие свои амбиции выше общих интересов довольно удобны. Они, как и все люди любят экономить силы, то есть предоставь им правила личного подъёма и они будут их придерживаться, до того момента, пока не увидят способа использовать правила для достижения своих целей в обход. Тогда начнутся интриги и начнут действовать другие правила.
Литература Клана взятая с собой рассчитана на Человека, то есть того, кто общие интересы способен поставить над своими и биться за них, как за свои, даже если в чём-то себя ущемляет.
Но и местной мне хватало, чтобы заполнить пробелы, а опыта прошлой жизни, чтобы делать выводы довольно близкие к реальности.
Потому сотники и тысячники получили то, что хотели на самом деле, возможность реализации. И тряпичные самолётики в этом ещё сыграют свою роль.
— Оделись! Кто не оденется вовремя, тот в трусах побежит! — на детей от восьми лет были частью добыты, но по большему счёту пошиты комплекты огнезащиты, подобраны баллоны с сжатым воздухом. Девушкам подросткам и женщинам повезло меньше, им подходило стандартное оборудование, а оно было явно тяжелее возможного.
— Следуем за десятником! Задача пройти и выжить! — большое задымлённое помещение было перевито запутанными не пересекающимися лабиринтами из сетки и труб, росли ввысь и спускались с высоты самого потолка, который терялся в темноте и без дыма. Местами вспыхивали огненные факелы, чадили костры.
Таких внезапных тестов, когда походя рассказывают вчера о правильной последовательности одевания защитных комплектов, а на следующий день сразу перед испытанием рассказываю правила движения, было уже много, все сбились с счёта. Наверняка знали десятники и те кто мог вести дневники, несмотря на усталость.
Но пытались вести многие. Это хоть как-то помогало хвататься за действительность и выплёскивать негативные эмоции, пусть на бумагу.
Десятники и сами до того в этих лабиринтах не бывали, хотя ходили в других. Пожар в городе охваченным заражением дело обычное и нужно уметь пройти такое здание, которое поможет сбить зомби со следа, если отбился от команды.
— Ой. Мамочки, тут мут! — раздался панический голос девчонки, хотя кричал мальчишка, просто маленький.
— Мут и мут, смотри внимательно, может ли он дотянуться, может ли кто до него дотянутся. В нём, как вы помните, споран может быть. — а без спорана не имеет смысл впихивать их в испытание. — Воздух тает, думайте быстрее, сможете его снять или не зацепиться, двигаем дальше.
Девушки тащили с собой телескопические богры и решились на атаку. Одна проползала и тварь тянула к ней пока ещё руки, но уже с очень толстыми ногтями, просовывая башку в широкие ячейки решётки. Вторая зацепила крюком мешок и дёрнула. Тварь забилась в конвульсиях и едва не выпала обратно. Но её всё же удержали и обобрали.
— Мы её сняли. — довольно испуганным голосом ещё не веря себе отчиталась сокрушительница тварей.
— Молодцы. Уберите ближе к телу, они не любят высокие температуры. — рекомендовал десятник следя, как дети проходят коридоры из труб.
Со всех сторон выли люди, кошки, собаки, урчали тут и там твари, а ячейки решётки ужасный звукоизолятор. Коридоры тряслись, дым заслонял видимость. Место ужасно давило на психику.
Время от времени они попадали на участки, где были заражённые у которых был небольшой шанс поживиться свежим нежным мясом. Но с каждым разом дети боялись все меньше понимая, что есть выход, просто уйти или победить и добыть вожделенный споран, который даст лишний час отдыха и сна.
Правда воздух заканчивался, и на долгие думы и составление планов времени не было.
— А!-А!-А!-А! Меня схватили, помогите!!!
— Юля, посмотри, что там можно сделать. — посмотрел десятник назад и увидел старшину отряда рядом с захваченным.
Девушка просунула руку с ножом между ячеек и убила мутанта одним ударом в сумку.
— Держи его, балда, сейчас упадёт. — пнула она истерящего и брыкающегося мальца, который почувствовал свободу и уже почти вырвался из цепких рук.
— Молодцы, хорошо справились. Но Юля, не кидай своих товарищей в лапы тварям, это обязательно плохо закончится, — сказал десятник в эфир. — для тебя плохо. — закончил он.
Детей вывезли на таком же самолёте, что их доставил до аэродрома с которого они ещё несколько часов ехали на автобусах до сумасшедших людей издевающихся над ними каждый день. Если бы ребята так не уставали каждый день, то обязательно бы попробовали сбежать. Но даже в нынешний перелёт вместо того, чтобы спать, им приходилось слушать, в наушниках приходилось вслушиваться в лекции о радиоактивных заражениях.
Уснуть не давал десятник, отслеживающий подачу звука на наушники по светящимся на них диодам, и больно хлестая засыпающих по ляжкам стимулом.
— Итак, мы с вами у развалин реактора. Уровень радиации тут фоновый, но дальше будут горячие пятна и чем дальше, тем горячее. Кто надышится альфа частицами, не волнуйтесь, вырежем вам лёгкие, сперва одно, потом другое. Атомитами вы не станете.
— Надеваем защиту! И Начинаем уборку! Бульдозеры там, ваша задача сгрести весь верхний слой грунта и обломков бетона к эпицентру. Приступаем!
В Улье это довольно сомнительное занятие, очищать местность от радиоактивного или химического заражения. Кластер перезагрузится и всё будет чисто в пределах нормы. Но это не касается стабов.
А там где есть люди, всегда присутствует вероятность применения ОВ на местность. И зачем запариваться с ядерной бомбой, когда можно загрузить фуру тон на двадцать синтексом, а в качестве поражающего элемента использовать отработанное ядерное топливо? Или фосфор. Или ртуть. Или всё вместе.
Люди такие люди. А вот наши малыши будут знать, что это не так опасно и хоть и геморрно, но исправимо. Стабов конечно много, но уже обжитые довольно дорого стоят по времени восполнения утраченного.
— Так час работаем и проходим дегазацию. Следующая смена!
Ротация залог здоровья, как психического, так и физического.
— Личные счётчики попискивают от тех доз, что не удержало стекло кабины, но вторые, что под защитой помалкивают. Так что с вас нужно только смыть пыль. — констатировал десятник. И приборы внешнего контроля почти заткнулись после душа из брандспойтов.
Отдыхающей смене просто отдохнуть не светило.
— Это ЦУ энергостанции. Обычно переход временно вырубает электронику. Но не всегда, с мелкими приборами типа ручных компьютеров и мобильных телефонов вообще ничего не происходит, кроме потери сигнала. Короткий сбой для станции не страшен, но люди не знают что делать, нагрузка на станцию внезапно падает и вместо миллионов ватт потребления забирает жалкие крохи. Реактор начинает греться. Его нужно сбрасывать, но управленцы не могут принять такого решения, это многие миллионы убытков. Они тянут, а дальше начинается обычное кино, кто-то мутирует, кто-то ещё сума сходит и начинает чудить, например защиту отключать. В конце концов всё заканчивается выбросом.
Теперь смотрим, как отключать станцию правильно, как сбрасывать стержни для тушения реактора. Берём эту литературу, она фонит, но это гамма и бета излечение, не опасно если отснять страницы на цифровую камеру и читать потом с планшета или телефона.
Быстро, быстро. Ваши товарищи остановились на открытых страницах. Снимаем их и переворачиваем.
На разных кластерах станции гасятся по разному, некоторые общие моменты есть, но их ещё вычислить нужно.
— И как они? — спросил подросток у сотника отвечающего за сегодняшнюю экскурсию.
— Справляются. Хуже чем могли бы, но для первого раза вполне.
— Ты ведёшь, Неясыть. Если и дальше так пойдёт, то первым получишь сектор ответственности. — похвалил парнишка мужчину. Тот расправил плечи промолчав. Он и так знал, что лучший.
Остальным не хватало всего чуть чуть, чтобы его догнать. Внимания к деталям и твёрдости характера.
Что они видят перед собой? Сопляков! А он видит будущее, своих подчинённых и кому как не медику знать пределы физических сил? Он всегда поднимает планку, каждый день, но по чуть-чуть оставляя подопечных на границе резервов. От того у него лучшие результаты.
