— Докладной записки с визой от главкома ВМФ, направленной на согласование через командование Атлантического флота и командующего надводными силами Атлантического флота и группы специальных методов войны военно-морского флота, будет достаточно — если ты сможешь ее заполучить.

— Знаешь что, Тед — сегодня суббота. Пойду выпью пива с ребятами. Я вернусь на следующей неделе и мы поговорим.

В следующую среду, в 09.15 возвышенный коммодор Эдвард Лайон III недоверчиво качал головой, читая "молнию" от адмирала Хейворда, которую я направил прямо к Теду. Она была согласована с командующим Атлантическим флотом и командующим надводными силами Атлантического флота, и командующим группы специальных методов ведения войны военно-морского флота, как и приказал Тед. Суть телекса была проста: "Ты, жопа с ручкой, убирайся с дороги Марсинко, или я тебя раздавлю, как жука. Дайте ему все, чего он хочет. Следуйте полученным указаниям. Люблю-целую. Адмирал Томас Хейворд, главнокомандующий ВМФ".

Ненависть, с которой Тед смотрел на меня, была невероятной. Неудивительно. Его дочь, которая работала барменом, видела, как я пил с несколькими бойцами SEAL в выходные и сообщила об этом папе, который начал нашу встречу, отчитывая меня за якобы нарушение правил оперативной безопасности. Но, несмотря на взгляды и обвинения, Тед ничего не мог поделать. Три часа спустя я проводил собеседование с кандидатами в Шестой отряд SEAL.

Я провел четыре дня, оценивая моряков из Второго отряда SEAL и команд UDT в Литтл-Крик. Для многих из тех, кто служил под моим началом шесть лет назад, это был шок. Они помнили командира, который носил коротко подстриженные виски — "белые стены", требовал, чтобы бойцы отряда сбривали все волосы на лице и приказывал своим офицерам носить визитные карточки. Теперь их опрашивал парень, больше похожий на Лобо, человека-волка, который настоятельно советовал им держать свои волосы нечесаными и прокалывать уши.

Что я там искал? Стрелков, конечно. Если вы не можете убить плохого парня, все остальное — FUBAR. Второй вопрос — как лучше добраться туда, где находятся плохие парни?

Остров Ило-ило научил меня этому: кто собирается стучать в переднюю дверь и глотать пули, когда можно вломиться через заднюю дверь и накормить всех свинцом. И пакет опций включает в себя все виды забавных способов добраться до задней двери: вы можете приплыть под водой или на лодке или прилететь на вертолете, вы можете вскарабкаться или прыгнуть с парашютом.

Третий вопрос: какие люди смогут войти в заднюю дверь легче всего? Подонки. Подонки с профсоюзными навыками — водители грузовиков, крановщики, каменщики, электрики, грузчики. Но я искал не просто каких-то подонков. Мне нужны были мотивированные подонки, парни, которые стараются изо всех сил. Я просмотрел записи каждого кандидата в BUD/S, чтобы увидеть, какое они заняли место в своих классах. В то время, как номеру первому, возможно, все удавалось легко, парень, который был семьдесят седьмым, вероятно, скулил как сучка все время, проведенное в воде, не любил ползать по грязи и ненавидел подрывное дело — но он никогда не сдавался. Опыт научил меня, что бородавочники, которые все это выдерживают, в бою лучше, чем эти ваши естественные газели.

Я сделал свой отбор — чуть меньше половины отряда. Остальные приедут в Шестой из Калифорнии. Я позвонил Полу Хенли в Коронадо.

— Пол — старпом, как дела? Как служба?

— Неплохо. Жить можно.

Я хихикнул.

— Потрясающе. Как насчет того, чтобы пожить моим старпомом?

— Что...

— Я серьезно. У меня есть для тебя работа.

— В чем дело?

— Не могу говорить по телефону. Завтра я лечу в Сан-Диего, проводить собеседования.

Я дал ему номер рейса.

— Встретимся в аэропорту, я все объясню. И скажи Мэрилин, чтобы начинала собираться. Твоя задница окажется на Востоке меньше чем через две недели.

1 сентября был День Труда. 2 сентября я покинул Пентагон, чтобы принять новое командование. Я получил теплые проводы от адмирала Кроу, засвидетельствовал свое почтение контр-адмиралу по имени Арт Моро, который устроил мне несколько забегов с препятствиями, когда я собирал Шестой отряд SEAL и позвонил Эйсу Лайонсу, который получил свою вторую звезду и возглавлял мобильный отряд материально-технического обеспечения Седьмого флота в Тихом океане. Моей последней остановкой была каюта главкома. Билл Кроу отвел меня туда.

Том Хейворд встал из-за стола и обошел его кругом.

— Я хотел бы поблагодарить Вас, сэр, за предоставленную возможность командовать Шестым отрядом SEAL.

— Ты был лучшим человеком для этой работы, кавторанг, — сказал Хейворд.

— У Вас есть какой-нибудь последнее напутствие для меня?

Главком взял мою руку торжественно, но тепло пожал ее.

— Да, Дик, — сказал он.

— Все сводится к следующему: ты не подведешь. Это приказ.

Когда в 20.00 я въехал в ворота Литтл-Крик, меня уже ждала кучка моих будущих бойцов. Это было похоже на возвращение домой Папы-Медведя — бесчисленные "Папа, папа, что ты мне принес?".

Мы пошли в частный клуб рядом с базой, управляемый Братским Орденом UDT/SEAL, и за несколькими упаковками пива я сказал им в общих чертах, что попрошу их не ожидать большого отпуска между следующим утром и, ох, 1996 годом. Лица вытянулись.

— Я сказал, что это будет тяжкая работа парни. Я не говорил, что это будет весело.

Я взял барную салфетку, ручку и нарисовал глобус, обрамленный старомодным унитазным сиденьем в виде подковы. Над рисунком я написал "PHOC-6" а снизу М. В. Б. З. У. С.

— Это эмблема подразделения, — сказал я, когда салфетка пошла от человека к человеку.

Кто-то спросил меня, что все это означает.

— Phoc — означает "тюлень" на французском. Глобус означает, что наша миссия охватывает весь мир, а буквы снизу означают: "Мы видели больше задниц, чем унитазное сиденье".

В ту ночь нас было около тридцати человек — "основное ядро" Шестого отряда SEAL, офицеров, старшин и рядовых.

Это была одна из лучших вещей в Шестом отряде — никакой кастовой системы в моем подразделении. Если человек был достаточно хорош, чтобы вместе с ним умереть, он был достаточно хорош, чтобы вместе с ним есть, пить и трахаться.

Шестой отряд SEAL будет управляться в соответствии с Первым морским законом Эва Барретта и Первым законом целостности подразделения Марсинко: к черту всех, кроме нас.

Пол Хенли сидел рядом со мной, слушал и почти ничего не говорил.

Это было в порядке вещей. Он был Инь для моего Янь. Я был архетипичным ГТН — громким, тупым и несносным; он был тихим и глубоким. Пол не видел боя, но все остальное работало на него: языковые навыки, антитеррористическая подготовка, мозги и ему было двадцать восемь или двадцать девять. Прощай "корветт", здравствуй "универсал". В моей книжке это было плюсом — ребенок требовал ответственности.

После того, как Индейский Еврей закончил ШКО, я подергал за несколько ниточек и отправил Еврея во Второй отряд SEAL. Шестой отряд SEAL был в разработке, и я хотел, чтобы он стал частью посылки. Получив назначение в Литтл-Крик, Еврей будет лежать на полке, пока Папочка Подрывник не вернется домой.

У рядовых, обменивавшихся в тот вечер историями в клубе, прошлое было столь же разнообразным, как и у офицеров. Я выбрал их за молодость и выносливость, за боевой опыт, языковые способности и агрессивность. А пару салаг выбрали потому, что Шестой отряд, как и все подразделения, нуждался в пушечном мясе.

Малыш Рич был одним из них. Когда я проводил собеседования с предполагаемыми членами Шестого отряда SEAL, я бросил взгляд на круглое, наивное детское лицо Рича, неуклюжее высокое тело, кулаки размером с окорок и рассмеялся:

— Что, черт возьми, заставляет тебя думать, что ты сможешь это потянуть, салага?

— Я знаю, что смогу, сэр.

Я отрицательно покачал головой.

— Ты же обычный маленький грубиян, вишенка. Если я тебя возьму, ты будешь расходным материалом, малыш. Если там будет веревка, по которой нужно будет вскарабкаться, и кажется, что она вот-вот оборвется, ты тот, кто пойдет наверх, чтобы проверить. Если нам понадобится выбросить парашютиста из самолета, чтобы проверить ветер — ты будешь им.

Я бросил на него свой взгляд Человека-Акулы Безумного Отто и пошевелил бровями.

— Как это тебе покажется?

— По-моему, это звучит чертовски забавно, капитан второго ранга.

Он стукнул кулаком по столу для пущей убедительности.

— Рассчитывайте на меня. Черт, сэр, я всегда хотел быть гребаным бойцом SEAL — и теперь, когда им стал, я хочу быть лучшим гребаным бойцом SEAL на свете. Так что, если это означает, что меня убьют в вашем подразделении, а не сидеть где-то с большим пальцем в жопе, я скажу — пусть будет так.

Конечно, я взял его — а кто бы не взял?

Других я отобрал просто потому, что они были сумасшедшими. Я прикинул, что если мы собираемся прыгать из самолета на высоте тридцати пяти тысяч футов (прим. 10,5 км) в свободное падение, а потом еще пятнадцать планировать на парашютах, то быть сумасшедшим определенно необходимо.

Ты хочешь быть сумасшедшим? Окай — там был Змей, прошедший в темпе вальса среди лучших в своем курсе. Змей был темноволосый петти-офицер третьего класса. Бывший десантник из восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии и квалифицированный радист, Змей сочетал в себе природные атлетические данные со значительной силой и воображением. Мне он нравился, потому что не пытался перехитрить тебя — он просто каждый раз превосходил тебя.

Рыжик-Пыжик был еще одним петти-офицером 3-го класса. Рыжик был спелеологом с тихоокеанского северо-запада, специализировавшийся на стрельбе и женщинах. Он был смертельно опасен и в том, и в другом. Рыжик получил свое прозвище от итальянцев, во время двух операций SEAL в Средиземном море. Его медно-рыжие волосы вечно торчали во все стороны, почти как петушиный хвост. Местные жители в Неаполе и Риме показывали на него пальцем и восклицали на пиджин-инглиш: "Мистера Рыжика-Пыжика!"

Прозвище прижилось.

Ларри и Фрэнк были моими Золотопыльными близнецами. Они познакомились как напарники во время BUD/S и стали близки, как братья. Несмотря на то, что Ларри работал во Втором отряде SEAL в Вирджинии, а Фрэнк был направлен на BUD/S в Коронадо, штат Калифорния, они все равно начинали и заканчивали предложения друг друга без затруднений.

Но поговорим о противоположностях. Золотопыльный Ларри имел грязно-светлые волосы и лицо, выглядевшее так, будто он пережил слишком много драк. Золотопыльный Фрэнк был темноволос и выглядел как более массивная версия актера Марка Хармона. Ларри был угрюм — в экстазе он выглядел так, будто у него в жизни никогда не было ни одного счастливого момента. Фрэнк был жизнерадостным, с улыбкой в глазах, из тех парней, которые слоняются по барам и непринужденно беседуют с дамами.

Навыки Ларри включали в себя специализацию по вооружениям (он помогал мне делать моих деревянных солдатиков для рейда в Иран) и воздушным операциям — он мог управлять самолетом. Он видел бой как морской пехотинец, так что я знал, что он нажмет на курок, если придется. Более того, недолгое время я был его командиром во Втором отряде SEAL. Он прибыл как раз в тот момент, когда мы с моим преемником менялись командованием. Я не очень хорошо знал Ларри, но он произвел на меня впечатление надежного и уравновешенного человека — первого, кто приходит и последнего, кто уходит.

На самом деле, если существовал какой-то тип человека, которого я представлял себе всякий раз, когда думал об архетипическом планконосце Шестого отряда SEAL, то это был Ларри. Он был из моряков в традициях Эва Барретта, петти-офицера 2 класса, который никогда не прекращал работать с подчиненными ему людьми.

Ларри был создан для Шестого отряда прежде, чем появился отряд.

Золотоносный Фрэнк был неизвестной величиной, насколько я мог судить. Но однажды вечером, когда я проводил собеседование с личным составом в Литтл-Крик, Ларри поручился за мастерство своего кореша, написал имя своего Золотопыльного близнеца на промокшей салфетке и сунул мне ее в карман.

— Он служит инструктором на курсе BUD/S, шкипер.

Когда я появился в Коронадо, чтобы заняться своей вербовкой, салфетка лежала передо мной на столе. Вошел Фрэнк.

— Имя?

Он назвал его мне. Он никогда меня раньше не видел и не знал, чего ожидать. Я исполнил перед ним свой номер безумного капитана второго ранга. Я поднял грязную салфетку и сделал вид, что пытаюсь ее прочитать. Вертел ее во все стороны, морщась и громко ломая голову над чернильными кляксами.

— Тебя зовут не Фнннунк Фунннннуфф?

— Никак нет, сэр.

Он повторил свое имя.

Я окинул его критическим взглядом, потом снова посмотрел на салфетку. Отрицательно покачал головой.

— А ты уверен, что тебя зовут не Фнннунк Фунннннуфф?

— Да, сэр.

— Твой номер социального страхования?

Он назвал его.

— Ты кореш Ларри.

— Ага.

Я скомкал коктейльную салфетку и трехочковым броском отправил ее в ближайшую мусорную корзину.

— Ты получил эту работу. А теперь убирайся отсюда.

— Э-э, кавторанг...

— Чего?

— Что за работа?

— Ты хочешь сказать, Ларри тебе не рассказал?

— Нет, сэр, он только сказал, чтобы я пришел, и если Вы спросите, не нужна ли мне работа, сказать "да".

Фрэнк оказался в полном порядке. Он стал летчиком. И он помогал нам оттачивать нашу работу с парашютом и снайпинг, так как он был изобретательным и опытным парашютистом и метким стрелком. Но в ту, первую, ночь в Литлл-Крик я надрал ему задницу. Он явился в футболке с эмблемой SEAL.

— Эй, дерьмомозглый...

Я схватил его за возмутительную одежду.

— Ты знаешь, что значит "оперативная безопасность"?

Скачки был выбором Пола. Бывший чемпион штата по борьбе, он ушел из ВМФ и убирал урожай в Огайо, когда я позвонил ему и обрисовал возможности, если он снова вернется на службу. Через несколько дней он уже был в Литтл-Крик, улыбаясь своей фирменной улыбкой в ярд шириной во все здоровенные зубы. Крупный, сильный и устрашающий, Скачки был одним из тех редких людей, которые не знают страха. Лучше всего было то, что он мог летать на чем угодно — от крошечного "Пайпера" до 727 "Боинга", он забирался в кабину и через несколько минут поднимал нас с земли.

Пальцы был старшиной, который знал меня достаточно долго, чтобы называть меня Подрывник Дик и помнить почему. Он не очень-то походил на архетипического бойца SEAL. Он даже в насквозь промокшем состоянии весил не более 150 фунтов (68кг), с ушами, как у Дамбо, большими голубыми глазами и метаболизмом, который работал так быстро, что он, вероятно, сжигал сотню калорий каждый раз, когда моргал. Специалист по обезвреживанию взрывных устройств, он мог сосчитать только до девяти, используя свои пальцы, за что и получил свое прозвище. И у него был рот, который не переставал двигаться.