— Ты это, сильно с зовом плоти не затягивай, Торст. — Затянув пояс и поправив висящий за спиной клевец, с лукавой улыбкой произнёс Атли. — Я слышал, что если мужик долго не бывал в женщине, от этого может пострадать здоровье. Да и настроение начинает портиться. — Он смерил здоровяка оценивающим взглядом и под смешки друзей заключил: — Впрочем, что касается настроения, по-моему, хуже уже некуда.
— Ой, кто бы говорил! Ну что, все готовы? — Командным голосом осведомился Хротгар, чтобы прервать очередной виток издевательств над спермотоксикозником. Просто, подумав о том, где Винтеркальд, а где Нардия, он действительно пожалел друга, ибо с женщиной он не был уже больше месяца. Дело в том, что Винтеркальд — это название величайшей твердыни северных земель, где на троне из костей Йотуна восседает сам конунг. А заодно тем же именем зовётся прилегающий к крепости столичный город. Собственно, из-за этого костяного трона резиденция северного правителя и получила своё название. Крепость, а затем и город, разросшийся из небольшой деревеньки в горной долине, обороняемой ею, была основана на месте, где около полутора тысяч лет назад один великий воин, в последствие объединивший северные земли в единое государство, победил в поединке инеистого великана, защищая проход к родной деревне. Тем самым он остановил вторжение ведомых им смертных потомков, звавшихся хримтурсенами, на земли севера. Позже он высек из костей павшего великана трон и многие последующие поколения его семьи восседали на нём в роли конунгов. И, так уж сложилось, что в радиусе нескольких сотен шагов вокруг места этой славной победы с тех самых пор образовалась климатическая аномалия: независимо от времени года на этом небольшом пятачке земли было всегда холодно, как зимой, а зимой — и того холоднее. Никто не знал, является ли тому причиной сам факт смерти великана, или наличие трона из его костей на том самом месте, однако, топить в крепости, чтобы не замёрзнуть, приходилось круглый год, причём крайне обильно. За это она и получила своё название, означавшее зимний хлад. Причём, внешний край стены около сотни метров не доходил до края мёрзлой земли, что доставляло дополнительные сложности при потенциальном штурме, в то время, как до самого стольного града крепостной мороз не доставал.
— Да! — нестройным хором ответил пусть и небольшой, но бравый хирд, враз переключившись на рабочий лад.
— Тогда выдвигаемся. — подытожил лидер, прерывая свои размышления о столице севера.
* * *
— Ну что там, Хар? — шёпотом спросил командир, когда группа достигла рощи и, пригнувшись за кустами, наблюдала за местом предстоящей облавы.
— А что тут скажешь? Совсем расслабились пьянчуги: перепились и завалились спать, даже дверь в амбар не закрыв! Только часового на входе поставили, но и он долго не выдержал и уснул. — Доложила "наружка", после чего наблюдатель с весёлой улыбкой добавил: — Представляешь, так прям стоя и уснул, к стене привалившись. — Хохотать в голос никто не стал, но все переглянулись с плотоядными улыбками на лицах. Дело пахло лёгкой и бескровной победой.
— Тогда все за мной, я сниму часового, а вы, как прорвётесь, вяжите остальных как можно быстрее, чтобы и пикнуть никто не успел! — Подытожил лидер. — Верёвка у всех с собой? — Увидев утвердительные кивки, он устремился к амбару.
Часовой даже не заметил, как с тихим металлическим лязгом меч и кинжал, висевшие у него на поясе, покинули ножны и легли на землю в паре шагов от него. Затем последовал сильный, но тихий удар кулаком в затылок, после которого первый из диверсантов связал за спиной бесчувственного тела руки и, согнув в коленях ноги пленника, притянул их верёвкой к первому узлу. В таком состоянии двигаться было решительно невозможно.
Закончив пеленать своего противника, Хротгар заглянул в амбар и, убедившись, что соратники успешно пеленают взятых на себя гильдейцев, втащил связанное тело внутрь постройки и направился помочь друзьям. Поскольку спящие были атакованы и обездвижены все одновременно, подать голос или иным образом издать шум никто не успел, всё шло по плану.
— Расул, сможешь начертить на полу шесть небольших кругов защиты от призраков? — когда все были окончательно упакованы осведомился Фёдд.
— Какого размера? — Приподняв правую бровь, уточнил пустынник.
— Чтобы в каждый поместилось по пленному. — Пояснил северянин. — У меня есть идея, куда после допроса пристроить души этих шакальих детей. — Андрей специально обозначил пленных словом из языка Смуглянки, чтобы вызвать у того чувство сопричастности. — А потом не помешает и весь этот чёртов сарай обезопасить. Только, нужно, чтобы никто кроме меня из серых пределов ни в круг, ни из круга не смог просочиться. Так сможешь, или нет? — С вызовом взглянул он в карие глаза некроманта.
— Решил скормить шакальи души шайтану? — Ухмыльнулся мёртвых дел мастер, очевидно, проглотив наживку из родного языка, поскольку фраза была от начала и до конца была произнесена на Дрэйхэмском наречии. — Хорошая идея, мне она тоже в голову приходила. Смогу, конечно, тут ничего сложного, только долго будет, тебе придётся мне помочь, заодно сам научишься защиту ставить. С твоей помощью как раз управимся, пока они придут в себя и будут готовы к допросу. — Заключил житель песков и отправился готовить круги для шести обездвиженных тел.
— Что ты, к йотуновой матери, затеял, Фёдд? — Словно решив побыть его совестью, хором и в один голос рявкнули Бъёрни с Цвергом, после чего переглянулись и рыжий продолжил уже один: — И откуда ты, исчадие Ангрбоды, понимаешь по Дрэйхэмски? Или ты думал, я не замечу, что ты ни капли не удивился, когда он тебе на своём собачьем языке ответил? — с подозрением нахмурившись сверкнул он глазами.
— Знание всех языков мира было частью той сделки с демоном, хватит уже удивляться, или ты думаешь, я недостаточно умён, чтобы продать свою душу выгодно? — Ухмыльнулся лидер. — А затеял я то, что уже с вами обсуждал. После того, как я узнаю от этого отребья всё, что мне интересно, я рассчитываю пустить их души на выкуп за свою. Ну... часть выкупа. — И, увидев сомнения в глазах друга, добавил: — Поверь, когда мы поговорим "по душам" в Хельхейме, эти доходяги будут рады сами безо всякого принуждения отдаться на милость демону. — Фёдд усмехнулся невольному каламбуру, а на лицах друзей тоже заиграли улыбки, пока, правда, слабые и неуверенные.
— Смотри, сам себя вокруг пальца не обведи. — Сплюнул на землю Бъёрни и отправился проверить верёвки на пленниках.
— Не знаю, что творится у тебя в голове, Хрот, но по-моему, Рауди прав. Будь внимательнее, постарайся не перемудрить с хитростями, а то как бы не пришлось расстаться с душой раньше срока. — Чуть менее категорично, но всё же с опаской сказал Цверг, с участием хлопнув своего друга по плечу.
Здесь стоит заметить, что слово "рауди" на северном наречии означает рыжий. Соответственно, полное боевое прозвище Атли — Раудибъёрн, что значит рыжий медведь.
— Знаешь, Хельм, я сейчас больше беспокоюсь насчёт тех братьев-рыцарей. Если они охотники на нечисть, тогда то, что я собираюсь делать, может привлечь их внимание. Постарайтесь с ребятами после допроса и казни проследить, чтобы они не вмешались, или даже удержать их до моего возвращения, а то действительно всё может закончиться скверно. — Почесал подбородок Хротгар, задумавшись о возможных пагубных последствиях подобного вмешательства в его потустороннее общение.
— Хорошо, друг, мы с тобой, что бы ты там ни решил. Да и на брюзжание Атли не обращай внимания, ты же знаешь, он всегда ворчит, когда ему что-то не по нутру. Он просто переживает за тебя. — С сочувствием во взгляде произнёс крепыш.
— Это я и без тебя знаю, Хельм, и не злюсь на него. Просто если он и дальше будет ворчать в присутствии остальных, это может повлиять на боевой дух ребят. Попробуй это с ним обсудить наедине. А я пойду помогу Расулу, может действительно научусь чему. — Он кивнул другу в знак окончания разговора и направился к пустыннику, по пути наблюдая, как Харальд с Торстейном, довольные, аки мартовские коты после случки, подтачивают со "стола" остатки припасов гильдейцев. Например, копчёный окорок уменьшился уже на добрую половину.
Не удержавшись этим аппетитным зрелищем, он сделал небольшой крюк на пути к Смуглянке и внёс свою лепту в уничтожение продовольственного обеспечения противника. Всё же, с обеда прошло уже немало времени.
* * *
Хротгар с пустынником как раз заканчивал внешний круг защиты, призванный запереть любых призраков внутри амбара и не допустить туда посторонних, когда первый пленник открыл глаза и попытался вертеть головой, силясь понять, что происходит. К этому времени шесть кругов помельче, по одному персонально для каждого ночного тела, уже были готовы.
— Что случилось? Я не могу пошеве... Кххххе... кх. — Голос пробудившегося гильдейца прервался мощным ударом Рыжего под дых.
— Тебе ещё не давали слова, падаль! — прозвучал густой голос "обидчика".
— Да вы хоть зна... Кх... гх... кхе. — И вновь фраза была прервана на полуслове.
— Сказал же: помолчи! — Вновь раздался вкрадчивый и какой-то даже иронично-участливый голос Бъёрни. Больше пленник рта не разевал.
— Ты с ним полегче, Атли, ещё убъёшь ненароком раньше времени, как мне его потом допрашивать? — С безразличным тоном, словно о куске мяса, проговорил глава группы. — А хотя, плевать, их ещё много, да и, если что, Расул даже мёртвого разговорит... — С ноткой зловещего ехидства в голосе продолжил он, а пленник, видимо, поняв, насколько всё серьёзно, затрясся мелкой дрожью и проглотил ком в горле. — Всё, я закончил, тебе ещё долго, мой смуглый друг? — С лёгкой иронией обратился Фёдд уже к дрэйхэмцу.
— Я тоже уже всё, можешь приступать. — Лаконично ответил песочник.
— Итак, что ты нам расскажешь? — полминуты спустя вкрадчивым, но не терпящим возражений голосом спросил норманн, держа двумя руками голову очнувшегося пленника и глядя тому прямо в глаза. Увидев, что тот пытается справиться со страхом и поиграть в молчанку, он произнёс, перебивая готовый сорваться из уст пленника неправильный ответ: — О, хорошо подумай над ответом. Мы успели осмотреть склад и знаем, кто вы с собутыльниками такие. В любом случае мы вас казним, но от того, будешь ли ты говорить, зависит, умрёшь ты быстро и безболезненно или будешь долго мучиться. Поверь, времени до утра у нас много и мы никуда не спешим. — Во взгляде северянина сквозила угроза и жестокость. Андрей сейчас искренне надеялся, что гильдеец всё же заговорит, поскольку заниматься пытками ему совершенно не хотелось, но, тем не менее, был готов к этому. Его самого пугала эта холодная готовность причинять боль. Из-за неё он чувствовал себя каким-то бездушным гестаповцем или НКВДшником. Он пытался урезонить себя мыслью о том, что эти люди воры и убийцы, что любая боль для них не будет чрезмерным наказанием, что они причастны к исчезновению деревенских детей, с которыми лишь богам известно что приключилось. Но от этих мыслей на душе не становилось менее пакостно. А время шло и пленник, хотя и дрожал от страха, покрывшись липким холодным потом, но молчал. Тогда возрождённый начал прокручивать в памяти тот разговор с Куртом о похищении его семьи, вспомнил мерзкую рожу Лелдона. Одновременно с воспоминаниями в его душе разгорались ярость и решительность. В какой-то момент, видимо, не выдержав чего-то появившегося в его взгляде, отсутствовавшего до сего момента, пленник открыл рот и дрожащим голосом заговорил. А ведь ещё чуть-чуть и Андрей был уже готов начинать ломать ему пальцы.
— Что ты хочешь знать? — сорвалось с его губ, видимо, он не знал, с чего начать.
— Начнём с того, зачем гильдии этот склад? Куда должно было отправиться оружие и обмундирование, что здесь хранятся? — Принялся раскручивать его Хротгар.
— Сложно сказать... За то время, что мы используем эти амбары в качестве хранилища, несколько человек приезжали и загружали повозки и куда-то увозили здешние ящики. Куда — я не знаю... Не задавал лишних вопросов... Мельник должен быть в курсе. Он здесь... ну, это... главный, вроде как... Правда, мы здесь не носим перстней, так спалиться меньше шансов. Хотя вы нас всё равно нашли... — Замялся допрашиваемый. А северянину уже начинало нравиться, что из него не приходится клещами тянуть информацию. — Не знаю, какой у Истра чин... Когда нас с ребятами сюда отправили, просто предупредили, что он главный. — Словно почувствовав немой вопрос во взгляде, добавил пленник.
— Так, хорошо, с этим разобрались. А что за мор начался в деревне? Куда делись мальчишки? — Продолжил допытываться северянин. Услышав про пацанов, объект допроса весь как-то сжался и задрожал сильнее.
— Не знаю... Честно, не знаю... — Попробовал соврать ночник, но по изменению голоса и характерной реакции на упоминание о детях, было очевидно, что он врёт.
— Я же предупреждал, чтоб ты не врал! — С какой-то даже жалостью в голосе проронил Хротгар, ломая медленным неспешным движением лжецу указательный палец, отчего подопечный весь выгнулся и заскулил, а на его глаза навернулись слёзы.
— Х-хорошо, я всё скажу, только не надо больше! — Залепетал окончательно сломавшийся пленник. — Это не мы... Это всё мельник... Да, мельник! Он детей у...
— Заткнись, ссыкло, ещё слово и я тебя вздёрну вон на той балке! — Кивнул головой в сторону одной из балок амбара очнувшийся от вопля недавнего собутыльника пленник, видимо, оставленный здесь за главного. И столько несообразного с ситуацией гонора было в его словах, что "дознаватель" временно переключил своё внимание на него.
— А ты, видимо, здесь больше всех знаешь, раз командовать вздумал? — Усмехнулся Фёдд. — Ничего, и до тебя очередь дойдёт, а пока... Ребята, заткните его кто-нибудь, чтоб не мешал! А то у нас такой душевный разговор завязался, а он взял и всё испортил. — Удовлетворившись тем, как Торстейн двинул "главнюку" по зубам, а после заткнул ему рот какой-то рваной ветошью с пола, Хротгар вновь обратил своё внимание к "собеседнику": — Продолжай. Что там мельник с детьми сотворил?
— Честно, мы тут не при чём! Пацаны влезли на склад и увидели, что в ящиках, мы их поймали и в кладовку заперли. А вечером вернулся Истр и... Он утопил их! — Секунд на десять говоривший умолк, затем после нескольких глубоких вдохов продолжил, чуть успокоившись, видимо думая, что сможет заслужить прощение сдав главного: — Мы думали продержать их взаперти до конца операции, а потом отпустить. Мне хоть и приходилось уже убивать, но детей губить... Нет, ни я, ни ребята не решились. А когда вернулся мельник, он сказал, что не для того тут несколько лет обживался, чтобы из-за трёх сопливых малолеток всё бросить и рвать когти. Он достал шкетов за шкварники из кладовки и потащил на ручей, а там утопил. Куда он тела дел, честно, не знаю. Я даже то, как он их топил, не досмотрел — вырвало меня... — Скривился ночник. Что удивительно, хотя он и раскрасил историю с выгодной для себя стороны, вроде как он в этом не участвовал, не упомянув правда, про то, что и помешать не пытался, его чувство брезгливости к детоубийству и осуждение этого поступка были искренними. Это было заметно и по глазам, и по лицевой мимике, да даже потому, как он несколько раз во время рассказа характерно рефлекторно зажмуривался, словно пытаясь не видеть своих воспоминаний. Но почему же в серых пределах не осталось аурных следов детей, если они умерли? Впрочем, об этом присутствующее здесь отребье вряд ли знало, судя по аурам, среди них не было пробуждённых магов.
